Предисловие

Предисловие

В последние полтора-два десятилетия в исторической науке возникла буря парадоксов. Этот феномен не связан ни с научно— технической революцией (НТР), ни с победой одной школы против другой (например, многим хотелось бы разрешения давнего спора норманнистов и русистов, когда дело касается русской и российской истории), ни с археологическими сенсациями, хотя они тоже имеются, как мы увидим ниже. Нет. В историческую науку, в том числе археологию, вторглась плеяда дилетантов, однако, очень хороших специалистов в своих областях. Это — архео— и палеоастрономы, геологи, программисты и даже филологи, а также философы, ученые в сфере истории науки и просто писатели и журналисты, занимающиеся популяризацией научных открытий, гипотез, концепций. Впрочем, многие из популяризаторов тоже в прошлом инженеры — им легко понять ход мысли «дилетанта», которого посетило озарение и который изложил свою мысль в монографии или короткой статье в специальном журнале — из тех, что до широкого читателя чаще всего не доходят. Таким образом, можно сказать, что история человечества вот уже лет 20 осмысливается специалистами смежных и вовсе не смежных наук, и практически все открытия последних десятилетий сделаны не собственно в археологии или антропологии, а на стыке (в лучшем случае) или вовсе в стороне от самой археологии и истории.

Тенденция вторжения чужаков в археологию и историю не родилась недавно. Мы можем припомнить прекрасный пример в лице Генриха Шлимана, полного дилетанта, раскопавшего в конце XIX века древнюю Трою, а потом еще и Микены — открытие не менее важное, чем Троя. К Генриху Шлиману мы обязательно обратимся, чтобы соотнести один из его посмертных «скандалов» с современными данными: если верить публикациям, Шлиман перед смертью открыл еще и Атлантиду… Но вернемся в наше время.

Итак, дилетанты в исторической науке — не новость. Но никогда еще они не приходили плеядой, потоком, никогда еще столь глобально не ломали устоявшихся представлений. Началось это в 1950-е годы, когда историк науки Чарлз Хэпгуд «открыл» Антарктиду безо льда на древних картах, мимо которых почему-то проходили не только историки, но и географы. Эта история довольно широко известна, тем более что предисловие к книге Ч. Хэпгуда написал еще А. Эйнштейн, объяснив с физической точки зрения, каким образом в одночасье Антарктида сделалась полюсом холода. Из этой гипотезы, вернее, открытия — проистекают очень далеко идущие выводы, которые объясняют многие загадки последнего оледенения и, наоборот, таяния ледника.

В 1960-е годы таким же дилетантом выступил Джеральд Хокинс, астроном, открывший многие загадки Стоунхенджа — древнего мегалитического памятника в Солсберийской долине в Англии. История его открытия пересказана мною в нескольких книгах, в том числе, например, «Тайны археологии», «Тайны исчезнувших цивилизаций». Астрономический подход, подробно описанный и в этих книгах и, естественно, самим Дж. Хокинсом, он применил не первый, но именно ему удалось раскрыть загадки, которые не поддавались ни историкам, ни археологам.

Вот всего два примера, когда яркие и доказуемые открытия «смежников» внесли ясность в давние тайны за семью печатями. Но думаете, что историки и археологи признали усилия Хэпгуда и Хокинса? Нет, конечно. Официальная история до сих пор, вот уже более 40 лет, продолжает упорствовать в том, что Стоунхендж всего лишь языческий храм, который использовался друидами (жрецами древних кельтов) для своих ритуальных обрядов, не всегда бескровных. Официальная история до сих пор считает, что Христофор Колумб отправился искать «Индию» на западе и что ему ужасно повезло. Более того, до сего времени распространяются легенды о том, что великий открыватель Америки так и умер в своем заблуждении, будто открыл именно Индию. Это при том, что Хэпгуд развернул перед читателем не одну, а множество древних карт, вернее, более поздних компиляций с древних карт, исполненных Пири Рейсом (турецкий адмирал, 1513 г.) или знаменитым Гектором Меркатором, который свел многие карты в свой атлас 1567 года, где и обнаружил Чарлз Хэпгуд Антарктиду безо льдов.

В конце 1980-х и начале 1990-х гг. проявили себя такие «дилетанты», как Роберт Бьювэл (палеоастроном), Джон Уэст (геолог), Рудольф Гантенбринк (кибернетик и программист), которые «взорвали» нижнюю дату строительства египетских пирамид. Наибольший вклад внес, конечно, Р. Бьювэл, потому что именно ему принадлежит одно важное, но самое из случайных открытий: он обнаружил, что пирамиды в Гизе, если посмотреть на их расположение на местности, повторяют созвездие Ориона, вернее, Пояс Ориона, причем соотношения их и в плане, и в размерах в точности соответствуют положению и величинам звезд Пояса. Однако астроном Бьювэл столкнулся и с несоответствием: пирамиды повторяли бы положение в небе Пояса Ориона, если бы были построены не 5000, а 13000 лет назад. Более того: задавшись вопросом, Роберт Бьювэл сделал и еще более интересное открытие: вообще все пирамиды Египта повторяют в плане карту звездного неба над Египтом. Более того: сам Млечный путь тоже повторен на Земле, но не искусственным сооружением, а естественным руслом Нила. Как по-вашему, если все это правда и все действительно так (а сомневаться в этом бессмысленно: достаточно взять туристскую схему с указанием всех древних сооружений Египта и сравнить с картой звездного неба), не переворот ли это в наших представлениях о древности цивилизации? Конечно, переворот. И вы думаете, хоть кто-то из историков это признал?.. Ошибаетесь. Правда, в 1993 году специалисты крепко поспорили с Р. Бьювэлом на археологическом съезде, где тот решился доложить о своих открытиях, но с тех пор ученые выдерживают заговор молчания: если о проблеме не говорить, то ее как бы и нет.

В свое время, датируя начало Раннего царства Египта, археологи, которые очень любят точность, использовали для датировки весьма оригинальный способ — голосование. Большинством они определили, что историю Египта следует считать примерно с 3000 года до н. э., а следовательно, она началась 5000 лет назад. И эта датировка, основанная не на фактах и не на измерениях, а тем более не на артефактах, до сих пор считается незыблемой.

Кстати, астрономическое озарение Бьювэла неожиданно было подкреплено Джоном Уэстом, который с точки зрения своей науки — геологии — показал, что следы «выветривания» на Сфинксе, возведенного одновременно с пирамидами Гизы, вовсе не следы выветривания, которое должно оставлять горизонтальные борозды, а следы нескольких тысяч лег проливных дождей (борозды вертикальные). Трудно представить, что в пустыне, которую мы сейчас наблюдаем в Египте, могли шуметь проливные дожди, но это действительно так, и дожди поливали Сфинкса, но процесс этот закончился… 8000 лет назад, когда поменялся климат и когда ливни прекратились.

Рудольф Гантенбринк не подтверждал открытий Бьювэла, его задачей стало исследовать ходы в пирамиде Хеопса. Он создал робота и запустил его в узкий наклонный ход из «камеры царицы» (название условное), и робот, двигаясь по этому тоннелю сечением всего сорок на сорок сантиметров, снимая на телекамеру и передавал на «большую землю» все, что видит. Робот остановился перед дверцей, за которой находилась какая-то камера, и в этой камере имелись какие-то предметы. То есть ход, который прежде долгие годы считался вентиляционным каналом, а потом каналом сообщения со звездами (есть разные гипотезы, назывались разные звезды), оказался глухим ходом в неизвестное.

Судя по тому, что пол этого канала сделан из отшлифованного мрамора и что канал заканчивается камерой с дверцей, понятно, что канал не пробивался в пирамиде, а закладывался еще в процессе строительства сооружения, как и все камеры и все ходы пирамиды — уже известные и еще не открытые. Но самое необыкновенное — это то, что сквозь узкий ход, по которому не проберется к камере ни один человек, уже кто-то добирался до дверцы и открывал ее. Так показала телекамера, так утверждает Гантенбринк, и эта загадка неразрешима до той поры, пока нам не станет досконально известно все о техническом уровне древних египтян.

Популяризацией открытий троих названных ученых мы обязаны во многом Грэму Хэнкоку. Профессия этого талантливого человека мне неизвестна, но книги его о пирамидах (и не только) удивительно занимательны, интерпретации открытий поданы просто и доходчиво, и при этом само повествование заряжено такой энергией, что читателю хочется самому немедленно отправиться по всем тем адресам, где бывает автор (Г. Хэнкок привык путешествовать по местам, которые приходится описывать; правда, не менее занимательная его книга о марсианских открытиях писалась им все же на Земле), не столько для того, чтобы убедиться в правдивости его слов, сколько ради того, чтобы и самому что-то открыть. Хэнкок был в Перу и Венесуэле, Мексике, Чили и т. д. — везде, где имеются объекты, которые он описывает. Это подлинный исследователь, несмотря на то, что, возможно, больших открытий сам Хэнкок не сделал. Все, что касается открытий Бьювэла, Уэста и Гантенбринка, содержится в нескольких книгах Хэнкока, самой первой из которых была книга «Следы богов», и в России она выдержала с 1997 года более десятка переизданий (изд. «Вече», Москва). Впрочем, и сам Грэм Хэнкок осуществил, по меньшей мере, одно важное открытие — читайте о нем в книге «В поисках Ковчега Завета».

Но для чего я начал говорить об открытиях не только очень древних, но и далеких от России? Ведь тема данного повествования — вовсе не Древний Египет, не Индия и не Америка.

Это связано с именем одного российского исследователя — Валерия Демина. Именно он вот уже много лет обследует Кольский полуостров в поисках древней Гипербореи. И самая первая экспедиция его, осуществленная в том же 1997 году, принесла ошеломительные результаты, о чем мы вскоре расскажем. Правда, начнем разговор с загадки, непосредственно связанной с мифической Гипербореей, о которой упоминают многие древние авторы. Кстати сказать, еще Дж. Хокинс в 1963 году считал, что Стоунхендж — это памятник, описанный Геродотом, хотя тот не приводил имени, и что это древнее сооружение также принадлежит гипербореям. Правда, он нашел более «реальных» авторов памятника, но я в 1997 году взял на себя смелость поспорить с ним в книге «Тайны археологии», еще не зная ничего об экспедиции Валерия Никитича Демина в поисках следов Гипербореи. Загадка же, с которой мы начнем, касается Атлантиды.

Итак, в путь?