1942 год

1942 год

14 января 1942 года

На дороге синяя дощечка — «Село Покровское». А села нет, село сожгли немцы. Я проехал восемьдесят километров на запад. От деревень остались трубы да скворечники на деревьях. Отступая, немцы посылали особые отряды «факельщиков», которые жгут города и деревни.

Когда они не успевали сжечь все, они жгли по выбору. Вот что сожгли в Малоярославце эти культуртрегеры: две школы, детские ясли, больницу и городскую библиотеку.

Что они оставили после себя, кроме развалин и могил? В Боровске в церкви они устроили конюшню. В Малоярославце в шести домах я видел стены, покрытые непристойными рисунками, сделанными масляной краской, — старались. В деревне Замыцкое на могиле плачет старая женщина: здесь похоронили шестнадцатилетнюю Клавдию Ворожейкину, которая сопротивлялась немецким насильникам. На стенах Калуги еще висит приказ германского командования: за леность при работе — телесные наказания безотносительно от возраста и пола, за переход шоссе или железной дороги — смерть. Этот приказ подписан комендантом города майором фон Портациусом.

Некоторые деревни уцелели, потому что натиск Красной Армии был стремительным: немцы убежали, не успев сжечь деревню. Село Лунино спаслось благодаря хитрости крестьян, которые, столпившись, начали кричать: «Наши! Наши!» — немцы убежали.

Это — дорога смерти. Но это и дорога воскресения. Каждый день Красная Армия освобождает новые деревни, спасает от смерти тысячи людей. Еще недавно немцы шли по этой дороге на восток. Они дошли до речки Нара. Восемнадцатого декабря на этом участке фронта началось наше наступление. Около ста километров мы прошли вдвое скорее, чем шли в ноябре-декабре немцы. Потери наши много легче немецких. Наступление в такие лютые морозы среди глубокого снега требует мужества и сил, но Красная Армия дышит воздухом наступления.

Все население вокруг живет одним — наступлением. За линией фронта надеются, ждут. Позади радуются. Любопытна судьба вот этих минометов. В городе П. был завод швейных машин. В сентябре его эвакуировали на восток. Остались рабочие-пенсионеры, устаревшие станки да немного сырья. Городок в декабре подвергался ежедневным воздушным бомбардировкам. К нему почти вплотную подошли немцы. А старики рабочие тем временем надумали изготовлять минометы. Они научили женщин, и производство пошло вовсю. Теперь город вздохнул свободно: немцы далеко, их бьют из этих самых минометов.

Уцелевшая изба. Дверь раскрыта настежь. А мороз покрепчал. Я спрашиваю: «Бабушка, что ты дверь не закроешь?» Старуха отвечает: «Ихний дух выветриваю. Прокоптили, провоняли дом, ироды». Повсюду моют стены кипятком, скребут, чистят.

Красивая крестьянка, строгое лицо — такие лица на старых иконах. Она мне рассказывает: «У меня молодые стояли. Когда их на фронт отправили, боялись. Один плакал, просил меня: „Матка, помолись за меня“ — и показывает на образа. И впрямь помолилась: „Чтоб тебя, окаянного, убили…“»

Гитлеровцы совершили чудо. Они выжгли из русского народа жалость, снисхождение. Они родили смертную ненависть. Даже старики говорят: «Всех их перебить…» А некоторые из них три месяца назад рассуждали иначе… Один старик встретил наших бойцов с куренком, кланяется и говорит: «Дураков принимаете? Дурак-то я. Шли немцы, а я думал: мне что? Я человек маленький, одной ногой стою в могиле, меня они не тронут. Вот они и пришли. Внучку мою угнали. Не знаю теперь, где она. Корову зарезали. С меня валенки сняли. Видишь, в чем хожу? Курицу я одну от них упрятал. Услышал, что наши подходят, затопил печь. Старуха моя для вас нажарила. Спасибо, что пришли…» Стоит и плачет.

Плакали десятки женщин, с которыми я сегодня разговаривал. Это — слезы радости, оттепель после страшной зимы. Три месяца они молчали, боялись перекинуться словом. Они глядели на немцев сухими жесткими глазами. И вот прорвалось… И кажется в этот студеный день, что на дворе весна — весна посередине зимы.

По скрипучему снегу люди возвращаются к себе. Они торопятся скорее поглядеть: уцелел ли их дом? Еще недавно они шли на восток, суровые и скорбные. Теперь, улыбаясь, жмурясь от яркого, залитого солнцем снега, она идут на запад.