Бесспорное господство в воздухе
Бесспорное господство в воздухе
Владимир Яковлевич, бывая в Москве, стремился встретиться с руководителями ВВС, чтобы из первых рук узнать о нуждах и планах военных летчиков, об использовании самолетов в войсковых операциях. Он знал, что на заводе и в ОКБ к нему непременно будут подходить рабочие, спрашивать обо всех новостях, ведь он бывал не где-нибудь, а в Ставке, в Кремле.
Климов часто вспоминал строки из последних писем сына. Алешины слова неотступно следовали за ним, как великое посмертное напутствие: «Любые личные неприятности ничего не значат. Важно то, что противник терпит решительное поражение… Кубань, Ростов, Харьков, Курск освобождены – родине дышать становится легче…»
Сын гордился своей ролью в этой жестокой битве, он с первого дня войны и до последнего своего вздоха был на фронте. А каково тем, кто все это время находился в тылу, чем гордиться им. А надо, непременно надо, чтобы и молодежь их уфимского завода осознавала свой вклад в приближение победы над фашистами.
Климов был хорошо знаком и с прежним командующим ВВС Жигаревым, и сменившим его весной сорок второго Новиковым. И при малейшей возможности вместе с наркомом Шахуриным дотошно расспрашивал командующего о последних военных событиях уходящего 1943 года.
Александр Александрович Новиков не был летчиком, он окончил академию имени Фрунзе, которая готовила общевойсковых командиров. Но еще в 30-е годы командующий Белорусским военным округом Уборевич предложил Новикову перейти на службу в авиацию. Именно Уборевич, образованный, прогрессивно мыслящий военный, предвидя масштабы будущей войны – в Германии в это время уже пришел к власти Гитлер – определил, что решать исход боев будут не пехота и кавалерия, и даже не артиллерия, авиация или танки, а взаимодействие всех родов войск, тесная оперативная связь между их руководителями. Потому назначение Новикова в авиацию представлялось ему вполне логичным. Одно из главных положений военной доктрины Уборевича: «Без господства в воздухе победа в современной войне невозможна» – было полностью доказано в ходе Великой Отечественной.
Новиков был учеником и последователем своих командиров, безжалостно уничтоженных Сталиным в тридцатые годы. Выдвиженец маршала Жукова, его неизменное «правое крыло», только бумаге сможет доверить свои мысли и горькие наблюдения:
«…Как только в начале 30-х годов в стране была заложена основа новой социалистической индустрии, партия приступила к коренной реорганизации военной авиации. И буквально в рекордный срок, в какие-нибудь три года с небольшим, были созданы совершенно новые ВВС, отвечавшие не только всем тогдашним требованиям, но и ставшие самыми мощными в мире. Например, в 1938 году одновременный бомбовый залп советской авиации на 800 с лишним тонн превосходил одновременный бомбовый залп ВВС Германии, Италии и Японии… Оперативное искусство советских ВВС к середине 30-х годов стало ведущим в мире. Неспроста же в те годы зарубежные военные специалисты устраивали на наши учения и маневры настоящие паломничества».
А вот строки Новикова, относящиеся к 1940 году:
«…К началу войны в авиации образовался большой некомплект руководящего состава, что было вызвано необоснованными арестами. Военно-воздушные силы нашего главного врага – фашистской Германии – опередили нашу авиацию почти по всем показателям, характерным для боевых самолетов… Стало ясно и то, что нашумевшие рекордные полеты и самолеты-гиганты – далеко не то, что требуется для большой и жестокой войны, что они отнюдь не есть свидетельства боевой мощи военной авиации. И тогда, как водилось в то время, начались поиски виновных. Первый удар обрушился на вчерашних кумиров, в том числе и на летчиков, воевавших в Испании.
Вообще в 30-е годы в ВВС сменилось 9 руководителей, шестеро из которых были расстреляны как „враги народа”, двое погибли в загадочной авиакатастрофе, один, поставленный в невыносимые условия, умер от физического и нервного истощения. Напомню их имена: К. В. Акашев, А. А. Сергеев, А. А. Знаменский, А. П. Розенгольц, П. И. Баранов, А. И. Алкснис, А. Д. Локтионов, А. В. Смушкевич, П. В. Рычагов. Построенная Сталиным репрессивная политическая система уничтожала лучших…»
Во многом по этим причинам, начав с горьких поражений лета 41-го года, советская авиация, по мнению Новикова, только летом 43-го стала полным и безраздельным хозяином нашего неба. На первом этапе войны советская авиация была почти полностью подавлена противником, «Люфтваффе» – полный хозяин в нашем небе. Героизм летчиков не спасал положения. До пяти-шести, порой и до восьми боевых вылетов в сутки, до полного изнеможения. А сколько гибнет! Не хватает облетанных кадров. Не хватает самолетов. Техническая оснащенность недостаточна.
Новиков увидел порок организационной структуры ВВС в распыленности сил авиации по общевойсковым армиям, что не давало возможности оперативно и четко управлять ею, не позволяло собрать силы в один мощный кулак для массированных действий. «Воюем растопыренными пальцами», – определял он. И доказывал необходимость создания воздушных армий, подчиненных непосредственно командующему ВВС.
Идет война, кровопролития война – а тут реорганизация, полная перестройка. Сталин в сомнениях. А Новиков пока воюет доступными средствами. И все больше убеждается – реформа необходима. За недоработки уже платим большой кровью, дальше – больше, но без нее не обойтись. Новиков структурирует штаб ВВС, подбирает кадры единомышленников: Фалалеев, Ворожейкин, Худяков, Никитин, Репин, Шиманов, Селезнев. Пятеро из них будут репрессированы после войны…
Пятого мая 1942 года Сталин наконец подписал приказ о формировании 1-й Воздушной армии. Уже в мае-июне было сформировано семь ВА, к концу лета их было уже десять.
А немецкие войска, оккупировав Северный Кавказ, 18 июня подошли к стенам Сталинграда. Тяжелые оборонительные бои не остановили реорганизацию. В ноябре, к началу наступательных действий под Сталинградом, в распоряжении командующего ВВС было уже 17 воздушных армий. Сумели в кратчайшие сроки! Но результаты будут очевидны потом. А пока господство в воздухе все еще оставалось на стороне противника.
И вот пришел черед Сталинградской битвы, где, по мнению Новикова, решающей оказалась именно роль авиации: «…Сталинград не вычеркнешь из памяти. Особенно 23 августа (1942 г.), когда немцы бросили на него 400 самолетов. Это был их звездный час. Они шли несколькими волнами. Зенитки и истребители, конечно, пытались сбить этот напор. Но тщетно. Падали отдельные сбитые самолеты, но остальные, не меняя курса, с нарастающим гулом двигались на город. В результате массированных налетов и бомбовых ударов деревянный город пылал во мраке вечера и ночи».
В середине сентября немцы были уже в центре города. Весь мир с замиранием сердца следил за событиями в Сталинграде. Выстоят ли русские? Именно от ответа на этот вопрос зависела судьба Второй мировой войны.
Ставка готовит операцию «Уран» – такое кодовое название она дала контрнаступлению под Сталинградом. Разработку вопросов оперативного применения ВВС возглавил их новый командующий генерал-лейтенант Новиков. Время сражений «растопыренными пальцами» прошло, у него теперь есть воздушные армии. Как представитель Ставки он участвует в непосредственной подготовке авиации к боям и в их проведении.
Шестого сентября Верховный телеграфирует на фронт в адрес Жукова: «Новиков имеет право временно сосредоточить всю истребительную авиацию Сталинградского и Юго-Восточного фронтов в том районе, где этого требует обстановка».
Еще под Ленинградом Новиков использовал управление воздушным боем по радио с земли. Здесь, в Сталинграде, он решил применить этот метод в масштабах всего фронта. Только так можно было изменить картину ведения предстоящих воздушных операций.
Ставка назначила операцию на 12 ноября. Но как ни старались авиаторы, делая все на пределе, к сроку они не успевали. Главное: по-прежнему катастрофически не хватало самолетов, особенно бомбардировщиков, хотя их – по распоряжению Верховного – перегоняли на фронт прямо с заводских конвейеров, без испытательных облетов. Не хватало и боеприпасов. Горючего было только на две заправки. Пришлось доложить Жукову: авиация пока не готова, нужна еще хотя бы неделя. Жуков телеграфирует Верховному.
Известна ответная телеграмма Сталина: «Опыт войны с немцами показывает, что операцию против немцев можно выиграть лишь в том случае, если имеется превосходство в воздухе… Если Новиков думает, что наша авиация сейчас не в состоянии выполнить эти задачи, то лучше отложить операцию на некоторое время».
Ставка перенесла операцию на 19 ноября. Эта дата вошла потом в учебники истории. В ходе Сталинградской битвы реформированные ВВС показали себя в новом качестве. Впервые наша авиация действовала против немцев в форме массированного авиационного наступления, поддерживая наземные войска на всех направлениях главных ударов фронта. Оперативное господство в воздухе было сразу перехвачено у противника. Там, под Сталинградом, советская авиация встала с колен и начала борьбу за господство в воздухе.
К концу ноября 6-я армия фельдмаршала Паулюса была окружена, попала в кольцо, которое вскоре окрестят «сталинградским котлом». Геринг клятвенно заверил Гитлера, что он обеспечит попавшим в окружение доставку по воздуху 500 тонн грузов в сутки. Для наведения воздушного моста он бросил под Сталинград всю транспортную авиацию и мощные соединения бомбардировщиков. И тут, как в поединке, схлестнулись два командующих ВВС: ближайший соратник Гитлера, всемирно известный фельдмаршал Геринг, и генерал-лейтенант Новиков, чье имя еще мало кому было известно.
Воздушная блокада города была разработана безупречно. Она действовала как система заслонов из четырех зон. На маршрутах полета вражеских самолетов был создан мощный истребительный и зенитный заслон, пробиться сквозь который было практически невозможно. Немецких летчиков, вылетающих в район Сталинграда, окрестили смертниками.
Воздушная блокада во многом и определила исход Сталинградской битвы. Второго февраля 1943 года фельдмаршал Паулюс подписал ультиматум о сдаче. Произошел перелом во Второй мировой войне. Мир вздохнул с облегчением. Слово «Сталинград» стало синонимом чуда.
После подписания ультиматума и ликвидации окруженной группировки врага по радио зачитали приказ Верховного Главнокомандующего, и в нем впервые было упомянуто имя командующего ВВС А. А. Новикова и впервые дана высокая оценка действий авиации. За Сталинград Новиков получил звание генерал-полковника и только что утвержденный полководческий орден Суворова 1-й степени. Калинин вручал эти ордена молодым полководцам: сорокашестилетнему Жукову – № 1, сорокадвухлетнему Новикову – № 8.
15 февраля 1943 года Новиков по заданию Ставки прибыл на СевероЗападный фронт. Там, южнее Новгорода, в районе Демянска, немцы полтора года удерживали большой плацдарм. 6-й Воздушной армией командовал генерал Полынин. Новиков помог Полынину организовать воздушную блокаду, чтобы захлопнуть крышку котла. Немцы, опасаясь повторения участи армии Паулюса, отвели свои войска на восточный берег реки Ловать. Активизация боевых действий под Демянском помогла войскам Ленинградского и Волховского фронтов. И 18 февраля 1943 года они прорвали блокаду Ленинграда.
17 марта 1943 года появилось новое военное звание в стране – маршал авиации. Новое звание получили только четыре военачальника: Г. К. Жуков, А. М. Василевский, А. А. Новиков, Н. Н. Воронов.
А в это время шло грандиозное сражение на Кубани. Весна 1943-го – бои за Таманский полуостров. По указанию Верховного 18 апреля на Тамань прибыли представители Ставки Жуков и Новиков. Они так и пройдут всю войну вместе – до самого Берлина.
Свыше двух месяцев продолжались воздушные схватки на Кубани. По концентрации сил с обеих сторон, по ожесточенности, с которой дрались и наши летчики, и немецкие, по результативности это воздушное сражение вышло далеко за рамки фронтового масштаба. По существу, продолжалась упорная борьба за господство в небе на всем германо-советском фронте.
Если под Сталинградом наша авиация завоевала оперативное господство в воздухе, то здесь наши летчики переиграли «Люфтваффе» и в тактике ведения боя. С помощью радио они разработали и успешно применили так называемую «кубанскую этажерку» – эшелонировали боевые порядки самолетов по вертикали и фронту.
Были дни, когда воздушные бои длились часами. Нередко на участке фронта 25–30 километров в день происходило до 40 групповых боев. А если учесть, что с обеих сторон в них участвовало по 50–80 самолетов, то можно себе представить, какая это была мясорубка. Получив такую поддержку с воздуха, советские войска освободили Таманский полуостров.
Итог для авиации – уничтожение 1100 самолетов врага, а главное – безусловное завоевание и оперативного, и тактического господства в воздухе. За бои на Кубани 52 летчика стали Героями Советского Союза, прославленный в дальнейшем Покрышкин сбил здесь 20 немецких самолетов и получил свою первую звездочку.
Летом 1943 года немецкое командование предпринимает последнюю попытку перейти в наступление на Восточном фронте. Операция «Цитадель» – под таким кодовым названием готовились к той битве немцы. «Курская дуга» – под таким названием войдет она в историю. Курская битва вошла в наше сознание как крупнейшее танковое сражение под Прохоровкой. Но помимо танков там действовали войска пяти фронтов, которые были нацелены на то, чтобы сорвать операцию «Цитадель». И командующие – Рокоссовский, Ватутин, Конев, Попов, Соколовский, Малиновский – во главе своих фронтов. Были там и представители Ставки – Жуков, Воронов, Новиков, Федоренко. И Рыбалко.
Как и предвидел в свое время Уборевич, ни танки сами по себе, ни артиллерия, ни авиация, ни пехота – никто в отдельности не мог определить успех такого масштабного сражения. Доктрина великого военного теоретика подтвердилась в очередной раз.
К началу операции «Цитадель» вермахт сосредоточил на советско-германском фронте 72 % всей действующей немецкой армии. Под Курск были стянуты дивизии тяжелых танков с грозными названиями «тигры» и «пантеры», 6-й Воздушный флот был усилен пятью авиационными группами, переброшенными из Германии, Франции, Норвегии. Это позволяло немцам не сомневаться в стратегическом господстве в воздухе.
5 июля 1943 года началась знаменитая эпопея на Курской дуге.
И в первый же день над позициями войск развернулось воздушное сражение невиданного размаха. Это не слова, это цифры. Над участком фронта протяженностью 100 километров с обеих сторон действовало 5 тысяч самолетов. За один только день фронтовая авиация четырех наших воздушных армий совершила 3385 самолето-вылетов. А со стороны вражеской авиации – 4526. Командующий 16-й Воздушной армией С. И. Руденко запишет: «Летчики, получив еще на подлете к целям с бортов самолетов-доразведчиков их координаты, обрушили на вражеские войска и технику сотни тысяч противотанковых осколочных и фугасных бомб. Удар был мощным, неожиданным для противника. В его расположении стали появляться дымки. Один, два, три, пять, десять. Это горели „тигры” и „пантеры”. Наши бойцы из окопов выскочили, несмотря на опасность, пилотки кидают вверх и кричат: „Ура!” Стоят на брустверах, любуются тем, что делают летчики. Всеобщий подъем охватил наших воинов на передовой, а девятки делают заход за заходом, ниже пикируют штурмовики. Несмолкающий гул разрывов бомб. И странно – очень мало разрывов зенитных снарядов противника, нет падающих дымящих самолетов, не видно „мессеров” и „фокке-вульфов”. Их связали боем наши „ястребки” окаймления далеко от места нанесения удара. Мы слышим по радио короткие команды. Один за другим уходят полки. Налет длился ровно час.
Зазвонил телефон. Послышался голос Рокоссовского: „Вот это правильно! Вот это молодцы!”».
Там, на фронтах Курской дуги, было сосредоточено 2900 наших самолетов. Общую координацию действиями авиации всех фронтов Ставка поручила командующему ВВС и его заместителям Г. А. Ворожейкину и С. А. Худякову.
Воздушные операции с обеих сторон носили активный наступательный характер. Цифры потерь говорят о многом: 2100 немецких самолетов и более 1000 наших. «Крупнейшее танковое сражение на земле – и крупнейшее сражение в воздухе», – так позже определил Курское сражение маршал авиации С. И. Руденко.
Здесь, под Курском, получил свое боевое крещение ас «маршальского полка» младший лейтенант Иван Кожедуб, будущий трижды Герой. Здесь на самолетах Як-3 с климовскими моторами сражались и французские летчики истребительного полка «Нормандия – Неман». И тоже получали награды и несли потери. В ходе боев на Курской дуге советская авиация завоевала полное стратегическое господство в воздухе и удержала его до конца войны.
Не советские, а военные историки недавнего противника дадут объективную оценку действиям военной авиации СССР. Немецкий военный историк Курт Типпельскирх напишет: «…С 1943 года уже никакими способами невозможно было ликвидировать безраздельное господство авиации противника в воздушном пространстве над районами боевых действий».
Будут и другие оценки советской авиации в годы войны: что она игнорировала самостоятельность своих действий, чем славилась «Люфтваффе. Но именно один из асов «Люфтваффе» Адольф Галланд позже заметит: «Они („Люфтваффе”) против воли приняли концепцию противника. Советская авиация никогда не представляла собой независимого оружия: она являлась частью Красной Армии. И в этом смысле она была, быть может, лучше ориентирована и в особенности лучше использована, чем „Люфтваффе”».
А тогда, в трагические дни и месяцы войны, никто не думал об оценках своих действий. Каждый выкладывался из последних сил, будь то на фронте или в тылу, приближая долгожданную победу.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.