Похищение Прозерпины. Галерея Тейт. Вилла Боргезе. Твоя жизнь

Похищение Прозерпины. Галерея Тейт. Вилла Боргезе. Твоя жизнь

Когда говорят о женщине, это скорее мистическое, а совсем не биологическое понятие. На первый взгляд самый убедительный мужской выпад против женщины оборачивается временным и фальшивым триумфом.

Ну и народец, эти женщины, ну и привычки, склонности! Тут должно прозвучать гранитное слово классика. Если бы Гёте был женщиной, он непременно произнес бы уже им же произнесенное: «Я не знаю ни одного преступления, на которое не был бы способен сам».

О зазубренный осколок проблемы отношений между мужчиной и женщиной смертельно ранился не один представитель сильного пола.

Чтобы понять женщину, чтобы хоть чуть прояснить ее характер, настроение, настоящее и будущее, следует обращаться к интуиции, опыту, фантазии, ясновидению, предсказаниям, книгам, авторитетным мнениям, особым снадобьям, гаданию на картах, гаданию с помощью волшебной палочки, хрустального шара, хиромантии, магнетизму, гаданию «И-Цзин», на кофейной гуще, чтению судьбы по песку, ракушечнику, руническим письменам. И еще много к чему, такому многочисленному «чему», что устанешь перечислять. Короче говоря, на жизнь занятия хватит.

А сейчас очень хочется чего-нибудь философского. Что же, начнем: вокруг ходят женщины. И женщины. И женщины. Много женщин. Все, достаточно философии.

Говорить о женщине – значит пытаться рассказать о вещах, которые абсурдны сами по себе, но при этом сглаживают нелепость жизни, аннулируют ее на какое-то время. И навсегда.

Назовем вещи своими именами. Любовь есть любовь. Одиночество – временное заблуждение души. Женщина – поворот судьбы, без которого любовь – бесконечное заблуждение души.

Кратенький компендиум отличительных свойств женщин: «Во-первых: женщины умеют слушать. Во-вторых: женщины восприимчивы к символам, а жизнь почти вся состоит из символов. В-третьих: женщин не пугают близость и уязвимость, мужчины же по-прежнему этого боятся. В-четвертых: женщина всегда поймет женщину, про большинство мужчин этого не скажешь. Они или полагаются на расхожее мнение (уже устаревшее), или верят тому, что прочитали в газетах (то есть идеологии). Женщины поделятся такими истинами о других женщинах, каких вы не найдете ни в одной газете».

Все сказано и названо. Теперь о мелочах.

Шекспир четыреста лет назад очень мудро отметил: «Сначала девушка хочет только замуж; заполучив мужа, она хочет все остальное на свете». Уинстон Черчилль ответил виконтессе Астор, которая заявила, что положила бы яд ему в кофе, будь она его женой, следующее: «А я бы его выпил, если бы был вашим мужем». Кстати, у Черчилля были прелестные отношения со своей второй половиной. Он однажды признался: «Я и жена за сорок лет пробовали позавтракать вместе два или три раза, но это было невыносимо, так что мы оставили попытки». Странное признание, хотя…

Пожалуй, о мужчинах, их странностях, логике, везении, привычках, судьбе и т. д. все рассказал Том Роббинс: «Я знаю одного чувака, он живет неподалеку от Лос-Анджелеса. Его как-то раз остановили за то, что он ехал на мотоцикле, прицепив шлем к колену. „Закон говорит, что нужно носить шлем, но он не говорит, где именно носить его“, – объяснил он легавым. Так ему все-таки выписали штраф и заставили надеть шлем на голову. Проехал он пяток миль и слетел со своего мотоцикла. В результате – перелом коленной чашечки».

Разницу между мужчинами определить довольно легко. Разница, главным образом, температурная: один еще сексуально теплится, другой в одиночестве околел. Что касается различия между мужчиной и женщиной – тут дилемма так дилемма (мужчина, запомни, в этом слове не два «л», а два «м»). Влюбленный мужчина похож на собаку, которая мечется с привязанной к хвосту консервной банкой. Влюбленная женщина похожа на хулиганку, которая привязывает к хвосту мужчины консервную банку. Во как!

Продолжим. Когда женщина ревнует или гневается, сразу видно – женщина ревнует или гневается. Когда мужчина гневается, он, по точному наблюдению Тибора Фишера, выглядит «не разъяренным бойфрендом, разочарованным в любви и в жизни, а никудышным актером, который пытается изобразить разъяренного бойфренда, разочарованного в жизни».

О мужчинах срочно следует сказать что-нибудь приятное. Приятное о мужчинах – это когда произносится что-нибудь осуждающее женщин. Наш культурный информатор А. Эс. Пушкин передает с поля битвы полов: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». Разовьем мысль «нашего всего», той печки, от которой танцует отечественная любовная мысль. Женщина, это Первозданное Зло, интересуется мужчиной, только пока его преследует. Она занимательная, романтичная, влюбленная, но при условии, что мужчина не доступен. Едва паренек слегка расслабляется и позволяет себе ответить на любовную инициативу, она убегает быстрее, чем газель от трактора. Если мужчина не отвечает взаимностью, то она будет исправно провожать его голодным взглядом.

А вот еще. Охрипшим от сигарет голосом прошуршит мужская мудрость: «В девяти случаях из десяти женщина предпочитает, чтобы ей не говорили того, чего она не хочет слышать. А мужчина обожает правду».

Пока по всем статьям выходит, что мужчина – прелесть, чистой воды прелесть. Фу, чушь какая-то получилась.

Обсуждение женщин – тема очень щекотливая. Заручимся веером мнений от одного очень неплохого писателя. Итак…

Д. Уэстлейк утверждает: «Все женщины убеждены в том, что самый рядовой случай из жизни мог бы явиться отличной темой для романа. Бедные женщины! Все они убеждены в том, что они центр мироздания».

Женский ответ не заставит себя долго ждать: мужчина… Как много печального, тревожного и депрессивного в этих звуках: му-ж-чи-на. Выглядит он препогано, а чувствует себя и того хуже. А о женщинах рассуждает еще хуже, чем чувствует.

Д. Уэстлейк настаивает: «Порой женщины влюбляются не в то хорошее, что есть в объекте их влюбленности, а в то хорошее, что они могут для него сделать. А уж затем, когда влюбленность сменяется любовью, они начинают творить зло».

Такое мог сказать только мужчина, инфантильная незрелая личность. «Что толку говорить о мужчинах?! – рассуждает женщина. – У одного депрессия, у другого фобия, третий просто зол на весь мир, четвертый – законченный параноик, но все они, когда речь заходит о женщине, жаждут вставить свое лыко в строку оскорблений».

Д. Уэстлейк предостерегает: «Конечно, я когда-то мечтал о вечной любви, а сейчас говорю, что дураки, мечтающие об этом, заслуживают того, чтобы такая любовь действительно выпала на их долю в виде наказания».

Проницательной женщине понятно, что это провокация. «И что дальше? – поинтересуется женщина. – Морды бить будем или обойдемся простым скромным смертоубийством?» Достойный отпор на подходе. Женщина признается, дескать, ей уже давно надоело быть эрзац-родителем мужчины, влюблять его в себя, заботиться о нем, дерьмо за ним убирать, воспитывать, успокаивать, сопли вытирать. Здесь как нельзя лучше подойдет признание героини Дэниэла Хэндлера: «Боже, как я устала от мужчин, которым должна придавать форму!» Следует признать, репертуар допустимых, но, главное, убедительных ответов на этот женский гамбит невелик.

На любой гамбит у мужчины найдется сицилийская защита. Режиссер Фассбиндер в одной из своих заметок выносит приговор: «Женщины думают, что миром правит любовь. До какой же степени у них не все в порядке с мозгами». Мужчины так и норовят бомбардировать женщину бестактностями. Безусловно, прозвучавшее заявление нужно причислить к жанру выдумки недужного ума. Эта версия, ясное дело, устраивает не всех (ведь известно, что всегда найдутся предатели) и тогда составляется сценарий, медоточивый и привлекательный своей ясностью: «Это характерно для женщин, – восхищается герой-вуайер Дэвида Шиклера, – так оборачиваться полотенцами: одно для головы, другое для тела. Ничего необычного, но мужчины так никогда не делают».

Еще не хватало оборачивать полотенцем лысину!

Далее прозвучит не бог весть какая мысль из Томи Байера, но почему-то мысль утешающая, которая в некоторые моменты жизни воспринимается как один из законов мироздания: «Мужчина и женщина могут быть вместе, только если один из них дурак или притворяется таковым». Кстати, по мнению мужчин, подобное заявление тянет на философское откровение.

Кстати, есть один очень важный вопрос: когда мужчина полемизирует с женщиной, у него что, наступила депрессивная фаза самочувствия? Или маниакальная?

Женщину очень трудно убедить в ее неправоте, на любые увещевательные резоны она ответит: «Чтобы разобраться в этой проблеме, создам комиссию из самых авторитетных экспертов и начну далекоидущее расследование. Естественно, я буду единственным членом комиссии. Ненавижу шумные компании». Так вот, результаты работы этой комиссии будут выглядеть примерно как у Катрин Лете: «Все мужья считают себя богами. Если б только их жены не были атеистками».

Мужчина, что будешь делать дальше? Собирать металлолом? Мыть туалеты? Выучишься на космонавта? Или продолжишь отвечать на оскорбления?

Вытащив из сердца осиновый кол оскорблений, мужчина кидается в битву полов и обвиняет женщину в развращенности и всеядности.

Пусть прозвучит не единожды доказанная жизнью аксиома: если главная болезнь женщины – любовь, то побочный эффект – муж. Нужны доказательства? Пожалуйста, на скамье свидетелей Тибор Фишер: «А чего хочет женщина, у которой и так все есть? Она хочет принадлежащего другим женщинам. Нас всех не раз предупреждали, что женатый мужчина – это не вариант, но что толку? Нас всех не раз предупреждали, что служебный роман – это тоже не вариант, но опять же, что толку?» Иными словами, женщины падки не на свое. Ха-ха-ха: женщины настолько конфликтны, что даже в своем лагере не могут обойтись без войн. Хапнут не свое, а потом еще принимаются жаловаться: «Это больше всего раздражает в женатых любовниках: у них вечно нет денег. Они будут занудно бубнить весь вечер, сколько уходит из выплаты по закладной и на уроки балета для дочек, пока ты не предложишь самой заплатить за ваш ужин». Вот так у женщин – и рыбку съесть, и прочие удовольствия получить.

Д. Уэстлейк продолжает жаловаться: «Я искал скромную стыдливую женщину, но доза скромности никогда не бывает достаточно умеренной. Некогда я писал страстные письма, пока не понял, что изо всех бумажных доказательств любви женщина предпочитает банковские билеты».

Сказано откровенно и истерично, почти гениально. Почти… Как тут не вспомнить Чарли Уильямса, который в порыве откровенности признался, что только «Рокки-3» наводит мужчину на кой-какие гениальные мысли. Во всем остальном, честно сказать, мужчина не узнает гениальную мысль, даже если она насрёт ему в карман.

Затронув болезненную тему места женщины в жизни мужчины, Д. Уэстлейк не желает ее оставлять: «В судьбе каждого обездоленного мужчины первопричиной его бед является женщина».

Вот и найдена, что называется, первопричина мужской убежденности в том, что его система отношений с женщиной имеет недостаточный интервал безопасности. И поэтому, говоря о женщине, полагают они, надежнее исходить из наихудшего.

Д. Уэстлейк продолжает сердиться: «Вы уже встречали на своем веку разумных женщин? Женщины лишены разума, у них нет мыслей, их мысли – это мысли мужчины, в чьих объятиях они были в последний раз».

Видимо, все эти оскорбления мужчина обдумывал, сидя на кухне и глядя на остывшие пельмени, засохший кусок хлеба и вспоминая, когда он в последний раз целовался с женщиной.

Сколько бы сказка ни сказывалась, придет момент, когда мужчина в лице героя Д. Уэстлейка признает свое поражение: «Маленькие руки и изящная обувь. Духовный облик женщины определяется для меня двумя вещами: номером ее перчаток и ценою ее обуви. Ради изящной пары обуви женщине можно простить многое». Уф. Начинали с оскорблений, а закончили гимном изящной паре обуви – вот она, хваленая мужская логика: мотоциклетный шлем на коленке!

В обсуждении мужчин и женщин, особенно женщин, можно ходить кругами до бесконечности. Вообще-то, если вдуматься, никакого компромата на женщин нет. Никаких доказательств: ни выкупа, ни подозреваемых, ни криминальных мотивов, ни трупика. Но если глубже копать, тут обнаружится такое!.. Взять хотя бы раны на сердце мужчин – раны такие чудовищные, такие невообразимые, что трудно представить, какому чудовищу принадлежит авторство. Казалось, рука, нанесшая их, гениальна в своей изобретательной жестокости. Когда, к примеру, женщине грозит обвинение в убийстве мужского сердца, она делает двойное сальто – меня, дескать, оговорили, я здесь ни при чем – и чисто приземляется на четыре лапы.

Что делать мужчине? Опровергать, защищаться, наступать, взывать о возмездии. Однако… Здесь обязательна цитата из Тибора Фишера: «Как всегда: когда тебе нужен бульдозер, бульдозера нет». Спрашивается, зачем бульдозер? И сквозь слезы отвечается: не знаю, зачем бульдозер! Наверное, чтобы опровергать, защищаться, наступать, взывать…

Мужчина в многолетнем разговоре о женщинах рассуждает примерно так: сказано справедливо, но мало, нужно все начинать заново и на сей раз с оскорбительного тона не сбиваться, тем более если речь зашла о современных женщинах, этих «бизнес-сучках», которые кичатся своей деловитой предприимчивостью. У мужчин на этот случай припасены попреки из Тома Роббинса: деловой женщину делает то, что она освоила язык бормашины, «деловые женщины просто вынуждены говорить резко, иначе они не смогут на равных соперничать с мужчинами».

Вот, кажется, выложены самые неопровержимые улики, ан нет, в ответ женщина предпримет попытку нападения, как ракета «воздух – земля». То, что женщина привыкла верховодить, – очевиднее очевидного, но то, что она так ловко комментирует этот факт, заслуживает уважения. Записной юморист Англии Маргарет Тэтчер как-то проговорила: «Быть могущественным – то же, что быть леди. Если тебе приходится напоминать людям об этом, ты этим не являешься».

Вы это бросьте, леди, хватит! Маргарет, вам кажется, что вы раскрыли секрет истинной леди! Секрет-то секрет, да не весь секрет, потому что не выслушана мужская точка зрения.

Марио Хьюз так комментирует заявление Маргарет: «В английском обществе положение женщины определяется положением мужа; в море чин животного соответствует чину его хозяина. Оскорбить лемура старшего помощника – значит оскорбить старшего помощника».

Виной непонимания между полами, видимо, является страх мужчины. Послушаем речь ответчика Мемпо Джардинелли. «Да, со всеми, черт побери, каждая женщина, которую он узнавал, хоть на миг возбуждала в нем ужас, неотвязный панический страх. Может быть, это и есть „мачизм“: напускная самоуверенность самца в секунды ужаса, которые мы переживаем при приближении к женщине… Нас сковывает страх, когда мы понимаем, сколь они проницательны, а эта хрупкость лишь внешняя, вернее, то, что нам хочется считать хрупкостью.

На самом деле женщины только и думают о том, как бы бросить якорь в прочной гавани, которой мы, мужчины, не имеем. Потому что мы отличаемся друг от друга не только половыми признаками, наше различие заключается и в неспособности принять и признать это различие. Вот что отвращает нас от противоположного пола».

Что же, сказано неплохо, но только невнятно, несправедливо, гадко и обидно. Аксиома существования заключается в том, что мужчина любит жизнь, он сам себя умеет успокоить. Ему только нужно штаны подтянуть, да сопли вытереть… С этими заботами женщина прекрасно справляется. А в остальном мужчина любит жизнь, сам себя умеет успокоить, потому что он настоящий мужчина.

Спрашивается, что же такое «настоящий мужчина»?

Физиология голосом Мишеля Турнье с готовностью подсказывает запутанный и противоречивый ответ: «„Настоящий мужчина“ – это чисто женская придумка, превратившая ее беззащитность в грозное оружие. Однако представление о „настоящем мужчине“ достойно пристального внимания. Согласно ему, мужественность измеряется половой потенцией, а последняя выражается в умении подольше затянуть половой акт. То есть требуется самоотречение. Значит, потенцию здесь следует понимать в аристотелевском смысле – как противоположность акту. Таким образом, половая потенция как бы отрицает половой акт. Она лишь обещание акта: не слишком надежное, не всегда исполненное увлечения, стремление оттянуть развязку. Выходит, что мужчина действительно бессилен и впрямь беспомощен перед медленно, как цветок, распускающейся страстью женщины, разве что он пойдет у нее на поводу, забыв о себе, будет вкалывать как проклятый, чтобы высечь хоть искорку радости из бесчувственной плоти, которая якобы представлена его власти».

Когда мужчина с вырванным сердцем смотрит на женщину, его посещает странное чувство, в котором есть и головокружительней восторг, и страх. То и другое – восторг и страх – ныне его постоянные спутники. Поодиночке они редко отваживаются выходить.

Допустима мысль, что душа женщины похожа на комарика в кивере, который сидит в кресле со спинкой из резного дерева, и ее холеные звериные лапы с кровавыми ногтями лежат на выгнутых подлокотниках – воплощенное величие хаоса, по которому бродит отчаяние.

Как нельзя кстати мужчина вспомнит мысль Дэвида Боукера, который решил стать плохим: «Чушь собачья. У женщин нет души, так что никто там не бродит. Строго говоря, женщина – двоемужница. А еще убийца, мошенница и первоклассная сучка».

Мужчина, всегда нужно помнить предостережение Чарли Уильямса: «Если ты рассказываешь ей самые сокровенные мысли, это то же самое, что вытащить яйца и попросить ее по ним не бить. Зачем провоцировать?»

Разное о женщинах говорят. Встречаются и глупости. Например, герой Чарли Уильямса совсем головой дернулся: «На девушек нельзя ни кричать, ни материться. Даже когда они кричат и матерятся в твой адрес. Даже когда тебе больно и ты заперт в кузове мясного фургона, а она сидит впереди, ей там тепло и хорошо. Это то, что отличает нас от обезьян, так говорят. И я с этим согласен».

Прочитав такое, любой мужчина вправе возмутиться и сказать: «Э-э, парень, можно подумать, ты – председатель группы долбанутых неврастеников и заодно президент общества сплошного ментального здоровья. Такой, как ты, похож на незрячего котенка, на мультипликационного пингвина, на собаковода-сладострастника, который сажает щенка первого помета на колени и начинает его мусолить и слюнявить с энтузиазмом, походящим на припадок». Такие дешевые болтуны, получив от женщины в очередной раз по морде, обычно шепеляво произносят: «В этой жизни нет ничего такого, что нельзя было бы уладить с помощью диалога и взаимного уважения».

Для многих перебежчиков попытка диалога сводится к восхищению по поводу противоположного пола. Герой Дэвида Шиклера – что-то среднее между математиком, эстетом и натуралистом – пускается в многословное славословие: «О чем я говорю, перед чем я преклоняюсь, так это прекраснейшее творение на планете – женское тело. Если вы женщина и вас уже воротит от рассуждений о вашей красоте, терпите. Я скажу все, что собирался. Если вы унижены, вами пренебрегают или вам просто все надоело, найдите себе тупого любовника, который будет иметь вас ради собственного удовольствия, или, может, вас порадует пропойца, лапающий вас. Все дело в том, что у меня свое эстетическое восприятие.

Женщина, которая не может восхищаться собственным телом, которая ненавидит, когда ее возвеличивают, не стоит моего внимания. Я единственный, что ставит ее на пьедестал, где я могу соединиться с ней».

Есть подозрение, конечно, если мы не ошибаемся, в подобном разговоре о красотах женщины, да и вообще о женщине, любого ожидает некое мужское но? Это но очень похоже на ситуацию, описанную Тибором Фишером: «Представьте себе, вы приходите в гамбургер-бар, заказываете гамбургер, а когда вы его кусаете, он начинает орать дурным голосом: „Я пришел с миром“. Женщине – этому метафизическому гамбургеру – вряд ли можно доверять, а тем более им восхищаться».

Прислушаемся к классику французской литературы. Флобер удовлетворенно кивает в сторону мысли о том, что женщина эгоистична и убийственно жестока: «О женщине ты говоришь менее великодушно, чем о мужчине. Мне это нравится».

В письме от 24 апреля 1852 года Флобер открывает истинную духовную и анатомическую природу женщин: «Ангела легче нарисовать, чем женщину: крылья скрывают горб… Они не искренни сами с собой, они не признаются себе в своих плотских чувствах, они принимают свой зад за свое сердце… Из-за своей природной склонности к косоглазию они не видят ни истинного, когда его встречают, ни прекрасного, где оно есть».

Джо Клиффорд Фауст (совсем не гётевский Фауст, ну, это ты понял) весьма печален в размышлениях по вопросу влияния противоположного пола на мужчину: «Общение с женщиной, которая всегда с тобой согласна и во всем подчиняется, замедляет социальное взросление».

Вообще мужчина, рассуждающий о женщинах, похож на пластиковую бутылку, которую после прискорбной кончины содержимого выбросили, и ее еще долго носит по водам Москва-реки. Вот, например, как оценить такой пассаж из Мемпо Джардинелли: «Женщины умеют мыслить здраво, а нам, мужчинам, этого не хватает. И это-то нас и пугает. Желая их, нуждаясь в них, мы их боимся. Они рождают в нас страх».

У многих мужчин даже возникает подозрение, что парень, который способен сказать такое, – маловменяемый мазохист и ему нравится раболепствовать и пресмыкаться перед женщинами. Они, в свою очередь, не преминут сказать что-нибудь оскорбительное в адрес представителей сильного пола, к примеру героиня Дэниэла Хэндлера: «Если бы мужики ходили на свидания друг с другом и занимались сексом всякий раз, как только им становилось хреново, в этом мире было бы куда меньше страданий». Вполне очевидно, что подобные обвинения всплывают при спящем воображении и бодрствующей реваншистской озлобленности.

Мужчина, тебе понятно? Чтобы тебя уязвить, женщина способна на все. Ей не составляет труда передернуть карты и развенчать твою гетеросексуальную природу.

Можно, конечно, сказать, что следующее обвинение героини Джона Кейза – это не более чем мусор слов, не стоящий бумаги, на которой напечатан: «Женщины вообще гораздо внимательнее мужчин. Мужчины тоже обращают внимание, но по-другому. Кроме „голубых“ – те, если приглядываются, то совсем как женщины». Однако как обидно для реноме мужчины все это звучит. Мужчине не трудно представить мимику автора этого наезда: девушка, видимо, улыбается отвратительной улыбкой: развратной, грубой, алчной, почти святотатственной.

Восторженный взгляд на женщину, ясное дело, устраивает не всех, и тогда составляется инвектива, привлекательная своей осудительной ясностью. Женщина, ужасается герой Тибора Фишера, – просто бродячий цирк безобразий. Да – поддакивает Мемпо Джардинелли и раскрывает тему безобразий, сопровождая ее комплиментом: «Господи, она так хороша, что нельзя этому поверить! Но опасна, как обезьяна с бритвой. Никогда мужчина не поймет женщин. Их главное достоинство – непредсказуемость».

Может, женщины непредсказуемы, но относительно мужчин в проницательности и в доскональном знании вопроса им не откажешь. Героиня Тибора Фишера размышляет о сексуальности противоположного пола: «Мужчины любят поговорить о своей страсти к этому делу, но большинство из них норовят побыстрее „отстреляться“ и скорее бежать в бар, пить пиво с друзьями, или в гараж – к своей ненаглядной машине».

Авторшу данного пассажа трудно представить празднично одетой девочкой, которая чинно шествует в воскресную школу. Дикая женская мысль конечно же прозвучала, но чувствуется, что у мужчины на ответное негодование нет сил, полностью выдохся, не отдает себе отчета, где он, о чем он, куда он, зачем он и т. д. Джентльменский набор оскорблений в адрес представительниц прекрасного пола вот-вот гавкнется. В этом нет ничего странного, потому что хорошего циника и саботажника из идеалиста не получится, тем более личный мужской баланс…

Мужчина, твой личный баланс ушел в серьезный минус, но не позволяй себе покинуть боевой пост жизни, пока женщина, для которой день самого искреннего душевного откровения не отличается от любого другого рабочего дня, не даст ясный ответ: собирается ли она отправиться в жизнь вслед за тобой. Вместе с тобой!

Натанаэл Уэст в «Мисс Одиночестве» великолепно сказал: «Мы не из тех, кто глотает верблюда только для того, чтобы тужиться в уборных». Поддержим и разовьем мысль: мужчины, мы не из тех, кто любит женщину только для того, чтобы окончательно разочароваться в жизни, мы не из тех, чья судьба приняла форму мусорного бака. Пусть мир окутан темнотой и нет никакой надежды дождаться попутной машины, каждый из нас все равно верен главному принципу жизни: «Все в порядке. Я хочу еще больше жизни». Еще больше жизни – это когда мужчина рядом с женщиной, когда он похищает ее у ничтожной обыденности, чтобы сделать своей. Без оговорок своей. Минуя ничтожные условия.

Мужчина, наивный жопастик и агрессивный хлюпик, истина этой жизни не знает вариаций: каждый выбирает яд по своему вкусу. Давай без иллюзий, хватит выпендриваться: каждый из нас находит в женщине только то, что ищет.

Оставь смутное беспокойство, распрощайся с вязкой подавленностью, сделайся бодрым, счастливым, приветливым. Отправляйся в Лондон, срочно беги в Рим. Тебе это сейчас необходимее необходимого. В Лондоне игнорируй все эти ненужные туристические красоты, найди галерею Тейт и посмотри на свою женщину. Данте Габриэль Россетти изобразил твою Прозерпину с плодом граната в руке. Кто такая Прозерпина, тебе лучше не знать. Застынь в сладостном ужасе и трагическом восторге. Это твоя женщина, ты ее встретил или встретишь, тебя обуяет кьеркегоровский страх и трепет, ты почувствуешь в сердце прилив счастья, по твоим зубам словно разряды тока забегают, будто ты жуешь алюминиевую фольгу металлическими коронками. Разные тебя обнимут ощущения, но знай, эти ощущения – провозвестники встречи с твоей женщиной.

Затем срочно отправляйся в Рим. Пешком поднимись к вилле Боргезе, купи билет и, оставив ненужного экскурсовода, отыщи скульптуру Бернини «Похищение Прозерпины».

Ты привык лазать по порносайтам, рассматривая активность тружениц порноборьбы, так вот, все эти секс-рабыни рядом с творением Бернини – не более чем помесь опарыша с амебой. Бернини изобразил самое сексуальное прикосновение в мироздании. Обойди скульптуру, тебе нужно увидеть только один фрагмент: мужская рука на женском бедре. Попроси охранника, чтобы он приглушил свет, и смотри во все глаза. Фрагмент показывает, как это делается, всем, у кого хватает ума увидеть. Теперь ты будешь знать, как прикасаться к своей женщине. Теперь ты будешь знать, как думать о ней, мечтать, общаться с ней. Теперь достаточно представить себе ее глаза, то, как она идет по улице, и вообще, какая она красивая, тебе хочется найти еще что-то такое красивое, чтобы подарить ей…

Твоя женщина – приманка для любого, у кого остался хотя бы один функционирующий глаз в крошечной головенке. «Не вдыхай этот воздух городов, – скажешь ты. – Мало ли где он побывал?» Ты ее поведешь на свою Фудзияму, вы вместе взберетесь на свой Везувий, вдвоем окажетесь на острове Святой Елены, вместе покорите Северный полюс этой жизни. Какая разница, куда идти, когда она рядом? Она станет твоим наказанием, твоей радостью, достопримечательностью, любовью. Только прикоснись.

Какие выводы нужно сделать из всего прозвучавшего? Очень правильные выводы нужно сделать. Вот какие… Что бы ни говорили о женщине, очевидно одно: эту женщину нужно похитить. Одной рукой обнять, другую положить на красивое бедро и похитить, сделать своей, оставив оскорбления, подозрения и ложные наветы.

В послании к Жозефине, написанном в 1796 году после крупной размолвки, Наполеон говорил: «Я чувствую теперь, что во время ссоры должен закрывать свои сердце и сознание… Целую тебя трижды – в сердце, в губы, в глаза». Поцелуй свою женщину трижды, куда надо поцелуй.

А женщине в этой жизни нужно помнить напутствие А. Ястребова: твои тело и душа созданы, чтобы принадлежать мужчине. В этом твое предназначение. Твое место возле мужчины. В его душе.

Мужчина, если в выборе женщины ты допустишь хоть одну ошибку, то даже гаишнику будет тебя жаль.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.