Легко!

Легко!

Большой вопрос, что хуже – просто зло или «зло-лайт»

Один остроумный читатель прислал мне письмо, в котором назвал нынешнюю партийную систему во главе с «Единой Россией» – «КПСС-лайт».

Смешно, потому что удивительно точно. В самом деле, в воздухе реет нечто до боли знакомое всякому жившему хотя бы сорок-пятьдесят лет в России: вроде бы та же чугунная пустопорожняя демагогия, те же пиджаки, надетые на корпулентные тела начальников, та же номенклатурная сплоченность, та же фельдфебельская непреклонность. Но нет массовых репрессий, нет «единых политдней», нет ожесточенного преследования инакомыслящих – все более-менее «лайт». От КПСС увернуться было трудно, от «КПСС-лайт» вполне можно держаться в стороне. Цена вопроса уже не в жизни своей и близких, цена вопроса тоже облегченная, тоже «лайт» – излишек комфорта.

Пойдешь служить объединенному фронту начальников по эксплуатации природных ресурсов РФ – получишь хороший паек. Не пойдешь – тоже не умрешь с голоду, но уж настоящего, нажористого, дармового бабла, которое дается только распилом бюджета, тебе, конечно, не видать.

Люди, которые еще пятьдесят лет назад водились на территории России, люди, еще имевшие какую-то честь и совесть, не затруднились бы с выбором. Не расстреливают? Не заставляют врать? Можно не участвовать и остаться живым и даже сытым? Да Господи ты Боже мой, да пошли они все тогда!

Это еще большой вопрос, что хуже – просто зло или «зло-лайт»? КПСС или КПСС-лайт? Знаете, мне уже кажется, что просто зло и просто КПСС как-то даже лучше. Здоровей, что ли, проще, понятней, определенней. Есть такая болезнь: хроническое воспаление легких. Симптомы у него слабые, не очевидные, температура небольшая. Однако «хроники» грустно шутят – дескать, меняю одно ХВП на туберкулез и сифилис. Потому что это яркие, бурные болезни, которые можно вылечить, а отвратительное хроническое воспаление вылечить дико трудно. Температура почти нормальная, а человек понимает, что он помирает и функционировать не может. Вот и облегченное, неочевидное, рассеянное, туманное зло распознать и уничтожить невероятно трудно.

Смотришь на какую-нибудь «Партию жизни» и думаешь: Боже ж мой! Ни одного вразумительного, человеческого слова! Ни проблеска мысли, разума, совести, ответственности за землю! Приказали чего-то чирикать как бы оппозиционное – будем чирикать. В отчаянии думаешь – а не поменять ли «Партию жизни» на честную жуткую КПСС? И гонишь, конечно, эти невеселые мысли.

Да, пятьдесят лет не даром прошли. Люди тоже стали какие-то насчет чести… облегченные, «лайт». Проблема уже не в том, чтобы прокормить семью – проблема в качестве еды, в ее избытке. Урезать свой комфорт, когда так легко его умножить, мало кто способен, и в задаче даже спрашивается, а во имя чего?

Приведу примерчик из собственной жизни.

Все знакомые мне сотрудники Пятого канала при встрече со мной смущенно отводят глаза в сторону. Им известно, что я состою в негласном «черном списке» врагов канала и что показывать меня нельзя никогда и нигде, даже если я случайно попадаю в кадр – его вырезают. Им также известно, что подобное мракобесие в XXI веке, в центре Европы – это нечто постыдное. В общем, на душе у них нехорошо и неловко. Но… как говорят у Чехова, «барон хороший человек, но одним бароном больше, одним бароном меньше, какая разница?» Какая может быть разница, когда речь идет о сумме? Когда надо пристроить на канал сына или дочку, когда хочется подзаработать, а рабочих мест для интеллигенции в городе кот наплакал, когда тянет покрасоваться в эфире самому? Москвина хороший писатель, но одной Москвиной больше, одной меньше… И вот они смущенно и стыдливо смотрят в сторону, явно желая мне провалиться куда-нибудь подальше и не действовать им на нервы. Но их стыд и смущение тоже – «лайт». Все эти легкие, летучие чувства быстро рассеиваются и не оставляют следов.

Ну, потерпите секундочку. Это не больно. Это как комарик укусил.

Одна ныне почтенная дама рассказывала мне, как в молодости работала секретарем у известного критика и писателя Виктора Шкловского. Знаменитый забияка, талантливый, ослепительно яркий, резкий человек, проживший не самую чистую в мире жизнь и, как говорят, предавший не одного друга, в старости расхворался. Девушка-секретарь водила старичка на прогулку и часто уговаривала его пройтись, размяться, «сделать еще кружочек». Однажды Шкловский вдруг сказал ей: «Да. Кружочек. И еще кружочек. И еще кружочек. Поверьте мне, девочка, предательство – это не страшно».

Самое смешное в этой истории, что рассказчица тоже теперь смущенно смотрит в сторону и видеть ей меня неприятно – пристроила дочку на Пятый канал. Кружочек. И еще кружочек. И еще кружочек. Предательства вообще больше не существует, и не смущайтесь вы так, ребята. Все отлично. Все легко!

И не то, чтобы я так уж пеклась о своей персоне – нет, в нынешней неприятной легкости жизни меня смущает то, что так мала, так ничтожна цена вопроса. А что, если она увеличится? Да, сейчас стоят совсем вегетарианские времена, и тюрьма и сума отщепенцам не грозят, если они не мешают свободной циркуляции денежных потоков и не слишком зарываются. А что, если стоимость комфорта будет подниматься, и уже не отделаешься легким испугом, уже потребуется подписать мерзкое письмо, украсть, солгать, донести, оклеветать?

Я с печалью думаю, что большинство нынешних «людей-лайт» – подпишут, украдут, солгут, донесут, оклевещут… легко!

октябрь

Данный текст является ознакомительным фрагментом.