Князь Александр Александрович Шаховской (1777–1846)

Князь Александр Александрович Шаховской

(1777–1846)

Известный в свое время драматург и театральный деятель. Сын небогатого смоленского помещика. Обучался в московском Благородном пансионе, оттуда поступил в лейб-гвардии Пребраженский полк. Увлекался театром, пробовал писать комедии. В 1802 г. вышел в отставку с чином штабс-капитана и занял место начальника репертуарной части петербургских театров. Был ярым классиком и литературным старовером, вместе с Шишковым стоял во главе «Беседы любителей российского слова» и вел борьбу с Карамзиным и Жуковским. Поставил на сцене ряд комедий, из которых многие имели большой успех. Шум вызвали комедии «Новый Стерн» (1804), в которой высмеивался Карамзин и сентиментализм, и «Урок кокеткам, или Липецкие воды» (1815), где под именем балладника Фиалкина был выведен Жуковский. Этот выпад его против Жуковского послужил непосредственным поводом к созданию общества «Арзамас», поведшего борьбу с «Беседой». Пушкин принимал деятельное участие в этой борьбе и высмеивал в своих стихах Шаховского под присвоенным ему именем «Шутовского». Шаховской, однако, был писатель не без достоинств. Комедии его для своего времени были остры и забавны. Он был в близких отношениях с «молодыми архаистами» – Грибоедовым, Катениным, Жандром, Кюхельбекером; одна из пьес написана им в сотрудничестве с Грибоедовым и Хмельницким. Отмечают в комедиях Шаховского целые монологи, служащие как бы прототипами монологов в «Горе от ума». Шаховской первый стал употреблять в комедии вместо тяжелого александрийского стиха легкий вольный стих, закрепленный Грибоедовым в «Горе от ума». Постепенно стал сдавать свои непримиримые классические позиции, брал сюжеты из Шекспира, Вальтера Скотта, впоследствии – и из Пушкина.

Шаховской был довольно высокого роста, тучный, с огромным животом и очень безобразный. На широком лице – длинный, загнутый совиный нос, щеки и подбородок ложились на белую косынку, обмотанную вокруг толстой, короткой шеи; волосы длинные и очень жидкие, неопределенного цвета. При тучности своей был очень живой, подвижный, говорил без умолку. Шепелявил, не выговаривал «р» и еще несколько букв. Однако был прекрасный сценический учитель. На репетициях горячился, передразнивал и сыпал колкими фразами. Случалось, что он становился на колени, кланялся в ноги и плаксиво-карикатурным тоном умолял актера выражать чувства теплее, по-человечески. Или яростно кричал:

– Зарычал, завыл! У тебя, миленький, каша во рту, ни одного стиха не разберешь! На ярманках в балагане тебе играть!

Или:

– Опять зазюзюкал, миленький! Ведь ты с придворной дамой говоришь, а не с горничной, что губы сердечком складываешь!

Одна актриса обиделась на него и сказала:

– Я вам не девочка.

– Ах, душа, давно знаю, что ты не девочка!

Актриса упала в обморок, а князь растерялся и сконфуженно сказал:

– Должно быть, я сказал какую-нибудь глупость.

Только когда читала свою роль знаменитая Семенова, Шаховской не останавливал ее и покачивал в такт головой, точно слушал музыку. Рассказывали про него много нехорошего: что он сводничал молодых актрис генерал-губернатору Милорадовичу, что был очень пронырлив, что его интригами вызвано было обострение душевной болезни раздражительно-самолюбивого драматурга Озерова. Эти последние слухи имел в виду Пушкин, когда в послании к Жуковскому (1816) обращался к поэтам-товарищам:

Смотрите: поражен враждебными стрелами,

С потухшим факелом, с недвижными крылами,

К вам Озерова дух взывает: други! месть!..

Шаховской не был женат, а жил в «гражданском браке» с Ек. Ив. Ежовой, актрисой на роли комических старух, женщиной малообразованной. Квартира их помещалась на самом верхнем этаже, знакомые называли ее чердаком. После театра в «чердак» этот ежедневно съезжались театралы и засиживались до двух-трех часов ночи. Хозяин был очень любезен, всегда весел, разговор его о всех предметах был занимателен и разнообразен. В доме его встречались самые разнообразные люди; бывали Крылов, Гнедич, Грибоедов, Ал. Бестужев, Катенин; можно было увидеть тут и литератора, и артиста, и даровитого актера, и хорошенькую актрису, и шалуна-офицера, иногда и ученого-академика. В 1818 г. Катенин свез к Шаховскому Пушкина. Шаховской принял его очень радушно. Когда Пушкин с Катениным возвращались ночью в санях от Шаховского, Пушкин сказал:

– Знаешь, в сущности, он очень славный малый. Никогда я не поверю, чтоб он хотел серьезно вредить Озерову или кому-нибудь другому.

– Однако ты этому поверил, – возразил Катенин, – ты это написал и напечатал, вот что плохо.

– К счастью, никто не читал моей школьной пачкотни, как ты думаешь, знает он что-нибудь?

– Нет, он мне никогда об этом не говорил.

– Тем лучше. Последуем его примеру и никогда не будем говорить об этом.

Впоследствии Пушкин писал Катенину, что вечер на «чердаке» Шаховского был одним из лучших вечеров его жизни. В первой главе «Онегина», говоря о театре, Пушкин писал:

Там вывел колкий Шаховской

Своих комедий шумный рой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.