«Все просто растворилось в воздухе»

«Все просто растворилось в воздухе»

« Перед каждойвылазкой в джунгли мы читаем две молитвы, – написал Морде в период жизни в лагере Улак. – В одной просим уберечь нас от змей, а в другой – послать нам в добычу ягуара».

Третьей вполне могла быть молитва о богатстве. Во время, свободное от поисков артефактов, земляных курганов или еще хотя бы чего-нибудь, способного навести их на след потерянного города, Морде, Браун и Берк искали золото на берегах ручья. Они спускались вниз по рекам, которые привели их в Улак, и исследовали те, которых еще не видели. Они составляли карты региона, отмечали маршрут своих путешествий по системе рек. Одним словом, им удалось сделать гораздо больше, чем Стронгу, Митчеллу-Хеджесу и Капитану Мюррею.

Покидая лагерь, они обязательно брали с собой оружие, зная, что находятся на территории, где правят прирожденные хищники, в местах, «где непроходимые заросли, таящие в себе множество опасностей, подступают прямо к берегам рек… в царстве малярии и дикого зверя». Морде вышел из лагеря без оружия один-единственный раз. Он расчищал себе дорогу через заросли, когда обнаружил, что из-за валуна, расположенного буквально в метре от него, выглядывает змея. Они уставились друг на друга, и Морде почувствовал, что у него от испуга замерло сердце. Он увидел, как смертоносная рептилия подняла свою заостренную треугольную голову, готовясь к атаке, заметил на ее спине желтые ромбы и понял, что это та самая «fer de lance», страшная копьеголовая змея.Он простоял без движения несколько минут, которые показались ему долгими часами. Длиной змея была метра в два с половиной, заметил он, медленно отступая назад и удивляясь, что она не стала на него нападать. Вместо этого змея просто наблюдала за ним… четыре шага, шесть шагов, и она скрылась из виду. Когда Морде вернулся в лагерь, Браун спросил его, почему он выглядит так, будто только что встретился с привидением. Теодор улегся на свою койку и внезапно почувствовал, что считаные минуты назад был на волосок от смерти. «Казалось, я оказался на прицеле у пулеметчика, – вспоминал он позднее, – солдат уже почти нажал на спусковой крючок, но потом вдруг и пулемет, и стрелок просто растворились в воздухе. Ощущение у меня было именно такое».

Путешественникипрожили в лагере Улак около месяца. Постепенно они вошли в ритм и стали регулярно осматривать окрестные джунгли в поисках каких-нибудь следов города. На фотографиях, сделанных в тот период за краем цивилизованного мира, Морде похож на бродягу. Он запечатлен на них в отрезанных по колено габардиновых штанах и помятой, перепачканной рубахе с закатанными рукавами. Грязные, неделями не мытые волосы зачесаны назад, сосредоточенное, исполненное решимости лицо, по-мальчишески тонкие, но узловатые от мышц ноги в высоких черных ботинках.

Запасы продуктов, однако, подходили к концу. Они питались бобами, а курили черенки табачных листьев. Иногда Берк удивлял их, готовя всякие блюда из того, что можно было добыть в джунглях. Однажды вечером они съели двух туканов, ощипав разноцветные перья. «Получилось вкусно, – написал Морде об этом ужине, – поскольку они состоят из одного темного мяса, гораздо более душистого, чем у других не очень крупных местных птиц». Время от времени им удавалось загнать и подстрелить диких свиней «вари», поймать каких-то «животных, похожих на морских свинок» или наловить рыбы. Берк научился делать замечательно вкусный пирог из желтохвоста.

Закончился май и начался июнь, принесший с собой каждодневные дожди, из-за которых стали подниматься реки и ручьи. Путешественников сильно беспокоило, что вода теперь стояла в считанных метрах от лагеря. «Сегодня днем, часа в четыре, над лагерем буквально разверзлись хляби небесные, и все наши вещи вымокли до нитки», – написал Морде 8 июня. Их радовали небольшие дожди, освежавшие усталые тела и смывавшие грязь с одежды, но когда случались ливни, лагерь подмывали многочисленные мелкие ручейки, а земля превращалась в мокрую жижу, в которой вязли ноги.В такие дни они понимали, что ничего не поделаешь, и ждали окончания дождя, как заложники ждут освобождения. Тем не менее тяготы сезона дождей только укрепили их в намерении во что бы то ни стало найти потерянный город.

Днями их нередко пугал рык, похожий на львиный. Они останавливались и всматривались в джунгли, освещенные пронизывающими кроны деревьев столбами солнечного света. Другие звуки отдаленно напоминали человеческую речь, и исследователям казалось, что джунгли пытаются им что-то сказать. Регулярные набеги на путешественников совершали стаи белолицых обезьян. Они закидывали их ветками деревьев и фруктами.

Берк хорошо разбирался в редких видах птиц. Однажды они увидели птицу, которую он назвал «Маргаритой». По словам Берка, это была священная птица ацтеков и местных индейцев печ. Их легенды гласили, что в первую такую птицу превратилась прекрасная девушка, отвергнутая любовником и брошенная им в горах. Рисунок на ее крыльях был похож на восходящее солнце – желтое зарево, подчеркнутое коричневым фоном и черными кончиками крыльев.

В приступе печали по жизни в цивилизованном обществе они решили оставить ее в лагере в качестве «домашнего любимца» и сделать для нее бамбуковую клетку. Мужчины назвали птицу Питом и надеялись, что он будет предупреждать их о приближении опасных хищников. Но крупные звери и «волосатые люди», к счастью, их компании избегали. «Никаких следов легендарных гигантских полулюдей-полуобезьян нам найти не удалось», – доложил в своем дневнике Морде.

Подробностей походов в поисках потерянного города, в которые мужчины отправлялись из лагеря Улак, сохранилось мало: в дневниках они были описаны лишь в общих чертах. Отдельные записи были сделаны рукой Брауна или Берка. Они сообщали, что Морде уходил из лагеря без них, взяв с собой только ружье и посох. Что он делал в эти дни в джунглях, неизвестно. Об этом нигде ничего не говорилось.

Вполне возможно, что Морде вел еще один журнал, где записывал данные об этих одиночных вылазках. Разумеется, настолько же велика вероятность, что он искал одиночества просто от скуки и бесцельно бродил по лесу, пытаясь отогнать одолевавшие его мрачные мысли (например, мысль о том, существует ли вообще потерянный город). Хотя Морде никогда не писал о своих сомнениях, в глубине души он наверняка опасался, что ничего не найдет в этих бесконечных джунглях. Ведь по ним можно было ходить сутками, не видя ничего, кроме мокрых от дождя деревьев и лиан, которые в конечном счете замыливали глаз и сливались в сплошной бессмысленный фон. Но как жить, допуская возможность провала? Откуда брать силы на продолжение поисков? Что он скажет миру по возвращении в Нью-Йорк? Что впустую просидел четыре месяца в гондурасских джунглях?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.