НАША ПРЕКРАСНАЯ ЛЕДИ

НАША ПРЕКРАСНАЯ ЛЕДИ

Новый, 1963 год, несмотря на все пожелания, не принес «нового счастья» семье Мела и Одри. Оба уже давно стали чужими друг другу, они просто перестали общаться, каждый жил собственной жизнью. Причина? Их было множество, и одна из них – обыкновенная профессиональная зависть. Да и какой муж мог бы согласиться просто быть «мистер Хепберн», тем более если он актер?

Гонорары Одри исчислялись миллионами, в то время как Мел, снимаясь в третьеразрядных фильмах, получал не более 35 тысяч. Ссоры, переходившие в скандалы, стали рутинными. Если бы они обратились к опытному психоаналитику, тот бы посоветовал познакомиться заново и проводить больше времени вместе. «Но это невозможно», – возразила бы Одри, и была бы права, потому что один фильм сменял другой, у нее не было перерывов, она страшно устала и нуждалась в длительном отдыхе. Кроме того, Одри мечтала о втором ребенке, но природа не была милостива к ней, все попытки кончались неудачей.

После окончания съемок фильма «Шарада» Одри сообщили из хорошо информированных источников, что ее ожидает очень интересная и престижная роль – Элизы Дулиттл в фильме «Моя прекрасная леди». Одри в глубине души давно мечтала об этой роли, еще с той поры, как она увидела Джули Эндрюс в бродвейской постановке этого спектакля по пьесе Бернарда Шоу.

И вот, кажется, ее мечте суждено сбыться. Студия «Уорнер Бразерс» купила права на производство этого фильма. Одри Хепберн была утверждена на роль Элизы Дулиттл. С присущей ей старательностью актриса брала уроки пения, танца. Для того чтобы простонародный лондонский акцент Элизы выглядел убедительнее, она брала многочасовые уроки у профессора фонетики Калифорнийского университета.

С самого начала фильму прочили блестящую карьеру. Режиссером фильма стал Джордж Кьюкор – «Маэстро Элегантность», как его называли в Голливуде. Безусловно, это был прекрасный творческий союз профессионалов: Одри Хепберн – Элиза Дулиттл, Рекс Хэррисон – полковник Хиггинс, Сесил Битон – художник по костюмам, композитор Фредерик Лоу и Джордж Кьюкор – режиссер. «Он всегда знал, что нужно делать, у него безупречный вкус, он деликатен и великолепно знает актерскую натуру», – говорила Одри. Зная, что актриса не переносит толпы, Кьюкор создал все условия для того, чтобы Одри чувствовала себя комфортно. Ее бунгало, в котором она отдыхала, гримировалась, было обнесено специальным ограждением с надписью: «Убедительная просьба не беспокоить». Количество людей на съемочной площадке было сведено до минимума, фотографы и репортеры не допускались. Кьюкор, у которого был огромный опыт общения и работы с такими звездами, как Кэтрин Хепберн и Спенсер Трэйси, все внимание перенес на актеров, работая больше как театральный режиссер. Он говорил Одри: «Чувствуй себя абсолютно свободно, делай все, что ты считаешь нужным. Камера всегда пойдет за тобой». Работа над фильмом давалась нелегко. Каждый из участников творческой группы стремился добиться наилучшего результата, делались бесчисленные дубли, грим, примерка костюмов, озвучивание – все это, казалось, длилось вечность. Художник по гриму и костюмам Сесил Битон буквально не отходил от Одри, добиваясь абсолютной исторической достоверности, это вызывало недовольство режиссера Кьюкора, который считал, что подготовка затягивается – словом, ситуация на площадке складывалась непростая.

Одри нервничала, она очень похудела, потеряв около четырех килограммов, что при ее небольшом весе – 46 килограммов – было почти катастрофой. Кьюкор вынужден был прервать съемки и дать ей трехнедельный отпуск. «Все это время я ужасно много ела и спала, – рассказывала Одри, – это меня спасло, я смогла вернуться к прежней форме».

…Премьера фильма «Моя прекрасная леди» превзошла все ожидания кинокритиков. «Одри Хепберн – суперзвезда, она потрясающа!» – захлебывались газетные заголовки. «Элиза Дулиттл, ты похитила мое сердце», «Я тоже хочу танцевать с тобой!» Премьеры фильма прошли в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Сан-Франциско, Денвере, Чикаго и Вашингтоне, затем в Париже, Лондоне, Риме и Мадриде. Всюду фильм был горячо встречен публикой и прессой. Фильм был объявлен «Лучшим фильмом 1964 года».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.