Глава 4 Голливудские грезы

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 4

Голливудские грезы

В России она представляла себе Голливуд как своеобразный слепок земного шара, где можно встретить людей абсолютно любой национальности и любой социальной страты. Элегантных европейцев, энергичных деловых американцев, дружелюбных африканцев, тихих китайцев и даже разнообразных дикарей из дальних колоний. Профессоров из лучших школ, фермеров и аристократов, людей всех профессий и возрастов. На деле же Голливуд довольно сильно отличался от того образа, который можно было составить себе, опираясь на созданные здесь произведения. Писатель Натаниэль Уэст называл это место «помойкой грез». Но Рэнд очень мало знала о темной стороне киноиндустрии. Для нее прибытие в Голливуд в 1926 году стало путешествием в ту самую волшебную страну, о которой она мечтала, живя в России. Время приезда было очень удачным – в середине двадцатых годов кинематограф все еще был немым, и Рэнд могла писать сценарии даже несмотря на свое поверхностное знание английского. Диалоги, которые появлялись внизу экрана в виде субтитров, не требовали глубокой проработки – они должны были быть краткими и простыми.

Первым делом она отправилась на студию, принадлежавшую ее любимому режиссеру Сесилу Блаунту ДеМиллю. Его знаменитые эпические религиозные фильмы в России не выпускались – там этот режиссер был известен как автор лент о гламуре, сексе и приключениях. Рэнд привезла на студию несколько своих сценариев, но ей довольно быстро указали на дверь. К счастью, выходя, она встретила самого ДеМилля, который как раз подъехал к воротам студии на своем авто. Стоя неподалеку, она пожирала своего кумира глазами, и, в конце концов, он это заметил. Пригласив девушку в свой автомобиль, режиссер прокатил ее по голливудским улицам и пригласил на съемочную площадку фильма «Король королей», назначив встречу на следующий день.

ДеМилль был одним из самых успешных американских режиссеров за всю историю кино. На протяжении сорока золотых лет Голливуда слова «режиссер» и «Сесил Б. ДеМилль» означали одно и то же. Известный своей эксцентричной манерой одеваться, он командовал тысячными армиями статистов на протяжении своего долгого, впечатляющего правления в качестве некоронованного короля Голливуда. Величайшим зрелищем, поставленным этим человеком была его собственная невероятная жизнь.

Пожалуй, нет ни одного современного создателя зрелищных спецэффектов, который не знал бы, что крестным отцом этого искусства являлся именно Сесил Б. ДеМилль. Он был не только генератором потрясающих визуальных идей, которые, будучи воплощенными на экране, гарантировали крупные кассовые сборы, но еще и гением промоушена, заложившим основы голливудского бизнеса на десятилетия вперед. Он был одним из первых людей, догадавшихся, что трейлер, демонстрирующий наиболее привлекательные фрагменты кинокартины, способствует повышению продаж билетов. Он также стал первым в истории кино человеком, который сделал имя режиссера инструментом продаж, размещая свою фамилию в самой верхней части афиши, выше названия студии и самого фильма.

Еще одним коммерческим инструментом ДеМилля был грех. Режиссер считал, что порок следует показывать на экране раньше, чем добродетель – дабы сильнее был моральный эффект. Поэтому многие его фильмы были наполнены достаточно откровенными для своего времени сексуальными и эротическими сценами.

Творческое кредо ДеМилля было следующим: «Неважно, сколько это стоит, главное – стоит ли оно этого». Он был убежден, что актриса, играющая в фильме роль принцессы, будет играть лучше, если ей заплатят пять тысяч долларов, нежели та, которой заплатят двести – и что зритель обязательно заметит разницу. ДеМилль был одним из символов старого Голливуда, одним из его столпов. И вот, именно этот прославленный творец стал одним из первых, кого Рэнд встретила, когда приехала в царство грез.

Существует еще одна версия ее закомства с ДеМиллем, согласно которой русская девушка приняла приглашение покататься с известным режиссером, даже не подозревая, кто он такой на самом деле – и узнала его имя лишь во время поездки, когда набралась храбрости спросить. Впрочем, люди, близко знавшие ее, предполагают, что эта сцена могла разворачиваться и совершенно иным образом. «Она преследовала его, – утверждает родственница Айн Рэнд Ферн Браун, автор популярных книг о лошадях для детей и юношества. – Она никогда не пускала дела на самотек».

В любом случае, в течение первых нескольких недель в Голливуде удача ей определенно благоволила. Рэнд поселилась в женском общежитии Hollywood Studio Club. Это недорогое заведение находилось под патронажем Ассоциации христианской молодежи и предназначалось для того, чтобы дать приют на первое время начинающим актрисам и прочим молодым женщинам, оказавшимся вдали от дома. К услугам обитательниц общежития, расположенного в самом сердце Голливуда, были хорошо укомплектованная библиотека, небольшой театр для репетиций, гимнастический зал и уютный дворик, на котором по вторникам проходили вечерние чаепития и танцы, бывшие традицией клуба. На фоне тесных комнатушек, в которых ее семье пришлось ютиться в Петрограде после экспроприации, новое жилище казалось раем на Земле. В Studio Club Айн прожила два с половиной года, платя за комнату, завтрак и обед десять долларов в неделю. В кинематографической тусовке она получила прозвище «Черная икра».

Так началась ее карьера в Голливуде – сперва в качестве актрисы массовки, но вскоре, воспользовавшись личным знакомством с влиятельным режиссером, Айн стала младшим сценаристом на его студии. Пускай ее собственные сценарные наработки были сырыми и неотшлифованными – но Рэнд умела отличить плохой фильм от хорошего. Перед тем, как приехать в Голливуд, она посмотрела более трехсот картин. Получив должность младшего сценариста, Рэнд перебирала многочисленные еще не реализованные сценарии, правами на которые владел ДеМилль, и вносила предложения по их улучшению. Происходившее с ней казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой. Меньше чем за год после своего отъезда из России, Рэнд сумела осуществить часть своих заветных мечтаний.

Устроившись на новом месте, она написала родителям и сообщила им о своем новом псевдониме. Семья была очень рада узнать о ее достижениях. Мать написала в ответ, что письмо, в котором рассказывалось о встрече с ДеМиллем, она прочитала вслух собравшимся в гостях родственникам, и те аплодировали стоя. Анна Борисовна и ее младшие дочери начали заниматься дома английским, готовясь когда-нибудь присоединиться к Айн. Нора прислала отдельно письмо, в котором радостно предвещала, что новое имя ее сестры станет однажды «воплощением славы и величия всего мира».

Решив улучшить свой уровень владения английским, она изучала британскую и американскую литературу из библиотеки. В своей сценарной работе Рэнд экспериментировала с различными жанрами. Вещи, которые она считала лучшими, Айн приносила на студию ДеМилля – но ни один из ее сценариев не был взят в работу. Глава сценарного отдела студии сказала ей, что ее сюжеты слишком надуманны, а персонажи – недостаточно человечны. Такое отношение привело Рэнд в ярость. Она, стремившаяся утвердиться как литературная наследница Виктора Гюго, Федора Достоевского и Фридриха Ницше, с едким пренебрежением относилась к историям, которые читались «как прошлогодние газеты» и совершенно не интересовалась литературными героями, которые были похожи на людей, которых можно ежедневно наблюдать вокруг себя. Айн сразу решила, что руководитель сценарного отдела не только является противницей романтики, но и имеет личную неприязнь по отношению к ней самой. Более тридцати лет спустя она сказала в дружеской беседе: «Я до сих пор ненавижу эту женщину». Но тут же поправилась: «Нет, не ненавижу. Но она мне очень не нравится».

Карьера на киностудии развивалась следующим образом: сперва, чтобы проверить ее способности в письменном английском, ДеМилль поручил Рэнд переработать в киносценарий небольшой рассказ, правами на экранизацию которого владела его киностудия. Ей досталась сентиментальная история под названием «Его собака», и это была, вероятно, ее первая профессиональная работа на английском языке. Она являла собой историю о бывшем заключенном, который, ухаживая за раненой собакой, сумел покончить с криминальным прошлым и добиться руки своей подруги детства. Сценарий Рэнд был написан быстро, но уверенно. Он вполне удовлетворял минимальным требованиям Сесила Б. ДеМилля – и Рэнд получила работу младшего сценариста со ставкой двадцать пять долларов в неделю. Теперь она должна была читать произведения других авторов и оценивать из потенциал с точки зрения кино. ДеМилль сказал, что если созданные ею синопсисы покажутся ему убедительными, то они будут переданы более опытному сочинителю для переработки в настоящие сценарии.

Теперь, вырабатывая мастерство создания типичного голливудского продукта, ей пришлось отложить в сторону свою нелюбовь к сентиментальным историям и чересчур человечным героям. В «Ангеле Бродвея», сценарии, созданном в середине лета 1927-го, она дорабатывала характер циничной певицы из кабаре, которая обнаруживает свои лучшие качества, заботясь и молясь о бывшем преступнике, ставшем рабочим Армии Спасения. В сценарии под названием «Жена Крейга» – основанном на получившей Пулитцеровскую премию пьесе Джорджа Келли, Рэнд адаптировала для экрана серию подлых предательств, совершаемых одной женщиной, которые в итоге приводят к аресту ее мужа за убийство.

Айн была подавлена тем, что ее работа являлась, по сути, вторичной переработкой, «секонд-хендом» – и, конечно же, банальностью историй. Но все же, в каждой из тех ранних работ можно найти характерные признаки свойственного ей отношения к жизни, включая восхищение стоящими вне общества аутсайдерами и склонность к сюжетным поворотам, основанным на зависти обычных людей к выдающимся личностям. Апофеозом этого ницшеанского типа зависти впоследствии стал, конечно же, колоритный злодей из романа «Источник», Элсворт М. Тухи.

Пускай сценарии, написанные ею в России, в Чикаго и в ранний голливудский период, так никогда и не добрались до экрана, все же, они сыграли немаловажную роль в формировании Айн Рэнд как автора. Несмотря на то, что эти сценарии не содержали в себе серьезного философского зерна, читатель может распознать в них характерные черты Айн Рэнд, которые позднее проявились и в ее романах. Они являли собой романтические приключенческие истории, в которых человек изображался как герой, способный, ради достижения своей цели, преодолевать колоссальные препятствия. Легко узнать стиль автора «Источника», когда, в возрасте двадцати двух лет, она пишет: «Жизнь – это достижение… Задайте себе цель – что-либо, что вам хочется сделать – затем идите к ней, прорываясь сквозь все преграды, думая только о своей цели. Вложите в это всю свою волю, всю концентрацию – и вы ее добьетесь».

В этих ранних историях можно найти семена, из которых впоследствии проросли работы, сделавшие ее знаменитой. Например, в основанном на рассказе Дадли Мерфи сценарии под названием «Небоскреб» (“The Skyscraper”), главным героем является архитектор по имени Говард Кейн – который, несмотря на то, что его обвиняют в серьезном преступлении и на длительный срок заключают в тюрьму, в конечном итоге с триумфом восходит на вершину своего величайшего творения – нью-йоркского небоскреба. Впоследствии этот образ будет использован в романе «Источник», героя которого также зовут Говард, и он также является талантливым архитектором.

Рэнд завела дневник, в котором давала самой себе маленькие советы относительно того, как можно преуспеть в голливудском обществе. «Постарайся быть спокойной, уравновешенной, безразличной, естественной – но не взволнованной, экзальтированной и напряженной», – поучала она себя. «Перестань восхищаться собой – ты пока что еще никто», – гласит другая дневниковая запись Айн Рэнд той эпохи. Ее постоянным интеллектуальным собеседником в ту пору был Фридрих Ницше – первой книгой на английском языке, которую она купила, стало издание его знаменитого труда «Так говорил Заратустра». Ницше был индивидуалистом, воспевавшим самосовершенствование – а именно этим Рэнд и занималась в Америке. «Ничто не имеет значения, кроме воли, – писала она в дневнике. – Знай, чего ты хочешь, и делай это. Непрерывно отдавай себе отчет в том, что и зачем ты делаешь. Пусть останутся только воля и контроль – а все остальное можешь послать к чертям!». Позднее Рэнд говорила о своих первых днях в Голливуде как о «мрачном времени». К тому времени ей уже не нравилась киностолица Америки с ее «варварами». Она вспоминала, как чувствовала себя «чужой, над которой окружающий мир смеется и отвергает ее на каждом шагу». Однако на протяжении большей части ее пребывания там – особенно, учитывая тот факт, что она действительно была человеком из другого мира и не имела разветвленной сети прочных связей, на которых эта культура зиждилась уже тогда – она встречала вежливый и даже теплый прием.

Довольно скоро после своего переезда в Америку Рэнд отправила письмо в Петербург своему ухажеру Сергею, чтобы сообщить о разрыве их отношений. Мать горячо приветствовала это решение, еще не зная, что Алиса начала постепенно отдаляться от своего российского прошлого в целом – включая и семью. «Кажется, ты решила порвать с нами», – с упреком написала Анна после того, как Рэнд не отвечала на письма в течение нескольких месяцев. А та все более напряженно относилась к любого рода зависимости. Романтические или семейные отношения предполагают, что их участники нуждаются друг в друге. А она не хотела ни в ком нуждаться.

Вместо этого она создала для себя фантастический мир, в котором блистательные и богатые героини доминировали над своими воздыхателями. Эту же тему эксплуатировали и те несколько рассказов, которые она написала в Голливуде. Героиней новеллы «Муж, которого я купила», является наследница крупного состояния, спасающая своего бойфренда от банкротства, выйдя за него замуж. Точно такой же сюжет имеет рассказ «Достойный экземпляр». В нескольких историях авторства Рэнд женщины не только имели финансовую власть над мужчиной, но также унижали его психологически, публично крутя романы на стороне. Идеальная женщина в ее представлении оставалась страстной, но умела держать себя в руках.

Реальная жизнь, однако, была не столь проста. Уже в первые дни своей голливудской жизни Айн повстречала высокого эффектного незнакомца, который ей очень понравился. К ее радости, скоро выяснилось, что он направляется туда же, куда и она – на съемочную площадку фильма «Король королей». Переодевшись в свой костюм, она вновь заметила его – одетого римским солдатом. В течение нескольких дней Рэнд неотступно следила за каждым его движением. На четвертый день она намеренно поставила ему подножку, чтобы броситься к мужчине с извинениями, когда он упал (данный факт наглядно доказывает, что эта женщина действительно умела добиваться целей, которые она ставила перед собой). Но их разговор был недолгим. Волнение усилило ее акцент, и собеседник с трудом понимал, что она говорила. Потом его кто-то отвлек, и мужчина ушел. Был то не кто иной, как Фрэнк О’Коннор – будущий муж Айн Рэнд. Он принадлежал к тому типу мужчин, которых она находила наиболее привлекательными.

Рэнд нисколько не сомневалась в том, что к ней пришла большая любовь. Однако симпатичный незнакомец исчез так же быстро, как и появился, и где искать его, она не знала. Тоска по родине, одиночество, страх перед будущим – все ее, тщательно подавляемые эмоции прорвались теперь наружу. В течение нескольких месяцев она громко рыдала у себя в спальне, заставляя тревожиться соседок по апартаментам. Потом она снова встретила его – на этот раз в библиотеке на Голливудском бульваре. Они беседовали несколько часов, потом Фрэнк пригласил ее на обед. Начиная с этого момента их отношения развивались медленно, но стабильно. Он забирал ее из Studio Club и вместе они отправлялись в кинотеатр, на прогулку, или же просто куда-нибудь перекусить в компании его братьев – Джо, который также был начинающим актером, и Гарри, который называл себя Ником Картером и работал газетным репортером. Возможно в первый раз за всю свою жизнь Рэнд была столь искренне и всеобъемлюще счастлива. Соседки по общежитию заметили произошедшую с ней перемену – ранее почти всегда мрачная и нелюдимая, теперь Айн посвежела и стала намного общительнее. Фрэнк О’Коннор стал тем мужчиной, который подарил бывшей Алисе Розенбаум ее первый поцелуй. Он стал ее первым – и на долгие годы единственным любовником.

Уроженец маленького городка в Огайо, Фрэнк был третьим из семерых детей, родившихся в семействе набожных католиков. Его отец был сталеваром, а мать – домохозяйкой. Она была властной и амбициозной, помыкала своим слабохарактерным мужемал коголиком, да и детей держала в ежовых рукавицах. После преждевременной смерти матери пятнадцатилетний Фрэнк и трое его братьев покинули родной дом. Они отправились прямиком в Нью-Йорк, где Фрэнк начал сниматься в фильмах. Спустя несколько лет он перебрался на западное побережье, где продолжил свою актерскую карьеру. В этом есть что-то судьбоносное: Фрэнк прибыл в Голливуд в то же самое время, что и Айн Рэнд.

Как и она, он был в восторге от киноиндустрии. «Король королей» был его первой работой в Голливуде, как и у нее. Но на этом общие моменты заканчивались. Айн была прямолинейной и смелой, Фрэнк же не любил много разговаривать, а от конфликтов предпочитал уходить. Его тянуло к сильным женщинам – должно быть, сказывалось влияние матери. Он был заинтригован уверенными суждениями Айн, очарован ее склонностью к интеллектуальным занятиям, и был готов уступить ей лидерство в их отношениях. Ее же пленили его галантные манеры и блистательный внешний вид. Она поклонялась красотам Голливуда, но понимала, что сама она, со своей квадратной челюстью и грубыми чертами лица, никогда не будет причислена к ним. Фрэнк же выглядел как типичный киношный красавчик, и отношения с ним все-таки делали ее в какой-то степени сопричастной.

Личная жизнь налаживалась – но снова начались проблемы финансового характера. Изобретение звукового кинематографа потрясло индустрию до основания. В 1927 году Сесил Блаунт Де-Милль закрыл свою киностудию – и с учетом того, что звуковые ленты теперь преобладали, Рэнд не смогла найти себе новой работы в сфере кино. ДеМилль ушел работать в компанию Paramount – но «Черную икру» он с собой не взял. Ей пришлось перебиваться случайными заработками – далеко не столь престижными, как прежде. Она задолжала за квартиру, ей пришлось начать экономить на еде. Это была совсем не та судьба, на которую она настраивалась, когда прибыла в Нью-Йорк несколькими годами ранее.

С середины 1928 по лето 1929 года – последнее американское лето длинной эпохи процветания перед Великой депрессией – амбициозной юной леди пришлось поработать официанткой, продавщицей в магазине и даже уличной торговкой. Это было тяжелое, неприятное и, возможно, страшное время для нее. В возрасте двадцати двух лет она осталась без стабильной работы в стране, которая все еще была для нее чужой. Раньше она полушутливо хвасталась родне и друзьям, что станет знаменитой через год после того, как приедет в Голливуд – но теперь, когда двери, ведущие к успеху, были перед ней наглухо закрыты, ей стало совсем не до смеха. Ей пришлось одалживать небольшие суммы у своих чикагских родственников, и в течение какого-то времени они даже полностью оплачивали ее проживание в Studio Club. Что хуже всего, теперь законность ее пребывания в Соединенных Штатах оказалась в настоящей опасности. Пока она работала на ДеМилля, режиссер помогал ей продлевать визу, как предусматривал бытовавший в киноиндустрии обычай. Но сейчас, не имея постоянной работы или влиятельного покровителя, она имела все основания начать бояться, что ее дни в Америке сочтены. Положение казалась настолько тяжелым, что однажды мать предложила ей вернуться обратно в Россию – или, по крайней мере, вновь переехать к родственникам в Чикаго. Рэнд, конечно же, отказалась.

Но, даже оказавшись в этой трудной ситуации, Айн не просила Фрэнка о помощи, не желая навешивать на него свои проблемы. Во время свиданий она даже не подавала вида, что ей нелегко живется, держалась столь же уверенно – держалась уверенно, и ничто не выдавало того отчаяния, которое обуревало ее изнутри. Но нереализованные амбиции продолжали снедать ее. Когда страницы газет запестрели сообщениями о шокирующем деле Уильяма Хикмена – юного убийцы, который истязал свою жертву и упоенно хвастался содеянным, когда его поймали – она, скорее, симпатизировала преступнику, нежели ужасалась тому, что он совершил. Хикмен был для нее воплощением сильной личности, сумевшей вырваться за рамки обыденности. Она представляла его похожим на саму себя – чувствительной натурой, страдающей от непонимания и пренебрежения окружающих.

Когда Айн, после долгого перерыва, возобновила переписку с семьей, Анна Борисовна была шокирована тем темным тоном, в который окрасились письма дочери. Она понимала, что частью проблемы было крушение надежд Алисы и напоминала дочери о том, что успех не приходит без борьбы: «Твой талант очевиден. Твой дар проявился очень рано, очень давно. Твой талант настолько бесспорный, что в конечном итоге он прорвется и забьет струей, как фонтан». Как и предполагала мать, молчание Рэнд было отчасти связано с тем, что она боялась разочаровать свою семью. Родные возлагали на нее большие надежды – но похвастаться ей было особо нечем.

Кроме, возможно, одного: нового мужа. После года регулярных свиданий Рэнд перебралась из общежития в меблированную комнату, что позволило ей и Фрэнку более комфортно проводить время вместе. Вскоре Айн принялась настаивать на браке, напоминая Фрэнку о том, что у нее скоро истекает виза. Они поженились в 1929, в год грандиозного обвала биржевого рынка, вошедшего в историю как Великий крах. Спустя несколько месяцев Рэнд подала запрос на получение американского гражданства как мисс Фрэнк О’Коннор.

Как оказалось, ее истории о лихих наследницах и безответственных женихах в какой-то степени предсказали то, как будет складываться их с Фрэнком совместная жизнь. Он был начинающим актером, снимался нерегулярно, а во время Великой Депрессии найти работу стало еще сложнее. С самого начала семейных отношений главной добытчицей стала именно Рэнд. Вскоре после свадьбы она получила работу распорядителя костюмерного отдела студии RKO Radio Pictures. Сосредоточенная, организованная и отчаянно нуждавшаяся в работе, Рэнд проявила себя идеальным сотрудником. В течение года она поднялась по служебной лестнице до должности руководителя отдела, а ее заработки позволили молодоженам наладить стабильную совместную жизнь. Они завели собаку породы колли, купили автомобиль и жили в апартаментах, достаточно просторных для того, чтобы в течение длительного времени принимать гостей. Когда близкие друзья семьи О’Коннор затеяли утомительный бракоразводный процесс, Айн и Фрэнк приютили на лето десятилетнюю крестную дочь Фрэнка.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.