Глава 5: Отношение к Религии

Глава 5: Отношение к Религии

5.1. Мои заграничные родственники (1954 год)

В этой главе я пишу о своих родных, живущих за границей. У моего отца было три сестры, которые покинули Польшу перед Второй мировой войной. Мы потеряли с ними связь, когда родители эмигрировали в СССР. Но в 1945 году США и СССР были союзниками, и я решился послать письмо Бронке, обосновавшейся в Америке. Она очень обрадовалась моему письму, тут же ответила, и мы переписывались регулярно после нашего возвращения в Польшу. Она помогла нам наладить контакт с еще двумя сестрами: Франкой – в Италии и Туньей – во Франции. Их мужья были депортированы, но им удалось выжить.

Яков Гутерман мой двоюродный брат в 1946 году – единственный родственник, который остался в живых в Польше. Почти все остальные погибли в Холокосте. Его отец погиб борясь в Польском сопротивлении.

Я всегда во всех документах указывал своих родственников, проживающих заграницей, включая тех, кто уехал в Израиль в 1948 году. Это были Франка с семьёй и Ева (жена маминого брата) тоже с семьёй. Симха, муж Евы, участвовал в польском Сопротивлении и погиб во время Варшавского восстания в 1944 году. Дневники, которые он писал во время немецкой оккупации, были опубликованы на нескольких языках, но на английский они ещё не переведены. Я знаю это от его сына Якова, с которым у меня очень продуктивная переписка. Вот и всё о моей родне. Дальше я буду ссылаться на С, друга семьи, который по работе много путешествовал за границей. Вот выдержки из моего дневника:

Сегодня утром я ходил к С. Он сказал, что семья Туньи прекрасно живёт в Париже. У них удобная квартира, хорошо оборудованный врачебный кабинет и собственная машина. У мужа Туньи, Генри, обширная медицинская практика. Тунья симпатизирует коммунистам, а Генри либерал. Они счастливы. Тунья учится опять, чтобы стать врачом радиологом.

Как мне к ним относиться? Они – моя родня. Они прислали мне подарки: часы, три логарифмические линейки и ручку, которой я сейчас пишу. Они не буржуазия, ведь они работают. Это хорошо. Они прогрессивная интеллигенция, которая борется за свободную Францию. Генри также работает в Красном Кресте. Я хочу им написать. Но что если мои партийные товарищи узнают, что я переписываюсь с французской буржуазией? У Бронки – два сына; у Франки – сын и дочь.

Я знаю, что делать. Я напишу им и расскажу о наших успехах встроительстве социализма. […] Тунья и Генрих вступили во французскую коммунистическую партию, но не благодаря нашей переписке. Мы с Линдой перевели на английский неопубликованные воспоминания Генри о Второй мировой войне. Это, возможно, подтолкнуло меня написать свою собственную историю.

Сложнее всего мне даётся высшая математика. А без неё я не могу выучить электродинамику. […] На собрании нашей группы мы обсуждали научные исследования. Но еще более интересный разговор состоялся уже после собрания в группе из пяти человек. Д критиковал кафедру Павловского. «У вас так много помещения, – сказал он, – а ваши три лаборанта не сделали никакого существенного вклада в науку». […]

Этим летом у меня новое партийное задание. Три месяца я буду секретарём в приёмной комиссии отдела Связи. Ф тоже будет работать в этой комиссии. Из-за этой нагрузки я никуда не смогу поехать на каникулы. Но это важное задание, и я буду стараться его выполнить. Хорошо, что комиссия начнет работать после окончания экзаменов. Это будет не только секретарская работа. В отдел примут только 25 % абитуриентов. И мы должны быть уверены, что отобраны самые лучшие. Термин «лучший» в данном случае подразумевает не только академическую успеваемость, а также «нет – классовым врагам или детям классовых врагов». […] У меня не осталось воспоминаний о работе в комиссии. Возможно, меня кто-то заменил во время моего отсутствия.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.