Глава 17 Возвращение к бурям
Глава 17
Возвращение к бурям
Находясь на отдыхе на Флориде, я подготовил четвертый меморандум в двух частях, адресованный комитету начальников штабов и комитету обороны военного кабинета. Он предназначался также и для американцев. Этот меморандум отличался от трех предыдущих в том отношении, что он был составлен после начала вашингтонских переговоров между мной и президентом с его экспертами и между членами объединенного штаба. Впоследствии, по возвращении в Лондон, я передал все эти документы членам военного кабинета для ознакомления. Между нашими странами была уже в значительной степени достигнута договоренность, и военный кабинет в основном одобрил направление наших решений. Я привожу здесь лишь то, что касается наиболее общих вопросов[115].
Премьер-министр – генералу Исмею для комитета начальников штабов и комитета обороны
10 января 1942 года
Я воспользовался несколькими днями покоя и уединения, чтобы продумать основные проблемы войны, какими они мне представляются после моих переговоров здесь.
1. На Соединенные Штаты было совершено нападение, и они находятся в состоянии войны с тремя державами Оси, причем они стремятся как можно скорее и как можно эффективнее использовать свои обученные войска на действующих фронтах. Ввиду напряженного положения с морским транспортом в течение 1942 года это невозможно будет осуществить в сколько-нибудь значительных масштабах. В настоящее время Соединенные Штаты увеличивают численность своей армии с 30 с лишним дивизий и 5 бронетанковых дивизий примерно до 60 дивизий и 10 бронетанковых дивизий. В настоящий момент около 3750 тысяч человек уже находится в армии и военно-воздушном флоте (численностью свыше 1 миллиона человек) или будет призвано в ближайшее время. Людские резервы фактически неограничены, но на данной стадии было бы неправильно с точки зрения военных усилий мобилизовать большее количество людей.
2. В течение 1942 года на действующие фронты едва ли можно было бы доставить более одной четверти или одной трети вышеуказанного количества американских войск. Однако в 1943 году большое увеличение тоннажа судов в результате выполнения прежней и недавно принятой программы судостроения должно позволить перебросить через океан гораздо более значительные силы. Лето 1943 года, возможно, будет отмечено крупными наступательными операциями, планы которых должны быть тщательно разработаны заранее.
3. Военно-воздушный флот Соединенных Штатов, достигший большой мощи уже в настоящее время и быстро увеличивающийся, может быть использован для крупных боевых операций в 1942 году. Уже в настоящее время ставится вопрос о том, чтобы сильные соединения бомбардировщиков, базирующиеся на Британских островах, осуществляли налеты на Германию и на порты, которые немцы предполагают использовать для вторжения.
4. Заявление, сделанное президентом в конгрессе об огромном увеличении производства вооружений и строительства судов, которое будет осуществлено в Соединенных Штатах в 1942 году и должно достигнуть полного размаха в 1943 году, более чем когда-либо делает необходимым для Гитлера добиваться решительного исхода войны в 1942 году, прежде чем Соединенные Штаты успеют полностью развернуть свою мощь.
5. У Гитлера было достаточно времени, чтобы подготовить, возможно в очень большом количестве, транспортные средства для доставки танков, способные производить разгрузку в любом пункте на побережье. Он, без сомнения, разработал – и в таких масштабах, которые трудно определить, – тактику наступления путем высадки парашютных десантов, а еще больше – с помощью планеров. Было бы чрезвычайно неосмотрительно поставить под угрозу успех обороны Британских островов…
6. Поэтому отправка в Северную Ирландию четырех американских дивизий (из них одна бронетанковая) является чрезвычайно необходимым военным мероприятием, осуществлению которого ничто не должно помешать.
7. Упорное сопротивление противника в Киренаике, возможность отхода войск генерала Роммеля или отступление его с частью находящихся в его распоряжении войск; подкрепления, достигшие уже, вероятно, Триполи, и другие подкрепления, которых следует ожидать в период этой задержки операций, а главное трудность снабжения наших продвигающихся вперед войск – все это задержит и может даже помешать полному завершению операции «Акробат» (очищение Триполи). Поэтому мы имеем возможность заняться более тщательным изучением операции «Сьюпер-Джимнаст» (оккупация Французской Северной Африки англо-американскими войсками) и с максимальной быстротой осуществлять операцию «Мэгнит» (переброска американских войск в Северную Ирландию).
8…численность германской авиации первой линии уже теперь меньше английской. Значительная часть ее должна быть в настоящее время оставлена на русском фронте. Но основные силы английской авиации остаются прикованными к метрополии. Хотя в настоящее время им противостоят значительно менее крупные соединения германских бомбардировщиков и истребителей, их все еще нельзя снимать отсюда…
11. Мы должны поставить себе целью изматывать германские воздушные силы, непрерывно втягивая их в бои. Именно это практикуется на русском фронте. На английском фронте мы сможем делать это лишь в ограниченных масштабах, если только противник не возобновит свои бомбардировки или дневные налеты. Чрезвычайно важно заставить германскую авиацию вступать в бой при каждом возможном случае и в каждом пункте, подвергающемся нападению. Только путем постоянных воздушных боев, какого бы они ни стоили нам напряжения, мы сможем довести потери авиации противника до такого уровня, при котором его авиационные заводы и летные школы не в состоянии будут их компенсировать.
12. Мы должны признать чрезвычайно большое облегчение, которое принесло нам успешное сопротивление русских на Дону и в Крыму, обеспечившее сохранение русскими господства на Черном море. Три месяца назад мы должны были ожидать продвижения немцев через Кавказ к нефтеразработкам Каспия и Баку. Эта угроза почти наверняка предотвращена, вероятно на период от четырех до пяти месяцев, пока не кончится зима, а продолжение успешного сопротивления русских на юге, конечно, обеспечило бы нам полную безопасность.
13. Однако эта угроза может снова возникнуть в конце весны. Нехватка нефти, уже принявшая серьезный характер в Германии и в завоеванных ею странах, делает для нее захват бакинских и иранских нефтяных месторождений жизненно важными задачами, уступающими по значению только необходимости успешного вторжения на Британские острова…
Война с Японией
17. Все согласны с тем, что поражение Германии, которое приведет к ее краху, оставит Японию одну перед лицом подавляющих сил ее противников, тогда как поражение Японии отнюдь не приведет к окончанию мировой войны. Более того, огромные пространства Тихого океана и выгодные передовые ключевые позиции, которые Япония уже захватила или может захватить, сделают серьезную попытку вторжения на территорию японской метрополии очень затяжной операцией.
18. Поэтому, хотя и правильно придавать первостепенное значение войне против Германии, было бы неверным утверждать, что в войне против Японии нам следует «придерживаться оборонительной тактики». Наоборот, единственное, что позволит нам продержаться в течение промежуточного периода на Дальнем Востоке, до момента поражения Германии, это восстановление нашей инициативы, хотя бы и в небольшой степени.
19. На военном театре, охватывающем тысячи островов, из которых многие могут быть превращены в импровизированные авиационные и военно-морские базы, чисто пассивная оборона представляет неразрешимые трудности. Поскольку японцы временно обеспечили себе господство на море и превосходство в воздухе над районами значительного протяжения, они имеют полную возможность захватить почти любой пункт по своему выбору, за исключением, как мы надеемся, крепости Сингапур. Соединенные Штаты должны восстановить свое превосходство на море к лету 1942 года, чему Великобритания будет способствовать всеми силами.
20. После этого – или, во всяком случае, как только это окажется возможным – необходимо будет организовать рейды на острова или морские порты, захваченные японцами. Насколько мне известно, президент приказал создать на западном побережье Америки отряды, подобные отрядам «коммандос». Такие отряды в силу своих индивидуальных свойств сыграют во время десантных операций исключительно важную роль, захватывая ключевые пункты и позиции противника. Терроризирование обособленных гарнизонов противника явится, вероятно, чрезвычайно ценной предпосылкой к более крупным операциям по отвоеванию и созданию сильных баз в качестве точек опоры для наступления из Австралии в северном направлении.
Этот документ я передал президенту.
* * *
Вернувшись в Белый дом, я нашел, что объединенный англоамериканский штаб значительно продвинулся в своей работе и что результаты этой работы в основном совпали с моими взглядами. 12 января президент созвал совещание, на котором было достигнуто полное единодушие в отношении общих принципов и задач войны. Разногласия сводились к вопросам об очередности и относительном значении той или иной операции, причем решающую роль играл все тот же жесткий и деспотический фактор – наличный тоннаж.
«Президент, – говорится в английских протоколах, – придавал большое значение операции «Сьюпер-Джимнаст», т. е. отправке англо-американских экспедиционных войск в Северную Африку. Был выработан примерный график доставки в Северную Африку 90 тысяч американских и 90 тысяч английских солдат, а также значительных сил авиации». Было также решено послать в Северную Ирландию две дивизии американских войск, исходя из соображений, указывавшихся выше.
* * *
Настало время, когда я должен был покинуть Белый дом с его гостеприимной, бодрящей атмосферой и попрощаться с американским народом, яростно поднявшемся против тиранов и агрессоров. Меня ждали далеко не блестящие перспективы. Хотя я стремился вернуться в Лондон и был уверен в конечной победе, я постоянно чувствовал приближение периода грозных катастроф, которому суждено было продлиться много месяцев. Мои надежды на победу в Западной пустыне, которая привела бы к уничтожению армии Роммеля, исчезли. Роммелю удалось избежать разгрома. Успех, достигнутый Окинлеком в Сиди-Резеге и у Газалы, не имел решающего значения.
Престиж, который придали нам эти победы во время подготовки всех наших планов англо-американского десанта во Французской Северной Африке, был явно подорван, и стало очевидно, что эту операцию придется отложить на несколько месяцев.
14 января я простился с президентом. Его, по-видимому, беспокоили опасности, грозившие нам во время путешествия. О нашем пребывании в Вашингтоне было известно всему миру уже в течение многих дней, и по картам можно было убедиться, что на пути нашего обратного следования крейсировало свыше 20 подводных лодок противника. В условиях превосходной погоды мы вылетели из Норфолка на Бермудские острова, где среди коралловых рифов нас ожидал «Дьюк ов Йорк» с конвойными эсминцами. Я летел на огромной «летающей лодке», которая произвела на меня весьма хорошее впечатление. За время трехчасового полета я подружился со старшим пилотом Келли Роджерсом, который производил впечатление высококвалифицированного и очень опытного человека.
Я ненадолго взял в руки рычаги управления, чтобы самому ощутить, как ведет себя в воздухе эта огромная машина весом не менее 30 тонн. «Летающая лодка» нравилась мне все больше и больше. Наконец я спросил у Роджерса: «А что, если попробовать долететь на ней от Бермудских островов до Англии? Может ли она набрать достаточный запас бензина?» Флегматичное выражение лица пилота не могло скрыть явного волнения. «Конечно, мы могли бы сделать это. На основании имеющихся метеосводок мы можем рассчитывать на попутный ветер скоростью 40 миль в час. Мы могли бы долететь за 20 часов». Я спросил, какое расстояние нам придется покрыть, и он ответил: «Около 3500 миль». Это заставило меня призадуматься.
Однако, когда мы приземлились, я поставил этот вопрос перед Порталом и Паундом. В Малайе происходили грозные события; мы все должны были быть в Лондоне как можно скорее. Начальник штаба военно-воздушных сил тотчас же заявил, что он считает этот риск абсолютно неоправданным и что он не может принять ответственность за него.
Начальник военно-морского штаба поддержал своего коллегу. Он заявил, что нас ожидает «Дьюк ов Йорк» со своими эсминцами, который обеспечит нам необходимый комфорт и безопасность.
Я спросил: «А как же насчет подводных лодок, которые вы показывали мне на картах?»
Адмирал сделал презрительный жест, говоривший о его действительном мнении относительно подобной угрозы для быстроходного линкора, сопровождаемого надлежащим эскортом эсминцев.
Мне пришло в голову, что оба эти офицера считают, что я собираюсь лететь один и предоставить им вернуться на линкоре «Дьюк ов Йорк», поэтому я сказал: «Нам всем, конечно, хватит места».
У них сразу же изменилось выражение лица. После значительной паузы Портал сказал, что над этим надо подумать и что он подробно обсудит этот вопрос с командиром «летающей лодки» и свяжется с метеорологической станцией, чтобы выяснить прогноз погоды. Больше мы об этом не говорили.
Через два часа они оба вернулись, и Портал сказал, что он считает перелет возможным. При удовлетворительных условиях самолет, безусловно, сможет справиться с этой задачей: прогноз погоды был исключительно благоприятным ввиду сильного попутного ветра. Он добавил, что, без сомнения, чрезвычайно важно как можно скорее попасть домой. Паунд заявил, что у него создалось очень высокое мнение о командире «летающей лодки», который, безусловно, обладает огромным опытом. Конечно, существует известный риск, но, с другой стороны, приходится считаться и с наличием германских подводных лодок.
Поэтому мы решили лететь, если не испортится погода. Старт был назначен на 2 часа следующего дня. Мы сочли необходимым сократить количество имеющегося у нас багажа до нескольких ящиков с важнейшими документами. Дилл должен был остаться в Вашингтоне в качестве моего личного представителя по военным вопросам при президенте. Наша группа должна была состоять только из меня самого, обоих начальников штабов, Макса Бивербрука, Чарлза Вильсона и Холлиса. Все остальные должны были отправиться на линкоре «Дьюк ов Йорк».
В этот день я выступил с речью в бермудском собрании, которое представляет собой старейшее парламентарное учреждение в Западном полушарии.
Я просил членов собрания дать свое согласие и оказать всемерную помощь созданию на острове американских военно-морских и военно-воздушных баз, по поводу чего члены собрания проявили некоторое беспокойство. Я указал, что на карту поставлено существование всей Британской империи и что, каким бы долгим ни был путь к окончательной победе, успешное осуществление нашего союза с Соединенными Штатами делало ее неизбежной. Члены собрания не стали колебаться. Губернатор лорд Ноллис устроил в этот вечер банкет для этой знати и залетных гостей. Мы все были в прекрасном настроении. Банкет продолжался довольно долго, и, когда он закончился, мы, расставшись, отправились спать. Время было уже позднее.
Я проснулся слишком рано с сознанием, что я, безусловно, больше не усну. Должен признаться, что я чувствовал некоторый страх. Я думал об огромных океанских просторах и о том, что мы будем находиться за тысячу миль от суши, пока не приблизимся к Британским островам.
Я подумал также, что, возможно, поторопился: не будет ли, как говорится, слишком много яиц сложено в одну корзину? Я с ужасом представлял себе перелет через Атлантику. Но жребий был брошен. И все же я должен признаться, что, если бы за утренним завтраком или даже перед вторым завтраком мне сообщили, что погода изменилась и мы должны плыть морем, я легко примирился бы с мыслью о путешествии на великолепном корабле, который проделал весь этот длинный путь, чтобы доставить нас домой.
Остров был залит чудесным солнечным светом, и благоприятные прогнозы подтверждались. В полдень баркас доставил нас на «летающую лодку». Нам пришлось ожидать в течение часа на набережной, так как шлюпка, которая была отправлена к месту стоянки линкора «Дьюк ов Йорк» за кое-каким багажом, задержалась дольше, чем ожидалось.
Оказалось, что «летающей лодке» очень трудно оторваться от воды. Мне даже подумалось, что нам вряд ли удастся подняться над низкими холмами, окаймляющими гавань. В действительности нам не угрожала никакая опасность – мы находились в надежных руках. «Летающая лодка» тяжело поднялась на четверть мили над рифом, и у нас еще оставалось в запасе несколько сот футов высоты. Комфортабельность этих больших «летающих лодок» бесспорна. У меня была хорошая широкая кровать в каюте для семейных на корме. Чтобы добраться до бара и столовой, где можно было получить какие угодно кушанья и напитки, надо было совершить довольно длинную прогулку – спуститься на 30 или 40 футов вниз через различные помещения. Самолет шел ровным ходом, с довольно приятным покачиванием, и мы неплохо провели остаток дня и весело пообедали. Эти лодки имеют два этажа, и в рубку приходится подниматься по настоящей лестнице.
Стемнело, и все полученные нами сводки были благоприятны. Теперь мы летели в густом тумане на высоте 7 тысяч футов. Можно было видеть переднюю кромку крыльев и вспышки выхлопных газов, отбрасываемых за крыло. В то время для предотвращения обледенения на этих машинах устанавливалась большая резиновая труба, которая через определенные интервалы то расширялась, то сжималась. Роджерс объяснил мне принцип ее работы, и время от времени мы видели, как при расширении трубы расщеплялся лед. Я лег в постель и крепко проспал несколько часов.
Проснулся я как раз перед рассветом и прошел в рубку. Занималась заря. Под нами простиралась почти сплошная масса облаков. Просидев около часа на месте второго пилота, я ощутил вокруг себя атмосферу беспокойства. Мы должны были приближаться к Англии с юго-запада, и к этому времени острова Силли должны были остаться позади, но мы не увидели их через просветы в облаках. Так как мы свыше десяти часов летели в тумане и за все это время видели только одну звезду, то не исключена была возможность, что после такого длительного полета мы могли несколько отклониться от курса. Связь по радио была, конечно, ограничена обычными правилами военного времени. Из разговоров, которые я слышал, мне стало ясно, что мы не знаем, где находимся.
Портал, занявшийся изучением вопроса о нашем местонахождении, поговорил с командиром «летающей лодки», а затем сказал мне: «Мы сейчас повернем на север». Так и было сделано, и еще через полчаса, на протяжении которых мы то входили в облачность, то снова выходили из нее, мы увидели Англию и вскоре очутились над Плимутом, где, обходя сверкавшие аэростаты воздушного заграждения, благополучно приземлились.
Когда я выходил из самолета, Роджерс сказал:
«За всю свою жизнь я еще никогда не испытывал такого облегчения, как в тот момент, когда благополучно доставил вас в гавань».
В эту минуту я не понял многозначительности его замечания. Лишь впоследствии мне стало известно, что если бы мы шли прежним курсом еще пять-шесть минут до того, как повернули на север, то мы оказались бы над германскими батареями в Бресте. Ночью мы слишком отклонились к югу. Кроме того, в результате произведенного нами решительного изменения курса мы подошли к месту посадки не с юго-запада, а с юго-востока, то есть скорее со стороны противника, чем с той, откуда нас ожидали. В результате этого, как мне рассказывали через несколько недель, о нас сообщили как о вражеском самолете, приближающемся со стороны Бреста, и командование истребительной авиации отдало приказ шести «харрикейнам» сбить нас. Однако они не справились со своим заданием.
Я телеграфировал президенту Рузвельту:
«Мы прибыли сюда, совершив очень удачный перелет с Бермудских островов при попутном ветре со скоростью 30 миль».
МОРАЛЬ ЭТОГО ТРУДА
в войне – решительность;
в поражении – мужество;
в победе – великодушие;
в мире – добрая воля
Данный текст является ознакомительным фрагментом.