Мартинизм и путь в Цех

Мартинизм и путь в Цех

Отвлекшись на какое-то время на Диану Воган и связанные с ней обстоятельства, Уэйт затем возвратился в своем литературном труде к более серьезным темам. Чем дальше, тем больше его увлекала философия Луи-Клода де Сен-Мартена, Неведомого Философа (1743– 1803), и только что возрожденного французским оккультистом Папюсом (д-ром Жераром Анкоссом, 1865– 1916) Ордена Мартинистов. Он даже написал Яркеру, прося совета, вступить ли ему в Орден Мартинистов. Яркер отозвался с энтузиазмом:

У масонской ветви Ордена Сен-Мартена я встретил запрет на прием не-масонов, и я не сомневаюсь в том, что и вы, и они окажутся в неловком положении. Однако это никоим образом не помешает мне присвоить вам степени этого Ордена, поскольку я сам получил его от не-масона – барона Сурди из Праги. Ритуал состоит из четырех книг, и я прилагаю для вас к письму первую, а от вас в ответ требуется только прислать короткую записку, в которой вы подтверждаете, что будете во всей полноте исполнять об. [язательство] А после этого можете самостоятельно продолжать занятия и формировать не-масонскую ветвь, а когда у вас что-то уже будет, полагаю, вы легко получите у «Папюса» патент на лондонский филиал260.

Уэйт был в восторге. Он отправил Яркеру подтверждение обязательства вместе с изъявлением намерения всячески развивать и популяризировать Орден:

От всего сердца благодарю вас за честь, оказанную мне вами присвоением мне Ордена Сен-Мартена. То, что я не масон, делает эту честь буквально исключительной, а следовательно, тем выше я ее ценю. Я полностью соглашаюсь исполнять обязательство, предписанное кандидату, а также клянусь никому не сообщать имени своего Посвятителя и никаким образом не делать его достоянием общественности. Я с большим интересом прочел и тщательно переписал Манускрипт, содержащийся в первых двух книгах ритуала, а посему возвращаю их вам. Буду с нетерпением ждать третью. Я надеюсь доказать, что я могу быть полезен, поскольку я точно постараюсь быть активным в распространении Ордена среди исследователей оккультизма, которые не принадлежат к масонам261.

Какой-либо переписки с Папюсом от того времени не сохранилось, поэтому невозможно с какой-либо точностью установить, посылал ли Уэйт ему прошение о выдаче патента, или нет, но в обращении к Международному конгрессу спиритуалистов в 1898 г. Папюс, рассуждая о развитии своего ордена, упомянул о создании «двух новых мартинистских образований в Англии в 1897 г.»262. Одно из них вполне могло возглавляться в то время Уэйтом, хотя уже в 1902 г. он разорвал все отношения с Папюсом, когда выяснил, с какой брезгливостью к нему относятся организации ортодоксального масонства. Но увлечение учением Сен-Мартена осталось, и в 1899 г. он закончил фундаментальный труд, который до сих пор остается единственной значительной работой о Сен-Мартене, созданной в Англии263.

Учение Сен-Мартена довольно бессвязно и мутно, поэтому о нем трудно рассуждать с какой-либо определенностью, но Уэйту на удивление многое удалось в этом направлении. Здесь не имеет смысла углубляться в суть этого учения, за исключением того лишь, что Уэйт толковал мартинизм как «совокупность мистических учений, а не как масонский устав, созданный Сен-Мартеном на замену Избранным Коэнам» (С. 73). Также он с изрядной долей скепсиса относился к заявлениям Папюса о связях Сен-Мартена с масонством и советовал читателям «иметь в виду, что при суждении по вопросам истории критерий наличия фактических свидетельств во Франции соблюдается не всегда с тем же постоянством, что в Англии» (С. 459). Важнее всего в книге о Сен-Мартене то, что она стала поворотной точкой во всей карьере Уэйта, ведь она стала первой в длинном ряду его работ, посвященных тому, что он называл «Тайной Традицией». Судя по всему, скорее мартинизм, чем Золотая Заря, привел его в масонство.

«Жизнь Луи-Клода де Сен-Мартена» вышла в свет в мае 1901 г., но несколько экземпляров были разосланы потенциальным рецензентам несколькими месяцами раньше. 25 мая Уэйт писал Папюсу, что из типографии скоро пришлют второй экземпляр книги и что он очень рад, что Папюсу книга понравилась:

Я с самым искренним удовлетворением узнал, что у вас создалось хорошее мнение о книге. Ничье иное мнение не было бы для меня так важно, поскольку вы вне всякого сомнения знаете совершенно всё и сами предприняли такие огромные усилия в том же направлении.

Папюс предложил ему гораздо более весомую награду за труды, чем просто слова похвалы:

Прошу вас принять мою искреннейшую благодарность за предложение приобрести для меня степень Доктора в Герметической Школе (Ecole Hermetique). Я буду высоко ценить это отличие264.

Эта степень была ему совершенно не нужна и бесполезна, но в последствии он однажды воспользовался ей, когда ему нужно было подписаться «доктором герметических наук», чтобы скрыть свое участие в составлении антологии работ Эндрю Джексона Дэвиса (Andrew Jackson Davis), американского спиритуалиста265. Первый экземпляр книги о Сен-Мартене, посланный Папюсу, определенно был переслан Эдуарду Блитцу, главе Ордена Мартинистов в Америке, который вступил с Уэйтом в оживленную переписку и всячески подталкивал его к вступлению в масонство. В автобиографии Уэйт пишет о Блитце как о человеке, который «на протяжении долгого времени был тесно знаком с оккультными школами Парижа, но состоял в масонстве ортодоксального послушания, вероятно, в Соединенных Штатах… я не помню точно, был ли я уже масоном, когда мы начали обсуждать с ним эти вопросы в переписке, или то, что стало мне известно от него, побудило меня искать Посвящения» (SLT, С. 164—165).

Как мы увидим позднее, от него он узнал о существовании еще одного неисчерпаемого источника тайных ритуалов, и никаких сомнений у нас не вызывает, что именно непрекращающийся поиск новых ритуалов привел Уэйта в масонство. Он уже успел разочароваться в духе и букве ритуалов Золотой Зари и принял решение переписать их, чтобы перевести весь орден с магического пути на мистический; в этом он опирался на поддержку Маркуса Уорсли Блэкдена (Marcus Worsley Blackden), адепта и начинающего египтолога:

Настал день, когда мы с Блэкденом начали серьезно задумываться о масонстве и о том, не будет ли способствовать присоединение к самому мощному и всемирному собранию обрядов более глубокому пониманию смысла и символизма Ритуала… Вне всякого сомнения, большое место в наших размышлениях занимал вопрос, какова будет от этого польза для Ордена Золотой Зари (SLT, С. 161).

Мягко говоря, это не вся правда, потому что Уэйту уже было достаточно известно о масонских церемониях и символах, чтобы переработать любые ритуалы для внутреннего пользования в Ордене Золотой Зари, и его следующее утверждение: «я никак не мог не надеяться на встречу в кругах высших степеней, может быть, не в Цехе и не в Арке, по крайней мере, с несколькими людьми нашего образа мысли и наших устремлений, для кого символизм говорил бы на собственном языке, а ритуал открывал бы кладези благодати» (SLT, С. 161), – может способствовать формированию неверного представления о тех масонах, кто уже разделял «его образ мысли» и уже состоял в Ордене Золотой Зари.

Наиболее вероятной причиной, побудившей тогда Уэйта искать приема в масонство, было растущее его убеждение, подпитанное перепиской с Блитцем, в том, что только пройдя цеховые степени и степень Святого Царственного Свода (Королевской Арки), он сможет попасть в те высшие степени, чьих ритуалов он так вожделел. В осуществлении своих планов он попросил помощи у Палмер-Томаса, который «в высшей степени одобрил это намерение, а когда пришло время, подготовил почву и облегчил нам предварительные шаги, а потом присутствовал в качестве посетителя на собрании, где Блэкдена и меня наконец приняли в вольные каменщики – в ложе „Раннимид“ (Runymede) в провинции Бакс» (SLT, С. 162). Действительно, 19 сентября 1901 г. в возрасте 43 лет Уэйт был посвящен в ложе «Раннимид» №2430 в Рэйсбери, Бакингемшир.