Реабилитация по-сталински

Реабилитация по-сталински

К сожалению, как я уже говорил, были среди «жертв сталинских репрессий» и невинно пострадавшие. Причиной этому и засевшая в «органах» троцкистская агентура, и низкий уровень юридической грамотности тогдашних работников НКВД, и чрезвычайный накал борьбы с настоящими врагами нашей Родины, многочисленными и жестокими. Однако ошибки исправлялись. Уже в январе 1938 года на пленуме ЦК ВКП(б) прозвучало осуждение практики огульного исключения из партии. Вот что говорилось в передовице «Правды» от 26 января 1938 года с примечательным названием – «Реабилитировать неправильно исключённых, сурово наказать клеветников!»:

«Партия очищала, очищает и будет очищать свои ряды от тайных и явных врагов и их приспешников. Однако к этой огромной очистительной работе поспешили примазаться шкурники и карьеристы, старавшиеся отличиться и выдвинуться на исключениях из партии, старавшиеся на этом прослыть бдительными партийцами. Рука об руку со шкурниками и карьеристами действовали и замаскированные враги, которые, крича о бдительности и требуя исключения ни в чём неповинных людей, заметали собственные следы, прикрывали показной, фальшивой бдительностью собственные преступления.

Пленум Центрального Комитета обязал партийные организации привлекать к суровой ответственности лиц, виновных в клевете на членов партии. За бездоказательные, голословные обвинения против честных коммунистов клеветник понесёт строгую ответственность вплоть до исключения из партии и предания суду»[437].

Важную роль в судебной практике сыграло Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» от 17 ноября 1938 года, которое официально осудило многочисленные нарушения и злоупотребления в ходе «большой чистки», а также ликвидировало внесудебные «тройки» на местах:

«…массовые операции по разгрому и выкорчёвыванию вражеских элементов, проведённые органами НКВД в 1937–1938 гг. при упрощённом ведении следствия и суда, не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и Прокуратуры. Более того, враги народа и шпионы иностранных разведок, пробравшиеся в органы НКВД, как в центре, так и на местах, продолжая вести свою подрывную работу, старались всячески запутать следственные и агентурные дела, сознательно извращали советские законы, проводили массовые и необоснованные аресты, в то же время спасая от разгрома своих сообщников, и в особенности засевших в органах НКВД»[438].

Суды должны были тщательно проверять материалы предварительного следствия на соответствие процессуальным нормам, не принимать к производству дела при неполном следственном материале и основанные лишь на собственных признаниях обвиняемых. В результате в последующие месяцы суды и прокуратура возвратили НКВД на доследование более половины дел по политическим обвинениям, увеличилось число оправдательных приговоров.

Пресекались незаконные методы ведения следствия и в дальнейшем. Так, 18 апреля 1941 года нарком обороны СССР маршал С.К. Тимошенко отдал приказ № 0029 о наказании следователей 3-го отдела Дальневосточного фронта, допустивших факты грубого нарушения социалистической законности в следственной работе:

«В практике работы следственной части 3-го отдела Дальневосточного фронта имели место факты грубого нарушения социалистической законности.

Старший следователь следственной части 3-го отдела Дальневосточного фронта младший лейтенант государственной безопасности Малыжихин А.В., следователи того же отдела младший лейтенант государственной безопасности Мещеряков В.Ф., Воронин Д.Г. и сержант государственной безопасности Гапоненко В.Г., из-за отсутствия руководства и должного контроля со стороны начальника 3-го отдела Дальневосточного фронта майора государственной безопасности Розанова Н.А. и его заместителя по следственной части капитана государственной безопасности Кучеренко П.Г. допустили незаконные методы допроса, повлекшие за собой тяжелые последствия»[439].

В результате 26 мая 1941 года военным трибуналом Дальневосточного фронта В.Г. Гапоненко был осуждён к четырём годам лишения свободы с лишением звания «сержант госбезопасности», А.В. Малыжихин – к трём, а В.Ф. Мещеряков – к двум годам лишения свободы условно. Были наказаны и остальные виновные в этом эксцессе[440].

Что же касается пострадавших от нарушений правосудия, то их дела пересматривались в индивидуальном порядке в соответствии с действовавшим законодательством. И если оказывалось, что кто-то действительно осуждён невинно, то он восстанавливался в правах.

В этом принципиальное отличие сталинского правосудия от хрущёвских и горбачёвско-яковлевских «реабилитаций». Ведь последние, как мы могли убедиться, отнюдь не были восстановлением законности, а носили ярко выраженный заказной характер, являясь частью пропагандистской кампании по разоблачению «культа личности». Подобные огульные «реабилитации» идут лишь во вред тем, кто был осуждён действительно несправедливо, поскольку благодаря стараниям нынешних «реабилитаторов» они оказываются в сомнительной компании уголовников, нацистских преступников, предателей и прочей подобной публики.