Новая галерея
Новая галерея
Художественно-литературная группа «Новые символисты» догадалась нарождаться как раз тогда, когда все мастерские на Пушкинской, 10, были уже разобраны. Каждый метр огромного здания распределен и перераспределен.
Что же делать? Собравшись на военный совет матери-основательницы – художницы Настя Нелюбина (Ася Голицына-Кац) и искусствовед Ольга Касьяненко (Леля Гостинцева) – ломали головы над извечным русским вопросом: «Что делать?», как выпросить у мрачного Сергея Ковальского[23] единственное свободное помещение, квартиру под роковым номером 77, из которой только что съехал бывший постоялец. Потому как, с одной стороны, есть общество, литераторы, художники, танцовщики, а с другой стороны – много нас таких, на всех помещений не наберешься! Думали, думали и вдруг вспомнили, что как-то Сергей Ковальский очень смачно рассказывал о том, как в Санкт-Петербурге и только в нем одном, исстари было принято жарить корюшку, не обваливая ее в муке, как это делают сейчас, а нежно панируя манкой, отчего корюшка становится хрустящей и потрясающе вкусной.
Говоря это, Ковальский блаженно улыбался, думая о весне и времени, когда в городе снова запахнет свежими огурчиками и можно будет вкушать традиционное блюдо. Лицо генерального директора расплывалось в довольной, почти чеширской улыбке, в глазах светилось желание…
– А не пожарить ли ему корюшки? – предложила Настя.
На следующий день рыба была куплена и пожарена в точности по старинному рецепту. Свое же послание «Новые символисты» положили на блюдо, щедро засыпанное золотистыми рыбками.
Вот оно:
«Пан Ковальский, просим дать «Новым символистам» помещение под галерею. Бьем челом к твоей милости, уповаем на положительное решение. Выдай, батюшка, нам ключи»!
План сработал, и не ожидающий подвоха Сергей Ковальский с удовольствием слямзал корюшку, лишь в последний момент обнаружив измазанное маслом и рыбьим соком роковое письмо.
Рыба была съедена, и, что называется, назад не повернешь.
«Новые символисты» получили свои ключи, и вскоре в 77-ю квартиру въехали полотна, красный диван и воцарилась атмосфера питерских салонов начала века…
Помню первый свой визит в 77-ю квартиру. Была ранняя весна, вечер, на Пушкинской в целом подъезде отключен свет, но мероприятие не отменено. Участники и зрители встречаются во дворе и затем направляются в освещенный расставленными по ступеням свечами подъезд. Куда-то вверх, по щербатым стенам с рисунками известных и неизвестных художников, перемежающимися с более новыми подонковатыми пасквилями, тянутся тени приходящих на первый вечер «Новых символистов» поэтов. Тени ползут все выше и выше, туда, где смутно угадывается потолок.
Впрочем, кто сказал, что в таких мистических местах есть потолок? Судя по холодине, отопление тоже по ходу дел отключено, над нами черное небо. Именно туда спешат наши извивающиеся по стенам и лестничным проемам тени, за которыми, точно привязанные, шествуем мы…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.