Часть четырнадцатая. Что дозволено толпе, не дозволено премьер-министру...

Часть четырнадцатая. Что дозволено толпе, не дозволено премьер-министру...

 Ранним утром на площади стала собираться толпа.

 По началу, толпа безучастно смотрела на трупы повешенных, а затем начались  безобразные выходки.

 Толпа принялась дико отплясывать вокруг повешенных.

 Какой-то мужчина стал бросаться, чем попало в голову Муссолини.

 Некая женщина, пять раз выстрелила в мертвое тело дуче за своих пятерых сыновей,  погибших на войне.

 Кто-то сорвал с него рубашку, поджег ее и пытался сунуть в лицо.

 Несколько мужчин стали мочиться на его голову, несмотря на стоявших вокруг женщин.

 Корреспондент "Балтимор сан" Говард Нортон, присутствующий на площади, написал в

 своей статье, что  расценивает произошедшее  "как гадкую, мерзкую и ничем не прикрытую  месть коммунистов".

 Уинстон Черчилль находился в Чекуэре, когда услышал об этом.

 В приподнятом настроении он обратился к своим гостям, сидевшим за обеденным столом,

 воскликнув:

            - Кровавая бестия мертва!

 Генерал Дуайт Эйзенхауэр собирался покинуть штаб-квартиру американских экспедиционных

 войск в Реймсе, когда ему на стол легло донесение с пометкой "срочно" о зверской

 расправе над Муссолини и Кларой Петтачи.

 Прочитав донесение, он передал его своему начальнику штаба генералу Уолтеру Беделлу

 Смиту и с горечью сказал:

               - Боже, какой позорный финал.

 Когда люди получают хоть немного власти, они часто теряют человеческий облик.

 После войны, оставшийся не у дел Черчилль, пять раз приезжал в Италию, вроде бы как

 на пленэры, а на самом деле, он и его люди усиленно искали письма, компрометирующие

 бывшего премьер-министра, собирающегося вновь выставить свою кандидатуру на ближайших

 выборах.

 В августе 1951 года Черчилль и Скорцени тайно встретились.

 Скорцени передал ему подлинники писем, в которых Черчилль восхищался Муссолини и

 уговаривал его заключить сепаратный мир с союзниками.

 Эти усилия британский премьер предпринимал вопреки достигнутой в Касабланке

 договоренности между ним и президентом США Франклином Рузвельтом о том, что война

 может быть закончена только после безоговорочной капитуляции стран оси.

 Передавая письма, Скорцени поставил только одно условие, что в случае победы на

 выборах Черчилль освободит из британских тюрем находящихся там эсэсовцев.

 Консерваторы победили, и Черчилль сдержал свое слово.

 И все же, тайное стало явным!

 Пятого января 2006 года агентство Associated Press сообщило о том, что на 81 году

 жизни скончался бывший боец итальянского Сопротивления Урбано Лацарро, известный

 участием в аресте фашистского лидера Бенито Муссолини в конце Второй Мировой Войны.

 Да, да, тот самый Лацарро, комиссар партизанской бригады, которого 25-летний граф

 Пьер Беллини просил собрать людей и придти на помощь, чтобы защитить Муссолини и

 Клару Петаччи от бессмысленной и зверской расправы.

 Не успел тогда комиссар или не захотел, или...

 Вот только на старости лет совесть заела, и Урбано Лацарро незадолго до своей кончины

 согласился подтвердить на детекторе лжи, что Муссолини и Клару Петаччи ликвидировали

 по настоянию сотрудника британских спецслужб, говорившего на сицилийском диалекте и

 называвшего себя "капитан Джон".

 Недавно выяснилось, что "капитан Джон" был британским подданным Робертом Маккароне,

 действительно, родившемся в Сицилии, которого направили в Италию со специальным

 заданием ликвидировать Муссолини и забрать у дуче "очень важные документы"...

 Вот и получается, что британские спецслужбы руками итальянских коммунистов ликвидировали

 человека, процесс над которым мог бросить тень на многих европейских политиков.

 Естественно, они не были заинтересованы в сохранении жизни человеку, который слишком

 много знал, и c которым они поддерживали дружеские отношения до 1935 года, от которых

 теперь они очень хотели отмежеваться.

 Итальянские коммунисты, неутомимые борцы за народное счастье, в накладе тоже не

 остались, получив свои тридцать сребреников в виде трех потертых чемоданов дуче, о

 которых никто и никогда больше не вспомнил.

 На эти деньги Пьеро Ненни, Луиджи Лонго и Пальмиро Тольятти - коммунисты, чьи имена нам

 хорошо известны, - в течение многих лет проводили успешные выборные компании и

 существенно влияли на политический климат послевоенной Италии.