Владелец усадьбы в сельском приходе

Владелец усадьбы в сельском приходе

При изучении социальных процессов, связанных с феноменом русской усадьбы, обращается внимание в первую очередь на светские стороны жизни его обитателей: хозяйственную деятельность, формирование библиотек, взаимоотношения с крестьянами. И это вполне оправданно. Действительно «церковно-обрядовая сторона не занимала в усадебной жизни ведущего места» {Дворянская и купеческая сельская усадьба в России. XVI - XX вв. Исторические очерки. М., 2001. С. 448.}. Вместе с тем наличие дворянской усадьбы в сельской местности значительно влияло на церковную жизнь и положение дел в приходе. Начать с того, что владельцы крупных и средних имений, как правило, выступали в роли ктиторов - основателей храма. Приступая к обустройству усадьбы, они предусматривали строительство церкви. На это богоугодное дело средств не жалели. По возможности приглашали известных архитекторов, использовали дорогие строительные материалы, для внутреннего убранства жертвовали старинные иконы или заказывали списки с наиболее почитаемых русской православной церковью икон. Или как князь В.М. Долгоруков-Крымский использовали привезенные из военных походов трофеи. В своем имении Знаменском-Губайлове он украсил церковь генуэзскими рельефами {Греч А.Н. Венок усадьбам // Памятники отечества. 1994. №3-4. С. 37.}. На Гжатское имение генуэзских рельефов у князя, видимо, не хватило. Но его наследник В.В. Долгоруков выделил средства на строительство каменного храма в селе Дровнино Гжатского уезда вместо сгоревшей в 1812 г. деревянной церкви. Храм Николая Чудотворца был освящен в 1820 году {Смоленские епархиальные ведомости. 1873. № 4. С. 133.}.

 Как храмостроитель в Гжатском уезде Долгоруков был не одинок. Не меньшую активность в этом направлении проявили представители княжеского рода Голицыных. В усадьбе Самуйлово П. Голицын построил церковь Рождества Богородицы (1791). А. Голицын финансировал строительство церкви Введения в селе Карманово (1838 г.). Дм. Голицын - основатель церкви Успения в селе Пречистое (1807). Владельцы усадьбы Васильевское Повалишины построили на свои средства церковь Благовещения (1770). А. Плохово возвел в своем имении Потапово приходской храм, а его потомки небольшую усадебную церковь. Графиня П.С. Каменская построила церковь в селе Воробьево. В 1838 г. по заказу помещицы С.С. Мальцевой была построена церковь Введения в селе Колокольня. Этот список можно продолжить. {Архитектура и ландшафты России. Черная книга. М.,2003. С.С. 296-298.; Архитектурные памятники Смоленской области. Кн. 2. 1987. С.С. 346, 350, 352.; Смоленские епархиальные ведомости. 1996. №4. С. 55-56.}

 Владельцы усадьбы старались расположить церковь недалеко от барского дома. И не только потому, что Божий храм воспринимался верующими людьми как источник благодати. Руководствовались и утилитарными соображениями, памятуя о состоянии российских дорог. Не последнюю роль играли и эстетические чувства. Красивое церковное здание с нарядными куполами, золочеными крестами органично вписывалось в ландшафт усадьбы, радуя глаз. Увидеть эту красоту нашим современникам не дано. Но представление о ней можно получить, взглянув на фотографию 20-х годов, на которой запечатлен вид из окна дворца Голицыных в Самуйлово на церковь Рождества Богородицы {Архитектура и ландшафты России. Черная книга. М.,2003. С. 296.}. В наши дни от дворца остались стремительно разрушающиеся руины, а церковь была взорвана еще в 1942 году.

 Владельцы усадьбы не только финансировали строительство церковного здания, но и вкладывали деньги в его ремонт и обустройство даже в очень сложный для них пореформенный период. Так помещица М.П. Тулубьева, вдова штабс-капитана, пожертвовала 256 р. на приобретение колокола для церкви в селе Дора {Смоленские епархиальные ведомости. 1893. С. 404.}.

 Материальное благополучие церковного клира так же во многом определялось владельцем усадьбы. Жалования, получаемого от Синода, и доходов от прихода было совершенно недостаточно для содержания, как правило, многодетной семьи. Поэтому приходское духовенство вынуждено было заниматься крестьянским хозяйством. А землю выделял помещик по своему усмотрению. Например, князь Василий Васильевич Долгоруков подарил церкви в селе Дровнино 23 дес. пахотной земли, 14 дес. сенокосов, 5 дес. усадебной {Смоленские епархиальные ведомости. 1873. № 4. С. 133.}. Этого было достаточно для церковного клира. Дополнительные доходы получало духовенство и от выполнения в усадьбе церковных треб. В статье А.Н. Розова приводятся примеры крайней скупости помещиков, которые платили духовенству даже меньше, чем крестьяне, но это скорее исключение из правила {См.: Розов А.Н. Проблема взаимоотношений сельского священника и помещика // Русская усадьба на пороге XXI века. Хмелитский сборник. Вып. 3. Смоленск, 2001. С.С. 88-112.}. Скупиться на крестины или отпевание помещикам считалось неприличным. В то же время бедным крестьянам священники не отказывали в этих важнейших для православного человека таинствах за чисто условное вознаграждение или вообще бесплатно.

 Дополнительным источником дохода для приходского духовенства становились поминовения, которые широко практиковались состоятельными владельцами усадеб и их близкими. Приведем факты. Вдова полковника княгиня Анна Ивановна Кантакузен завещала на поминовение в пользу церкви села Рогнедино Рославльского уезда 8000 р., и пожертвовала причту 2000 р {Смоленские епархиальные ведомости. 1892. С. 687.}. Генерал-лейтенант князь Лобанов-Ростовский в 1893 г. передал церковному клиру 2000 р. на поминовение его жены (урожденной княгини Чернышевой) и их старшего сына, погребенных в церкви села Торбеево Сычевского уезда {Государственный архив Смоленской области (ГАСО). Ф. 47. Oп. 1. Д. 286. Л. 7.}.

 Анализ документов показывает, что богатыми считались приходы, в которых находились усадьбы крупных и средних помещиков. К бедным относились приходы, где проживали преимущественно крестьяне. Как. например, приход села Рождество Гжатского уезда, где по словам священника Н.Назаревского «в последние годы царили нищета и голод и многие едва переносили семена из поля в поле». Церковь здесь построили усилиями причта на деньги, отпущенные Синодом и незначительные пожертвования. Средств хватило только на деревянное здание, правда, на каменном фундаменте {Смоленские епархиальные ведомости. 1892. С. 1190.}.

 Владельцы имений, поддерживая материально церковный клир, считали себя вправе влиять на его состав. Яркий пример в этом отношении дает князь Василий Васильевич Долгорукой. В конце 1830-х годов он обосновался в селе Мокрое Гжатского уезда. Местный священник Василий Федорович Макаревский его чем-то не устраивал. Князю не составило труда добиться перевода пожилого священника в церковь села Дровни и перемещения из этой церкви священника Ивана Афанасьевича Белявского в село Мокрое {Смоленские епархиальные ведомости. 1873. №5. С. 182.}.

 В пореформенный период обозначились новые черты во взаимодействии владельцев усадеб и приходского духовенства. Это было связано с активизацией усилий дворянства и церкви в деле народного образования. Одной из форм такого взаимодействия стало строительство церквей-школ. В одном помещении размещали и храм со всеми необходимыми атрибутами, и классную комнату со школьными партами, доской и прочей утварью. Храм и класс были разделены легкой перегородкой, которая легко отодвигалась в случае необходимости {См.: Трофимов А.Я. Просвещение и культура на Смоленщине (XIX – XX вв.) Смоленск, 1999. С. 161.}. Такая церковь-школа была построена Н.В. Муравьевым в имении Скугорево Гжатского уезда. Законоучителем и учителем общеобразовательных предметов в Скугоревской церкви-школе служил местный священник Иван Соколов, выпускник Смоленской духовной семинарию. По представлению Гжатского отделения епархиального училищного совета за плодотворную работу в школе-церкви он был награжден скуфьей {ГАСО. Ф. 47. Оп.1. Д. 373. Л.Л. 9-10.}.

Все чаще стремление дворян добиться у епархиального начальства назначения в приход того или иного священнослужителя было продиктовано заботами об учебном процессе. Особенно ярко это проявилось в деятельности семьи Рачинских, которые превратили усадьбу Татево в настоящий центр школьного образования, основанного на передовых методиках выдающегося педагога Сергея Александровича Рачинского. В 1895 году Илья Николаевич Рачинский хлопочет о назначении в Татевский приход дьякона Гжатской соборной церкви выпускника Алферовской учительской семинарии Василия Шклонина, педагогические способности которого он высоко оценивал {ГАСО. Ф. 47. Оп.1. Д. 322. Л. 14}. В 1916 г. Софья Николаевна Рачинская, основательница и учительница школы для крестьянских девочек, поддержала своего племянника. Тот просил епископа назначить в Татево молодого псаломщика Владимира Журавлева с посвящением его в дьяконы. «Священник Константин Кулагин болен, - обосновывал свою просьбу Рачинский, - все обязанности выполняет отец Петр Дунаев. А приход обширный и 4 школы» {ГАСО. Ф. 47. Оп.1. Д. 453. Л. 9.}.

Приходское духовенство могло опереться на поддержку владельцев имений в решении материальных проблем церковно-приходских школ. Не отказывались они и от должности попечителя. Владелец имения Казаково Гжатского уезда Александр Карлович Рихау несмотря на многочисленные хлопоты, связанные с управлением немалым имением (785 дес.) и вышивальной фабрикой, успешно справлялся с обязанностями общественного попечителя Котрицкой церковно-приходской школы.

И.Б. Мануйлова, г. Смоленск, преподаватель Смоленского гуманитарного университета