«ЗОЛОТАЯ ПУМА»

«ЗОЛОТАЯ ПУМА»

«Они встретились на кинофестивале в Венеции. Марлен сидела со Штернбергом в ресторане «Лидо» за обедом, когда к их столику подошел незнакомый мужчина.

– Господин фон Штернберг? Мадам? Вы разрешите?

Марлен не любила когда с ней заговаривали незнакомые люди, но ее очаровал его глубокий выразительный голос. Она оценила тонкие черты лица, чувственный рот и глаза хищной птицы, взгляд которых смягчился, когда он поклонился ей.

– Позвольте представиться. Эрих Мария Ремарк.

Марлен протянула ему руку, которую он учтиво поцеловал. Фон Штернберг жестом велел официанту принести еще один стул и предложил:

– Не присядете ли к нам?

– Благодарю. Если мадам не возражает.

В восторге от его безупречных манер Марлен Дитрих слегка улыбнулась и кивком головы предложила ему садиться.

– Вы выглядите слишком молодым для того, чтобы написать одну из самых великих книг нашего времени, – проговорила она, не спуская с него глаз.

– Может быть, я написал ее всего лишь для того, чтобы однажды услышать как вы произнесете эти слова своим волшебным голосом, – щелкнув золотой зажигалкой, он поднес ей огонь; она прикрыла язычок пламени в его загорелой руке кистями своих тонких белых рук, глубоко втянула сигаретный дым и кончиком языка сбросила с нижней губы крошку табака.

Фон Штернберг, гениальный постановщик, тихо удалился. Он сразу распознал любовь с первого взгляда».

Так описывает сцену знакомства Дитрих с Ремарком дочь Марлен.

После того как Штернберг покинул студию «Парамаунт», Дитрих испытала еще один удар. Ее, также как и кинозвезд Грету Гарбо, Кэтрин Хепберн, Джоан Кроуфорд и других, объявили «кассовой отравой».

Дело в том, что студии продавали «звездный» фильм с «нагрузкой» – к основному фильму прилагалось пять-шесть второсортных картин той же студии. Владельцы кинотеатров взбунтовались – тогда студии просто перестали снимать тех, чье участие в фильме оплачивалось по «звездной» ставке. В немилость попали самые лучшие актрисы, приносившие большой доход и славу Голливуду. Карьера Марлен застопорилась, и она решив устроить себе и своей семье долгие каникулы, уехала в Европу.

У Ремарка сложилась почти аналогичное положение: всемирную известность ему принесло одно-единственное произведение – «На Западном фронте без перемен». Но вскоре слава обернулась другой стороной.

«За всю историю книгопечатания только Библия по числу проданных экземпляров стояла впереди этой книги немецкого автора», – писали литературные критики. Так же как и Дитрих, он, не будучи евреем, покинул Германию, презирая ее национал-социалистическую политику, и с тех пор жил в Европе. Ремарку не удалось спасти мир, поведав людям об ужасах Первой мировой войны. На родине жгли его книги. Германия готовилась к новой войне. Шел 38-й год. Ремарк уже шестой год жил в эмиграции. Он часто бывал в Венеции. Также как и Марлен Дитрих, писатель любил этот удивительный город. Их встреча произошла во время венецианского кинофестиваля.

На следующее утро после первой встречи Марлен встретила его на пляже. Она читала стихи любимого поэта – Рильке. «Я вижу, вы любите хорошие книги», – сказал Ремарк. Марлен прочла несколько стихотворений на память. Ремарк был поражен: кинозвезда, которая знает поэзию?! Это невероятно!

Золотые венецианские закаты, песни гондольеров, маленькие рыбацкие деревушки, любимое шампанское Ремарка «Дом Периньон», – таков был фон их романа. Затем – Париж, роскошный бело-золотой отель «Ланкастер», Марлен останавливалась в апартаментах под номером 45. Там всегда стояли лиловые орхидеи и белые розы, Ремарк опустошал цветочные магазины Парижа. Они посещали ночные клубы которые оба любили. Ремарк был тонким знатоком вин, он мог определить название, дату производства вина сделав лишь первый глоток, не глядя на этикетку. Это доставляло ему большое удовольствие.

В то лето 38-го Ремарк начал работу над романом «Триумфальная арка». Прообразом главной героини Жоан Маду была Марлен Дитрих, а себя Ремарк вывел под именем Равика – эмигранта из Германии.

Именем Равик Ремарк подписывал свои многочисленные страстные письма к Марлен, в которых изливал душу, истосковавшуюся по любви, измученную ревностью, – Марлен давала к этому немало поводов.

Кроме Дитрих у Ремарка были еще два предмета страсти: великолепная художественная коллекция и машина марки «Ланчия», он ее описал в романе «Три товарища». Он называл машину «серой пумой», а Марлен – «золотой пумой». Он их представил друг другу, – он надеялся, что «серая пума» поймет его любовь к «золотой пуме». Чтобы они подружились и привыкли друг к другу, Ремарк часто совершал длинные автомобильные поездки с Марлен.

О коллекции Ремарка нужно сказать особо: в нее входили работы Эль Греко, Ван Гога, Модильяни, Ренуара, бесценные ковры, много музейного антиквариата.

Их отношения были мучительно-нервными, Марлен не могла хранить верность одному мужчине, она была центром своего окружения, ее боготворили. Раздираемый комплексами и ревностью, Ремарк днем работал над романом, а вечерами забывался алкоголем. Писал он с большим трудом, затрачивая иногда часы на одну фразу. «Он был грустным и очень ранимым человеком, и я видела как часто он впадал в отчаяние», – говорила о своем друге Марлен.

А он, пытаясь оправдать и понять Марлен, говорил ее дочери, с которой подружился: «Она производит тысячу оборотов в минуту, а для нас норма – сто. Нам нужен час, чтобы выразить любовь к ней, она же легко справляется с этим за шесть минут и уходит по своим делам».

…Лето 39-го в Антибе было божественным. Огромные бассейны, наполненные морской водой цвета сапфира, неправдоподобно голубое море, белоснежный отель, яркие одежды отдыхающих – казалось, этот праздник жизни будет вечным.

Там собралась великолепная компания актеров, музыкантов, писателей, представителей мировой богемы. В то лето там отдыхала также и большая семья Джозефа Кеннеди, в то время он был послом США в Англии. У Кеннеди-старшего была небольшая вилла по соседству, там жила его скромная, тихая жена и девять детей, отчаянных сорванцов.

У отца будущего президента была репутация изрядного ловеласа, он познакомился с Марлен на пляже и открыто за ней ухаживал.

15-летняя Мария бегала наперегонки с оравой детей клана Кеннеди, она особенно подружилась с Джоном, который был старше ее на семь лет. Тогда, в то лето, она почувствовала дыхание первой любви…

Они вдвоем далеко уплывали, потом, уставшие, бросались на золотой песок, загорали до черноты – жизнь была прекрасна!

В роскошном Grand Hotel du Cap d’Antibes где предпочитали останавливаться звезды кино и политики, все чувствовали себя как дома. Это был райский уголок Лазурного берега французской Ривьеры, там все располагало к безмятежной жизни, безудержному флирту, головокружительным романам. Прекрасно себя чувствовала и «семья» Дитрих, которая состояла из «Мутти», «Паппи», их дочери Марии, фон Штернберга, Тэми и Ремарка, их всегда сопровождал общий любимец-веселый и дружелюбный пес Тедди.

«Все вели себя так, как будто предчувствовали, что вскоре наступит совсем другое время, что это лето останется лишь в памяти, а действительность будет окрашена в иные цвета, белое и голубое уступят место коричневому», – писала Мария Рива в своей книге о матери, Марлен Дитрих.

В то лето Дитрих внезапно получила предложение от голливудского режиссера Джо Пастернака сняться в вестерне «Дестри снова в седле». Это означало, что период ее «изгнания» из Голливуда закончен, и она, Марлен Дитрих – снова возвращается на экран.

Марлен не сразу согласилась сниматься, но был созван «семейный совет», в который входили ее муж, «друзья дома», и сообща было решено принять предложение Пастернака.