Император Александр I (1777–1825)
Император Александр I
(1777–1825)
В 1836 г. Пушкин в стихах на лицейскую годовщину писал об Александре:
Вы помните, как наш Агамемнон
Из пленного Парижа к нам примчался;
Какой восторг тогда пред ним раздался!
Как был велик, как был прекрасен он,
Народов друг, спаситель их свободы!
И раньше, еще при жизни Александра, в 1825 г., в статье о г-же Сталь Пушкин выхвалял «великодушие русского императора», оказавшего г-же Сталь покровительство. Но по поводу этой своей статьи Пушкин тогда же писал Вяземскому: «Тут есть одно великодушие, поставленное, во-первых, ради цензуры, а во-вторых, для вящего анонима (род онанизма журнального)». В действительности Александр был одной из самых прочных и глубоких ненавистей Пушкина. Он не уставал бичевать в стихах его двуличность, наследственную любовь к парадам и фрунтовой муштре, призрачное величие, в которое ход истории облек этого посредственного человека. «Венчанный солдат», «кочующий деспот», «фрунтовой профессор», «к противочувствиям привычен, в лице и в жизни арлекин». В уничтоженной главе «Онегина»:
Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щеголь, враг труда,
Нечаянно пригретый славой,
Над нами царствовал тогда,
Его мы очень смирным знали,
Когда не наши повара
Орла двуглавого щипали
У бонапартова шатра.
Гроза двенадцатого года
Настала, – кто тут нам помог?
Остервенение народа,
Барклай, зима иль русский Бог?
Но Бог помог, – стал ропот ниже,
И скоро, силою вещей,
Мы очутилися в Париже,
И русский царь главой царей…
В 1827 г. Пушкин высказывал Алексею Вульфу твердое намерение написать историю Александра I «пером Курбского» – ненавидящим пером Андрея Курбского, бежавшего от преследований Иоанна Грозного в Литву и там написавшего его историю. У Пушкина, которого Александр в течение шести лет бросал из ссылки в ссылку, было не меньше причин и к чисто личной ненависти к нему, чем у Курбского к Иоанну Грозному.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.