«Такой нации, как хохол, нема»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«Такой нации, как хохол, нема»

В Инту мы приехали молодые, кровь с молоком, поэтому большинству дали тяжелый труд.

Скоро я заболела цингой и попала в Печору, в лазарет. Врач меня пожалела, что я такая худая, и оставила на швейном комбинате. Мы шили одежду на заключенных: и штаны, и телогрейки, и одеяла, и все-все.

Потом — на лесоповал. Елки валили, обрубывали, катали в штабеля и грузили в пульман?.

На работу ходили в казенном. Давали два платья: черные, страшные. Раз в 10 дней — баня. После работы водили к умывальникам. Дадут два тазика воды, хочешь — мойся, хочешь — стирайся. Вся бригада моется-подмывается, а на вышке охранник — и смотрит… А пересылка, ой! На пересылке женщин раздевали и брили. Идешь, руки поднимешь. Один броет подмышки, другой лобок… И только мужчины, одни мужчины…

Наша бригада жила в одном бараке: и западники, и русские, и немцы, и латыши… Мы русских называли москалями, они нас — хохлами. Очень мы обижалися: такой нации, как хохол, нема.

Жили мы дружно, как одна семья. Молодежь духом не падала. Собираемся — хи-хи да ха-ха. Кто хотел, мог повеселиться, поскакать. Там и кино было, и артисты приезжали. Я, правда, не ходила, не интересовалась. И с мужчинами дел не имела, что вы! Мне было дорого родным письмо написать, а больше ничего не надо.

В лагере постоянно какие-то слухи ходили: что будет амнистия, то-се… Этими слухами и жила. И все время считала, сколько мне осталось. Сначала года, потом месяц?…

Отсидела я все 10 лет, от звонка до звонка.

Ольга Гончарук (слева) на лесоповале. Коми, 1948

Бригада украинок. Печорлаг, 1948

Данный текст является ознакомительным фрагментом.