9.3. Перевозка моих дневников в Париж

9.3. Перевозка моих дневников в Париж

Павловский не ответил на мое письмо. Почему? Я не вижу причины, по которой он был бы против моего пребывания в Париже еще два года (для того, чтобы закончить программу в Орсэ). Я не нужен ему для чего-нибудь важного. Вероятно, он не хочет формально меня поддерживать, опасаясь того, что я могу решить «выбрать свободу». Сегодня я говорил о моей ситуации с Радвани. Он сказал, что лаборатория была бы рада оставить меня, если Польша попросит об этом. Это было мнение Тайлака[начальник лаборатории после смерти Жолио]. Письмо из Политехнического, подтверждающее продление моего академического отпуска, поможет мне решить проблему.

Но ничего не будет сделано без инициативы Павловского. Возможно, Орсэ даст мне письмо, подтверждающее, что я успешно сдал экзамены и получил право начать исследовательскую часть проекта. Я буду в Варшаве приблизительно через десять дней; такое письмо, напечатанное на бланке лаборатории, определенно будет очень полезным. […] Я сделаю все возможное во время предстоящей поездки в Польшу. […] Я надеюсь, что бюрократы в Министерстве Образования не скажут мне: «Ваша ситуация изменилась, потому что Жолио недавно умер». Да, поездка рискованна, но я воспользуюсь этим шансом. […]

Я рад, что вернулся из Варшавы и готов начать экспериментальную работу. Мои старые дневники сейчас в Париже. Они содержат информацию о моей жизни, моих мыслях и моем развитии. Будет ли у меня возможность прочитать их критически, когда я стану пожилым человеком, и поразмышлять над их содержанием? […] Тайлак и Радвани организовали мне годовую стипендию в 36000 франков в месяц. Это позволит мне сконцентрироваться на продуктивных исследованиях. Второй год обучения вот-вот начнется.

На прошлой неделе я встретил М на катке. У нас был продолжительный разговор сегодня. Ей 21 год. Три года назад она не смогла сдать экзамены на степень бакалавра. Она работает в офисе, живет в крошечной квартире, действительно «chambre de bonne». Она не любит эту работу; ее мечта стать биологом. Она бы не возражала еще раз сдать экзамен на степень бакалавра, но она работает по девять часов в день. И у нее нет денег, чтобы содержать себя, если она вернется в университет. «У меня нет политических предпочтений, – сказала она, – но я ненавижу коммунистов; они демагоги и слуги России». […]

Трехгодичная программа, в которой я участвую, новая во Франции; это не докторская программа. Две традиционные программы – «университетский докторат» и самая престижная «государственный докторат» – длятся значительно дольше трех лет. Может быть, я смогу перейти в одну из этих программ в будущем.

Отношения с М не развивались так, как я ожидал. Ж, которой 22 года, совершенно другая. Мы встретились позавчера, и мы уже очень сблизились. Она хочет, чтобы ее любили. Я спросил ее, если бы она узнала, что у меня в Варшаве есть жена, не помешало бы ей любить меня так же. Нет, ответила она. Затем я спросил ее, как бы она себя повела, если бы у меня была подруга в Париже. Посмотрев внимательно в мои глаза, она ответила, что ее поведение осталось бы таким же, но ее любовь была бы несчастной. […]