Глава 17 Друг-враг

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 17

Друг-враг

Там, где есть мы, нет места никому другому.

А. Гитлер

Абсолютное большинство историков и специалистов в области безопасности справедливо полагают, что со второй половины 1930-х гг. и до смерти А. Гитлера работа спецслужб Германии была одной из наиболее совершенных в мире. Организацию этих служб полезно изучать и современным специалистам, поскольку заложенные в ней принципы не утратили актуальности.

Становление и развитие специальных служб Пруссии и со второй половины XIX в. объединенной Германии неразрывно связаны с именами Вильгельма Штибера и Отто фон Бисмарка. Штибер, в 1850 г. назначенный королем Пруссии Фридрихом IV на должность комиссара полиции, заложил основы деятельности германских спецслужб в области политического и криминального сыска, цензуры и военной контрразведки. «Железный канцлер», утверждавший, что великие вопросы времени решаются не парламентскими резолюциями, а железом и кровью, поручил Штиберу организацию разведки против «всегда дружественной» Австрии. Блестяще выполнив задание монарха, тот получил в награду пост министра полиции Пруссии и в этом качестве проявил выдающиеся аналитические и организаторские способности.

О признании Штибера в Японии выдающимся специалистом тайной войны мы упомянули в 10-й главе, однако он оставил свой след и в Российской империи. Штибер, в правление Александра II приглашенный в Петербург, по некоторым данным, способствовал реорганизации российских спецслужб (в основном службы криминального сыска). Разумеется, он не забывал и об интересах Пруссии, и эта сторона его деятельности не осталась незамеченной соответствующей службой российской контрразведки. Несмотря на идеологические разногласия, профессиональные качества Штибера признавались даже в СССР, где в 1925 г. вышла его книга «Практическое пособие для сотрудников уголовного розыска».

Полиция Пруссии тех лет была службой многопрофильной: ее сотрудники занимались цензурой, охраной высших должностных лиц, разведкой и контрразведкой, политическим и уголовным сыском. Уже во время франко-прусской войны 1870–1871 гг. германская агентурная сеть насчитывала свыше 10 000 агентов. Конечно, не все они были отменными работниками, но этого от них и не требовалось, поскольку принципом работы прусской, а затем германской разведки стала тотальность. Кадровая работа в разведке Германии со времен Штибера опиралась на два постулата, авторство которых приписывалось ему и которые уже стали классикой: «Каждый может быть шпионом – каждый должен стать шпионом»; «В разведке нет отбросов – в разведке есть только кадры».

Достойным преемником Штибера стал известный специалист в области секретных служб В. Николаи, возглавивший военную разведку Германии (подотдел «3В» Большого Генерального штаба) в 1912 г.

Еще до начала Первой мировой войны специалисты германского Генштаба полагали, что в арсенал будущих сражений войдут и средства тайной войны: тотальный шпионаж; деморализация войск и населения противника; восстановление против него общественного мнения, в том числе и в нейтральных странах; диверсии в тылу вражеских войск. Для реализации этих планов была создана специальная служба «S» (саботаж)[1020], которая планировала работу таким образом, чтобы осуществить диверсии сразу после начала войны, до принятия противником ответных мер.

Признав саботаж и диверсии как составную часть в качестве инструмента тайной войны, немецкие специалисты подошли к их реализации с типично германским педантизмом и с научной точки зрения. Поскольку под саботажем понимались различные мероприятия по дезорганизации тыла вероятного противника, агенты, предназначенные для работы по линии «S», должны были иметь более разностороннюю подготовку, чем классические разведчики. Для осуществления диверсий им требовались специальные военные и технические знания, для проведения психологических операций они должны были в совершенстве владеть методами агитации и пропаганды. В дальнейшем одним из постулатов концепции тотальной тайной войны стало изречение: «Плох тот разведчик, который не может быть хорошим диверсантом». На практике подобное утверждение применялось к «полевым агентам» – сотрудникам тактической, а не стратегической разведки. Наряду с подготовкой кадров серьезное внимание уделялось технологии и техническим средствам диверсий; для работы в этом направлении были привлечены специалисты машиностроительных, химических и иных промышленных концернов Германии.

Прусские офицеры имели позитивный опыт организации партизанских действий. Согласно учению теоретика и организатора партизанской борьбы против наполеоновских войск в 1811–1812 гг. А. фон Гнейзенау, основными задачами прусских партизан (милиции) являлись: прорыв коммуникаций французов; захват и уничтожение продовольствия; регулярное «беспокойство» неприятельских войск. Категорически запрещалось действовать методами регулярной армии, предписывалось «избегать правильных атак»; при приближении регулярных войск противника милиционеры скрывались или, спрятав оружие, форменные кепи и пояса, превращались в обычных граждан. По замыслу фон Гнейзенау, действия партизанских отрядов на коммуникациях французских войск должны были подготовить базу для всеобщего восстания на немецких землях, оккупированных наполеоновской армией.

В 1867 г., после поражения в войне с Пруссией и образования Австро-Венгрии, Австрия утратила доминирующее положение в Центральной Европе и стала «младшим партнером» Германии. Основные усилия австрийских секретных служб в конце XIX – начале XX в. были направлены против Балканских стран, в первую очередь Сербии, и поддерживавшей борьбу славянских народов России. Однако территориальные противоречия между Австро-Венгрией и Италией, особенно обострившиеся после войны 1866 г., привели к тому, что обе эти страны, входившие в Тройственный союз, вели друг против друга активную тайную войну.

В 1872 г. в Австрии было издано «Руководство разведывательной службы», в соответствии с которым ведение военной разведки в мирное время (в целях экономии) было приостановлено. Это привело к ослаблению «оперативного корпуса» и без того разрывавшейся на несколько фронтов Австрии. После 1882 г. активизировалась разведывательная работа против Российской империи.

В. Николаи в своем кабинете

Начальник австрийской военной разведки в 1913–1918 гг. М. Ронге полагал, что наибольших успехов в работе против России австрийскому Разведывательному бюро удалось достичь к 1903 г. В дальнейшем (вероятно, благодаря созданию в этом году российской военной контрразведки) работа австрийской агентуры была парализована.

Несомненной заслугой российских спецслужб является вербовка начальника агентурного отделения Разведывательного бюро австрийского Генерального штаба полковника А. Редля.

Одна из особенностей деятельности специальных служб Австро-Венгрии – тесная координация с соответствующими службами Германской империи. Это сотрудничество включало не только обмен информацией, но и совместное использование секретной агентуры. Например, выявленный и арестованный российской контрразведкой подполковник штаба Варшавского военного округа Гримм работал и на Австрию, и на Германию.

К 1912 г. в составе Разведывательного бюро создана подгруппа «специальных операций». Первой ее задачей явилась организация в Албании и Македонии агентурно-диверсионной сети, предназначенной для действий против Италии, Сербии и Черногории в случае войны. Подготовка специальных подразделений, которые должны были начать свою работу «в особый период», – один из примеров прозорливости и системности секретной работы германских специалистов. Предварительная подготовка принесла свои плоды в августе – сентябре 1914 г.

Германия перед Первой мировой войной имела недостаточное число подразделений, предназначенных для проведения специальных операций, однако ее разведка, возглавляемая В. Николаи, действовала талантливо и агрессивно. Основные усилия в диверсионной работе Германии были направлены на Францию, Великобританию и Северную Америку, где одно из важнейших направлений возглавлял капитан Ф. фон Ринтелен. Задачей германских диверсантов являлся срыв военных перевозок союзников (например, в Марселе). Выпускники берлинской школы военно-морской разведки осуществили несколько успешных диверсий против кораблей британского флота, потопив суда «Авангард», «Орион», «Ястреб» и др. Наиболее известной диверсионной операцией, осуществленной агентурой Германии против России, стал взрыв флагмана Черноморского флота линкора «Императрица Мария» в октябре 1916 г. Действия немецких рейдеров осенью 1914 г. также были эффективными: движение британских торговых судов в Индийском и Атлантическом океанах оказалось парализовано.

Преимущества «малой войны» против стран Антанты наиболее успешно использовал генерал П. фон Леттов-Форбек в Танганьике (часть Танзании) и Кении. Его подчиненные из немцев и местного населения, действуя небольшими мобильными отрядами, сковали 300-тысячную (!) группировку союзников.

В мемуарах Леттов-Форбек писал:

«Ничего не осталось другого, как достигнуть цели мелкими отрядами – патрулями. <…> Маленькие смешанные отряды, от восьми до двадцати человек, огибали лагеря противника и действовали на его сообщениях с тылом. <…> С тридцати метров противник обстреливался из засады, брались пленные и добыча, и патруль исчезал снова в бесконечной степи»; патрули «…действовали скрытно, избегали столкновений и взрывали железные дороги»[1021].

Общая численность немецких отрядов в Африке составляла менее 15 000 человек, из которых собственно немцев было всего 3000. Организация шла исключительно за счет регулярных войск и под руководством армейских штабов. Немецкие партизаны сложили оружие только после сообщения об окончании войны, они потеряли менее 1000 человек, а союзники – свыше 80 000.

Большое значение германское командование придавало организации специальных операций военного, экономического и политического характера против союзников в Китае и Азии в 1915–1916 гг. Здесь Германия преследовала следующие цели: действия на коммуникациях противника, разрушение железнодорожного и водного транспорта, складов и баз, портов и предприятий, работавших на оборону Антанты; организация беспорядков и волнений среди соответствующих слоев населения с целью ослабления производства и снабжения Антанты; привлечение на свою сторону нейтральных государств Азии; разложение войск противника, предназначенных к переброске на европейские фронты; обесценивание валюты противника. Упор делался на организацию партизанской войны силами местного населения при умелой устной и письменной пропаганде. В XX в. впервые можно говорить о наличии в действиях германской агентуры элементов психологической войны применительно к специальным операциям. Одновременно с привлечением сторонников на идеологической основе Германия осуществляла вербовку наемников для участия в диверсионных акциях.

Стратегической ошибкой германского командования в 1918 г. явился перевод наиболее опытных кадров из небольших штурмовых подразделений в специально созданные объединенные штурмовые дивизии.

После окончания Первой мировой войны большинство политических и военных деятелей ведущих держав мира не оценили по достоинству боевой опыт небольших разведывательно-диверсионных воинских формирований. Правительства этих государств до конца 1930-х гг. не уделяли достаточного внимания вопросам подготовки специальных подразделений, более того, ставили под сомнение саму их необходимость. Кроме СССР, только в Германии адекватно оценили потенциальные возможности спецназа и с середины 1920-х гг. вели целенаправленную подготовку специалистов по «малой войне».

Социально-политическую обстановку в Германии к началу 1920-х гг. лучше всего характеризует популярный афоризм: «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца». Нестабильная ситуация в политике и экономике противоречила немецкому менталитету, устремленности к порядку в соответствии со старой германской поговоркой: «Орднунг махт шпасс» – «Порядок делает счастливым». На этом фоне происходили становление и организационное оформление основных идеологических группировок, которые определяли политическую ситуацию в стране вплоть до 1933 г.

Из четырех главных политических сил того времени традиционными для Германии являлись монархисты и социал-демократы. Монархисты стремились к реставрации кайзеровской империи и выступали против республиканской формы правления. Социал-демократы были сторонниками Веймарской республики, выступали за сохранение многопартийности и формирование власти на основе демократических процедур. Две другие партии созданы после поражения Германии в войне – Коммунистическая партия Германии (КПГ; 1918 г.) и Немецкая рабочая партия (НРП; 1919 г.). Их идеология была привлекательной, в особенности для представителей малоимущих слоев населения, находила поддержку в среде рабочих, у многочисленных разорившихся мелких землевладельцев и буржуа. Рост популярности коммунистов и национал-социалистов был обусловлен тем, что попытки правительства Веймарской республики по созданию и укреплению прослойки мелких собственников в качестве своей политической опоры успехом не увенчались. Темпы роста инфляции достигли таких размеров, что в обращение выпустили банкноту достоинством в 5 биллионов (!) марок, что не имеет аналога в истории человечества.

Особенностью политического противоборства в послевоенной Германии является то, что ее ведущие политические организации имели свои военизированные структуры. Этому способствовали следующие факторы: рост патриотических настроений в обществе, обусловленный поражением в войне и ограничениями Версальского мира; наличие большого числа ветеранов Первой мировой войны, имевших опыт нетрадиционных боевых действий; образование множества полувоенных объединений, члены которых стремились к возрождению могущества Германии. Поскольку иметь оружие в Веймарской республике официально могли только армия и полиция, создание силовых партийных подразделений осуществлялось под прикрытием землячеств, союзов ветеранов, спортивных, охотничьих и стрелковых обществ и т. п.

В начале 1920-х гг. внушительные военные силы были сконцентрированы в рядах проимперских военизированных организаций, возглавляемых офицерами и генералами кайзеровской армии. Монархистов поддерживали такие организации, как «Добровольческий корпус», «Стальной шлем», «Викинги», «Шарнхорст», «Молодая Германия» и др.

Компартия Германии обладала не менее организованной военной силой: ее поддерживали «Союз Спартака», «Союз борцов Красного фронта», «Пролетарские сотни». Кроме того, она опиралась на организационную, материальную, финансовую и военную помощь из СССР по линии специальных структур Коминтерна, Разведывательного управления РККА и ВЧК – ГПУ – ОГПУ.

Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) располагала собственными боевыми подразделениями, объединенными под названием «Имперский флаг». Создавались они в 1924 г. для поддержки правительства Веймарской республики и силового противодействия военным выступлениям монархистов, а позднее национал-социалистов и коммунистов.

В конце Первой мировой войны в столице Баварии Мюнхене создано «Общество Туле», провозгласившее своей целью изучение и популяризацию древнегерманской культуры. Мифическая земля Туле считалась прародиной германцев. В это общество входили представители интеллигенции и офицерства правой и крайне правой ориентации, в том числе Д. Эккарт, Р. Гесс, А. Розенберг. По одной из версий, членам этого общества, слесарю-инструментальщику А. Дрекслеру и журналисту К. Харреру, было поручено создать структуру, которая позволила бы расширить влияние среди рабочих. На базе Комитета независимых рабочих (Дрекслер) и Политического рабочего союза (Харрер) в январе 1919 г. появилась НРП. В сентябре того же года ее членом стал А. Гитлер.

Вступив добровольцем в 16-й Баварский пехотный полк в самом начале Первой мировой войны, он участвовал в 47 сражениях, правда, в основном в качестве связного при штабе полка. Хотя известно, что боевые офицеры назначают связными самых расторопных и сообразительных унтер-офицеров и солдат. Гитлер, раненный дважды, был награжден за храбрость баварским крестом «За заслуги» и Железным крестом I класса. Последнюю награду он получил, лично взяв в плен офицера и 15 солдат противника.

Зиму 1918 г. Гитлер провел в лагере для военнопленных в Траунштейне, после падения Баварской Советской Республики содействовал следствию по работе коммунистов во 2-м пехотном полку, по его окончании был назначен на службу в пресс-бюро политического отдела окружного командования, где прошел подготовку на «курсах гражданственности» – прообразе подразделений психологической войны. По заданию командования он часто посещал митинги и собрания различных политических партий, в основном правой ориентации.

После вступления в ряды Рабочей партии Гитлер быстро продвигался по партийной лестнице, в конце 1919 г. стал членом Исполнительного комитета. В феврале 1920 г. партия была переименована в Национал-социалистическую немецкую рабочую партию (НСДАП). В этом же году ее руководство приступило к формированию первых партийных боевых подразделений, которые именовались «спортивными объединениями» и «пролетарскими сотнями» (как у КП Германии).

Р. Гесс и М. Борман

Отношения в руководстве переименованной партии складывались далеко не безоблачные. Дрекслер в письме к одному из друзей так характеризовал будущего фюрера: «Нелепый маленький человек стал членом „номер семь“ нашей партии»[1022]. Гитлер, в свою очередь, вспоминал, что Дрекслеру недоставало быстроты и твердости, чтобы сломить сопротивление новой идее внутри партии. Конфликт закончился победой Гитлера, который в июле 1921 г. получил пост председателя партии. Новый ее устав официально утвердил принцип фюрерства, т. е. безоговорочного подчинения вождю.

В ноябре 1921 г., после одной из первых побед над сторонниками Компартии Германии, Гитлер переименовал силовые подразделения НСДАП. Поскольку в рядах боевиков «спортивных объединений» было много бывших военнослужащих, новое название – штурмовые отряды (Sturmabteilung, SA) – имело глубокий смысл. Так именовались элитные пехотные подразделения кайзеровской армии во время Первой мировой войны. Одним из основных организаторов штурмовых отрядов стал Эрнст Рем, который реорганизовал боевые партийные группы на военный лад и быстро приобрел популярность среди штурмовиков.

Одной из задач штурмовых отрядов являлась охрана лидеров партии, для чего привлекались самые преданные и проверенные бойцы. Весной 1923 г. для обеспечения безопасности главы партии (фюрера) и ее штаб-квартиры в Мюнхене было создано специальное подразделение – Охрана ставки (Stabswache). Командир этого подразделения корветтен-капитан Г. Эрхардт был яркой личностью. После окончания Первой мировой войны он организовал ветеранское подразделение «Викинги», выполнявшее в Баварии роль вспомогательной полиции, и одновременно командовал 2-й бригадой морской пехоты. По свидетельству современников, Эрхардт – один из самых фанатичных представителей правого крыла – в 1920-е гг. был не менее популярен, чем Гитлер. На посту начальника Охраны ставки он находился недолго и летом 1923 г. решил покинуть фюрера, поскольку последний отказался поддержать его призыв к немедленной войне с Францией. Эрхардт не только порвал со своим шефом, но и отозвал своих сторонников из СА.

Таким образом, летом 1923 г. в НСДАП сложилась парадоксальная ситуация: командир элитного подразделения СА, призванного охранять лидера партии, демонстративно оставил место службы. Созданное им подразделение личной охраны было распущено, а взамен создана так называемая Ударная группа А. Гитлера (Stostruppe AH). Командование новым подразделением было поручено сразу двум лично преданным вождю соратникам – Ю. Шреку и Й. Берхтольду. В составе Ударной группы проходили службу У. Граф, Р. Гесс, Й. Дитрих, Ю. Шауб, К. Филер. Примерно в это же время руководство штурмовыми отрядами было возложено на Германа Геринга, отчасти в противовес Рему, отчасти, чтобы повысить рейтинг СА в глазах ветеранов. Личная охрана фюрера приняла самое активное участие в попытке захвата власти в Баварии в ноябре 1923 г., когда У. Граф закрыл собой Гитлера от пуль полицейских. После провала «пивного путча» боевые подразделения НСДАП были официально запрещены и некоторое время существовали как объединение «Подпольный фронт».

Начиная с 1918 г. боевые подразделения как левых, так и правых политических партий регулярно проверяли на прочность государственную власть Веймарской республики. Наиболее масштабные попытки силового захвата власти принимали форму открытых вооруженных выступлений: 1919 г. – выступление КПГ в Берлине, Баварская Советская Республика; 1920 г. – Капповский путч; 1921 г. – вооруженные выступления КПГ в районе Гелле-Мерзебург в Средней Германии; 1923 г. – коммунистические восстания в Гамбурге, Руре, Саксонии, Тюрингии; 1923 г. – мюнхенский («пивной») путч НСДАП.

Наряду с осложнением внутриполитической обстановки, безусловно, имел место и международный аспект. Некоторые добровольческие части, состоявшие из офицеров и солдат штурмовых подразделений, сражались вне Германии. В Восточной Пруссии, Литве и Латвии против местного населения и Советской России до 1920 г. действовала «Железная дивизия». В западных областях Польши в противоповстанческих операциях вплоть до 1920 г. активно участвовало подразделение «Восточная пограничная охрана». Военное формирование «Союз Оберланд», созданное в Баварии из офицеров-добровольцев, в 1921 г. принимало участие в военном решении затянувшегося спора Германии и Польши о территориальной принадлежности Верхней Силезии.

Для подавления вооруженных выступлений правительство использовало не только полицейские и армейские подразделения, но и негосударственные военизированные формирования. Еще в 1918 г. для борьбы с коммунистическим движением были задействованы Добровольческий корпус стрелков и Кильская морская бригада. В дальнейшем политическая ситуация менялась настолько стремительно, что вчерашние противники становились союзниками, нередко выступавшие в одном мятеже против правительства при попытке следующего оказывались в числе защитников законной власти.

В таких условиях наиболее надежным общегерманским силовым институтом, на который опиралось федеральное правительство, являлись Вооруженные силы (Reichswer, рейхсвер). Руководство небольшого по численности рейхсвера могло позволить себе тщательный отбор офицерского и унтер-офицерского состава, оно представляло собой достаточно самостоятельную политическую силу. В 1923 г. на вопрос президента Ф. Эберта: «Кому подчиняется армия – правительству или мятежникам?» – командующий рейхсвером генерал Г. фон Сект ответил по-военному лаконично: «Армия подчиняется мне». Поэтому нет ничего удивительного в том, что восстановление государственных спецслужб в послевоенной Германии первоначально происходило именно по линии армии.

Согласно условиям Версальского договора, Вооруженные силы Германии ограничивались 100-тысячной сухопутной армией без танков и тяжелой артиллерии, ей запрещалось иметь военно-воздушные силы, подводный флот, Генеральный штаб и вести разведывательную работу. Однако уже в 1919 г. в составе Министерства обороны Веймарской республики был образован орган военной разведки и контрразведки – абвер (Abwehr – оборона). Чтобы обойти ограничения Версальского мира, в качестве официальной сферы деятельности на абвер возлагались задачи только по контрразведывательному обеспечению в германских Вооруженных силах. Однако на практике разведка против стран-победительниц, в первую очередь против Франции и Великобритании, началась сразу после воссоздания военной разведки в новом качестве.

Начальник военной разведки кайзеровской Германии В. Николаи пророчески полагал в развитие своей концепции, что прекращение военных действий в Европе в 1918 г. не привело к окончанию тайной войны, которая продолжается и в мирное время. Он писал:

«К разведке идея разоружения определенно не относится, так как положительная часть ее, то есть пропаганда, стала бы вместо орудия военной борьбы оружием борьбы политической еще в большей степени, нежели в настоящее время. Разведка стоит, таким образом, во всяком случае, на пороге новых заданий»[1023]. Николаи сохранил архивы кайзеровской разведки и способствовал созданию новой германской секретной службы, тщательно скрываемой от глаз победителей.

Еще одним неофициальным направлением деятельности абвера было поддержание контактов с полувоенными организациями проимперской направленности и анализ информации о политической ситуации в стране.

Участники Капповского путча на Парижской площади Берлина

В составе абвера было учреждено Розыскное бюро для сбора материалов о политических силах, оппозиционных руководству Веймарской республики. К работе по сбору информации привлекались наиболее надежные офицеры и солдаты, в основном из ветеранов Первой мировой войны. Вполне вероятно, что Гитлер мог быть одним из тех сотрудников, которые проводили разведывательную работу среди политических партий. По одной из версий, его курирующим офицером был капитан К. Майер, по другой – капитан Э. Рем.

С момента основания Веймарской республики развитие специальных служб и специальных силовых подразделений происходило параллельно по двум направлениям – по традиционной государственной линии и в рамках военизированных структур политических партий. Для обеспечения внутренней безопасности правительство широко использовало возможности вооруженных сил, в том числе органов военной разведки и контрразведки.

Первым руководителем абвера (в 1919–1927 гг.) был назначен заместитель В. Николаи во время Первой мировой войны, майор (впоследствии генерал-майор) Ф. Гемп. В дальнейшем во главе военной разведки находились: майор (полковник) Г. Швантес (Шванц, 1928–1929 гг.), подполковник (полковник) Ф. фон Бредов (1929–1932 гг.), капитан 2-го ранга (вице-адмирал) К. Патциг (1933–1934 гг.), адмирал В. Канарис (1935–1943 гг.), полковник Г. Ганзен (февраль – июль 1944 гг.). Однако тень «молчаливого полковника», как называли Николаи в военной среде, незримо витала в коридорах Цоссена до конца Второй мировой войны. В целях дезинформации любого вероятного противника и общественного мнения в собственной стране официальных постов в разведке Николаи не занимал.

Разведывательная работа по военной линии велась через абверштелле (Abwershtelle) – подразделения разведки при штабах пограничных военных округов, а также – конспиративно – через официальные учреждения Германии за границей. В качестве прикрытия широко использовались немецкие торговые представительства, различные (в том числе и подставные) фирмы за рубежом («Немецкая заморская служба», «Нунция» и др.).

Сотрудничеству военной разведки с представителями деловых кругов Германии способствовало и то, что многие концерны имели собственные корпоративные разведывательные службы, занимавшиеся промышленным шпионажем за границей, а в случае необходимости подключали к своим операциям представителей государственной разведывательной службы для решения задач высшего политического уровня. Для ведения разведки активно использовалась авиакомпания «Люфтганза», осуществляющая обширные международные перевозки. Один из ее руководителей – Э. Мильх, во время Первой мировой войны служивший в разведке, в дальнейшем стал генерал-фельдмаршалом и главным инспектором германских ВВС.

Э. Рем

Э. Мильх

Помимо разведывательных задач на абвер возлагалось осуществление специальных операций военного-политического, экономического, диверсионного и иного характера. По итогам Первой мировой войны немецкие военные стратеги сделали вывод, что пропаганда – это первостепенный военный инструмент, предназначенный для психологической обработки населения вероятного противника. Следующей фазой тайной войны является работа агентуры, которая своими действиями создает благоприятные для оккупации политические, экономические и военные условия. После успешной реализации двух первых этапов скрытой агрессии наступает время для операций специальных диверсионных подразделений с целью парализовать вражескую военно-промышленную инфраструктуру. Заключительная стадия – открытое вторжение основных сил оккупационной армии для довершения разгрома неприятеля. По мнению немецких аналитиков, открытые военные действия следует начинать тогда, когда тайная война проиграна противником.

С целью усиления сухопутных войск, вновь в обход Версальского договора, в начале 1921 г. началось формирование воинских частей, официально не входивших в состав Вооруженных сил. Личный состав этих полулегальных военных подразделений, которые неофициально назывались «черный рейхсвер», рекрутировался из ветеранов Первой мировой войны. Одновременно под руководством Военного министерства были созданы отряды самообороны (Heimwehr). К середине 1920-х гг. в Германии насчитывалось около 200 военизированных организаций имперской направленности, входивших в состав Добровольческого корпуса.

Об этих организациях следует сказать особо, поскольку в них входили многие сотрудники армии, полиции и специальных подразделений, имевшие сильную мотивацию на возрождение германского воинского духа. Военизированные организации являлись не только источником кадрового резерва армии и спецслужб, но и закрытыми клубами, где сотрудники различных ведомств делились боевым опытом и обсуждали военные и политические проблемы. Такое неформальное общение создавало атмосферу товарищества и позволяло вести подготовку, незашоренную ведомственными рамками. Для академического обучения резервистов и действующих офицеров рейхсвера в 1920 г. по линии замаскированного Генерального штаба были созданы секретные курсы «R».

В составе полиции также формировались специальные подразделения, возглавлявшиеся опытными специалистами военного дела, одним из которых был В. Штеннес. В 1919–1922 гг. он командовал ротой специального назначения в составе прусской полиции. На вооружении этой роты состояли броневики, личный состав имел «парабеллумы» и пистолеты-пулеметы «Бергман». После получения приказа рота могла выступить на марш в течение десяти минут. После 1923 г. Штеннес стал одним из организаторов «черного рейхсвера» и разведывательно-диверсионных операций на территориях, оккупированных победителями, командовал Ударным егерским батальоном из ветеранов, где только в пулеметной роте было 38 кавалеров Железного креста. С 1927 г. Штеннес являлся командующим крупнейшим территориальным формированием СА – «Ost», не будучи при этом членом НСДАП. В 1933 г. он реорганизовал личную охрану Чан Кайши и возглавил разведку генералиссимуса в Европе. В 1939 г. вступил в контакт с советской разведкой и предупредил о подготовке Германии к войне против СССР.

После ареста Гитлера и вынужденной эмиграции Геринга к руководству штурмовиками вновь пришел Э. Рем, который увеличил численность СА с 2000 человек накануне «пивного путча» (8–9 ноября 1923 г.) до 30 000 человек к моменту выхода Гитлера из тюрьмы. В марте 1925 г. разразился очередной внутрипартийный кризис. Суть конфликта заключалась в нежелании штурмовиков подчиняться решениям политических структур НСДАП; точку зрения подчиненных разделял и Рем. В партии вторично создалась ситуация, когда подразделения, созданные для охраны лидеров, отказались повиноваться приказам и стали угрозой для тех, кого были призваны охранять. В апреле Гитлер вынудил Рема подать в отставку с поста командующего СА, и тот уехал военным советником в Боливию. На его место был назначен капитан Ф. П. фон Заломон, возглавлявший штурмовиков до 1930 г.

Партийный кризис послужил толчком к созданию в НСДАП качественно новых специальных подразделений, призванных обеспечивать безопасность лидеров.

В апреле, после устранения Рема с поста руководителя СА, Гитлер поручил своему личному шоферу и одному из наиболее доверенных и преданных соратников Ю. Шреку создать новое охранное подразделение. Первоначально группа личной охраны (Leibwache) состояла всего из восьми человек, все они ранее являлись бойцами Ударной группы Гитлера. 21 сентября 1925 г. Ю. Шрек издал циркуляр, предписывавший местным организациям НСДАП формировать из лучших штурмовиков специальные охранные подразделения. Вначале они назывались Schutzkommando, затем Sturmstaffel, а 9 ноября получили окончательное наименование – Schutzstaffel (SS). По воспоминаниям современников, последнее название предложено Г. Герингом, по аналогии с военным термином «эскадрилья прикрытия». Численность СС устанавливалась в 10 человек на каждый региональный (военный) округ, в Берлине их было вдвое больше.

Первоначально СС входили в состав СА. В 1926 г. для руководства новой силовой структурой НСДАП был введен пост рейхсфюрера СС, который занял поправившийся после ранения Й. Берхтольд. В том же году на партийном съезде в Веймаре Гитлер торжественно передал СС «знамя крови», под которым штурмовики шли во время «пивного путча». Весной 1927 г. рейхсфюрером СС стал Э. Хайден. Последний говорил, что гвардия была всегда – у персов, греков, Цезаря, Наполеона, а гвардией новой Германии станет СС. В январе 1929 г., когда численность СС составляла всего 280 человек, пост рейхсфюрера занял заместитель Хайдена Г. Гиммлер, ранее активный член специального подразделения «Имперский военный флаг» (Reichskriegsflagge).

Отбор кандидатов в СС в тот период был крайне строгим. Возрастной ценз устанавливался в 25–35 лет. Состояние здоровья и физические данные кандидатов оценивались по самому высокому для тогдашних условий отбора стандарту. У кандидата не должно было быть судимостей за общеуголовные преступления и вредных привычек. До 1934 г. охранные подразделения организационно входили в состав СА, но фактически подчинялись непосредственно фюреру. Более того, каждый из вступивших в СС приносил присягу на верность не просто нацистской партии, а лично А. Гитлеру.

В состав личной охраны фюрера в 1926–1933 гг. входила группа из пятнадцати человек, разделенная на три смены по пять человек. Одна из смен постоянно находилась при Гитлере, руководил охраной Й. Дитрих. Дополнительная охрана осуществлялась и сотрудниками баварской полиции. О месте и роли выходцев из баварской полиции в системе обеспечения безопасности фюрера следует сказать особо, поскольку в начале 1920-х гг. близкими друзьями Гитлера стали В. Фрик и Э. Пёнер. Пёнер руководил полицией Мюнхена, Фрик возглавлял службу уголовного розыска. Гитлер позднее писал, что каждый из них имел мужество быть сначала немцем, а потом должностным лицом. Эти полицейские принимали активное участие в «пивном путче», находясь рядом с Гитлером. Возможно, что на определенном этапе и тот, и другой выполняли задания, исходившие от руководства МВД Веймарской республики.

Г. Геринг

Г. Гиммлер

Следует иметь в виду, что в те годы наблюдалось скрытое противостояние двух крупнейших образований Веймарской республики – Пруссии и Баварии. Политическое противоборство федеральных земель имело давние исторические корни, укрепленные стремлением получить максимум самостоятельности. Ситуация усугублялась тем, что в каждой из федеральных земель были собственные министерства полиции, независимые от федерального МВД. Кроме того, языковые барьеры, значительные различия в традициях и многовековое соперничество создавали столь серьезные разногласия, что последние даже не требовали специальной инициализации извне. В дальнейшем Фрик, ставший рейхсляйтером и рейхсминистром внутренних дел, курировал вопросы денежного и вещевого довольствия личной охраны Гитлера. По нашему мнению, официально не занимавший крупных постов в нацистской иерархии, Пёнер мог быть советником по кадровым вопросам службы охраны. Официально штаты охраны фюрера, присвоение званий и продвижение по службе сотрудников охраны курировал после 1933 г. начальник рейхсканцелярии Г. Г. Ламмерс.

После отъезда Рема в Южную Америку противоборство в высших эшелонах НСДАП не прекращалось. В августе 1925-го – феврале 1926 г. гауляйтеры Северной Германии под руководством Г. Штрассера и Й. Геббельса отстаивали более левую позицию, чем А. Гитлер. Результатом противостояния стало создание Следственно-арбитражного комитета для урегулирования разногласий внутри партии (Untersuchungs und Schlichtungs Ausschuss, USCHLA). После переговоров Гитлера с гауляйтерами Й. Геббельс стал одним из наиболее преданных его сторонников.

Противоборство между политическим руководством партии и ее охранными структурами было более серьезным. В августе 1930 г. берлинские штурмовики (руководитель В. Штеннес), недовольные своим положением (по сравнению с армией) и денежным содержанием, отказались повиноваться приказам партийных функционеров. В этих условиях Гитлер был вынужден принять пост командующего штурмовыми отрядами, а в качестве уступки штурмовикам на пост начальника штаба СА был назначен вернувшийся из Боливии Рем.

В феврале 1931 г. недовольство политической линией А. Гитлера со стороны штурмовиков переросло в Восточной Германии в открытый мятеж. Выступивших штурмовиков вновь возглавил начальник берлинских СА В. Штеннес. Для подавления мятежа, который на начальной стадии не удалось локализовать с помощью СС, руководство НСДАП прибегло к помощи государственных полицейских подразделений. Требования мятежников заключались в следующем: исключительное право охраны партийных съездов должно принадлежать СА; за охрану партийных мероприятий штурмовики должны получать дополнительную плату. Мятеж повторился в апреле того же года. После этих событий начался быстрый рост численности СС. В конце 1920 – начале 1930-х гг. угроза интересам лидеров НСДАП исходила не только со стороны политических противников, но и со стороны товарищей по партии. Противоречия между группировками партийной элиты, носившие социально-политический характер, отражали и личные амбиции лидеров.

Й. Геббельс

После назначения А. Гитлера 30 января 1933 г. на пост рейхсканцлера охрана была реорганизована. 17 марта Гитлер издал распоряжение «О создании вооруженной охраны штаба» численностью не менее 120 человек. Командиром новой группы, набранной из отборных эсэсовцев, был назначен один из наиболее преданных охранников Гитлера Й. Дитрих. Подразделение, размещенное в пригороде Берлина Лихтерфельде, охраняло рейхсканцелярию. В апреле 1933 г. на должность начальника личной охраны Гитлера был назначен Г. И. Раттенхубер.

В сентябре 1933 г. на базе Охраны ставки и особых команд «Цоссен» и «Ютебог» в составе СС создан полк охраны фюрера (Leibstandart-SS Adolf Hitler). Лейбштандарт стал личной гвардией рейхсканцлера. Солдаты и офицеры этого элитного подразделения принимали присягу на верность фюреру и подчинялись только ему. Командовал полком Й. Дитрих. Полк сыграл решающую роль при подавлении оппозиции в рядах НСДАП (группировка Рема) 30 июня 1934 г. – в «ночь длинных ножей». Это позволило Гитлеру получить безраздельную власть не только над партией, но и над ее военными структурами. После расстрела Рема и наиболее активных его сторонников начальником штаба СА назначен обергруппенфюрер В. Лутце.

Лейбштандарт был не только охранным, но и боевым подразделением и до самого конца Второй мировой войны оставался наиболее боеспособной структурой в составе СС. Его моторизованные батальоны участвовали во всех военных кампаниях начиная с 1939 г. Три человека из первого состава стали командирами дивизий, восемь – командирами полков. Некоторым особо отличившимся бойцам этого подразделения доверялось выполнение деликатных партийных и личных поручений. Можно с уверенностью сказать, что военно-партийная гвардия НСДАП выполняла функции, аналогичные функциям придворной охраны фараонов, Преображенского и Семеновского полков Петровской гвардии.

К концу 1920-х гг. общая численность военизированных партийных отрядов достигала в Германии нескольких миллионов человек, их ядро составляли ветераны Первой мировой войны. В начале 1930-х гг. наметилось перераспределение баланса партийных военных сил, личный состав которых переходил из одной структуры в другую в зависимости от изменения социально-политической обстановки.

К 1932 г. в рядах партийных подразделений находилось: у социал-демократов – 3,5 миллиона человек, у коммунистов – 3 миллиона, у монархистов – 3 миллиона, у национал-социалистов – 0,5 миллиона человек. Только вдумайтесь в масштабы этих цифр: какие армии были под ружьем у партийных структур и какое количество подготовленных и вооруженных людей наводняло страну!

Несмотря на меньшую, чем у оппонентов, численность, отряды НСДАП были более идеологизированны, лучше организованны, более агрессивны.

Для привлечения в ряды СА новых сторонников широко использовались привлекательные для обездоленных пропагандистские приемы: горячая бесплатная пища, чувство локтя, товарищества. В 1933–1934 гг. в ряды штурмовиков вступили многие бывшие бойцы Компартии Германии и СДПГ, что привело к созданию «красных полков» СА и появлению афоризма «штурмовики похожи на бифштексы: коричневые снаружи и красные внутри». Возможно, одной из причин их перехода на сторону национал-социалистов было разочарование в деятельности коммунистических и социал-демократических лидеров. Другой причиной могло быть то, что в названии НСДАП присутствовало слово «рабочая», и многие боевики предпочли национальный социализм интернациональному. После ликвидации в 1934 г. лидеров СА влияние штурмовиков на внутриполитическую жизнь уменьшилось, однако к началу Второй мировой войны их было свыше 1 миллиона человек, они являлись источником кадрового резерва для вермахта.

В. Лутце

30 января 1933 г. президент Веймарской республики П. Гинденбург назначил А. Гитлера рейхсканцлером, и с этого момента в Германии начался рост численности НСДАП и ее штурмовых отрядов. После прихода к власти НСДАП приступила к установлению связей с партиями, близкими по взглядам к национал-социализму. Это был первый шаг к созданию Нацинтерна. Практическая работа велась службами Третьего рейха по нескольким направлениям.

Одной из приоритетных задач вождей НСДАП после получения в середине 1934 г. реальной власти являлось обеспечение внутренней безопасности нового режима от угроз со стороны военных. Руководители партии с недоверием относились к представителям старой военной и государственной элиты, связанной многолетними традициями и семейными узами. Партийная элита национал-социалистов страховала себя от притязаний представителей ранее господствовавших классов, которые путем внешней лояльности надеялись вернуть себе власть.

Военными с 1933 по 1941 г. готовилось несколько заговоров с целью устранения Гитлера: потсдамский – январь 1933 г., берлинский – сентябрь 1938 г., цоссенский – ноябрь 1939 г. Недовольство военных вызывалось излишне радикальной, на их взгляд, позицией нового руководства Германии и не всегда компетентным вмешательством в дела вооруженных сил. Однако военная оппозиция была разнородной по возрасту, занимаемым должностям и политическим взглядам. Разногласия оппозиционеров, низкий уровень организации привели к тому, что до стадии реализации был доведен только заговор 20 июля 1944 г., да и то покушение оказалось неудачным.

В этих условиях совершенствование системы специальных служб, созданных при непосредственном участии фюрера и высшего военно-политического руководства НСДАП, имело под собой веские основания. Разветвленная оперативная сеть и хорошие источники информации позволяли дезавуировать заговорщиков на ранних стадиях. Кроме того, Гитлер проводил кадровую политику в вооруженных силах таким образом, что, возвышая одних и отправляя в отставку других, не позволял заговорщикам консолидировать силы. Наряду с этим успешные внешнеполитические и военные действия нового режима, позволившие Германии к 1941 г. занять доминирующее положение в Европе, привели к росту популярности Гитлера в армии. Отрезвление в военной среде реально созрело только ко второй половине 1943 г.

Попытки отстранения Гитлера от власти, в том числе и с его ликвидацией, предпринимались не только в Германии, но и за ее пределами. В качестве примера рассмотрим заговор 1933 г. в США. В апреле к государственному секретарю К. Холлу и министру юстиции Г. Каммингсу поступила информация о подготовке убийства Гитлера американскими евреями. По поручению политического руководства США директор ФБР Э. Гувер начал тщательное расследование. В ходе реализации секретного дела № 65–531615 его сотрудникам удалось установить, что заговор действительно существует и организуют его представители еврейского лобби. Как удалось установить оперативным путем, идеологами и организаторами покушения выступали «крестные отцы» еврейской мафии – М. Лански и Б. Зигель. Поскольку ФБР проводило расследование «достаточно интенсивно», заказчики и организаторы заговора отказались от его реализации. Садиться на электрический стул по обвинению в преступном умысле по отношению к руководителю другого государства, пусть даже и виновного в массовых погромах и депортациях евреев, они не захотели.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.