Глава 16 Группа «Морской волк»
Глава 16
Группа «Морской волк»
Единственным средством переправить Гитлера через Атлантический океан в Аргентину была подводная лодка, однако и этот план был слишком рискованным. В мае 1943 года в битве за Атлантику наступил перелом, после чего баланс сил в морской войне сместился в пользу Западных союзников. Летом 1944 года подводный флот кригсмарине лишился своих французские баз, что сделало путь к районам возможного патрулирования более долгим, сложным и опасным. Противолодочные силы Союзников, как военно-морские, так и военно-воздушные, получив самое современное оборудование, доминировали теперь и на просторах Северной Атлантики, и в прибрежных акваториях Европы. Потери Запада при перевозке грузов были теперь ничтожными по сравнению с ущербом в прежние годы. Напротив, потери немецкого подводного флота в 1944 году превысили количество подлодок, вступивших на боевое дежурство. Вместе с тем, остававшиеся экипажи и бо?льшая часть командного состава были гораздо менее опытными, чем их предшественники. Только с января по апрель 1945 года погибло не менее 193 немецких подлодок с экипажами. Шансы на успех подводного путешествия напрямую из Северо-Западной Европы до Южной Америки были малы; впрочем, они значительно увеличивались, когда пунктом отправления становилась Испания.
Из немецких субмарин только подводные лодки типа IXC обладали техническими характеристиками, необходимыми, чтобы с относительным комфортом доставить пассажиров в Аргентину. В марте 1945 года в водах Атлантики находились 9 подлодок типа IX; они были заняты в последней крупной операции немецкого подводного флота за всю войну и первой с момента разгрома группы подлодок «Пруссия» за год до этого. Две лодки, U-530 и U-548, были направлены в канадские воды с задачей «вредить и досаждать Соединенным Штатам». Семь других, составлявших группу «Морской волк»[408] – U-518, U-546, U-805, U-858, U-880, U-881 и U-1235 – должны были сформировать линию патрулирования под кодовым названием «Грабли» (нем. Harke). Вместе с тем, есть основания полагать, что в середине апреля на трех из этих субмарин капитаны открыли запечатанные конверты с секретными приказами, предписывавшими повернуть на юг для выполнения особой миссии.
Слово «Волк» было использовано в названии группы подлодок не случайно. С самого начала своей карьеры и на протяжении всей жизни Гитлер пользовался псевдонимом «Вольф» (нем. Wolf – Волк). Одним из наиболее успешных тактических приемов кригсмарине была тактика «волчьих стай» (известная как Rudeltaktik, в дословном переводе с немецкого – «тактика стаи»): объединяясь в группы, подлодки охотились на транспортные суда, пересекавшие Атлантику. Восхваляя немецкие субмарины, министерство пропаганды называло их «серыми волками».
Борман составлял свои планы с неизменной предусмотрительностью, и для него было вполне естественным направить по отдельности – на всякий случай – три подводные лодки из группы «Морской волк» на выполнение одной и той же миссии по перевозке беглецов. Неудивительно также, что сама миссия была замаскирована под обычную операцию в Атлантике, чтобы не возбуждать любопытства у Союзников. Разработка этой части плана началась еще в 1944 году, когда операция «Огненная Земля» шла уже более года. По поручению Бормана средства люфтваффе и кригсмарине вокруг территории рейха были расположены таким образом, чтобы стать взаимосвязанными элементами сложного и развивающегося замысла. Еще одним элементом этого плана была операция по дезинформации противника.
В июле 1944 года агентства новостей сообщали, что Гитлер одобрил план предстоящего обстрела Нью-Йорка «управляемыми бомбами»[409] с подводных лодок в Атлантике. 20 августа субмарина U-1229[410] типа IXC (под началом корветтенкапитана Армина Цинке) была атакована и вынуждена всплыть на поверхность у Восточного побережья Канады в районе Ньюфаундленда; среди захваченных в плен выживших членов экипажа находился немецкий офицер Оскар Мантель. На допросе он показал агентам ФБР, что для атаки на США снаряжается целая волна подводных лодок, вооруженных крылатыми ракетами «Фау-1». В ноябре 1944 года с подлодки U-1230 на побережье штата Мэн высадились двое диверсантов – Эрих Гимпель и Уильям Колпаг (американский предатель). Позже их обнаружили и арестовали; на допросах они подтвердили историю, рассказанную Мантелем.[411] Подтверждалась она будто бы и переданным по радио предсказанием рейхсминистра вооружений Альберта Шпеера о том, что ракеты «Фау» «обрушатся на Нью-Йорк к 1 февраля 1945 года».[412]
Субмарины этого типа спроектированы таким образом, чтобы долгое время действовать вдали от объектов обеспечения. О степени их автономности говорит тот факт, что подлодки типа IX одно время вели патрулирование у Восточного (Тихоокеанского) побережья США. В период с 1937 по 1944 год было построено примерно 283 таких судна.
10 декабря 1944 г. мэр Нью-Йорка Фьорелло Ла Гуардиа поведал эту историю изумленным американцам. 8 января 1945 г. адмирал Йонас Ингрэм, командующий Атлантическим флотом США заявил, что новая волна подлодок, приближающаяся к Соединенным Штатам, может нести на себе ракеты «Фау-1» для обстрела Восточного побережья. По его словам, нацисты были готовы «вести огонь управляемыми бомбами с самолетов, надводных и подводных кораблей»[413] по целям от Мэна до Флориды, однако ВМС США полностью готовы к отражению этой угрозы. Многие американцы всерьез восприняли угрозу атак «Фау-1».[414] Британцы же проигнорировали эту информацию как пропаганду, уверившись – после 4 лет бомбардировок, унесших около 60 тыс. жизней мирных граждан, из которых лишь 10 процентов были на счету «Фау-1», – что даже если такие обстрелы и начнутся, то не вызовут значительных разрушений. В конце концов, в ходе операции Гитлера «Белый медведь» до Лондона долетели только 2 515 «Фау-1» – около четверти от всех запущенных – поэтому то небольшое количество ракет, что могли стартовать с подлодок, представлялось совсем ничтожным. Телеграмма от 16 февраля 1945 г. из Британского адмиралтейства[415] командующему ВМС США адмиралу Эрнесту Кингу опровергла наличие подобной угрозы, несмотря на то, что в ней подтверждалась способность немецких подлодок нести и запускать крылатые самолеты-снаряды «Фау-1». Немцы действительно не без успеха испытывали пусковую платформу, размещенную на субмарине, однако не было никакой возможности поставить такую технику на вооружение.[416] Существовал даже – правда, в зародыше, – проект «Испытательный стенд XII» (нем. Pr?fstand XII) морского пуска гораздо более мощной баллистической ракеты «Фау-2» из опечатанного контейнера, который затапливался перед стартом для приведения ракеты в вертикальное положение. И тем не менее, тщательно подготовленная дезинформация принесла необходимый результат, поскольку привлекала внимание американцев к стаям подлодок, таким, например, как оставшаяся часть группы «Морской волк». Силы ВМС и ВВС США в Атлантике, таким образом, оттягивались на восток и север – в сторону, противоположную от широт между Южной Испанией и Аргентиной.
Ключевым моментом в плане побега было использование на подводной лодке шноркеля – специальной трубы (вернее, блока из двух или более труб), закрепленной на корпусе подводной лодки, другой конец которой находился над поверхностью воды и использовался для забора воздуха (необходимого для работы двигателя внутреннего сгорания под водой) и вывода в атмосферу выхлопных газов.[417] Впервые шноркель стал широко использоваться на подводных лодках кригсмарине с весны 1944 года; он позволял субмарине идти на дизельной тяге (очень медленно) на глубине нескольких метров под поверхностью воды, одновременно подзаряжая батареи электродвигателей, которые использовались для движения на любой глубине. Использование шноркеля ограничивало скорость передвижения подлодки примерно до 150–160 км в день; для максимальной скрытности подводная лодка должна была круглосуточно идти под водой: ночью – на дизельной тяге со шноркелем, а в светлое время суток – на электрической тяге без шноркеля. Хотя теоретически возможность продолжать движение под водой круглые сутки была спасительным средством для многих субмарин, использование шноркеля было непростым делом, оборачиваясь излишним шумом, а иногда и опасностью, особенно при неспокойном море.[418] При патрулировании подлодка со шноркелем из-за низкой скорости лишалась тактической маневренности, а постоянное движение в подводном положении затрудняло навигацию. Шноркель обеспечивал скрытность, без которой был немыслим переход в Аргентину, однако он же усугублял и проблемы со связью.
Прием радиосообщений в подводном положении почти всегда превращался в лотерею. Ни командование немецкого подводного флота, ни радиоразведка в Блетчли-Парк не могли знать наверняка, когда та или иная подлодка получит предназначенный ей приказ, и получит ли вообще. Чтобы принимать и передавать сигналы в средне– и коротковолновом диапазоне, субмарина должна была выставить на поверхность антенны вместе с боевой рубкой, на которой они размещались, и тем самым рисковала попасть на экраны радаров противника. Теоретически, в идеальных условиях сообщение на длинных волнах можно было принять и под водой, однако подлодки, оснащенные шноркелем, редко могли выйти на связь и в этом радиодиапазоне.
Благодаря работе специалистов-дешифровщиков в Блетчли-Парк, в марте 1945 года Союзники были хорошо осведомлены об экспедиции группы «Морской волк», и относительно низкая скорость передвижения подлодок со шноркелями (неважно, были ли это хваленые подлодки с «Фау-1» на борту или нет) дала ВМС США время для подготовки широкомасштабных ответных действий – операции под кодовым названием «Слезинка» (англ. Teardrop). Конвои под ограниченной охраной были перенаправлены на более южные маршруты, что позволило основным силам флота сосредоточиться на охоте за группой «Морской волк» и двумя выведенными из ее состава субмаринами. Было объявлено о сокрушительном поражении немцев: ВМС США утверждали, что семь подлодок были потоплены и еще две сдались; однако до сих пор остается неясным, насколько тяжелыми были бои. К тому же, если кригсмарине пребывали в неведении относительно возможностей морских радаров Союзников – они были одной из самых охраняемых тайн Второй мировой войны – то капитаны подлодок прекрасно знали об опасности, исходящей от радиолокаторов, и понимали, что режим радиомолчания – главное условие выживания субмарины.
Для обнаружения немецких подлодок британские Королевские ВМС стали использовать высокочастотную радиопеленгацию (HF/DF, или «Huff-Duff» («Хаф-Даф»), от англ. high frequency direction finding) – перекрестную пеленгацию их радиопередач на высоких частотах. В различных местах по обоим берегам Атлантики было построено множество станций радиоперехвата дальнего действия, кроме того, устройства HF/DF устанавливались на боевых кораблях эскортов и ударных групп Союзников. Любая передача с немецкой подлодки грозила раскрыть ее приблизительное местонахождение, куда немедленно отправлялись охотники с более чувствительными радарами и сонарами. Необязательно было понимать, что именно передает капитан подлодки, – выяснить это было уже задачей специалистов в Блетчли-Парк, охотникам же было достаточно того, что своей передачей он обнаруживает себя.
Следуя приказу, ни одна из подводных лодок группы «Морской волк» после 2 апреля 1945 г. не передавала никаких сообщений в радиоэфире. Хотя командование подводного флота кригсмарине время от времени передавало указания для линии дозора «Грабли», нет никаких свидетельств того, что подлодки их получали и выполняли. С этого дня ни охотники за субмаринами из ВМС Великобритании в Блетчли-Парк, ни Командование Западных подходов[419] в Ливерпуле, северо-западном британском порту, не могли установить местонахождение немецких лодок с помощью каких бы то ни было средств радиопеленгации. Они были вынуждены действовать, опираясь на свой опыт и интуицию, а также на расшифрованные радиограммы немецкого командования,[420] обращенные к капитанам субмарин; этого хватало, чтобы получить лишь общее представление о том, где могли находиться подлодки. В донесении об оперативной обстановке за неделю британское адмиралтейство сообщало: «Вероятнее всего, субмарины действуют против конвоев в Центральной Атлантике, однако возможно, они намереваются двинуться вдоль предполагаемых маршрутов конвоев, сохраняя общее направление на американские порты отправления конвоев» (курсив авторов).
Официальная история ВМС США гласит, что из девяти немецких субмарин, находившихся в водах Атлантики в марте—апреле 1945 года (семь из них составляли группу «Морской волк»), в две сдались в море и семь были потоплены. При этом реальные доказательства уничтожения четырех из этих подлодок отсутствуют – и это одни из последних случаев в истории, когда затопление подлодки в море ничем не подтверждается; следующие несколько случаев затопления субмарин типа IX достоверны и хорошо задокументированы.[421] Начиная с декабря 1944 года ВМС США задействовали в операции «Слезинка» 4 группы эскортных авианосцев[422] – Mission, Croatan, Bogue и Core – и не менее 42 эсминцев. Эта крупнейшая за всю войну операция флота Союзников в Северной Атлантике была развернута в худших за последние сорок лет погодных условиях – штормовом ветре и сильном волнении.
Из семи подлодок, столкнувшихся с этой армадой судов, достоверно уничтожена была только одна. Подводная лодка U-546 под командованием капитан-лейтенанта Пауля Юста 11 марта 1945 г. вышла из порта Киль в Германии и 14 апреля присоединилась к патрульной линии «Грабли». 23 апреля ее обнаружил самолет с американского авианосца Bogue; на следующий день к ней подошел эскортный миноносец Frederick C. Davis, военный корабль класса Edsall ВМС США – Пауль Юст первым дал торпедный залп, потопив его вместе со 115 членами экипажа. В результате последовавшей 10-часовой охоты подлодка была подбита и вынуждена всплыть на поверхность. Юста и еще 32 выживших подводников спасли и переправили в Ньюфаундленд. В настоящее время установлено, что там, а затем в Вашингтоне с капитан-лейтенантом Юстом, двумя его офицерами и пятью матросами долгое время обращались с особой жестокостью.[423] Причиной этому, возможно, послужил страх американцев перед атаками субмарин, вооруженных «Фау-1», – мрачное подтверждение успеха немецкого плана дезинформации.
Подводная лодка U-805 капитан-лейтенанта Рихарда Бернаделли 18 марта вышла из Бергена в Норвегии и присоединилась к патрульной операции «Грабли» 14 апреля; впоследствии она выдержала несколько атак самолетов и кораблей противника. После ликвидации группы «Морской волк» U-805 действовала у Галифакса в Новой Шотландии и, в конце концов, 9 мая сдалась в море – через пять дней после приказа адмирала Дёница о капитуляции всем подлодкам, еще находившимся на дежурстве. Ее экипаж также допрашивали, но, по-видимому, без применения насилия – все-таки война с Германией к тому моменту уже закончилась.
Подводная лодка U-858 под командованием капитан-лейтенанта Тило Боде вышла из норвежского порта Хортен 11 марта; в Отделе слежения за подлодками ВМС Великобритании решили, что и она присоединилась к патрульной линии «Грабли» 14 апреля. Однако данных об этом судне не поступало, пока сам Боде не сдался 14 мая. Его команда тоже подверглась допросам относительно наличия на немецких подлодках пусковых установок и ракет «Фау-1».
Подводная лодка U-881 капитан-лейтенанта Карла Гейнца Фришке не успела присоединиться к патрулю – из-за проблем со шноркелем она покинула Берген лишь 7 апреля. Фришке явно не принял приказа Дёница о капитуляции 4 мая. Считается, что при попытке сблизиться с авианосцем Mission его судно обнаружено и подбито эскортным эсминцем ВМС США Farquar. Тем не менее, не было найдено никаких вещественных доказательств уничтожения U-881.[424]
Ра?вно как нет и подтверждений уничтожения в ходе операции «Слезинка» подлодок U-1235, U-880 и U-518. На самом деле они и близко не подходили к тем районам, где их появление считали «вероятным».
Подводная лодка U-1235 под командованием оберлейтенанта цур зее Франца Барша вышла из Бергена 19 марта. По мнению Отдела слежения за субмаринами, 14 апреля лодка вошла в состав патрульной группы «Грабли». Официально, в ночь с 15 на 16 апреля она была атакована и уничтожена эсминцами ВМС США Stanton и Frost. Сильный подводный взрыв заставил предположить ее гибель, а также наличие ракет «Фау-1» на его борту. Никаких обломков на поверхности не появилось, не появилось также и других свидетельств уничтожения этой подлодки. В соответствии с приказом от 2 апреля всей группе «Морской волк», U-1235 во время своего последнего похода ни разу не вышла на радиосвязь. Командование немецкого подводного флота определенно не считало эту подводную лодку «потерянной» и вплоть до 22 апреля продолжало посылать ей приказы по радио.
Подводная лодка U-880 капитан-лейтенанта Герхарда Шотцау покинула Берген 14 марта и, по мнению британского Отдела слежения, приступила к патрулированию ровно через месяц. ВМС США утверждают, что в ночь с 15 на 16 она была «уничтожена» в ходе совместной атаки эсминцев Stanton и Frost, через час после уничтожения подводной лодки U-1235. «Несколько подводных взрывов» были истолкованы как свидетельство гибели лодки, однако ее фрагменты никогда не были обнаружены. И в этом случае немецкое командование также продолжало передавать для U-880 сообщения вплоть до 22 апреля.
Наконец, 12 марта побывавшая во многих сражениях подлодка U-518 под командованием оберлейтенанта цур зее Ганса-Вернера Оффермана покинула порт в Кристиансанне. В адмиралтействе решили, что 14 апреля и она присоединилась к патрульной группе «Грабли». Официальное описание ее гибели ВМС США похоже на предыдущие описания гибели лодок U-1235 и U-880: 22 апреля два американских корабля класса Cannon, эсминцы Carter и Neal A. Scott, объявили о ее уничтожении – и снова на поверхности не было найдено никаких обломков.
Роджер Уинн, выдающийся офицер, капитан ВМС Великобритании и глава Отдела слежения за субмаринами, подчеркивал, что все предположения о гибели этих лодок строятся на довольно зыбкой почве. В меморандуме от 20 марта 1945 г. он с классической английской сдержанностью отметил:[425]
Итоги этой операции были оценены оптимистически, и в результате считается, что потоплено 14 подлодок… Из этого предположения следует – поскольку норвежские лодки теперь точно идентифицированы – что остается еще одиннадцать. Насколько известно, эти 11 лодок находятся в море, однако американцы утверждают – возможно, обоснованно, – что потопили две из них. То, чем занимаются или собираются заняться оставшиеся лодки, – предмет для увлекательных и плодотворных размышлений.
Этот же меморандум косвенно ставит под сомнение заявление ВМС США о потоплении субмарины U-530 под командованием оберлейтенанта цур зее Отто Вермута. Для достоверно уничтоженной эта лодка выглядела на удивление невредимой, когда 10 июля 1945 г. она всплыла у берегов Аргентины неподалеку от Мар-дель-Плата и сдалась властям.[426]
Секретные приказы в запечатанных конвертах с предписаниями вскрыть на определенной долготе были доставлены капитанам подлодок U-1235, U-880 и U-518 до отплытия в марте 1945 года. Содержание этих приказов, составленных в Берлине по указаниям Бормана, стало известно лишь нескольким избранным.
До указанной долготы лодки дошли прежде, чем 14 апреля была сформирована патрульная группа «Грабли»; в приказах трем командирам предписывалось покинуть группу «Морской волк» в определенное время с таким расчетом, чтобы к 28 апреля прибыть к острову Фуэртевентура в Канарском архипелаге, недалеко от атлантического побережья Марокко. Им следовало соблюдать режим полного радиомолчания, принимая при этом сообщения, передаваемые кодом «Морская лисица» на бортовые шифромашины Siemens & Halske Т43, и игнорируя приказы, адресованные группе «Морской волк». Согласно записи за 15 апреля в журнале боевых действий британского адмиралтейства, с парохода Samoland, независимого торгового судна класса Liberty, была замечена всплывшая подлодка – замечена в том районе, где предположительно могла находиться U-518. Она держала курс на 101 градус, пересекая Атлантику в направлении Канарских островов – это 2 тыс. км пути и 13 дней хода со шноркелем.
Знаменитая история криптоаналитиков и пионеров в области компьютерной техники из Блетчли-Парк – Правительственной школы кодирования и шифрования (или «Базы Икс»), расположившейся на 2,5 гектарах в 80 км к северо-западу от Лондона, – началась в августе 1939 года и подробно изложена во многих источниках. В кратком изложении она такова: в январе 1940 года британские специалисты, основываясь на бесценном довоенном опыте поляков, сумели декодировать передачи, осуществляемые вермахтом с помощью машин «Энигма» (см. главу 1). Вскоре они добились успеха в расшифровке сигналов люфтваффе, однако шифр кригсмарине, которым командование подводного флота адмирала Дёница общалось со своими лодками в море, остался нераскрытым.
Колоссальный урон, нанесенный немецкими подлодками грузоперевозкам Союзников и нейтральных стран в 1940 году, сделал решение этой загадки задачей первостепенной важности. В сентябре 1940 года задача стала еще более насущной, так как Дёниц тогда впервые начал успешно применять свою тактику «волчьих стай»: сразу несколько субмарин наводились на замеченный немцами конвой с использованием зашифрованных радиосообщений. Для ее решения лейтенант-коммандер Ян Флеминг из Британской военно-морской разведки придумал хитрый план: в Ла-Манше на воду спускался трофейный немецкий самолет, который имитировал аварийную посадку на воду, после чего следовало дождаться прибытия патрульного немецкого корабля, нейтрализовать его команду и захватить шифровальную машину «Энигма». Когда и людей, и самолет для выполнения этой операции – она носила название «Беспощадный» (англ. Ruthless) – уже успели доставить в Дувр, ее отменили на том разумном основании, что ни один немецкий корабль из всех бороздивших по ночам пролив не подходил в качестве цели. Кроме того, не было никакой уверенности в том, что спущенный в воду самолет продержится на поверхности достаточно долго, чтобы к его экипажу успела подойти помощь.
9 мая 1941 г. подводная лодка U-110 атаковала конвой CB318 в Северной Атлантике южнее Исландии, но глубинные бомбы эскортов ВМС Великобритании заставили ее всплыть. Личный состав покинул судно, установив несколько зарядов для подрыва и затопления судна, однако они не сдетонировали. Командир лодки, подводник-ас капитан-лейтенант Фриц-Юлиус Лемп, по-видимому, был застрелен англичанами при попытке вернуться на борт и закончить дело. Младший лейтенант с корабля Bulldog возглавил абордажную команду и, рискуя жизнью, спустился в отсеки подлодки, откуда вынес машину «Энигма»[427] вместе с бесценными инструкциями по эксплуатации; британцы пошли на все, чтобы скрыть свой успех от взятого в плен экипажа подлодки. Постоянный радиоперехват и неустанная работа с меняющимися настройками «Энигм» кригсмарине были по-прежнему необходимы, чтобы обеспечивать флот разведданными в рамках операции «Ультра». Введение же в эксплуатацию четырехроторной машины «Энигма» с дополнительным ключом (см. главу 1), поставило в тупик дешифровщиков из Блетчли-Парк в период с февраля по декабрь 1942 года, а затем серьезно мешало им вплоть до сентября 1943 года. И тем не менее, операция «Ультра» дала Союзникам огромное преимущество в сборе разведывательной информации;[428] держать в тайне от немцев свое величайшее секретное «оружие» – знание кодов «Энигмы» – было для них теперь вопросом жизни и смерти.
Немцы так и не узнали о том, что код «Энигмы» был взломан, однако теперь в подразделении Блетчли-Парк с кодовым названием «Хижина-6» из репродукторов в доносились сигналы нового типа, с которыми никто прежде не сталкивался; никто не имел ни малейшего представления, как их декодировать (см. главу 11). Британцы дали этим двум новейшим видам «оружия» в криптографическом арсенале немцев кодовые названия «Тунец» и «Морская лисица»; ни один из них не обнаруживал сходства с относительно хорошо изученными системами кодирования «Энигмы». Со временем, титанические усилия и использование компьютера «Колосс» позволили читать (по крайней мере, время от времени) шифр «Тунец», генерируемый машинами Lorenz SZ42, но коммуникационная сеть Бормана, построенная на машинах Siemens & Halske T43, оставалась надежно защищенной. 23 апреля 1945 г. адмирал Карл-Йеско фон Путткамер, военно-морской адъютант Гитлера (также выживший после покушения на Гитлера 20 июля 1944 г.), был отослан в Баварию, в Бергхоф с заданием уничтожить находившиеся там личные бумаги фюрера. Путткамер располагал тремя аппаратами Т43; они были установлены на грузовиках подвижной радиосвязи, стоявших в подземных гаражах около Берхтесгадена[429] под охраной 40 эсэсовцев. 25 апреля с помощью этих шифромашин начались радиопередачи шифрованных сообщений; радиообмен с различными станциями продолжался до 1 мая, и многие послания были адресованы немецким агентам в Южной Америке.
В отделе с кодовым названием «Хижина-3» располагалась группа, которой руководил физик, профессор и командир авиакрыла ВВС Великобритании южноафриканец Оскар Эшер;[430] эта группа просеивала эфир в поисках радиосообщений, которые можно передать на дешифровку «Колоссу».[431] В конце апреля 1945 года Эшера навестил Ян Флеминг, чьей целью тогда были код «Морская лисица» и машина Siemens & Halske T43 – этот код по-прежнему не поддавался расшифровке и использовался все чаще и чаще. Флеминг сообщил, что ему удалось выяснить местонахождение по крайней мере двух шифромашин последнего поколения и предложил Эшеру присоединиться к разведывательной миссии в Германии, имевшей задачу найти эти устройства и разобраться в них. Эшер был единственным, кто одновременно обладал учеными степенями по физике и психологии; кроме того, он проходил обучение в Германии. Несмотря на то, что 41-летний ученый имел образование и опыт, далекие от военного дела, работа в Блетчли-Парк, эрудиция и хороший немецкий делали его превосходным кандидатом для выполнения обеих задач – и экспертизы оборудования, и допроса его операторов. Эшер сразу заинтересовался задачей и неделю спустя уже высадился неподалеку от Берхтесгадена с составе «Команды № 5» Специального разведывательного комитета TICOM.
2 мая 1945 г. команда TICOM выследила группу адмирала фон Путткамера и захватила три шифровальные машины Т43 (две из которых Эшер позднее передаст американцам для использования в операции «Скрепка» (англ. Paperclip)[432]), не встретив сопротивления со стороны охраны СС. Профессора изумило то, что он обнаружил[433] и что описал как «цифровую вычислительную систему… ушедшую на десятилетия вперед» от всего, чем располагали Союзники. В Блетчли-Парк так никогда и не сумели разгадать шифр «Морская лисица». Впрочем, команда TICOM также захватила комплекс радиотехнической разведки и почти 8 тонн его наиболее секретного оборудования. С его помощью английским дешифровщикам удалось взломать шифр новейшего советского военного телетайпного шифровального аппарата, названного в Блетчли-Парк сначала «Русская рыба», а затем «Икра» (англ. Caviar). Сотрудники TICOM испытывали благоговейный трепет перед передовыми технологиями нацистов, благодаря которым многие немецкие операторы в последующие годы получили приличную работу в Британии, занимаясь дешифровкой потока военной информации из Советского Союза.
В предыдущих главах можно было увидеть, что побег Гитлера из Берлина на удивление хорошо задокументирован. След фюрера довел нас до Реуса под Барселоной, где его трехмоторый самолет был разобран, а сам он пересел на испанский самолет. Его следующее документально подтвержденное появление произошло уже в южном полушарии – в поместье «Сан-Рамон» недалеко от города Барилоче в аргентинской провинции Рио-Негро в июле 1945 года.
Уже невозможно точно установить, как именно Гитлер и его спутники добрались до Аргентины, но, принимая во внимание положение фигур на доске (если говорить языком шахмат), скорее всего, события развивались так, как описано ниже. Основываясь на логике, дедуктивных умозаключениях, результатах исследований и изучении тех ресурсов (самолеты, корабли, наземные объекты и люди), которыми располагали нацисты, и возможных способов их использования, мы уверены, что Гитлер взошел на борт одной из трех исчезнувших подводных лодок группы «Морской волк» и примерно 6 недель спустя прибыл в городок Некочеа на побережье Аргентины.
Выводы, сделанные нами на основе исследований и дедуктивных умозаключений, мы выделили в тексте курсивом, чтобы отделить их от того, что мы считаем установленными фактами. Охотясь на зверя, мы не всегда видим саму добычу – мы чаще видим ее следы, которые указывают, где был зверь и куда он направился. Таковы и наши поиски Серого Волка.
28 апреля 1945 г. три немецких подводных лодки из группы «Морской волк» – U-518, U-880 и U-1235 – остановились в половине морской мили от мыса Пунта-Песебре на северном побережье западной оконечности острова Фуэртевентура, в районе точки с координатами 28°07’00” северной широты и 14°28’30” западной долготы. Их экипажи ничего не знали о предстоящей миссии – им просто было приказано находиться в этом месте и ждать дальнейших распоряжений, если понадобится – в течение 10 дней. Две ночи подряд на берегу в определенное время зажигалась сигнальная лампа. По прибытии подводных лодок с виллы «Винтер» в Берлин было послано короткое сообщение, подтверждающее их присутствие. Ответ Бормана был также лаконичен[434]: «Согласен на предложенное перемещение за океан». В ожидании новых приказов члены команд пользовались великолепной возможностью отдохнуть под теплыми лучами солнца.
База на вилле «Винтер» на пустынной западной оконечности острова Фуэртевентура, известной как мыс Хандия, была построена в 1943 году под руководством находившегося на Канарских островах старшего агента абвера и укомплектована персоналом из службы разведки СС. Нацисты сознательно не пользовались этим объектом во время войны: Борман собирался использовать его для единственной цели – как главный узел на маршруте побега из Берлина. База была идеальным местом, куда за фюрером могла бы подойти «последняя волчья стая».
Впервые нацисты занялись поиском места для базы на Канарских островах в 1938 году, когда в период между 14 июля и 14 августа на средства Германа Геринга был организован разведывательный «выезд на рыбалку».[435] Поисками места для базы руководил Густав Винтер,[436] немецкий инженер и старший агент абвера на Канарских островах, «отвечавший за работу постов радионаблюдения и снабжение немецких подводных лодок».
Именно Винтер предложил превратить необитаемый мыс Хандия[437] в базу для тайных операций. Родившись 10 мая 1893 г. в местечке Цастлер под Фрайбургом, Винтер до 1913 года учился в Гамбурге, а затем решил перебраться на новую окраину Германии – в Патагонию. На следующий год после начала Первой мировой войны он решил вернуться на родину, однако корабль был задержан, и Винтер был интернирован англичанами и помещен на тюремный корабль в Портсмуте. В поле зрения британской разведки он впервые попал в 1915 году, когда вплавь бежал на датский корабль «Голландия» и добрался до Испании. Винтер хорошо говорил по-английски, и по прибытии в Испанию отправился в британское консульство, где убедил консула, что он – подданный Великобритании, столкнувшийся с ужасными финансовыми трудностями, в результате чего получил наличные деньги, которых хватило на возвращение в Германию. Между 1921 и 1927 гг. Винтер жил в Испании, но регулярно наведывался в Германию – «чтобы продолжить обучение».
Винтер уже собирался приобрести небольшой скалистый остров Лобос (исп. Isla de Lobos – Волчий остров) к северу от Фуэртевентуры, когда организованный Герингом в 1938 году «выезд на рыбалку» и собственные путешествия за границу на личной яхте «Арго» привели его в гораздо более привлекательное место для тайной базы. Похожий на пустыню южный полуостров Хандия – это 18 тыс. гектаров безлюдной суши, и в 1941 году Густав Винтер купил его целиком через испанскую подставную компанию Dehesa de Jand?a SA – якобы для сельскохозяйственной обработки этой бесплодной земли; для поддержания этой легенды там были высажены десятки тысяч деревьев.
Строительство началось в 1943 году. Тоталитарный режим Франко готов был поставлять бесплатную и «утилизируемую» рабочую силу – собственных политических заключенных; дорога, ведущая к вилле, до сих пор называется «Дорогой каторжников». Подробности того, что там происходило, – как и многих других мрачных историй времен гражданской войны в Испании[438] и последующих лет, – остаются неизвестными, и история концлагерей в деревне Тефия на острове Фуэртевентура еще ждет своих исследователей.
В 1940–44 гг. Густав Винтер провел много времени на базе подлодок в Бордо[439] и вернулся в Испанию лишь в августе 1944 года, когда Союзники отбили атлантическое побережье Франции. В его отсутствие, между 1943 и 1945 годами, на полуострове были построены дороги, тоннели в горах, оборонительные укрепления и странное, похожее на за?мок здание – сама вилла «Винтер». Объект располагал обширной и сложной системой военных телекоммуникаций, сердцем которой, скорее всего, была шифровальная машина Siemens & Halske T43, позволявшая постоянно поддерживать связь с Германией, Аргентиной и подлодками, желавшими пополнить свои запасы на принадлежащих Испании и якобы нейтральных Канарских островах. На самой вилле располагались облицованные кафелем медицинские помещения, а мансарды были приспособлены для размещения военных и сотрудников. К концу 1944 года, когда после августовской встречи в отеле «Мезон Руж» вывод активов из Германии осуществлялся полным ходом, немцы построили на оконечности полуострова взлетно-посадочную полосу.[440] При длине 1,5 км и ширине 60 м она легко могла принимать четырехмоторные самолеты типа «Юнкерс» Ju-290 и «Фокке-Вульф Кондор» Fw-200. Борман обеспечивал финансирование всех таких баз, понимая, что для исполнения плана побега нужно иметь различные избыточные возможности и варианты.
Между концом 1943 и февралем 1944 года не менее 250 нацистских агентов побывали на Канарских островах и в колонии Рио-дель-Оро в Испанской Сахаре, следуя через испанский порт Кадис. Власти Испании не чинили им никаких препятствий. По меньшей мере за 4 месяца до вторжения Союзников во Францию Борман начал переводить ключевых сотрудников, задействованных в операции «Огненная Земля», на новые базы, и к концу 1944 года такие перемещения на Канарские острова[441] становились все более частыми.
В октябре 1944 года активность немцев в Испании стала все больше беспокоить влиятельного американского журналиста Уолтера Уинчелла.[442] Он был близким другом главы ФБР Джона Эдгара Гувера и обычно был хорошо осведомлен обо всем – благодаря источникам как в британских, так и в американских разведслужбах. Уинчелл сообщал: «Гитлер строил военно-воздушные базы в Испании с 1939 года… За работами следили инженеры немецкой армии, а выполняли их политзаключенные режима Франко, трудившиеся под дулами винтовок». Далее он заявлял: «В прошлом году с испанских островов напротив побережья Вилья-Гарсия было изгнано местное население. Теперь там располагаются аэродромы, форпост люфтваффе и три полных авиационных полка нацистов. Полностью прекращено гражданское сообщение между Канарскими и Балеарскими островами и материковой Испанией». Мирным жителям действительно было запрещено посещать острова. Согласно данным Уинчелла, на острове Гран-Канария располагались две основные военные базы нацистов: аэродром Гандо и база подводных лодок неподалеку. По его словам, будь у гражданских лиц возможность посетить острова, «они бы увидели огромные цистерны с топливом для подлодок, а в Лас-Пальмасе – немецких офицеров, марширующих вместе с фалангистами, и солдат – в десять раз больше, чем обычно; на Балеарах [на острове Майорка в Средиземном море] они увидели бы огромную нацистскую базу гидросамолетов».
Пересадка Гитлера с немецкого «Юнкерса» Ju-252 на «Юнкерс» Ju-52[443] с бортовыми знаками Ej?rcito del Aire – испанских ВВС – на испанской военной базе в Реусе 29 апреля была осуществлена быстро и в обстановке секретности. После этого фюрер со спутниками отбыли в направлении виллы «Винтер» на острове Фуэртевентура. На этом отрезке пути атмосфера облегчения, воцарившаяся на борту, должно быть, стала почти осязаемой. Беглецы летели по нейтральному испанскому небу, тогда как взгляды Союзников все еще были прикованы к Берлину, а разведки США – к Баварии. В хвосте самолета под действием успокоительного, данного доктором Хаазе, мирно спала Блонди. Ненадолго приземлившись для дозаправки на южно-испанском военном аэродроме Морон, самолет взлетел вновь и сел уже на Канарских островах поздно вечером 29 апреля, или, возможно, ночью 30 апреля. По пыльным дорогам его пассажиров отвезли на роскошную виллу, где им предложили хороший ужин и возможность выспаться, впервые за последние месяцы не слыша зловещих звуков разрывов бомб и снарядов.
За день до этого Вилли Кён, постоянный пассажир подводных лодок, следовавших в Буэнос-Айрес и обратно, и ответственный за поставки грузов для операции «Огненная Земля» из Испании, вылетел из Кадиса. Кён был главой латиноамериканского отделения Рейхсминистерства иностранных дел и доверенным лицом генерала Вильгельма фон Фаупеля, руководителя Иберо-американского института – штаб-квартиры шпионской деятельности нацистов в западном полушарии. Последние две партии грузов, отправленные Кёном, опередили его по морю и теперь ждали погрузки на две из трех подводных лодок.
Гитлер и Ева Браун, по всей видимости, были перевезены на борт субмарины U-518 на одной из 11 рыбацких лодок, имевшихся в распоряжении на базе. И хотя капитан подлодки U-1235 Франц Барш в свои 33 года был самым старым и опытным из командиров, его экипаж вышел в первый поход только в мае 1944 года – равно как и моряки с подлодки U-880 Герхарда Шотцау. 25-летний Ганс-Вернер Офферман, хотя и был самым молодым из трех капитанов, уже успел стать бывалым подводником и приобрел богатый опыт плавания в южноамериканских водах – его экипаж участвовал в боевом патрулировании с мая 1942 года. При средней продолжительности жизни подводника в полтора похода к 1945 года эти люди считались долгожителями, удачливыми и опытными ветеранами, и благодаря этому сочетанию больше всех подходили для того, чтобы стать провожатыми Гитлера;[444] выбор пал на капитана лодки U-518.
Когда пассажиров устроили с комфортом, максимально возможным в тесных отсеках боевой подлодки, она отплыла от острова и отправилась в путь длиной в 8,5 тысяч километров. В пути предстояло провести 59 дней, которые, вероятно, тянулись так же долго, как прежде в «бетонной подводной лодке» – «фюрербункере». Тем временем подлодки U-880 – с Германом Фегелейном и Вилли Кёном на борту – и U-1235 продолжали стоять на якоре неподалеку от Пунта Песебре. Обе лодки избавились от своих торпед – они выпустили их в открытое море прочь от острова, чтобы освободить место для последнего груза. За следующие два дня ящики с награбленными ценностями, привезенными из Кадиса, перекочевали в торпедные отсеки.
Условия на борту U-518 были самыми обычными для боевой подводной лодки: здесь воняло. Экипажу была положена лишь форма, которую они носили, и одна смена носков и нижнего белья – нехитрый гардероб, который иногда дополняли не предусмотренные уставом предметы одежды по вкусу членов команды.[445] Привычная атмосфера непринужденности среди матросов и офицеров[446], вероятно, мгновенно улетучилась, как только фюрер ступил на палубу, – несмотря на то, что Гитлер сам попросил свести формальности к минимуму, понимая, как глупо будет выглядеть постоянное салютование в тесных отсеках. По внутренней связи оберлейтенант цур зее Офферман сообщил экипажу о том, кем являются их пассажиры и куда теперь направляется лодка. Немного места для семейной пары, их багажа и груза из нескольких маленьких, но очень тяжелых ящиков нашлось лишь после снятия с лодки почти всего вооружения и боеприпасов, а также перемещения спальных мест нескольких моряков. Торпеды и боеприпасы для палубных зенитных орудий были выгружены, а 12 членов экипажа, чье присутствие посчитали излишним в небоевом плавании, были переведены на две другие подлодки. Впрочем, на случай крайней необходимости, Офферман оставил «жало в хвосте» – две акустические самонаводящиеся торпеды Т5 Zaunk?nig, «убийцы эсминцев», размещенные в кормовых торпедных аппаратах.
Во время боевого патрулирования носовой торпедный отсек служил также каютой экипажа. Теперь, когда хранившиеся там торпеды исчезли, а численность экипажа сократилась с 44 до 32 человек, для Гитлера, Евы Браун и Блонди в этом отсеке постарались создать – насколько это вообще было возможно, – относительно комфортные условия. Тем не менее, в отсек к пассажирам то и дело приходилось вторгаться кому-нибудь из членов экипажа для повседневного обслуживания основного оборудования. Бо?льшая часть экипажа подлодки, за исключением специалистов вроде радистов, работала вахтами по 8 часов. Свободное место было роскошью, никакого личного пространства не существовало, и даже попрощавшись с 12 товарищами, моряки U-518 в этом походе должны были чувствовать себя весьма стесненно. Скорее всего, они испытывали неловкость и от присутствия пассажиров – по крайней мере, двоих из них. Собаки появлялись на субмаринах и раньше; Блонди свободно гуляла по лодке и стала всеобщей любимцей. Она быстро привыкла к кювете, в которую ей теперь приходилось справлять нужду, а вот для людей пользование гальюном всякий раз превращалось в небольшое испытание.
Дело в том, что на борту подлодки U-518 туалеты[447] были оснащены устройством, подающим воду для смыва из океана; стоки сливались в цистерну санитарной очистки, которая «периодически опорожнялась в океан». В обычных условиях для пользования был открыт только один туалет – пока не будет съедена провизия, хранящаяся в двух других. В этом походе гальюн в носовом торпедном отсеке был предоставлен в исключительное пользование фюреру и Еве Браун; помимо этого в нем установили металлический умывальный шкафчик с зеркалом на дверке, внутри которого размещались два умывальных таза. Пресной воды было немного, и ее выдача строго нормировалась, однако пассажирам предоставили воду для мытья – неслыханная роскошь для команды, которой пришлось отложить стирку и чаще пользоваться штатным одеколоном «Колибри», не жалея его.
Рацион питания[448] составляли главным образом консервы с пресной добавкой на соевой основе (нем. Bratlingspulver) в качестве гарнира; матросы называли ее «дизельной едой» за запах выхлопных газов, которыми она пропитывалась во время хранения. Серьезной проблемой при длительном пребывании под водой была утилизация отходов, которые неизбежно скапливались на подлодке, в сырой и затхлой атмосфере. В небольших количествах мусор можно было сбрасывать за борт через эжектор для гидроакустических ложных целей, однако, как правило, его складывали в пустую носовую торпедную шахту и при удобном случае выстреливали в море. Поздним вечером 4 мая, через два дня после «официального» объявления о смерти Гитлера, заставившего членов экипажа U-518 иронически улыбнуться, лодка на 4 часа остановилась у юго-восточного берега необитаемого острова Бранко архипелага Кабо-Верде в 620 км от западного побережья Африки. Пользуясь возможностью «проветрить» лодку, Офферман, в частности, позволил Еве Браун выйти покурить на капитанский мостик – условия внутри лодки казались ей почти невыносимыми. Четыре дня спустя, находясь примерно на 30 градусах западной долготы, Офферман на какой-то момент снова решился на всплытие – для традиционной церемонии пересечения экватора, – однако тотчас отказался от этой идеи, наткнувшись на другой корабль.
Группенфюрер СС Герман Фегелейн прибыл к берегам Аргентины на борту подводной лодки U-880[449] в ночь с 22 на 23 июля, опередив Гитлера примерно на 5 дней. На протяжении всего похода подлодка двигалась с максимальной скоростью, чтобы дать возможность свояку Евы Браун заняться приготовлениями к встрече фюрера. Ранним утром 23 июля Фегелейн пересел на буксирный катер компании Delfino SA примерно в 50 км от порта Мар-дель-Плата; на него же моряки-подводники перегрузили 40 небольших, но тяжелых контейнеров размером с ящик для боеприпасов. Теперь, когда подводная лодка U-880 выполнила последнее задание рейха, ее экипаж перебрался на буксир, последний матрос открыл кингстоны и вскарабкался на палубу буксира, откуда его товарищи молча наблюдали, как их лодка наполняется морской водой и в последний раз совершает погружение в глубины Южной Атлантики.
В это время в каюте капитана буксира Фегелейн принимал душ и брился – впервые за 54 дня путешествия. 15 минут спустя он уже был одет в двубортный костюм темно-серого цвета, сшитый лучшим портным Буэнос-Айреса. Этот костюм доставил ему на катер Родольфо Фройде, личный представитель полковника Хуана Перона и сын нацистского «посла» в Аргентине, преуспевающего бизнесмена Людвига Фройде. На пути к берегу в рулевой рубке к двум мужчинам присоединился еще один пассажир U-880 – Вилли Кён, глава латиноамериканского отделения Рейхсминистерства иностранных дел и бывший руководитель нацистской партии в Чили.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.