Бывшее советское пространство

Бывшее советское пространство

Администрация Обамы пришла в Белый дом с твердым намерением не допустить, чтобы отношения США с соседями России подрывали американо-российскую перезагрузку. Если администрация Буша относила интеграцию Украины и Грузии в евроатлантические структуры к своим политическим приоритетам, то при Обаме Белый дом избрал другую линию – учитывать российские тревоги в отношениях с постсоветскими странами и вместе с тем настаивать, что это больше не игра с нулевой суммой. Ход событий на местах также указывал, что постсоветское пространство больше не является главным камнем преткновения в американо-российских отношениях, хотя фундаментальное расхождение интересов двух стран оставалось неизменным. Бюрократические препоны по-прежнему мешали администрации вести последовательную политику и принимать решения, как и при Буше. Старший директор Совета национальной безопасности по России Майкл Макфол, во время предвыборной кампании Обамы отвечавший за все постсоветские государства, после прихода в Белый дом стал отвечать только за Россию. Западные постсоветские государства, как и закавказские, перешли в ведение старшего директора по Европе, тогда как новые независимые государства Центральной Азии – в ведение старшего директора по странам Южной Азии. В 2009 году Макфолу удалось вернуть в число своих подопечных центральноазиатские государства, но в целом эти бюрократические стенки затрудняли выработку целостной и последовательной политики в отношении России и сопредельных с нею государств.

Благодаря событиям в Киеве Украина по большей части перестала быть проблемой в американо-российских отношениях. На президентских выборах в феврале 2010 года Виктор Янукович, отвергнутый населением Украины в ходе «оранжевой революции» 2004 года, одержал верх над своей соперницей Юлией Тимошенко, которая была в числе лидеров «оранжевой революции». Несмотря на многолетние попытки США и Европы утвердить на Украине демократию и торжество закона, «оранжевая революция» пала жертвой распрей между Тимошенко и бывшим президентом Виктором Ющенко, а также разгула коррупции в верхах украинской власти. Это отвратило многих бывших сторонников «оранжевой революции» и лишило всяких иллюзий широкие массы. Как резюмировал кто-то из украинских политических обозревателей, «люди хотят демократии, но они хотят и сильного лидера, который заботился бы о них»{649}. Как ни странно, Украина в 2010 году входила в число наиболее демократических государств Евразии, поскольку исход президентских выборов предсказать было невозможно. Западные эксперты посчитали прошедшие на Украине президентские выборы свободными и честными, и это не оставляло Вашингтону и Брюсселю иного выхода, кроме как признать их результаты и надеяться, что Янукович изберет путь интеграции с Западом. Но этого не случилось.

Спустя два месяца после избрания Янукович продлил соглашение с Россией по пребыванию российского Черноморского флота в Крыму до 2042 года. Янукович провозгласил также, что Украина останется нейтральным государством и не заинтересована вступать в НАТО. Юлия Тимошенко оказалась в тюрьме; изначально ей вменили в вину подписание в 2009 году газовых контрактов с Россией, обязывавших Украину платить очень высокую цену за российский газ. Хотя Янукович по-прежнему заявлял о благосклонном отношении к идее глубокого и всестороннего соглашения о свободной торговле и договору об ассоциации с ЕС, заключение Тимошенко в тюрьму стало крупным препятствием для более тесных связей с Брюсселем. Американо-украинские отношения ухудшились из-за политических репрессий против соперников Януковича. В свете этого неудивительны жалобы американских чиновников на «усталость» Вашингтона от Украины – Киев пропускал мимо ушей призывы к большей прозрачности и обеспечению власти закона. Но поскольку вопрос о членстве Украины в НАТО был снят с повестки, украинская политика США больше не вызывала раздражения в Москве.

Если Украина выпала из обоймы спорных вопросов в американо-российских отношениях, то события в Кыргызстане неожиданно открыли новые возможности для американо-российского сотрудничества. В начале первого президентского срока Обамы президент Курманбек Бакиев инициировал торг с Россией и США по арендной плате за авиабазу на территории Кыргызстана по принципу «кто даст больше». После того как в 2005 году США лишились авиабазы К-2 в Узбекистане, база в Манасе стала главным перевалочным пунктом для направляемого в Афганистан американского военного контингента: ежемесячно через базу проходили около 15 тысяч военнослужащих и 500 тонн грузов. Москва оказывала серьезное давление на Бакиева, чтобы он отказал американцам, и тот уступил, объявив в феврале 2009 года о закрытии базы в Манасе. В тот же день Россия, у которой в районе Бишкека была собственная авиабаза, предложила Кыргызстану заем в размере $2 млрд. Но США не сдавались; им удалось возобновить переговоры с Бакиевым по базе в Манасе, и в июне 2009 года они увенчались успехом. Бакиев изменил свое решение, соблазнившись предложением Вашингтона утроить арендную плату за базу, переименованную в Транзитный центр Манас. Москва, естественно, пришла в ярость от такого предательства со стороны Бакиева.

Год спустя Кремлю представился шанс поквитаться. В апреле 2010 года в ходе народных волнений Бакиев был смещен с поста; поговаривали, что здесь не обошлось без российского участия{650}. Сына Бакиева обвинили в том, что он лично наживался на поставках горючего для базы в Манасе. Бакиев от греха подальше улетел в Белоруссию, и власть в стране перешла в руки временного правительства. Однако после бегства Бакиева на юге Кыргызстана вспыхнули кровопролитные столкновения между киргизами и узбеками, и в этих условиях Вашингтон и Москва общими усилиями постарались стабилизировать обстановку. США предложили России сформировать совместные миротворческие силы, но в Москве заколебались. И все же администрация Обамы рассматривала сотрудничество по Кыргызстану как успех перезагрузки{651}.

Перезагрузка практически не способствовала смягчению разногласий Вашингтона и Москвы по Грузии. Однако хорошо уже то, что не дошло до новой российско-грузинской войны, которой некоторые опасались{652}. Тем не менее российские официальные лица продолжали критиковать администрацию Обамы за поддержку Саакашвили. И Путин, и Медведев резко критиковали грузинского президента во время встреч с участниками Валдайского клуба и прозрачно намекали, что тот психически неуравновешен. Кроме того, Россия предупреждала, что любая попытка перевооружить Грузию будет расценена как враждебное действие. Этот вопрос – в какой степени США должны помогать грузинской армии – стал предметом споров как внутри администрации Обамы, так и в отношениях между Россией и США.

Грузия по-прежнему направляла воинские контингенты в Ирак и Афганистан. В 2011 году общая численность грузинского контингента в Афганистане достигла одной тысячи солдат, и по числу военнослужащих, участвующих в афганской войне, на душу населения Грузия стала первой из союзников США. В руководстве Пентагона утверждали, что необходимо как продолжать программу обучения грузинских военнослужащих, так и помочь Грузии восстановить вооружения после войны 2008 года. Другие чиновники были против перевооружения Грузии, считая, что это очень щекотливый вопрос для американо-российских отношений – неизвестно, против кого Грузия может применить полученное оружие. Кроме того, Россия и Грузия обвиняли друг друга в поддержке сепаратистских сил на территории другой стороны. Администрация Обамы призывала обе стороны к сдержанности, однако признать независимость Южной Осетии и Абхазии отказывалась.

В октябре 2012 года партия Михаила Саакашвили неожиданно потерпела поражение на парламентских выборах, и пост премьер-министра отошел к лидеру оппозиции миллиардеру Бидзине Иванишвили. Заработавший свои капиталы в Москве Иванишвили обещал улучшить отношения с Россией и инициировал аресты и суды над государственными чиновниками из стана Саакашвили, а самого президента обвинил в «неадекватном» поведении в период войны 2008 года{653}. Соединенные Штаты наладили контакты с Иванишвили и с живым интересом – но и с тревогой – наблюдали за его попытками исправить грузино-российские отношения, а также делегитимировать Саакашвили и «революцию роз». Ситуация в Грузии по большому счету зашла в тупик. Эта безвыходность была следствием более общей проблемы согласования российских и американских интересов на постсоветском пространстве. А эта проблема, в свою очередь, была частью вопроса о том, как улучшить структуры евроатлантической безопасности через два десятка лет после окончания холодной войны.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.