Предисловие

Предисловие

«Это было лучшее изо всех времен, это было худшее изо всех времен»… Хотя эти слова Чарльза Диккенса описывают совсем другую эру, они как нельзя более применимы к викторианской эпохе в истории Англии.

Знала ли юная королева Виктория, всходя на престол в 1837 году, что к ее Бриллиантовому юбилею в 1897 году империя изменится до неузнаваемости? В отличие от своих предшественников, повидавших и наполеоновские войны, и восстания якобитов (Якобиты — сторонники восстановления на английском престоле Якова П. Стюарта и его наследников. — Ред.), Виктория будет править в относительно спокойный период. При ней Британская империя наконец-то достигнет стабильности. Страну уже не будут сотрясать гражданские войны, ей не будет угрожать вторжение извне, английские войска справятся с мятежами в колониях, как, например, с восстанием сипаев (Сипаи — индийские наемники, в 1857–1859 годах боролись с оружием в руках против англичан-колонизаторов. — Ред.). Стремительными темпами будет продолжаться урбанизация: если в 1841 году население Лондона составляло два с лишним миллионов человек, ко времени смерти Виктории в 1901-м оно повысится до 6,5 миллионов.

Великобританию опутает разветвленная сеть железных дорог: столичные жители, пусть и не богатые, смогут выезжать в пригород на выходные, тогда как в Лондон потянутся толпы провинциалов — за покупками или с перспективой остаться насовсем. Свечи в домах сменит газовое освещение, а затем и электричество, из-за чего ужин будет начинаться гораздо позже. Бытовые условия улучшатся: дома будут оснащены водопроводом и туалетами, система канализации изгонит из городов многовековую вонь, а уже в XX веке лошади, оставлявшие на улицах груды навоза, уступят дорогу автомобилям. На смену открытому очагу придут удобные кухонные плиты, продукты начнут продавать в консервированном виде, а домохозяйки обеспокоятся вредными пищевыми добавками. На конвертах появятся марки, хотя письма вскоре и потеснит телеграф.

К концу правления Виктории доктора обуздают оспу, сыпной тиф и холеру, и средняя продолжительность жизни в Англии и Уэльсе постепенно увеличится — с 40,2 лет в 1841 году до 51,5 годов в 1911-м. Ночные улицы будут патрулировать не престарелые ночные сторожа, а профессиональные полицейские. Некоторые изменения заставят консервативную королеву поморщится: рабочие начнут объединяться в профсоюзы, а женщины, устав от роли «ангела в доме», потребуют доступ к высшему образованию и право голоса.

В то же время у преуспевающей рафинированной Англии, у империи завоеваний и свершений, была и оборотная сторона. В любой отрезок времени на Британских островах уживались два разных мира. Порою граница между ними была так же отчетлива, как между респектабельным Вест-Эндом и неумытым Ист-Эндом в Лондоне, или же между цветущим Югом и прокопченным индустриальным Севером. Еще чаще непохожие миры сосуществовали бок о бок, переплетаясь друг с другом, видоизменяя друг друга: слуги и хозяева, проститутки и джентльмены-клиенты, уличные карманники и их состоятельные жертвы, жители трущоб и филантропы, предлагавшие им душеспасительные брошюрки. Другая Англия, населенная в лучшем случае неграмотными торговками, и в худшем — ворами и гулящими девицами, одновременно успокаивала и настораживала. Она подчеркивала респектабельность среднего класса, но вместе с тем могла разрушить и его домашний уют. В наши дни, как и полтора века назад, «недобрая старая Англия» по-прежнему не утратила своей мрачной привлекательности.

Ни в коей мере не отрицая существования добропорядочной Великобритании, эта книга познакомит вас с ее теневой стороной. Вам предстоит побывать в трущобах и тюремных камерах, поприсутствовать на судах и казнях, заедая впечатления уличной снедью, выслушать не только жалобы служанок, но и стенания их не менее бесправных хозяек. Хотя в книге рассматривается в основном викторианская эпоха (1837–1901), при необходимости мы будем наведываться и в другие периоды.

Итак, добро пожаловать в недобрую старую Англию!