Обкатать в боевых условиях

Обкатать в боевых условиях

«В трагическом сорок первом мы часто вспоминали Испанию…» — сказал мне как-то один из ветеранов военной разведки. И это правда.

Спецрадиосвязь Главного разведуправления получила первые боевые уроки в Испании, в Китае, Монголии. Если другим управлениям военной разведки предстояло лишь совершенствовать свою деятельность, то службе специальной радиосвязи все создавать с нуля, если хотите, на пустом месте.

В 13 отделе, который возглавлял майор П.Агафонов, было всего двадцать человек. А до войны оставалось пять с небольшим лет.

Сегодня известно, что в 1935–1936 годах, как раз когда была создана служба спецрадиосвязи, Красная Армия находилась на вершине своего могущества. Мы превосходили вермахт (рейхсвер) Германии и в количественном и, что особенно важно, в качественном отношении.

Уже в 1932 году в Советском Союзе, значительно раньше, чем в Германии, были сформированы два крупных танковых соединения. В 1933 году— еще два. По штату в корпусе имелось 490 танков. К этому времени ни в одной армии мира не было столь мощного средства развития успеха в наступательной операции.

Уделялось большое внимание развитию авиации, такому перспективному роду войск, как воздушно-десантные войска. Создавались парашютно-десантные батальоны, полки, а в 1936 году— бригады. В 1935 году на киевских; маневрах проведено беспрецедентное десантирование 1200 парашютистов, а позже 2500 бойцов.

В военной стратегии мы также были впереди: в середине тридцатых уже разрабатывали и проверяли на практике теорию глубокой наступательной операции.

Однако после казни маршала М.Тухачевского и его соратников все покатилось вспять: прекратили существование танковые корпуса, расформированы авиационные армии, организационно разрушены воздушно-десантные войска. К началу войны было утрачено многое из достигнутого в предыдущие годы.

Но служба спецрадиосвязи развивалась достаточно активно. Ее обошли ветры репрессий. Возможно потому, что в ней, как правило, работали люди в весьма невысоких воинских званиях, и они мало интересовали палачей НКВД. Вдобавок радисты ГРУ не вылезали из «горячих точек»: Испании, Китая, Монголии. Так удалось сохранить кадры, да еще и обкатать их в боевых условиях.

Многое было в службе спецрадиосвязи разведуправления за пять предвоенных лет. Надо с горечью признать, что в 1941 году под страшными ударами фашистов наши командующие теряли управление войсками, в первую очередь из-за отсутствия связи. Войска связи Красной Армии по существу были не готовы к современной, мобильной войне. И тогда в критических ситуациях оставалась лишь одна ниточка агентурной связи военных разведчиков.

Ныне мало кому известно, что наши 16-я и 20-я армии, попавшие в глубокое окружение осенью 1941 года в районе Вязьмы, были спасены лишь благодаря этой ниточке.

У взятых в кольцо объединений была потеряна связь со штабом фронта, с соседями. Все могло закончиться трагически. Выручила единственная линия агентурной спецсвязи. По ней командующий Западным фронтом генерал армии Георгий Жуков отдавал указания, выяснял обстановку, словом, руководил выходом из окружения. Армии вырвались из вражеского кольца и были включены в систему обороны Москвы. Так неизвестные нам радисты военной разведки спасли тысячи жизней наших солдат и офицеров.

Той же осенью 1941 года командование Западного фронта бросило кавалерийские корпуса генералов Белова и Доватора по тылам немецких войск. Потом в истории Великой Отечественной войны рейды советских казаков назовут легендарными.

А ведь эти легендарные рейды могли не состояться. И по одной лишь причине — из-за отсутствия связи.

Войсковые радиостанции на конной тяге были громоздкими и никак не поспевали за мобильными, быстрыми перемещениями казачьих частей. Доваторских и беловских конников спасли разведчики, а точнее, управление специальной радиосвязи ГРУ. В состав корпусов включили радистов военной разведки с испытанными, небольшими по весу надежными радиостанциями «Север». «Северки», как ласково называли станции радисты, работали стабильно, связь была устойчивой в период всего рейда. По возвращении радисты получили ордена.

Спецрадиосвязь еще не раз выручала наши войска, военачальников в самые тяжелые, критические минуты боев, выполняя далеко не свойственные ей функции.

Вот тогда и вспоминали радисты ГРУ Испанию, Монголию, Китай… Вспоминали добрым словом, хотя по отношению к войне это звучит по меньшей мере странно.

Те предвоенные конфликты научили многому.

Один из радистов, ветеранов испанских событий, как-то признался: «Когда в старой кинохронике вижу лежащий в руинах Сталинград, я вспоминаю Барселону». Удивительно, но мне всегда казалось, что страшнее «сталинградских кадров» и быть-то ничего не может. Оказывается, может. У него был свой Сталинград. Намного раньше нашего. О тех событиях он вспоминал так: «В Испании шла жестокая война, которую не знали мы. Ведь наши товарищи приехали из мирной страны. Немцы и итальянцы проводили там и эксперименты, готовясь к большой войне.

В марте 1938 года, перед началом крупного наступления по выходу к побережью, они произвели такой эксперимент над Барселоной.

Что нужно сделать, чтобы парализовать жизнь большого города? Бросить авиацию и бомбить каждые два часа. Крупнокалиберные фугасы, малые зажигательные бомбы… Сколько дней продолжалась бомбежка, не помню. Но цель фашистами была достигнута. Город сгорел. Разрушения огромные. Крупные бомбы замедленного действия пробивали несколько этажей и взрывались в центре десятиэтажного дома. Дома превращались в кучу мусора.

Запомнилась деталь: от школы осталась одна стена, на ней надпись: «Фашист, смотри, что ты делаешь!»

Город был парализован. Не работал транспорт, водопровод, не подавалась электроэнергия, пожары никто не тушил. Население уходило в горы.

Днем на дорогах самолеты охотились за отдельными машинами. Нападению подвергся автомобиль нашего морского советника И.Елисеева при подъезде к Картахене. Тяжело ранили радиста Л.Долгова, фотокорреспондент, бывший с нами в машине, был убит».

Какие знакомые для нас картины: страшные бомбежки, пожары, беженцы, пикирующие фашистские самолеты. Все повторилось. За исключением того, что у службы спецрадиосвязи ГРУ был уже немалый опыт Испании.

Теперь радисты военной разведки знали, к примеру, как обеспечить связью проведение боевой операции. В 1937-м во время Брунстской наступательной операции над Мадридом радист Л.Долгов организовал и возглавил связь оперативной группы главного военного советника с Центром и городом Валенсия. Все прошло успешно.

После этого последующие боевые операции — Сарагосская, Теруэльская, на реке Эбро обеспечивались связью нашей военной разведки.

Для большей мобильности радистам выделили полугрузовик «форд». В него загружали аппаратуру, аккумуляторы, движок, блок питания от сети и вперед — на фронт в составе оперативной группы. Радиостанция устанавливалась, где придется, в зависимости от обстановки — в помещении, в сарае, в машине под открытым небом. Был случай, когда наши радисты укрылись в водоотводной трубе под шоссе. Но связь давали.

Учились не только связисты, но и те, кто на месте командовал ими. Ведь система спецрадиосвязи была делом новым.

Об одном из таких случаев рассказал полковник в отставке К.Лупандин: «Эвакуация группы советских добровольцев на севере Испании после падения Бильбао проходила с морской базы в районе города Сантандера. При погрузке на подводную лодку мне было приказано взять с собой на всякий случай радиостанцию.

Эвакуация, как это обычно бывает, проводилась в спешке, в нервной обстановке, и поэтому я не решился уточнять, для чего, собственно, требуется радиостанция. При входе в Бискайский пролив и погружении лодки мне приказали установить связь с Москвой. На мои удивленные попытки объяснить, что этого из-под воды сделать невозможно, начальство реагировало очень бурно. Пришлось выслушать немало упреков.

Я попросил хотя бы всплыть на поверхность и тогда обещал дать связь. Но всплыть сразу не удалось, и было принято решение возвращаться обратно. Когда в Сантандере мы пришвартовались почти к причалу вблизи железнодорожного парапета набережной, я развернул антенну на борту подлодки и в крайнем волнении с первого же раза установил связь с ленинградским радиоузлом, передал шифровку».

Подобных случаев было немало. Руководить связью, тем более такой специфической, как связь военной разведки, еще предстояло научиться нашим командирам и военачальникам. Отсюда и парадокс. Порой чем больше старались радисты, тем четче и безотказней была связь, тем меньше на нее обращали внимание. Руководство просто забывало о трудностях и нуждах службы спецрадиосвязи.

Радистам нередко определяли помещение, малопригодное для работы, чаще всего подвальное или полуподвальное. На кораблях, в походах в ту пору им тоже не находилось места. Так, во время морских выходов на флагманском эсминце испанских ВМС «Альвиканте Антокера» место для жилья радистов определили в кубрике младших офицеров в кормовом отсеке. Но когда объявлялась боевая тревога, этот отсек наглухо задраивался и выход из него прекращался.

Хуже того, если в поход выходили два радиста, одному вообще негде было отдыхать. Больше одного места радистам не отпускалось.

До сих пор связисты вспоминают, что условия жизни на испанских кораблях были скверными. «Всюду грязь, на койке ели клопы, в супе плавали тараканы», — признался мне один из ветеранов разведки. «Почему?» — удивился я. Оказалось, революционная «свобода и демократия» отменила традиционное «драение медяшек».

Однако, несмотря на все сложности, испанская война дала радистам военной разведки неоценимый опыт, который крепко пригодился в годы Великой Отечественной войны, когда нам пришлось столкнуться с технически грамотным и высокопрофессиональным противником.

Так было не только в Испании. Куда только не забрасывала в тридцатые годы судьба наших радистов-разведчиков.

Были и горькие разочарования, и понимание того, сколь слабы и отсталы мы в техническом оснащении радиосвязи, и первые победы, обретение веры в свои силы.

В октябре 1937 года группе сотрудников управления во главе с В.Рябовым была поставлена задача обеспечить связь колонне автомашин, доставляющих оружие в Китай для борьбы с японскими захватчиками.

Колонна машин ЗИС-5 сосредоточилась в районе города Чарджоу. Ей предстояло совершить длительный переход к китайской границе, потом через пустыню Гоби в направлении Урумчи. Радиосвязь следовало организовать и поддерживать между головой и хвостом колонны, а также с начальным и конечным пунктами движения.

На первый взгляд дело не сложное. В кабины первой и последней машин были определены радисты с радиостанциями. Связь между ними: телеграфом — семь километров, телефоном — четыре.

Двинулись в путь. А путь шел по горным перевалам к китайской границе. Колонна растягивалась, автомобили уходили за горизонт, моторы создавали сильные помехи, корреспонденты первой и последней машин не слышали друг друга. Связь не получалась.

Были сложности и другого рода. Радисту-разведчику Д. Цимлякову, направленному в гоминдановскую армию Чан Кайши, приходилось работать при жаре в сорок градусов. Не выдерживали аккумуляторы, которые, кстати, нечем заменить. Помощи ждать было неоткуда. Радист питал передатчик от двигателя.

В 1939 году в период боев у реки Халхин-Гол возникла необходимость обеспечить радиосвязь объединенного штаба советских и монгольских войск со штабом Забайкальского военного округа в Чите. К счастью, в Улан-Баторе уже работала группа техников и операторов Главного разведуправления. Она обеспечивала ретрансляцию радиограмм, передаваемых из Китая в Москву.

Из состава этой группы и были выделены несколько радиооператоров с радиостанцией во главе с М.Соколовым и направлены в город Тамсак-Булак.

Следует отметить, что радиостанция работала в зоне боевых действий, под бомбежками вражеской авиации. Возникали большие трудности с обеспечением радиостанции питанием. Но самое важное — связь была.

Кстати говоря, работа радистов-разведчиков под вражескими бомбежками, как показала практика, дело не такое уж редкое. В Китае наши операторы накопили опыт и выработали тактические приемы действий.

Вот как один из них, ветеранов службы спецрадиосвязи ГРУ, вспоминает о китайских событиях 1939 года:

«Советские радисты строго выполняли приказ: быть всегда в готовности на случай внезапного налета авиации противника, не подвергать себя риску, беречь материальную часть.

Сохранение матчасти имело особое значение. В условиях оторванности от дома, когда каждый предохранитель был на вес золота, запасные детали хранились с особой бережностью, тщательно упакованными, переложенными слоями ваты».