Назад – в город
Назад – в город
Мы возвращаемся в город по Матросскому спуску. Он проходит через некогда депрессивный район, где селились матросы, выходящие в отставку. Ещё один кусочек «Одессы военной». Дома здесь малопрочные: халтурить умели и в царское время, особенно в период строительного бума в Одессе с 1880-х годов и до начала Первой мировой войны. Сейчас на смену этим разрушающимся ракушечным двух– и трёхэтажкам приходят монолитные железобетонные башни, смело размещаемые по склонам: идёт тотальный снос и микрорайон меняется полностью.
Одна из примет перемен – смена названий улиц. Через обновляемый микрорайон (в тылу трёх ВУЗов, фасадами выходящих на Дидрихсона) проходила улица имени Ворошилова. В процессе «разбудовы» новой украинской державы она переименована в улицу «Композитора Нищинского». Вообще, череда переименований существенно уменьшила военную тематику в названиях одесских улиц. Вместо Петра Ионовича Баранова (начальник ВВС СССР, погибший в авиакатастрофе в 1933-м) улица названа Княжеской; вместо Семёна Михайловича Будённого снова имеем Болгарскую, вместо площади и спуска Вакуленчука (унтер-офицер Григорий Никитич Вакуленчук погиб во время восстания на броненосце «Потемкин») имеем Таможенную площадь и Деволановский спуск, даже вместо комбрига Валерия Павловича Чкалова имеем Арнаутскую (правда, Большую Арнаутскую).
Впрочем, по званиям военных нынешние названия явно превосходят советскую эпоху: унтер-офицера заменил инженер-генерал (Деволановская против Вакуленчука), адмирал вместо однофамильца-красногвардейца («адмирала Лазарева» против П. Лазарева – самое элегантное переименование), генерал-фельдмаршал вместо матросов («Воронцовский переулок» против «Краснофлотского переулка).
Итак, наша цель – памятник Светлейшему князю, генерал-фельдмаршалу Михаилу Семёновичу Воронцову и Преображенский собор, где находится его могила. Но как водится, по дороге расскажем ещё кое-что.
Матросский спуск и пара кварталов Ольгиевской улицы выводят нас на одесские «Пять углов». При прямоугольной сетке улиц это – большая редкость, но случается: от перекрёстка Новосельского и Ольгиевской начинается наша родная Нежинская. Другой конец Нежинской также упирается в площадь пяти углов: через неё проходит Преображенская улица, на ней кончается улица Жуковского и начинается Тираспольская.
Пару слов про Новосельского. Николай Александрович был не только градоначальником Одессы, но и одним из основателей Российского общества пароходства и торговли. Все пароходы РОПиТ строились с расчётом на вооружение в случае войны для использования в качестве вспомогательных крейсеров, то есть для охоты за одиночными транспортами противника, так что и тут без военной темы не обошлось.
Если же «проскочить» от «пяти углов» вверх по Ольгиевской два с половиной квартала, то можно посмотреть на дом № 10. Именно в нём жил в юности конструктор ракетных двигателей Валентин Петрович Глушко. Его родной дом расположен в шести кварталах от места, где учился Сергей Павлович Королёв. Но документальных свидетельств их встречи в Одессе нет.
Нежинская в советское время носила имя Франца Меринга. Нам даже обидно, что название не сохранилось. Во-первых, это название для улицы редкое, можно сказать – уникальное: историк Франц Эрдман Карл-Вильхельмович Меринг до того, как стать коммунистом, пару десятилетий спорил с Карлом Хайнриховичем Марксом и перешёл на его сторону, только когда исчерпал доводы против исторического материализма – а в СССР не любили упоминать, что Маркса можно оспаривать. Во-вторых, его обессмертили в «Золотом телёнке» Ильф и Петров. Бендер убедил Корейко отдать миллион в обмен на, как сказали бы сейчас, файл с компроматом. И вот «когда они повернули на улицу Меринга, над городом пронёсся воющий звук сирены». Начинается учебная тревога, Корейко надевает противогаз и сбегает. Естественно, мы – жители улицы Меринга – обожали это место знаменитого романа.
Имя Меринга встречается в, на мой взгляд, очень смешном диалоге пьесы Маяковского «Баня». Не могу удержаться, чтобы не привести его:
ПОБЕДОНОСИКОВ
Войдите!
ПОБЕДОНОСИКОВ
Вы?!!
НОЧКИН
Я…
ПОБЕДОНОСИКОВ
Двести тридцать?
НОЧКИН
Двести сорок.
ПОБЕДОНОСИКОВ
Пропили?..
НОЧКИН
Проиграл.
ПОБЕДОНОСИКОВ
Чудовищно! Непостижимо! Кто? Растратчик! Где? У меня! В какое время? В то время, когда я веду моё учреждение к социализму по гениальным стопам Карла Маркса и согласно предписаниям центра…
НОЧКИН
Ну что ж, Карл Маркс тоже в карты поигрывал.
ПОБЕДОНОСИКОВ
Карл Маркс? В карты? Никогда!!!
НОЧКИН
Ну вот, никогда… А что писал Франц Меринг? Что он писал на семьдесят второй странице своего капитального труда «Карл Маркс в личной жизни»? Играл! Играл наш великий учитель…
Маяковский точен в том отношении, что Меринг опубликовал за год до смерти – в 1918-м – книгу «Karl Marx. Geschichte seines Lebens», то есть «Карл Маркс. История его жизни». С учётом тесного личного знакомства Меринга и Маркса и нового интереса к Марксу, наблюдаемого сейчас, переиздание книги Меринга вполне уместно.
Но мы, как ни странно, не забываем тему нашей экскурсии «Одесса военная». Франц Меринг – сын отставного военного, самая известная его книга – «История войн и военного искусства». Книга последний раз переиздана в 2000-м году. В ней можно найти удивительный для одного из основателей коммунистической партии Германии взгляд на русскую военную историю. Удивительный, впрочем, для нас, считающих всех коммунистов большими патриотами России (Маркс, например, люто ненавидел нашу страну, ибо в 1849-м она задавила восстание венгров: Венгрия тогда входила в Австрийскую империю, и Маркс надеялся на крах этой опоры тогдашнего порядка в Европе, но сами венгры, отделившись от немцев, первым делом принялись давить свободолюбивые порывы прочих своих соотечественников). Видный социал-демократ писал, что русские войска всегда побеждали, только обладая численным превосходством в разы, а выживший из ума Кутузов, разбитый под Бородино, послал царю Александру лживое донесение о победе. Представляю, с каким удовольствием прочитал бы книгу любитель разоблачения западных мифов о России нынешний министр культуры РФ Владимир Ростиславович Мединский. Так что пусть улица называется Нежинской – никому не обидно.
Первый квартал по Нежинской с левой стороны заканчивается переулком Богданова – в честь Героя Советского Союза Николая Васильевича Богданова, в ходе обороны Одессы очень умело и успешно командовавшего 265-м артиллерийским полком.
В доме № 14 жил Пётр Иванович Нищинский, сменивший Климента Ефремовича Ворошилова. Впрочем, как уже сказано, сменивший не на посту наркома обороны, а в названии улицы. Дом находится на углу Нежинской и Конной; если пойдёт новая волна переименований и вновь вернутся советские имена, проще всего улицу Конная назвать «Первая конная».
В доме № 16 по Нежинской жил писатель Лев Исаевич Славин. Он прожил 88 лет, начинал, как ещё два десятка видных советских писателей, в Одессе. Жизнь его была типично-героической жизнью жителя России – СССР ХХ века. Лев Исаевич участвовал в трёх войнах – Первой мировой, Финской и Великой Отечественной. В 1939-м году был военным корреспондентом на Халхин-Голе. Там познакомился с Г.К. Жуковым, по чьему личному представлению получил орден Красной Звезды. Не удивительно, что не побоялся подписать петицию в защиту Андрея Донатовича Синявского и Юлия Марковича Даниэля.
Прославился Лев Славин в начале творческого пути: в 1932-м году написал пьесу «Интервенция». В гротескной экранизации Геннадия Ивановича Полоки блистали знаменитые советские актеры: Ефим Захарович Копелян, Валерий Сергеевич Золотухин, Ольга (в первые три дня жизни – Варвара) Александровна Аросева, Сергей Юрьевич Юрский и, конечно Владимир Семёнович Высоцкий в роли большевика Бродского. Как мы знаем, прототипом Бродского был погибший большевик-подпольщик Иван Фёдорович Смирнов. В советское время в его честь называлась улица – но не Смирнова, а Ласточкина (по его подпольной кличке Николай Ласточкин). Теперь этой улице возвращено имя Ланжероновская в честь генерала от инфантерии (и тут военная тема) одесского градоначальника (1818–20), генерал-губернатора Новороссии и Бессарабии (1815–22) графа Александра Луи-Теодоровича (Фёдоровича) Ланжерона.
Несмотря на героическую и «правильную» тематику, фильм был показан только в 1987-м году – через 19 лет после завершения съемок. Его не увидели ни автор пьесы и сценария, ни исполнитель главной роли.
Другие произведения Славина не могли соперничать с успехом «Интервенции». Писатель пошёл по стандартному пути выживших и долго живущих: начал писать воспоминания о друзьях (исторические биографии):
«О Лапине и Хацревине» (1946) (Борис Матвеевич Лапин и Захар Львович Хацревин);
«Андрей Платонов» (1963) (Андрей Платонович Климентов);
«Мой Олеша» (1964) (Юрий Карлович Олеша с раннего детства и до конца Гражданской войны жил в Одессе, где с его именем связано несколько зданий);
«Портреты и записки» (1965) – биографии и мемуары;
«Ильф и Петров» (1965) (Иехиел-Лейб Арьевич Файнзильберг и Евгений Петрович Катаев – законная гордость нашего города);
«Восхищения Всеволода Иванова» (1965) (Всеволод Вячеславович Иванов известен не только как литератор и публицист, но и как отец замечательного лингвиста Вячеслава Всеволодовича Иванова);
«Черты из жизни Михаила Светлова» (1968) (Михаил Аркадьевич Шейнкман – не только блестящий романтический поэт, но и столь же блистательно остроумен в быту, автор множества афористических шуток).
Заодно в том же 1968-м он выпустил книгу «За нашу и вашу свободу!» о польском революционере Ярославе Викторовиче Домбровском.
И вдруг в 1976-м году – в 80 лет – он пишет роман «Арденнские страсти» о мощном контрнаступлении гитлеровцев на войска союзников в конце 1944-го года. Роман увлекательный, молодой и, можно сказать, страстный. Так военная тема начала и завершила творческий путь одного из наших знаменитых одесситов.
Удивляться не приходится. Война – вещь экзистенциальная, люди раскрываются ярче, произведения о войне, если сделаны удачно, воспринимаются сильнее. «Война и мир» Льва Николаевича Толстого, вероятно, популярнее двух других его романов, у Эрнеста Кларенс-Эдмонтовича Хемингуэя мы, прежде всего, вспомним «Прощай, оружие» и «По ком звонит колокол»; даже в тетралогии Валентина Петровича Катаева (о которой вспомним подробнее у памятника «Пете и Гаврику») роман «Хуторок в степи» забыли самым первым.
Движемся дальше по Меринга-Нежинской. По пути с левой стороны – переулок Маланова: Алексей Алексеевич Маланов – ещё один лётчик всё того же 69-го истребительного авиаполка, оборонявшего Одессу.
Переулок упирается в здание Одесского цирка. Это одно из первых каменных зданий цирков в России. До сих пор основные конструкции здания – деревянные. О специальных мерах противопожарной безопасности предупреждают зрителей в начале каждого представления.
Юрий Владимирович Никулин в своих мемуарах тепло вспоминает Одессу, говорит, что успех гастролей в Одессе в конце сороковых был таков, что здание от желающих, но не могущих попасть, охраняла конная милиция. Теперь в цирк – как и повсюду, кроме, наверное, Лас-Вегаса, где выступает цирк Дю Солей – ходят только с детьми. Если во времена нашего детства цирк давал представления каждый день, в субботу – два, в воскресенье – три, то сейчас самая популярная труппа даёт три-четыре представления в неделю. Тогда переулок Маланова забивают автомобили, автобусы, и дети с родителями идут по переулку в старое и уютное здание.
Проезжая часть Нежинской – классический одесский булыжник. При ремонте трамвайной линии (знакомый маршрут № 15 – он идёт и по Градоначальницкой улице) каждая новая перекладка булыжника снижала гладкость покрытия. Это результат естественной убыли специалистов такой редкой профессии. В итоге подавляющее число улиц банально заасфальтировано, и пролетариат скоро останется совсем безоружным. Впрочем, убыль пролетариата по мере разрушения заводов и фабрик вполне компенсирует убыль булыжника.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.