1950

1950

3/1/1950

[В действительности нижеследующая запись сделана 3 января 1951 г.]

Я выхожу за Филиппа с полным осознанием + страхом перед своей волей к самоуничтожению.

5/1/1950

[СС вернулась в Чикаго для обучения в весеннем семестре.]

Изнуряющее путешествие в поезде, и «будто ничего и не было». В академическом плане эта четверть обещает быть более плодотворной. Шваб великолепен как всегда (раз в две недели по воскресеньям, в баптистской церкви, он ведет семинар по этике, в котором участвуют Е. и И.!); невероятно хороши два профессора английского – Р. С. Крейн и Элдер Олсон. Я записалась на курс социологии Майнарда Крюгера (в этой четверти – экономика), но занятия начинаются не раньше третьей недели. В те же часы И. К. Браун ведет замечательный семинар по «Гордости и предубеждению». Ну и, конечно, [Кеннет] Бёрк – для него я должна написать работу о «Победе» Конрада…

9/1/950

Перечитать:

«Доктор Фаустус»

Прочитать:

Антония Уайт, «Майский мороз»

Олдос Хаксли, «Слепец в Газе»

Герберт Рид, «Зеленое дитя»

Генри Джеймс, «Женский портрет»

16/1/1950

[Семнадцатилетие СС; за этот день в дневнике сделана единственная запись.]

Марцелл I был преемником Марцеллина – он стал понтификом в мае 308 г. при Максентии; был изгнан из Рима в 308 г. в связи с волнениями, вызванными строгостью епитимьи, которую он наложил на христиан-отступников, покинувших церковь во время недавних гонений; умер в том же году+ему последовал Евсевий.

25/1/1950

Читаю «Войну и мир», «Дневник разочарованного человека» (Бар-бельон) + новозаветные апокрифы и размышляю о благочестивой смерти.

13/2/1950

[В действительности нижеследующая запись сделана 2 февраля 1951 г.]

«Война и мир» – это несравненный опыт; кроме того, читаю «Иллюзию и реальность» Кристофера Кодуэлла, Эрнста Трёльча, [Роберта] Мюррея, «Политические последствия Реформации», письма Рильке, Дьюи о логике + биографию Достоевского [Эдварда] Карра.

Из Рильке:

«…великая династия вопросов:…если мы всегда неполноценны в любви, непостоянны в решениях + бессильны перед лицом смерти, как же мы можем существовать?»

Тем не менее мы существуем + и утверждаем это. Мы утверждаем жизнь сластолюбия. Но ведь есть и еще кое-что. Человек бежит не от своей подлинной, животной природы, что есть «ид», к самобичующей, навязанной извне совести, «супер-эго», как говорил Фрейд, – но наоборот, как утверждал Кьеркегор. Для людей естественна этическая чувствительность + мы бежим от нее к зверю; это означает лишь то, что я отвергаю слабую, склонную к манипуляциям, погруженную в отчаяние похоть, я не зверь, я не считаю человеческую надежду напрасной. Я верую в нечто большее, чем персональный эпос с героической канвой, большее, чем моя собственная жизнь: над многослойной фальшью + отчаянием есть свобода + потусторонность. Человек может знать миры, которые не испытал, найти никогда ранее не предлагавшийся ответ на вопрос жизни, сотворить внутреннюю сущность – могущественную + плодотворную.

Но как, в тех случаях, когда это возможно, провести в жизнь факт целостности + любви? Нужно испробовать нечто более существенное, чем конечность рефлексирования. Ежели «жизнь – это литейная форма, изложница, все желобки, выступы которой суть боль, разочарование + мучительнейшие прозрения, то побег от нее… это счастье, подъем, это самое прекрасное + самое совершенное блаженство». Но насколько же твердым + решительным нужно быть! Так мы выходим за пределы искусства к умиранию, к безумию – ох, где она, вызволяющая свобода, действенная свобода от… свобода, неравнозначная тому огромному обладанию собственным сердцем, что есть смерть}

Война так близка. На 22 июня у нас зарезервированы места на «Королеву Елизавету».

[Без даты; вероятнее всего, конец февраля 1950 г.]

Бальзак – «Случай из времени террора» —

Ее лицо было «лицом человека, который втайне практикует аскезу».

Энид Велсфорд: «Шут»

(«Фабер и Фабер», Лондон, 1935)

М. Уилсон Дишер: «Клоуны и пантомимы»

(Лондон, 1925)

Г. Кичин: «[Исследование] английского бурлеска и пародии»

Эмпсон: «Английская пасторальная поэзия»

(Нортон + Ко., Н.-Й., 1938)

[Кеннет] Бёрк: «Постоянство и перемена», «Отношение к истории»

«Искусство и схоластика» – Маритен

«Рост и форма» – Д’Арси У. Томпсон

«Нравственные ценности и нравственная жизнь» – [Этьен] Жильсон

«Разум первобытного человека» – Боас

«Утраченные сокровища Европы» («Пантеон»)

Зеебом: «Оксфордские реформаторы»

Св. Иоанн Креста: «Восхождение на гору Кармель»

Якоб Бёме: «Аврора»

Майстер Экхарт: «Проповеди»

Трагерн: «Столетия созерцания»

Линн Торндайк: «История магии и экспериментальной науки»

Г. Мальтер: «Саадья Гаон»

E. Р. Беван + К. Зингер: «Наследие Израиля»

И. Хусик: «История средневековой еврейской философии»

Леон Рот: «Спиноза, Декарт и Маймонид»

С. Шехтер: «Этюды по иудаизму»

С. Цейтлин: «Маймонид»

Пустыня + слепящие блики сливаются в зеркале – «Страсть в пустыне» (Бальзак)

Quis – кто

Quid – что

Ubi – где, когда

Quibus auxiliis – с помощью чего

Quia – почему

Quo modo – каким образом

Quando – как

[Первая страница нижеследующей дневниковой записи утеряна, но запись, несомненно, сделана в начале сентября 1950 г.]

Я провела прошедшие выходные в парке Бальбоа с Софией и Пети и возобновила курс «Бай-Сай». Разговор с Софией, пусть он и не относился непосредственно ко мне, оказался очень поучительным, как обычно.

Я спросила, как обсуждать тему смерти с маленьким ребенком +, следующим вечером, о дихотомии между сексом и любовью. Применение к самой себе:

1. Наиболее разумный ответ на мою нынешнюю невротическую боязнь смерти: это уничтожение – все (организм, событие, мысль и т. д.) имеет форму, начало и конец – смерть столь же естественна, сколь и рождение, ничто не длится вечно, да нам и не нужна такая вечность. После смерти нам ничего не будет о ней известно, так что думайте о жизни! Даже если мы умрем, не испытав вещей, которые требуем от жизни, это не будет иметь значения после смерти – мы теряем только то мгновение, в котором «пребываем» – жизнь горизонтальна, а не вертикальна – ее невозможно накапливать — так что живите, а не пресмыкайтесь.

2. Невозможно отделить удовлетворительный секс от любви – то есть это невозможно для меня, – хотя я думала, что была… Два этих понятия неразрывно связаны в моем восприятии, а иначе я бы не отказывалась от сексуального опыта столь часто. Секс всегда был тайной, безмолвной, темной стороной любовной необходимости, о которой должно забывать в вертикальном положении. Запомнить это!

3. Моя потребность «исповедоваться» матери вовсе не заслуживала похвалы – в таком свете я предстаю не прямой и честной, а, во-первых, слабой, стремящейся укрепить единственные доступные мне узы любви + во-вторых, склонной к садизму, так как мои недозволенные поступки – это разновидность мятежа; мои поступки лишены силы, если они безвестны!

11/9/1950

Перечитать: «О дивный новый мир»

Перечитать: «Шанс» – непринужденная, ясная структура, но сомнительная развязка; изумительно разработанное исследование мотивов —

4/11/1950

[Неясно, о каком стихотворении пишет СС.]

Нет, мне совсем не понравилось стихотворение! Оно перегружено, этически непоследовательно – оно усложнено и вполне безвкусно. Однако оно «хорошо» не с «художественной», а с «исторической» точки зрения – так как произрастает из страстного приятия одиночества, по которому я так истосковалась. Я прижимаю одиночество к сердцу, как прекрасный дар. Посредством него я стану прекрасной!

5/11/1950

«Его лицо было одним из тех лиц, которые, из страха ненадлежащего использования, не используют вовсе» ([Джуна] Барнс)

6/11/1950

[Эдвард «Нед»] Розенхайм сказал мне сегодня, что [Кеннет] Бёрк назвал мою работу лучшей из всех проектов, представленных студентами, обучающимися по индивидуальной программе, – это значит лучше, чему Е.! Если бы только я могла убедить себя, что он не превосходит меня по врожденным способностям, меня бы перестали тревожить мысли о его жизни и поступках – вялых, лишенных цельности – и о нехватке у него знаний, которые приобретаются лишь посредством длительного + вдумчивого чтения трудов по философии, истории + литературы. Ему безразличны вещи, которые всецело захватывают меня – нравственность, творение, хаос, познание, чувственность; однако меня ужасает мысль о том, что он обладает природными способностями + осведомленностью, которой у меня никогда не будет!

12/11/1950

Я узнала подробнее о том, что произошло с моей работой по «Ночному лесу». После того как ее прочитал Бёрк (который в письме к Розенхайму назвал ее «ошеломительной»), ее передали для прочтения еще одному человеку, какому-то преподавателю-гуманитарию, которому она вовсе не понравилась. Учитывая весомость слов Бёрка, работу передали, в качестве исключения, третьему рецензенту, также профессору-гуманитарию, который должен был выступить арбитром. Последнему работа понравилось еще меньше! Наконец руководство гуманитарного факультета призвало Уоллеса Фаули, который случаем был в университете, прочитать работу + и его решение считалось бы окончательным. Фаули работа понравилась так же, как Бёрку! (Вчера я прочитала мнение Фаули о «Ночном лесе» в одном из его сборников критических статей /«Клоунский Грааль»/ – его воззрения религиозны /родственны католичеству?/), но его анализ представляется гораздо более убедительным, чему Фрэнка.

Впервые за три года перечитываю «Мартина Идена» [роман Джека Лондона]. Теперь я со всей отчетливостью вижу, какое огромное влияние оказала на меня эта книга, хотя с точки зрения искусства я считаю ее незначительной. Взрослые книги я читала и ребенком (хорошо помню «Двадцать тысяч лет в Синг-Синге», «Беседы на небесах», «Отверженных» + «Агнца» [ «Сказки по Шекспиру»] – их я прочла, когда мне еще не было и девяти лет!) – однако прочтение книги Лондона совпало с подлинным пробуждением к жизни, как о том свидетельствуют эти дневники, которые я начала вести в двенадцать лет. В «Мартине Идене» нет ни одной идеи, относительно которой я бы не имела твердых убеждений, и многие из значимых для меня концепций зародились во мне под прямым воздействием этого романа – мой атеизм + значение, которое я придаю физической энергии + ее выражение, творчество, сон и смерть и возможность счастья!..

Для многих людей книга «пробуждения» – это в то же время утверждение положительного – подобно «Портрету» Джойса, так что их юность исполнена страстной надежды + и лишь позже в жизни они познают разочарование. Но в моей книге «пробуждения» проповедовалось отчаяние + поражение, и я выросла, в буквальном смысле не осмеливаясь ожидать счастья…

А вот взять еще «зрительный трюк» Мартина – пошловатую панорамную ретроспекцию Лондона – посредством которой в каждый важный момент его жизни перед ним шествует вереница образов из прошлого… Я ощущаю такую же потребность в последние четыре года: зафиксировать + расположить в порядке свой опыт и переживания, понять собственное развитие как философа-диалектика – быть в совершенном сознании каждую минуту, а значит, ощущать прошлое таким же действительным, как настоящее. Впервые я вижу истоки такого образа жизни, подобных нарциссистских настроений в этой книге… Страстная надежда существует в силу внешнего желания + стремления к ней; отчаявшаяся страстность, которую я восприняла в юности, рефлексивна и питается самой собой; единственное благо, которого она может достичь, – это знание… Еще более постыдное следствие подобной разновидности пессимизма состоит в общественном поведении – человек становится интеллектуальным вампиром!..

17/11/1950

Перечитать еще одну критически важную из моих «ранних» книг – «Подводя итоги» [Моэма] – надо же, в 13 лет воспринять столь учтивый аристократический стоицизм! Конечно, на меня оказал большое влияние его литературный вкус – в первую очередь узор.

[N.B. После смерти СС я не нашел среди ее бумаг других записей за 1950 год, а также дневника за 1952 год. Мне неизвестно, вела ли она дневник в те два года, избавилась ли от записей или же таковые оказались утеряны]