Утрата достоинства

Утрата достоинства

Здесь представлены тринадцать историй о тех редких вариантах Дарвиновской премии, когда лауреаты выжили. Напомним, что смерть является не единственным способом выиграть премию Дарвина. Потеря репродуктивной способности также дает шанс на победу, правда, сомнительного свойства. Оказывается, мужчины удивительным образом склонны к различным жутким авантюрам, выводящим их любимую игрушку из строя. Лишившись гениталий, мужчина теряет возможность передать свои шальные гены следующему поколению.

Имеются, однако, возражения против идеи давать Дарвиновскую премию кастратам. Если мужчина лишается пениса, его яички еще могут быть источником спермы для искусственного оплодотворения яйцеклеток. Если он лишается и яичек, но при этом остаются прочие клетки, то с развитием технологий клонирования, уже выходящих за пределы репродукции домашнего скота, станет невозможно полностью устранить гены индивида, если только не катапультировать источник генного материала на солнце. И где гарантии, что мужчина не был донором банка спермы? Вдруг его генетический вклад заморозили и сохранили “до востребования”?

Почему среди лауреатов Дарвиновской премии так мало женщин? Виноват ли в этом уровень тестостерона? Вызвано ли это наличием тех уникальных генов, которые содержатся в Y-хромосоме? Или женщинам удается лучше скрывать свои злоключения? Как бы то ни было, мужчины преобладают среди номинантов с подавляющим отрывом.

Эта глава посвящена тем мужчинам, которые лишились способности производить потомство. Следует рассмотреть и обратный случай: человек, заслуживающий Анти-Дарвиновской премии, должен обеспечить максимальную степень своего воспроизводства.

Одного репродуктолога обвинили в тайном донорстве спермы для продвижения программы искусственного оплодотворения своей клиники. Что в этом плохого? Подобные действия большинством считаются неэтичными. Комитет Международной федерации акушеров и гинекологов (FIGO) по изучению этических вопросов воспроизводства человека уточняет: “Врачи, участвующие в программе оплодотворения, не могут быть донорами”. Репродуктолог оправдывался тем, что его свежие сперматозоиды, минуя стадию заморозки, имели больше шансов проникнуть в яйцеклетки, что выставляло его клинику в более выгодном свете.

Несмотря на отсутствие представлений о медицинской этике, такой предприимчивый специалист по воспроизводству гораздо более эффективен, чем большинство из нас, в деле распространения своих беспринципных генов среди следующего поколения. Доктор, оставивший столь заметный след в генофонде, получает, соответственно, нашу первую Анти-Дарвинов-скую премию.

Лауреаты следующих премий Дарвина, напротив, сильно ограничили свою возможность передать гены новому поколению.