По Великому плато на Юг

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

По Великому плато на Юг

18 декабря. Почти наверху! Сегодня вечером находимся на высоте 2256 метров над уровнем моря. Это был один из самых тяжелых дней, но по крайней мере труды не пропали даром, потому что мы, наконец, добрались до плато. Вышли в 7 часов 30 минут, подтаскивая сани по очереди. Таким образом, за день продвинулись вперед на 10,4 км, на самом же деле прошли около 30 км.

Все утро пришлось идти по рыхлому скользкому льду, поднимая и те и другие сани с помощью альпийской веревки и впрягаясь, когда подъем был не так крут. В 12 часов 45 минут остановились лагерем на гребне, вблизи льда, подвергшегося большому давлению, в самой гуще трещин. В одну из этих трещин угодил я, а Адамс затем попал в другую. Пока приготовляли завтрак, я добыл образцы пород с окружающих скал, они были вовсе не похожи на вчерашний песчаник. Да и здесь горы все разные. На горах, находящихся слева, ясно заметна слоистость, а на западе на склонах виден песчаник, притом сильно выветрившийся.

Всю вторую половину дня мы втаскивали по очереди сани по бесконечному снежному склону и, когда добрались до лагеря, были страшно голодны и утомлены. Мы очень экономим провизию, чтобы растянуть ее возможно дольше, поэтому все сильнее голодаем. По ночам нам снится еда. Каждый экономит по два сухаря в день, кроме того, откладываем некоторое количество пеммикану и сахару, пополняя нехватку маисом, взятым для лошадей. Маис размачиваем в воде, чтобы сделать его помягче. В результате продовольствия у нас остается на пять недель, а до полюса еще около 300 географических миль (556 км). Причем нам предстоит пройти тот же путь и обратно до последнего склада, устроенного вчера. Ясно, дабы достигнуть цели, приходится сокращать рацион. Температура вечером —8,9 °C, но холодный ветер все утро режет нам лицо, щиплет потрескавшиеся губы.

Сегодня нам еще приходилось иметь дело с трещинами, но завтра, я полагаю, они кончатся. Когда поднялись сегодня на главный склон, к западу от полюса появились в еще большем числе горы, одни с крутыми обрывами, другие закругленные с пологими, покрытыми снегом склонами. Думаю, что южная граница этих гор проходит примерно около 86° ю.?ш.

19 декабря. Мы все еще не достигли уровня плато, хотя сегодня вечером находимся уже на высоте 2404 метра. Перед нами опять новый подъем. Позавтракали в 5 часов и вышли ровно в 7 часов, взявшись вчетвером за одни сани. Мы скоро взобрались на вершину хребта и затем вернулись за вторыми санями. Остальную часть дня тащили те и другие сани одновременно. Груз составлял примерно 91 кг на человека. Шли мы до 18 часов с часовой остановкой на завтрак. В полдень удалось сделать астрономическое определение, оказалось, что мы находимся на 85°5’ ю.?ш.

Нам, кажется, никак не отделаться от трещин – весь день пришлось перебираться через них и проваливаться. При этом дул прямо в лицо холодный южный ветер, а температура менялась от —9,4° до —12,8°?C. Работать было чрезвычайно тяжело, так как дорога шла все время в гору, а полозья саней сильно пострадали от острых льдин и находятся в очень плохом состоянии. Местами нас сильно задерживал рыхлый снег, но все же мы прошли свои 16 км и сейчас разбили лагерь на хорошей снежной поверхности между двумя трещинами. Думаю, что завтра все-таки мы действительно окажемся на самом плато.

Этот ледник должно быть один из самых длинных, если только не самый длинный в мире. Заструги здесь направлены главным образом на юг, так что можно ожидать, что на пути к полюсу ветер будет постоянно дуть нам в лицо.

Вечером Маршаллу пришлось померзнуть, определяя углы на новые, открывшиеся сегодня на западе горы. Пообедав, занялись осмотром полозьев саней. Пришлось у одних саней перевернуть полозья другим концом, так как они сильно пострадали от путешествия по леднику и тяжело шли по рыхлому снегу. Погода благоприятствует по-прежнему, и это большое утешение: при плохой погоде было бы совершенно невозможно передвигаться среди трещин, образовавшихся от скопления льда при его движении вниз с плоскогорья между горами. Сейчас обнаруживается относительно небольшое движение льда, и многие трещины заполнены снегом. Сегодня находимся на расстоянии 290 географических миль (538 км) от полюса. Мечтаем о рождественском ужине. Во что бы то ни стало в этот день мы будем сыты.

20 декабря. И все еще мы не наверху, хотя близки к этому. Вышли из лагеря в 7 часов при сильном южном ветре, продолжавшемся весь день, и при температуре от —13,9° до —15 °C. Бороды наши совершенно обледенели. Весь день пришлось подыматься по льду, подвергшемуся боковому давлению. Сейчас мы на высоте более 2438 метров над уровнем моря. Погода была ясной, хотя на небе и ходили облака различного вида, отмеченные Адамсом. В полдень Маршалл брал углы и засечки, определив наше положение по солнцу. Установлено, что мы находимся под 85°17’ ю.?ш.

Каждый гребень, на который мы поднимаемся, заставляет надеяться, что это последний, но затем за ним оказывается еще один, также исковерканный боковым давлением, и снова приходится лезть вверх. Это трудное дело, особенно если учесть, что мы свели теперь завтрак к одной кружке похлебки с одним сухарем. После пятичасового подъема да при холодном ветре к полудню мы страшно голодны. Второй завтрак состоит из кусочка шоколада, чая с плазмоном, кружечки какао и трех сухарей. За сегодняшний день мы сделали 18,5 км, причем под конец пути пришлось опять втаскивать сани поочередно, так как подъем был очень крут. Несмотря на все, мы подвигаемся вперед. Теперь до полюса осталось только 279 миль[93]. Горы сейчас, по-видимому, уходят на юго-восток, и скоро мы превратимся в точку среди огромной пустыни покрытого снегом континентального льда. Вечер холодный. Следующую неделю я за повара и уже сегодня вечером вступил в свои обязанности. Все здоровы и чувствуют себя хорошо.

21 декабря. День летнего солнцестояния при морозе в —33,3 °C! Мы поморозили себе пальцы и уши. Весь день с юга дул резкий ветер со снегом, все это потому, что мы находимся на высоте более 2438 метров над уровнем моря.

С раннего утра, напрягая все силы, двигались на юг, но прошли всего 9,6 км, так как с полудня, или, вернее, с 13 часов – после остановки на завтрак, опять пришлось по очереди подтягивать одни и другие сани, перебираясь через трещины и высокие ледяные гребни, образовавшиеся от давления. Продвинув одни сани на некоторое расстояние, мы ставили на них бамбуковую палку с флагом, чтобы отметить их положение, и затем возвращались за вторыми.

Понижение температуры, без сомнения, связано с ветром, а мы особенно сильно мерзнем и от недоедания. Большая высота, на которой мы теперь находимся, прибавила трудностей, но мы все равно непрерывно подвигаемся к югу. Сегодня вышли из лагеря в 6 часов 45 минут и, за исключением часовой остановки на завтрак, шли до 18 часов Сейчас расположились лагерем в заполненной снегом трещине. Это единственное место, где можно найти снег, чтобы обложить им вокруг полы палаток. В других местах везде либо твердый фирн, либо голый лед.

Мы совсем не думали, что этот ледяной гребень, возникший от давления, будет таким серьезным препятствием для нас. Он казался довольно обыкновенным даже на близком расстоянии. Решили больше не полагаться на глазомер: расстояния здесь страшно обманчивы.

С высоты, на которой мы сейчас находимся, открывается великолепный вид на ледник и на горы, простирающиеся к востоку и западу от него; некоторые из них достигают высоты более 4500 метров.

Мы очень голодны, а холод почти такой же, как во время весенней санной экспедиции. Бороды наши превратились в комки льда и не оттаивают весь день. Слава богу, все здоровы, и дело пока обходится без несчастных случаев; это особое везенье, если учесть, что мы прошли больше двухсот километров по глетчерному льду, изрезанному множеством трещин.

22 декабря. Записывая сегодняшние события, я легко могу вообразить, что нахожусь в весенней санной экспедиции. Температура воздуха —20,6°?C, дует резкий, пронизывающий юго-восточный ветер, пробирающийся сквозь стены в палатку, которая уже порядком поизносилась. Весь день, начиная с 7 часов, мы перетаскивали через гребни льда и трещины по очереди одни и другие сани, сделав только часовую остановку для завтрака. И за все это время мы продвинулись в южном направлении всего-навсего на 6,5 км. Впрочем, сегодня вечером перспективы прояснились: должно быть, мы все-таки добрались до конца этого огромного ледника. Он уже становится более пологим, и, кроме трещин, вероятно, завтра не будет других препятствий на нашем пути.

Сегодня при спуске с ледяного гребня одни из саней перекувыркнулись вверх полозьями, но ничто не пострадало, хотя вес всего груза был более 180 килограммов. Нам приходится разом поднимать эти 180 кг по крутым склонам и через ледяные гребни с помощью альпийской веревки и самим привязываться к ней, когда направляемся вниз за вторыми санями. Поверхность льда здесь предательская, и не раз за день мы спасались от падения в бездонные провалы лишь благодаря этой предосторожности.

Уайлд сравнивает ощущение от ходьбы по этой поверхности, покрытой наполовину снегом, наполовину льдом, с прогулкой по стеклянной крыше какого-нибудь вокзала. Обычно, когда кто-нибудь из нас падает в трещину, другие подшучивают и кричат ему: «Достал ли до дна?». При такой постоянной опасности невольно становишься невосприимчивым к ней, хотя, надо сказать, мы всегда очень рады, когда встречаем трещины с ясно заметными неприкрытыми снегом краями. Сегодня расположились на ночь в трещине, заполненной снегом.

К северу от нас, низко спускаясь над ледником, лежат непроницаемые кучевые облака, но некоторые наиболее высокие горы ясно видны. Мы только что оставили позади целое море изломанного давлением льда. Впереди, слава богу, открылся свободный путь к полюсу!

23 декабря. Находимся на высоте 2688 метров и все еще продолжаем подниматься вверх по волнам льда, образовавшимся от давления. Наше «плато» после утреннего перехода по довольно хорошей поверхности начало снова подниматься высокими гребнями. Это все еще не плоскогорье! Сегодняшние трещины были куда опаснее всех, какие нам приходилось преодолевать. Рыхлый снег совершенно скрывает их, так что не видно ни малейшего следа; замечаешь трещину, лишь когда в нее проваливаешься. Постоянно то одного, то другого приходилось вытаскивать из пропасти за лямки, которыми мы тянем сани. Только эти лямки и спасают от гибели в ледяной могиле.

Мы вышли в 6 часов 40 минут и шли до 18 часов с обычной часовой остановкой для завтрака. Лошадиный маис теперь не разбухает в воде: температура так низка, что вода замерзает. В результате маис, когда его поешь, начинает разбухать внутри. Мы все время уж очень голодны. Разговоры большей частью вращаются вокруг того, чего каждый хотел бы поесть.

Несмотря на трещины, мы прошли сегодня 20,9 км и сейчас находимся под 85°41’ ю.?ш. Температура в полдень была —14,5 °C, а в 18 часов —18,3 °C, но по ночам она много ниже. Дувший весь день сильный юго-восточный и юго-юго-восточный ветер щипал нам носы и потрескавшиеся губы. Уайлд отморозил себе лицо. Надеюсь, завтра кончатся эти затруднения, и мы скорым шагом отправимся к полюсу.

24 декабря. Сегодня день для нас получше, пожалуй, это самый ясный день с тех пор, как мы вошли в «Южные ворота». Вышли в 7 часов, двигаясь по волнообразным складкам льда, причем время от времени то один, то другой из нас проваливался сквозь тонкую снежную кору трещин. В 10 часов 30 минут я решил взять более западное направление. Вскоре попали на гораздо лучшую поверхность и смогли пройти до полудня 8,2 км, так как дорога улучшилась. После завтрака мы разгрузили вторые сани и пошли дальше лишь с одними. Дул сильный южный ветер со снегом при температуре —22,2 °C. Лица наши покрылись коркой льда и то и дело обмораживались.

Во второй половине дня дорога стала лучше, трещины и провалы исчезли, но мы все еще идем в гору и с вершины одного из гребней увидели новую горную цепь, расстилавшуюся на юго-юго-восток до 86° ю.?ш. В 18 часов крайне усталые, с закоченевшими ногами, остановились лагерем. Из одежды лишь то, что на нас надето, все лишнее оставили в складе. Между тем постоянный подъем заставляет выносить гораздо более низкие температуры, чем я предполагал.

Сегодня находимся на высоте 2772 метра над уровнем моря, а местность впереди нас все еще поднимается. Надеюсь, что скоро дойдем до ровного места: идти с грузом на такой высоте чрезвычайно тяжело. Пока нет никаких следов той особенно твердой поверхности, которую встретил капитан Скотт во время своего путешествия по северному плато. По-видимому, здесь имеются правильные слои снега, не слишком разметенные ветром. Через несколько дней, вероятно, лучше узнаем условия этой снежной поверхности.

Завтра Рождество, и мысли невольно обращаются к дому и ко всем домашним развлечениям, связанным с этим временем. Хотелось бы слышать шум праздничной толпы на лондонских улицах, а вместо этого мы лежим здесь в маленькой палатке, где-то на самом краю света, одинокие, вдали от проторенных путей. Но в мыслях мы переносимся через эти безмерные пространства льда и снега, через безграничные океаны к тем, кто думает о нас в это время. И, слава богу, мы приближаемся к цели. За сегодняшний день прошли 17,9 км.

25 декабря. Рождество. Мороз сегодня был от —25° до —26,7°?C. Сильный колючий южный ветер и снежная метель. При этих условиях шли с 7 до 18 часов по самому крутому подъему, какой нам пришлось до сих пор встречать, местами пересеченному трещинами. Сейчас, когда я это пишу, мы находимся на высоте 9500 футов над уровнем моря и на параллели 85°55’ ю.?ш.

Вышли после хорошего завтрака и вскоре попали на рыхлый снег, по которому полозья саней, сильно потрепавшиеся за время пути, двигались с большим трудом. К полудню сделали только 8,3 км. Астрономическое определение дало 85°51’ ю.?ш.

После завтрака я сфотографировал наш лагерь, украшенный флагами, и всех своих спутников. Было очень холодно, температура —26,7 °C, ветер пронизывал насквозь. Всю вторую половину дня мы непрерывно поднимались. В 18 часов увидели впереди новую горную страну, простирающуюся к юго-востоку, большей частью покрытую льдом. Она относительно бедна снегом, но на склонах хребта ясно обозначены глетчеры. Хребет этот оканчивается на юго-востоке отдельной огромной горой в виде башни – мы и назвали ее «Замком». Позади этих гор виднеются другие с более пологими склонами и закругленными формами. Они уклоняются к юго-востоку, так что по мере продвижения на юг угол, под которым мы их видим, расширяется, и скоро мы их совсем потеряем из виду.

К 18 часам, когда мы расположились лагерем, ветер стал ослабевать. Трудно понять, почему здесь при постоянных ветрах такой рыхлый снег. Можно предположить, что мы все-таки не достигли еще действительного уровня плато, и снег, по которому теперь идем, сдут со склонов плоскогорья южными и юго-восточными ветрами.

Ради праздника у нас сегодня великолепный обед. Прежде всего была похлебка из лошадиного маиса с пеммиканом, в которую добавили немного консервированного бульона с сухарями. Затем на воде от какао я заварил немножко плум-пудинга, подаренного Уайлду одним из его друзей. Вместе с каплей коньяка из медицинского запаса все это было такой роскошью, какой мог бы позавидовать сам Лукулл![94] В заключение мы выпили по кружке какао, выкурили по сигаре и насладились ложкой мятной настойки, присланной одним из шотландских друзей. Сегодня наелись досыта, но это в последний раз перед многими и долгими днями.

После обеда обсудили свое положение и решили еще более сократить рацион. От места, где мы сейчас находимся, до полюса и обратно остается примерно 500 географических миль (975 км). Провизии у нас на месяц, сухарей же только на три недели. Придется растянуть недельный паек на 10 дней. Будем съедать утром по одному сухарю, в полдень – три и вечером – два. Ничего не поделаешь. Завтра оставим здесь все, за исключением самого необходимого. В смысле одежды мы достигли уже крайних пределов, но теперь решили обойтись даже и без запасных полозьев в надежде, что старые полозья выдержат. Приходится рисковать! Мы вдали от всего мира, и сегодня особенно много думалось о доме. Но не раз эти мысли прерывались падением в скрытую от глаз трещину. Ладно, мы увидим всех наших близких, когда окончим свой труд!

Сегодня вечером Маршалл смерил у всех температуру тела. Она оказалась на два градуса ниже нормальной, но мы чувствуем себя в полном порядке. Это благодаря жизни на чистом воздухе и сознанию, что мы продвигаемся на юг!

26 декабря. Вышли ровно в 7 часов, оставив на месте ночевки массу снаряжения. Шли весь день, за исключением перерыва на завтрак, сделали 23 км, несмотря на то, что все время шли в гору, местами по рыхлому снегу и при противном ветре. Перед нами вырастал один ледяной гребень за другим, и, хотя поверхность пути была лучше и местами тверже, после десятичасового похода мы чувствуем страшную усталость. Сейчас находимся на высоте 2923 метра над уровнем моря, по показанию нашего гипсометра.

Ледяные гребни, через которые мы перебираемся, по внешнему виду почти одинаковы. Вершина такого гребня, освещаемая солнцем, видна уже издали, затем начинается постепенный подъем. По мере приближения к вершине гребня снег делается рыхлее, тяжесть саней становится более заметной. Потом рыхлый снег уступает место твердой поверхности, а на самой вершине имеются мелкие трещины. Каждый раз, добравшись до вершины гребня, мы говорим себе: быть может, это уже последний? Но нет, это не последний, впереди появляется новый гребень!

Думаю, что земля должна лежать неглубоко под ледяным покровом. Трещины на вершинах гребней позволяют предполагать, что ледяной покров движется над поверхностью земли, находящейся на небольшой глубине. По-видимому, лед, спускаясь с плоскогорья на ледник, образует ряд террас. Сегодня мы совершенно потеряли из виду горы, все они остались позади, и сейчас кругом расстилается безграничная снежная пустыня.

Еще два дня, и запас маиса кончится, тогда наша похлебка будет иметь еще более жалкий вид, чем теперь. Терпеть недостаток пищи очень неприятно, но ведь если бы мы позволили себе количество еды, которое в обычных условиях кажется совершенно необходимым, нам пришлось бы оставить всякую мысль о достижении полюса!

27 декабря. Если обширная снежная равнина, поднимающаяся через каждые 11 километров крутым гребнем, может быть названа плоскогорьем, то мы, наконец, на нем находимся, причем высота его превышает 2993 метра. Вышли в 7 часов и шли до полудня, встретив опять в 11 часов крутой, покрытый снегом гребень, на котором нам пришлось жарко. Все-таки к полудню мы втащили на гребень сани и остановились лагерем. На каждого теперь приходится по 68 килограммов груза. Во второй половине дня до 17 часов шли хорошо, но затем снова встретили новый гребень, ничуть не легче предыдущего, так что, когда в 18 часов добрались до вершины, сделав примерно 23,4 км за день, спины и ноги наши совсем отказывались служить. К счастью, погода была чудная и ветер очень слабый. Температура воздуха —22,8°?C. Поверхность снега здесь очень своеобразна, снег лежит слоями с небольшими застругами, направленными на юго-юго-восток.

Голод заставляет нас все время думать о плум-пудинге, а жесткий, недоваренный маис вызывает расстройство желудка. И все же мы продвигаемся на юг! Сегодня вечером определение дало 86°19’ ю.?ш. Много думаем о доме и о близких.

28 декабря. Если поверхность Барьера переменчива, как море, то плато переменчиво, как небо. В течение утреннего перехода продолжали непрерывно подниматься, но поверхность пути все время менялась. Сперва это был рыхлый снег, расположенный слоями, затем снег такой глубокий, что мы вязли в нем чуть не по колено. При низкой температуре наши ноги сильно мерзли от этого. Кто знает, что мы встретим дальше, но пока еще можно безостановочно идти вперед.

Сегодня вышли в 6 часов 55 минут и до полудня прошли 11,5 км. Тянуть сани было очень тяжело. Кое-где ветер намел снегу, образовав твердые заструги. В других местах совершенно гладкий и твердый на вид снег оказывался тонкой коркой над трещиной, в которую мы и проваливались. Все это вместе мучительно. Вчера прошли последнюю трещину, но мелкие трещинки еще попадаются. По краям их блестят, как алмазы, кристаллы льда, предостерегая об опасности. Сейчас находимся на высоте 3109 метров над уровнем моря. Плато постепенно становится более плоским, но все же сегодня во второй половине дня тащить сани было страшно трудно. Значительная высота и —26,7°?C затрудняют дыхание, от этого работать тяжело. Все же продвинулись к югу. Сейчас находимся под 86°З1` ю.?ш. Последние 100 километров перед полюсом рассчитываем пройти скорым маршем налегке, оставив все, что возможно. С собой думаем взять только одну палатку, а шесты другой палатки используем в качестве знаков через каждые 16 км. В последнем складе в 100 км от полюса оставим свои пищевые запасы, за исключением того, что необходимо для пути туда и обратно При благоприятной погоде я рассчитываю достичь полюса 12 января.

Затем мы приналяжем изо всех сил, чтобы добраться до мыса Хат к 28 февраля.

Мы так устаем, что, протащив сани час, бросаемся на снег и минуты три отдыхаем. Сегодня у нас ушло 10 часов на то, чтобы пройти 22,9 км, но мы все-таки их прошли! Удивительное это дело, чувствовать себя на высоте 3000 метров, чуть ли не на краю света! Голод тяжело терпеть, но мы будем счастливы, когда выполним свое дело. Вчера у Адамса весь день была сильная головная боль; сегодня то же самое у меня, но сейчас уже лучше. В остальном все здоровы и в норме. Поверхность льда, по-моему, все больше и больше выравнивается, поэтому я надеюсь, что завтра пройдем по крайней мере 24 км.

29 декабря. Вчера я писал, что надеемся пройти сегодня 15 миль, но поверхность пути здесь так изменчива, что и за час вперед ничего нельзя предсказать с уверенностью. Из-за сильного южного ветра при морозе от —23,4° до —25° и при нашем голодном состоянии нам удалось пройти всего лишь 19,8 км. Поднялись на высоту 3142 метра, причем подъем был такой, что подвигаться с санями в течение 10 часов оказалось труднее, чем когда-либо.

Дело принимает серьезный оборот. Если мы хотим дойти до полюса, положительно необходимо увеличить количество пищи. Придется рискнуть устроить склад в 112 километрах от полюса и пойти вперед с максимальной скоростью. Сани совершенно износились, их страшно трудно тащить по отвратительной поверхности рыхлого снега. У меня весь день сильная головная боль; Адамс также нездоров. Я полагаю, что эти головные боли – разновидность горной болезни и вызваны большой высотой, на которой мы находимся. У других шла кровь из носу, и, по-видимому, это принесло им облегчение. Физическая работа на большой высоте всегда утомительна, а нам весь день приходится страшно напрягаться: тащить сани, иногда спотыкаться о твердые заструги, покрытые рыхлым снегом. С головой у меня что-то плохо – ощущение такое, как будто из нее вытаскивают штопором нервы. Маршалл мерил нам сегодня вечером температуру, она у всех примерно 34,4°, но, несмотря ни на что, мы все же продвигаемся к югу! До цели осталось теперь только 318 километров. Холод не так уж страшен. Лишь бы только скорее кончился подъем; кто знает, где может наступить предел человеческим силам. На каждого из нас сейчас приходится всего по 68 кг груза, но тащить намного труднее, чем было на глетчере, где на каждого приходилось по 113 кг. Нелегко достается нам полюс!

30 декабря. Сегодня прошли только 6,5 км; вышли в 7 часов, но уже в 11 часов пришлось разбить лагерь, так как с юга налетела снежная буря. Это более чем досадно, я прямо не могу выразить своих чувств. Мы, наконец, попали с санями на ровную поверхность льда, хотя и с довольно рыхлым снегом, как вдруг в 10 часов южный ветер стал усиливаться, начал мести снег. К 11 часам непогода так разыгралась, что пришлось остановиться. Итак, лежим теперь здесь целый день в спальных мешках, пытаясь согреться и прислушиваясь к шуршанию снега, заносящего палатку. Я нахожусь в палатке, где кухня. Ветер проходит сквозь тонкую материю. Наши драгоценные припасы истощаются, время идет, для нас было бы так важно теперь двигаться вперед. Лежим здесь и думаем, как бы поправить дело, но сокращать порции еще более уже невозможно. Единственное, что можно сделать, это оставить все, что мыслимо, перед самым концом и пойти налегке, напрягши все силы. Конечно, мы сделаем все, что в человеческих возможностях. Да поможет нам Провидение!

31 декабря. Последний день Старого года и чуть ли не самый тяжелый из всех. Пришлось опять весь день тащить сани вверх по рыхлому снегу и при сильнейшем ветре, гнавшем прямо в лицо тучи снега. Температура воздуха —21,7 °C, а высота 3193 метра над уровнем моря. Эта высота доставляет жестокие испытания. У меня весь день очень болит голова. Все мы сильно страдаем от голода, но все же продвигаемся. Сейчас находимся на 86°54’ ю.?ш. Для предстоящего пути примерно в 500 географических миль (927 км) у нас продуктов на три недели, а сухарей только на две. Будем делать все, что в наших силах. Я слишком устал, чтобы писать дальше. Наши лица сплошь покрываются льдом, и мы все время рискуем обморозить их. Если, бог даст, в ближайшие две недели будет хорошая погода, тогда все в порядке. Сегодня прошли 17,7 км.

Если бы мы знали наперед, с какими холодами придется иметь дело во время этой экспедиции, то захватили бы по крайней мере пару ножниц, чтобы подстригать бороду. Влага от дыхания скапливалась и замерзала на бороде, а затем капала на фуфайку, образуя слой льда, который так примерзал к белью, что на стоянке фуфайку трудно было снять. Такие мелкие неприятности, конечно, производили бы на нас меньше впечатления, если бы после целого дня работы можно было поесть как следует, а мы постоянно страшно голодали и большую часть времени только и думали о еде. Шоколад в этих условиях определенно казался нам лучше сыра, потому что две ложки сыра, приходившиеся на человека по нашему рациону, не так долго оставались во рту, как два кусочка шоколаду, но того и другого вместе за один обед мы не получали. Тогда же нам не повезло и с сухарями: попалась жестянка с очень тонкими и пережженными. В обыкновенных условиях, быть может, они показались бы нам даже вкуснее других, но теперь хотелось прежде всего, чтобы они были больше. Мы обмакивали их в чай, чтобы они разбухли, и хоть казались больше, но опять-таки, если сухарь слишком размочить, то не чувствуешь, как откусываешь, и он слишком быстро и незаметно исчезает! – Э.?Г.?Ш.

1 января 1909 года. Слишком болит голова, чтобы писать сегодня. Сделали 18,5 км, в 18 часов были под 87°6’30' ю.?ш.; таким образом, мы уже побили и северный и южный полярные рекорды. Весь день, совершенно измученные и слабые от недостатка пищи, тащились по склону вверх по рыхлому снегу. Когда остановились лагерем в 18 часов, наступила, славу богу, хорошая теплая погода. Только 277,6 км отделяют нас от полюса. Высота 3278 метров над уровнем моря делает всякую работу трудной. Как будто впереди дорога лучше; надеюсь, завтра будет легче идти.

2 января. Страшно трудный путь сегодня. Вышли в 6 часов 45 минут по довольно хорошей снежной поверхности, но скоро снег стал рыхлым. Ноги вязли выше щиколотки, поломанные сани все время скатывались на сторону и увеличивали наши затруднения. Весь день мы опять поднимались и сегодня вечером находимся на высоте 3363 метра над уровнем моря. За весь день прошли 16,5 км, несмотря на то что идем теперь с довольно легким грузом. Холодный ветер при температуре —25,6 °C пронизывает насквозь.

Мы явно слабеем от недоедания, а высота делает затруднительным каждое движение, особенно если споткнешься во время пути. Головная боль все время не дает мне покоя. Из всех нас Уайлд как будто наиболее приспособленный. Видит бог, делаем все, что можем, но если и дальше поверхность такая же трудная, а плато будет продолжать подниматься, то положение становится серьезным. Мы недостаточно быстро подвигаемся вперед, чтобы обойтись имеющимся запасом пищи и вовремя вернуться назад к нашему складу. Я не могу думать сейчас о неудаче и вместе с тем должен взглянуть на дело разумно и не рисковать жизнью моих спутников. Чувствую, что если мы зайдем слишком далеко, то при таком состоянии пути не доберемся назад. Тогда все результаты экспедиции будут потеряны для человечества. Сейчас можем с уверенностью сказать, что Южный полюс находится на самом высоком плоскогорье мира. Наши геологические и метеорологические наблюдения принесут много пользы науке, но, конечно, это еще не достижение полюса! Возможности человека ограничены, а нам приходится сейчас бороться против неодолимых сил природы. Этот пронизывающий южный ветер с метелью положительно губит нас, и после десятичасовой борьбы с ним кружка похлебки, два сухаря и чашка какао нисколько не согревают. Завтра надо будет тщательно обдумать наше положение. Время идет, и наши запасы тают.

3 января. Вышли в 6 часов 55 минут при пасмурной, но относительно теплой погоде. Температура в полдень была —22,2°?C. Все утро шли по ужасной снеговой поверхности и сделали только 8,1 км. Астрономические наблюдения показали, что находимся под 87°22’?ю.?ш. Поверхность пути несколько улучшилась, и во вторую половину дня мы сделали 5 географических миль (9,3 км). В 18 часов температура была —23,9°?C. Под вечер пришлось все время подниматься. В 18 часов 20 минут мы достигли высоты 3420 метров над уровнем моря. Завтра придется рискнуть устроить склад на плоскогорье и от него попробовать сделать вылазку налегке. Если, однако, и дальше будет такая дорога, то потребуется не менее двух недель чтобы дойти до цели.

4 января. Приближается конец нашего пути. Мы сможем идти вперед самое большее еще три дня, так как быстро теряем силы. Голод и снежная буря с юга при температуре —26,1 °C наглядно показали сегодня, что мы дошли до предела. Мы настолько обессилели из-за холода, что, когда в полдень смерили температуру тела, она у троих из нас оказалась ниже 34,4 °C.

Вышли сегодня в 7 часов 40 минут, оставив на месте лагеря, на этом обширном пустынном плато, склад – риск, который оправдывается лишь данными обстоятельствами и на который пошли и мои спутники. Они и до сих пор соглашались на всякий риск с полным самозабвением и готовностью, благодаря чему только нам и удалось забраться так далеко. Крохотным и жалким казался наш флаг из куска мешковины на бамбуковом шесте от палатки. Он поставлен возле этого склада провизии, которой на обратном пути нам должно хватить, чтобы добраться до следующего склада, расположенного в 241 километре к северу. Уже через полчаса мы потеряли его из виду и сейчас можем надеяться только на то, что собственные следы будут вести нас от одной до другой бамбуковой вехи, пока не отыщем его вновь. Надеюсь, что погода останется ясной.

Сегодня сделали 12,5 географических мили (23,1 км), и, хотя на каждого из нас приходится лишь 31,7 кг груза, идти было тяжело, труднее даже, чем с какими-нибудь 45 кг вчера и значительно труднее, чем три недели назад, когда при подъеме по леднику на каждого приходилось по 113 кг. Это ясно показывает, как мы слабеем. Наши худшие противники – огромная высота в 3414 метров и встречный пронизывающий ветер. Лица наши потрескались от мороза, а руки и ноги все время на грани отморожения. Нередко случается и в самом деле отмораживать пальцы, но обычно удается их кое-как оттереть. У меня случилась беда с двумя пальцами на левой руке – они уже были сильно помяты, когда мы на зимовке втаскивали автомобиль на лед, и потому в них плохое кровообращение. Наша обувь порядком поизносилась, и временами приходится останавливаться, чтобы выковырять снег из подошв. Запас сеннеграса почти исчерпался, так что изо дня в день приходится пользоваться все той же замерзшей травой. Еще одна беда: ламповый фитиль, которым обвязываются наши финеско, перетирается. Приходится делать на нем узлы, а в них набивается снег, образуя комки, которые время от времени надо счищать. Я полагаю, что для путешествия с санями по этому плоскогорью даже теперь, в разгар лета, мы должны были бы иметь не менее 1134 грамм пищи в день на человека, а наш рацион – еще уменьшенная принятая порция в 907 грамм. Чтобы облегчить груз, мы уже три недели назад оставили на складе все свое белье, и сейчас нам нечего переодеть.

На каждом из нас пара белья, рубашка, толстая верхняя фуфайка и костюм из тонкого габардина со множеством заплат. Когда мы утром вылезаем из влажных спальных мешков, наши костюмы мгновенно превращаются в панцири с ледяной чешуей, а волосы на голове и бороды обледеневают от дыхания. Ветер с силой полубури непрерывно дует нам в лицо. Надеемся, что удастся приблизиться к полюсу на расстояние 100 географических миль (185 км) – при данных обстоятельствах мы не можем рассчитывать на большее. Я уверен, что полюс находится на этом огромном открытом нами плоскогорье и отстоит на многие десятки миль от какой-либо горной страны. Температура сегодня вечером —31,1 °C.

5 января. Сегодня опять встречный ветер со снегом при морозе —27,8 °C и ужасная дорога. Нам приходилось идти по застругам с острыми краями, покрытым сверху слоем снега толщиной в восемь дюймов. Это привело в ужасное состояние наши ноги. Все же сделали 24,7 км, так как увеличили несколько свой рацион, убедившись, что это совершенно необходимо, если желаем чего-либо достичь. Я вижу ясно, что пища, которую мы получали, недостаточна, чтобы поддерживать наши силы, не говоря уже о восстановлении того, что мы затрачиваем на тяжелую работу. Сейчас должны стараться поддержать в себе внутреннее тепло, хотя силы наши исчерпаны. Температура тела сегодня в 5 утра у нас была 94° F [34,4 °C].

Вышли ровно в 7?часов, шли до полудня и потом с 13 до 18 часов Теперь помещаемся все в одной палатке. Это замедляет наши работы на стоянке. Из-за сильной тесноты приходится вставать в 4 часа 40 минут, чтобы поспеть выйти в 7 часов.

Вечером двое из нас вынуждены были стоять снаружи палатки, пока другие разбирались внутри. Конечно, из-за этого мы мерзнем еще сильнее. Больше всего мы все же страдаем от голода, а запасы наши сейчас уже очень малы. Меня все время мучит сильнейшая головная боль. Врагу своему такой не пожелал бы, но что об этом говорить. О самих себе вообще стараемся говорить поменьше. Мы теперь с трудом выдерживаем до вечера, так что едва ли сможем идти более двух-трех дней. Температура с того времени, как вышли на плоскогорье, не поднималась выше —17,8°?C, а сейчас ведь самый разгар лета. Мы свершили все, что могли, и благодарим бога за то, что удалось продвинуться так далеко.

6 января. Это был наш последний переход вперед с санями и со всем лагерным снаряжением. Завтра мы выйдем из лагеря с небольшим запасом пищи. Постараемся продвинуться как можно далее на юг и водрузить там флаг. Сегодня мороз достигает —31,7 °C при сильнейшей метели. Прошли 24,5 км по рыхлому снегу: помогло некоторое увеличение порций. Они, правда, не достигли размеров полной порции, но все же были больше, чем последнее время. Лошадиный маис кончился.

Сегодня был самый тяжелый день за время путешествия. Все время отмораживали себе лица и пальцы. Итак, завтра устремимся к югу с нашим флагом. Сейчас находимся на 88°7’ ю.?ш. Это наш последний переход на пути к полюсу. Дует страшный ветер. Если бы я и попытался изложить свои переживания и чувства теперь, когда вижу, что пришел конец пути, то едва ли мне удалось бы это сделать. Лишь одно немного облегчает наше разочарование – это сознание, что мы сделали все, что могли. Непреодолимые силы природы не дают нам завершить начатое. Больше не могу писать.

7 января. Ужасная снежная метель весь день. Мороз —51–56,7°?C. Из палатки выйти невозможно, с подветренной стороны она вся занесена снегом. Целый день пролежали в спальных мешках, которые покрывались снегом, проникавшим сквозь изношенные полы палатки. Согревались лишь во время еды. Лежим в страшной тесноте. У Адамса время от времени делается судорога. Итак, приходится истреблять драгоценные запасы еды, не подвигаясь вперед. Скорость ветра достигает, вероятно, 120–140 км в час. Уснуть невозможно. Надеюсь, что завтра это кончится. Как только ветер спадет, мы пойдем на юг как можно дальше, водрузим флаг и повернем назад. Больше всего нас волнует мысль, не занесет ли снегом наши следы, так как в этом случае мы легко можем не найти склада, ведь нет никаких примет, по которым можно было бы ориентироваться на этой огромной снежной равнине. Пошли на серьезный риск, но мы должны были довести дело до конца. Да поможет нам Провидение!

8 января. Опять весь день в мешках. Страдаем и физически от холода и голода, и еще более душевно, от сознания того, что не можем идти дальше, а просто лежим здесь и дрогнем. То у одного, то у другого нога замерзает до полной потери чувствительности, так что ее приходится вытаскивать из спального мешка и отогревать под рубашкой товарища, который и сам находится почти в таком же состоянии. Все-таки надо еще хоть немного пройти к югу, хотя пищевые запасы кончаются и мы сами все более и более слабеем, лежа здесь на холоду при —57,8 °C. Ветер пронизывает тонкую палатку. Даже снег проходит внутрь, покрывает и без того сырые мешки, забирается вглубь. Вокруг палатки намело столько снегу, что она сжалась, и мы едва помещаемся в ней. Целый день дует сильнейший ветер, сила отдельных порывов должна быть больше 110–120 км в час. Сегодня к вечеру, впрочем, снаружи как будто стало тише. Как только буря действительно уляжется, мы тут же встаем и устремляемся к югу. Чувствую, что этот переход будет последним, дальше нам не пройти! Пищи почти не осталось, а на этой огромной высоте в 3536 метров трудно сохранять в себе тепло в промежутках между скудными трапезами. Теперь нам и читать нечего. Чтобы уменьшить груз, все книги мы оставили в складе. Томительно скучно лежать так в палатке без чтения, чтобы писать дневник подробнее – слишком холодно.

9 января. Последний день нашего пути вперед. Закончили свое предприятие. Крайняя точка, достигнутая нами, находится под 88°23’ ю.?ш. и 162° в.?д. Ветер спал около 1 часа. К 2 часам мы поднялись, позавтракали и в 4 часа вышли на юг, захватив с собою английский флаг королевы, медный цилиндр с документами, чтобы зарыть его на самой южной точке, фотографический аппарат, бинокль и компас. Мы то бежали, то шли по поверхности, сделавшейся твердой благодаря последней метели, и в 9 часов были уже на 88°23’ ю.?ш.

Дальний Юг. 9 января 1909 года

Странно и непривычно не чувствовать за спиной неотступных, как кошмар, саней. На крайней точке своего пути мы подняли флаг, врученный нам ее величеством королевой, и второй английский флаг и именем его величества короля объявили это плоскогорье британским владением. Ледяной ветер, пронизывающий до костей, гордо развевает наши флаги. Вооружившись сильным биноклем, мы старались рассмотреть южную часть горизонта, но не увидели ничего, кроме мертвой, покрытой белым снегом равнины. По направлению к полюсу незаметно никакого прорыва в плоскогорье. Мы твердо уверены, что цель, которой нам так и не удалось достичь, лежит именно на этой равнине.

Мы пробыли там лишь несколько минут, затем сняли флаг королевы, чтобы взять его с собой, и, глотая на ходу скудный завтрак, поспешили назад, а к 15 часам достигли лагеря. Смертельно устав, мы во вторую половину дня смогли идти лишь два часа; в 17 часов 30 м. остановились на ночевку. Температура была —28,3°?C. К счастью, метель не замела наши следы, они хорошо заметны, и мы с легкостью находим дорогу – увы, теперь уже по направлению к дому! Как ни велики наши сожаления, но большего сделать мы не могли.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.