Глава 17 Возвращение в Голливуд

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 17

Возвращение в Голливуд

В Голливуд Айн и Фрэнк приехали знаменитыми. «Источник» был главным хитом сезона, и город полнился слухами о том, кого выберут на главные роли. Кинозвезды принялись обхаживать Рэнд, надеясь, что она сможет повлиять на решение студии. Джоан Кроуфорд дала обед для О’Конноров и пришла на него одетая, как Доминик, в длинном белом платье и с аквамаринами. Warner Brothers предоставили Рэнд огромный офис с секретарем и еженедельную зарплату в 750 долларов. Контраст между прибытием Айн в США в качестве нищей эмигрантки без гроша в кармане и ее нынешним положением был потрясающим.

Но голливудская магия уже не действовала на нее. Рэнд постоянно жаловалась на «отвратительный калифорнийский солнцепек». Ее сердце принадлежало Нью-Йорку, и она надеялась, что пребывание в Калифорнии не будет слишком долгим. Она незамедлительно приступила к работе над сценарием «Источника» и закончила его за несколько недель. Однако блицкрига не получилось, поскольку производство фильма было заморожено в связи с войной. Рэнд пришлось настроиться на продолжительное пребывание в Калифорнии. Когда ее работа для Warner Brothers была закончена, она заключила пятилетний контракт на написание сценариев с независимым продюсером Хэлом Уоллисом. О’Конноры купили дом, который полностью удовлетворял вкусам их обоих – здание в стиле модерн, спроектированное Ричардом Нитрой и расположенной в Четсуорте, в часе езды от Голливуда. Дом из стали и бетона стоял на участке в тринадцать акров. В конечном итоге они прожили там семь лет.

За это время в мировоззрении Рэнд произошли две существенных перемены. Первой была переориентация ее образа мыслей на концепцию разума, которую она связывала с Аристотелем. Когда Рэнд приехала в Калифорнию, она работала над своей первой нехудожественной книгой – впоследствии этот проект был свернут ради ее третьего романа. Таким же образом, как «Источник» демонстрировал ее идеи относительно индивидуализма, эта следующая книга должна была выразить растущую склонность Рэнд к темам разума и рациональности. После трех лет в Калифорнии Рэнд поставила перед собой новую цель. Ранее мотивирующей силой ее творчества был индивидуализм – теперь же она говорила в интервью следующее: «Знаете ли вы, что целью моего личного философского крестового похода является не просто битва с коллективизмом либо же альтруизмом? Эти вещи являются всего лишь последствиями, эффектами – но не первопричинами. Теперь я вычислила главную причину, корень любого зла на земле – иррациональность».

Также Рэнд все отчетливее понимала, что существует ряд особенностей, отделяющих ее от общей массы либертарианцев или, как она теперь их называла, «реакционеров». Дело было в ее оппозиции по отношению к альтруизму, и, что еще более важно, в ее нежелании идти на компромисс с теми, кто защищал традиционные ценности. В 1943 году голос Рэнд был одним из немногих, выдвигавших убедительные аргументы в пользу капитализма и ограничения полномочий правительства. В последующие годы он стал частью большого хора – и такая роль ее не устраивала.

Вернувшись в Голливуд, Рэнд оказалась в водовороте политической активности, которая поделила киноиндустрию пополам. В Калифорнии уже проявлялись первые симптомы так называемой «красной угрозы», которая впоследствии охватила почти всю нацию. Все началось с проблем в области труда. В 1945, вскоре после ее возвращения, Конференция студийных профсоюзов запустила масштабную забастовку, охватившую всю киноиндустрию и вызвавшую постоянно подогреваемый конфликт, продлившийся почти два года. У ворот Warner Brothers начался полномасштабный бунт, попавший на первые полосы национальных газет и привлекший внимание Конгресса. Рэнд, находившаяся у себя в отдаленном Четсуорте, пропустила пик этих волнений. Однако вскоре она вступила в группу, сформированную для того, чтобы противостоять проникновению коммунистических идей в профсоюзы индустрии развлечений и всю эту индустрию в целом – Кинематографический альянс за сохранение американских идеалов. Группа была основана влиятельными в Голливуде людьми, включая Уолта Диснея, Джона Уэйна, а также режиссера «Источника» Кинга Видора. На первом собрании, в котором она приняла участие, Рэнд была удивлена тем, что ее единогласно избрали в исполнительный комитет.

Как она когда-то и мечтала, Рэнд стала возглавлять комитеты и вести вперед движения, переводя таким образом свою известность в политическую плоскость. Она также вошла в совет директоров Американской писательской ассоциации, союза литераторов, созданного для того, чтобы противостоять так называемому «Плану Кейна», который пытался внедрить в общественное сознание писатель и журналист Джеймс Кейн. Согласно его идеям, получившим поддержку Гильдии сценаристов и союза авторов, пишущих для радио, должен был быть создан новый властный орган, который владел бы всеми авторскими правами на всю писательскую продукцию. Рэнд и многие другие незамедлительно разглядели в этой схеме влияние коммунистических агентов. Американская писательская ассоциация отправила своих представителей на встречу Лиги авторов в Нью-Йорке, провела несколько собственных собраний и начала выпускать новостной дайджест. После того, как «план Кейна» с треском провалился, Американская писательская ассоциация попыталась расширить свою деятельность, начав защищать авторов, которые пострадали от политической дискриминации – но скоро эта деятельность прекратилась.

Что же на самом деле происходило в Голливуде в те годы, против каких вредных влияний выступала Айн Рэнд? Как и почему столь многие кинематографические сообщества поддались очарованию не просто левацких идей, но левацких идей в их наиболее тоталитарном проявлении в виде Американской коммунистической партии? На протяжении многих лет эти вопросы находились в американском обществе под негласным запретом. Лишь в 2006 году в США вышла книга авторства Рональда и Эллис Радошей «Красная звезда над Голливудом», в которой была предпринята попытка систематизации и анализа коммунистической деятельности в американской киностолице. Чем на самом деле занимались там коммунисты? Как они продвигали свою политическую программу и насколько эффективно у них это получалось? В то время как абсолютно все прочие исследователи этой темы подходят к ней однобоко, освещая исключительно деятельность Комитета по расследованию антиамериканской деятельности, Радоши рассматривают проблему с другой стороны, выводя на свет более разнообразный спектр свидетельств и предоставляя читателю расширенный объем информации. Начиная с последствий большевистской революции, он отслеживает нарастающее восхищение Голливуда русским радикализмом на протяжении 1930-х – когда индустрия находилась на стадии становления, и многие будущие звезды Голливуда, посетив Советский Союз, видели будущее, которое, как они считали, было приемлемым для всех – и, возвращались, чтобы воплотить это мнение в жизнь у себя дома. Во время Депрессии в Америке и становления фашизма в Европе многие люди, работавшие в сфере кино, попали под влияние этих «пророков» и присоединились к нарастающему урагану, связав свои судьбы с левацким политическим течением. Выдающиеся актеры, режиссеры и сценаристы объединились в народный фронт, состоявший как из либералов, так и из коммунистов, объединившихся на почве противостояния фашизму и поддержки демократов во главе с Франклином Делано Рузвельтом. Это единство было утрачено после того, как в августе 1939 Советский Союз заключил показавшийся американцам циничным пакт о ненападении с нацистской Германией. Но после того, как в июне 1941 Гитлер вторгся в СССР, и Союз вступил в войну, либерально-коммунистический альянс был восстановлен. Вновь провозгласив своей целью поддержку Рузвельта и борьбу с Гитлером и преподнося себя как предвестников будущего, коммунисты добились в столице американского кинематографа еще большего влияния, чем раньше. После того, как война закончилась – но ранее, чем в Голливуд заглянул Комитет по расследованию антиамериканской деятельности – нарастающее напряжение между Соединенными Штатами и Советским Союзом положило конец доверительным отношениям коммунистов с голливудскими либералами. Некоторые голливудские знаменитости – такие, например, как двукратные оскаровские лауреаты Оливия Де Хэвилленд и Мелвин Даглас – были сыты по горло постоянными интригами своих старых коллег и чувствовали себя обманутыми коммунистами, которые всегда продвигали в большей степени интересы Москвы, нежели Америки. Среди тех, кто не мог потерпеть присутствия коммунистов в святая святых американского шоу-бизнеса, была, разумеется, и Айн Рэнд.

В Лос-Анджелесе она стала кумиром консерваторов от мира бизнеса – таких, например, как Леонард Рид, глава лос-анджелесского отделения Торгово-промышленной палаты, который, вскоре прибытия Рэнд в Калифорнию, пригласил ее на обед вместе с несколькими коллегами. Истинным зачинщиком этого мероприятия был Раймонд Хойле, издатель местной газеты Santa Ana Register. Хойле раздал экземпляры «Источника» членам своей семьи, расхвалил книгу в своей колонке и начал переписываться с Рэнд, еще когда она жила в Нью-Йорке. Личная встреча не привела к установлению прочной дружбы между Хойлсом и Рэнд – возможно, потому, что издатель любил подкреплять свои высказывания о либертарианстве цитатами из Библии. Тем не менее, Хойле продолжил оказывать ей поддержку на страницах принадлежавших ему шестнадцати газет, охватывавших семь западных и юго-западных штатов.

Гораздо большее впечатление на Рэнд произвел Уильям Маллендор, прямодушный менеджер из компании Con Edison. Маллендор обожал «Источник», а Рэнд, в свою очередь, воспринимала его как «крестоносца морали» – и единственного промышленника, который понимал, что «бизнесу нужна философия, и что эта проблема носит интеллектуальный характер». Именно Маллендор обратил Леонарда Рида в «философию свободы» – и под его опекой тот превратил свой, обычно сонный филиал Торгово-промышленной палаты в рупор либертарианства и один из интеллектуальных центров города, где проходили серии лекций и организовывались образовательные программы. Как отмечает один из историков, вступив на территорию, где царил идеологический вакуум, Рид в течение нескольких лет сумел задать тон в южно-калифорнийском бизнес-сообществе».

Деятельность Рида породила новые тренды, формировавшие социокультурный облик как региона, так и нации в целом. Война подходила к концу, экономика постепенно восстанавливалась – и консерваторы мира бизнеса принялись создавать организованную оппозицию политике Нового курса. Их основной мишенью были профсоюзы. Прокатившаяся по стране в 1945 волна забастовок давала возможность заявить о себе. Владельцы компаний утверждали, что профсоюзы обладают слишком большой властью и начинают становиться опасной, антидемократической силой. На государственном уровне трудовое законодательство, выводившее за пределы правового поля ряд приемов, используемых профсоюзами в их борьбе, приводило к возникновению очагов политической напряженности, особенно – в быстро растущем регионе «Солнечного пояса». В 1947 году Конгресс восьмидесятого созыва, в котором большинство составляли консерваторы, преодолел вето президента Трумэна на принятие закона Тафта-Хартли, отменявшего многие из полномочий, которые профсоюзам удалось получить за время правления Рузвельта. Этот закон поставил профсоюзы под контроль государства, обязав их ежегодно предоставлять в министерство труда сведения организационного и финансового характера. Руководители и активисты профсоюзов должны были под присягой заявить о непричастности к Коммунистической партии (это условие было отменено лишь в 1959 году). Существенному ограничению подверглось право на забастовки – незаконными были признаны политические забастовки и забастовки солидарности. При проведении экономической забастовки профсоюз был обязан предварительно (за шестьдесят дней) уведомить об этом предпринимателя и специальный административный орган – Федеральную службу по посредничеству и примирению. Судам было предоставлено право выносить решения о прекращении забастовок. Ограничениям подверглось и право рабочих на заключение коллективного договора на условии «закрытого цеха». Хойле и Маллендор были символами этой новой воинственности руководящего звена, оба они занимали жесткую позицию, когда забастовки били по предприятиям, которыми они управляли.

Рид, Маллендор и Хойле сразу распознали в Рэнд писателя, чье творчество поддерживало их антипрофсоюзную позицию. От их внимания не ускользнул тот факт, что главный антагонист «Источника», Элсворт Тухи, является профсоюзным активистом, главой Союза сотрудников корпорации Уинанда.

У этих двоих был небольшой побочный бизнес, издательство Pamphleteers Inc, занимавшееся выпуском материалов, поддерживающих идеи индивидуализма и свободной конкуренции в предпринимательстве. Когда Рэнд показала им экземпляр «Гимна», произведения, которое все еще не было издано в Соединенных Штатах, они решили опубликовать повесть в своей серии. Как и предполагали Рид с Маллендором, это произведение вызвало широкий резонанс в кругах бизнесменов и финансистов. Рэнд получала восхищенные письма из Национального экономического совета и движения «За свободу предпринимательства», а еще одна лос-анджелесская консервативная группа, «Духовная мобилизация», создала и выпустила в эфир радиопостановку на основе ее повести.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.