Суббота, 21 мая

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Суббота, 21 мая

Больничная неделя закончилась, и солнце светит. Не нужно открывать глаза, чтобы это заметить, тепло ощущается прямо на веках. Я смотрю на часы в мобильнике. Половина первого! Цвета, льющиеся сквозь мое окно, манят на улицу и заставляют подняться с постели.

Люблю просыпаться от солнечных лучей или от мелкого дождика, капли которого пробуждают от сна. Никаких больше будильников. Время только мое. Ни списков, ни больничных приемов, ни встреч. Абсолютно ничего. Мир. Роскошь. Удовольствие и рак на удивление тесно связаны.

Я принимаю душ и намыливаюсь целиком. Никакой спешки. С любопытством изучаю дамочек на занавеске для душа. Она расписана купающимися мультяшными красотками, у всех разные буфера и задницы. Изучаю свои собственные груди. Маленькие и круглые, как и соски?. Я нахожу сходство с длинноволосой кудрявой барышней – она задрала руки вверх, прижав подбородок к груди. Я включаю холодную воду и стою под ней несколько минут – это хорошо для кровообращения.

Сделав макияж, я поднимаю руки высоко вверх и выдвигаю правое бедро к зеркалу. Я вижу девушку с занавески в душевой. Сегодня буду Дейзи – веселой, легкой и страшно улыбчивой.

Стоя у плиты, я жарю яичницу и смотрю, как она пузырится. Вижу, как яйцо потихоньку превращается в нечто яркое, бело-желтое. Я больше не делаю кучу дел одновременно. Доведя яичницу до совершенства, я набираю номер Роба. Он не отвечает. Должно быть, на съемках. Аннабель берет трубку, и мы договариваемся встретиться через час в кафе Finch, моем любимом заведении на Ноордермаркт.

У меня в запасе достаточно времени, чтобы написать письмо доктору Л. о режущих болях и покалываниях – я не могу отличить боль от расставания с опухолями от боли, опухолями вызванной, – и я задумываюсь о том, что бы такого сделать с моими алебастрово-белыми руками, ногами и щеками. Я должна защищаться от солнечных лучей, что не очень-то здорово, поскольку я белокожая от природы. Но лучше уж быть бледной, чем с ног до головы покрытой темными пятнами от химии.

В солярии, где я ищу средства, которые помогут мне стать смуглее, продавщица рассказывает о своем раке. У нее был рак груди, ее только что прооперировали, так что она знает, о чем говорит. Она ровно такая, какой можно представить себе женщину, работающую в солярии: чересчур светловолосая, слишком загорелая и с чрезвычайно розовой помадой. Хорошо, что я выбрала Дейзи, она здорово облегчает общение. Я целую мисс Фальшивый Загар в щечку и беру свою бутылку бронзанта.

Аннабель зовет меня универсальной подругой, поскольку мне комфортно со всеми. Днем я могу спорить о философии с сокурсниками, а за вечерними коктейлями обсуждать моду с Яном. Сейчас, когда у меня рак, мне вдруг стало позволено ненавидеть весь мир. Жаловаться на все, называть вещи своими именами, ставить всех на место. Рак в двадцать один год. Жизнь больше не друг мне, а враг. Пессимизм – моя вторая натура, и никто не сможет меня за это ругать. Но нет, я подружилась даже с раком. Он подарил мне друга по имени Юрриаан; зеленщика, придирчиво изучающего каждую свеклину, киви и фенхель на предмет порчи, прежде чем упаковать их для меня; цветочницу, подсовывающую в мою корзинку орхидею в подарок, когда я отворачиваюсь. Рак подарил мне самые важные в жизни эмоции, неважно, удовольствие это или боль, одиночество или счастье. Сейчас я люблю все даже еще сильнее: мятые рубашки, костюмы от Armani, студентов-ботаников, высокомерных городских модников, болтливых тусовщиков, философов и простофиль. И – вот же ж блин! – я просто не могу все это возненавидеть, как бы сильно ни пыталась. Аннабель права – я и в самом деле универсальная подруга.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.