Глава 14 Плейбой западного мира
Глава 14
Плейбой западного мира
Из египетского короля Фарука диктатор не получился, и все же он снискал репутацию, которой позавидовали бы многие его удачливые коллеги. Это была репутация союзника фашистов, нажившегося на войне, ужасающего обжоры, безжалостного соблазнителя, распутника, азартного игрока, клептомана и прожигателя жизни. О нем говорили так: если на свете только семь смертных грехов, то Фарук найдет восьмой.
Взойдя шестнадцатилетним юношей на египетский трон в 1936 году, он держался у власти исключительно благодаря английским штыкам, за что люто ненавидел своих заокеанских покровителей. Фарук не только мечтал увидеть себя всемогущим королем доминирующей в арабском мире страны, но и калифом всего ислама. В 1941 году он не особо таил свои надежды дождаться немцев, чтобы те вышибли из Египта англичан.
Он явно переоценивал собственную персону. В 1952 году Великобритания наконец оставила его режим без поддержки, и антианглийски настроенные офицеры его армии Гамаль Абдель Насер и Анвар Садат (во время второй мировой три года просидевший в тюрьме за подготовку фашистского переворота) без всяких усилий сбросили Фарука с трона.
Впрочем, и до падения он не обладал реальной властью. Ему было позволено лишь дурачиться. Однажды своим указом он запретил подданным иметь автомобили красного цвета. Затем распорядился перекрасить в алый цвет сотню королевских машин.
В 1938 году восемнадцатилетний Фарук женился на семнадцатилетней красавице Сафиназ Зульфикар. Вряд ли этот брак был заключен на небесах — он больше был похож на козни преисподней. Фарук был девственником, его вырастила в гареме мать — королева Назли, а Сафиназ охотилась на богатых мужчин.
Королева Назли не ограничивала себя в радостях жизни. Когда женился Фарук, она заодно отпраздновала начало своего романа с учителем сына Ахмедом Мухаммедом Хасанейном, знаменитым военачальником, ученым и путешественником. Потом в ее фаворитах оказался молодой дипломат, христианин-копт по имени Риад Гали; он женился на ее дочери, младшей сестре Фарука. Все трое отправились в Беверли-Хилс, где и зажили дружной семьей.
Это Фарук кое-как стерпел, но затем его мать и дочь перешли в католическую веру. В отместку он конфисковал их владения и навсегда заказал им путь в Египет.
Будучи наивным юным романтиком, Фарук официально изменил имя своей новой невесты. Она стала Фаридой, что означает «единственная» Сафиназ-Фарида не пожелала отвечать добром на добро и обзавелась любовниками. Глубоко уязвленный Фарук тоже принялся погуливать. Одной из первых в его постель легла Фатима Туссон, жена его кузена — принца Гассана Туссона. Она обладала превосходной кожей, и Фарук не устоял перед ее кавказским темпераментом. Они встречались лунными ночами в маленьком дворце в городке Халван на берегу Нила. «Подари мне сына, — говорил он Фатиме, — и я на тебе женюсь».
В двадцать три года у Фарука началась хроническая импотенция, и он заподозрил, что у него недоразвиты гениталии. Чтобы это скрыть, он вжился в образ сильного и ненасытного любовника. Он заявлял о droit di roi[18] на самых красивых жен и дочерей своих подданных, а на склоне лет утверждал, что побывал в интимной связи более чем с пятью тысячами женщин. Фариде ежеутренне доставался от него подарок, но это не компенсировало того, что она не получала по ночам.
Он консультировался с врачами-специалистами по мужским гормонам и знал толк в афродизиаках (возбуждающих средствах). Для него стряпали любовные зелья по рецептам, известным еще во времена фараонов. Он пробовал амфетамины, смесь из гашиша и меда, таблетки кофеина и толченый носорожий рог, поглотил огромное количество устриц и яиц. Он верил, что от импотенции хорошо помогают голуби и манго. В ванной, где стены были украшены мозаичными изображениями нагих рабынь, его по утрам энергично массировали служанки — но это не спасало от ожирения.
Несмотря ни на что, Фарук флиртовал с привлекательными женщинами. Тех, кто не уступал добровольно, он похищал и отправлял в один из своих «гаремов». Гаремы были во всех пяти его дворцах, разбросанных по стране. С замужними женщинами хлопот было больше, чем с незамужними. Мужья похищенных часто поднимали шум, поэтому в ряде случаев он предпочитал шантаж.
Он коллекционировал женщин разных типов — как марки или антиквариат. Антонио Пулли, его порученец, искал молоденьких европейских хористок, готовых соблазниться алмазными браслетами — Фарук любил их дарить покоренным дамам. А иногда Пулли прочесывал лучшие бордели — разыскивал девиц с красивой кожей. Потом Фарук увлекся исполнительницами танца живота и переспал с самыми яркими звездами отечественной сцены.
В то время самой привлекательной из его подруг считалась александрийская еврейка Ирен Гуинль. На стезе наслаждения Фарук не видел ни расовых, ни религиозных, ни политических преград. С Ирен Гуинль он познакомился, когда обоим было по двадцать одному году. Тогда Фарук был еще строен и изящен. Роман продлился два года.
Ирен, дочь брокера с хлопковой биржи, говорила на шести языках. В возрасте семнадцати лет ее в александрийском спортклубе приглядел агент американского киноконцерна «МГМ». Она занималась многими видами спорта и была атлетически сложена; особенно бросался в глаза великолепно развитый брюшной пресс. Ирен мечтала стать кинозвездой, но ее мать даже слышать об этом не желала, не видя особой разницы между актрисами и шлюхами. Тогда Ирен вышла замуж за Лориса Наджара — двадцатидевятилетнего александрийского еврея, получившего образование в Англии.
К сожалению, престижное учебное заведение привило Наджару не совсем здоровые наклонности. В первую брачную ночь он раскрыл атташе-кейс и достал плетку и черные лакированные сапоги на высоких каблуках.
Ирен в ужасе бежала из каирской гостиницы. Она спряталась за пирамидой, супруг ее разыскал, потащил обратно в номер и заставил избить его до крови, а затем водить по ранам острыми каблуками сапог.
И так — по три раза на дню. «Все так делают», — сказал он юной супруге.
Ее от всего этого мутило. Она заболела, начали выпадать волосы. Ирен была наивна и верила, что брак заключается раз и навсегда. Лишь четыре года спустя она узнала, что можно развестись. После Наджара Фарук показался ей ангелом.
Они встретились в 1941 году на благотворительном балу. Собирались пожертвования на военные нужды — на границе скапливались немецкие войска, и никто не верил, что их удастся остановить. И хотя знакомство организовал общий друг, знавший, чем обернулась «сказочная» свадьба Фарука, Ирен избегала приватных бесед с королем. «Все сторонники Германии вызывают у меня аллергию», — сказала она. Но в конце концов он подловил ее за игорным столом. Ирен вдруг обнаружила, что выигрывает каждую партию. А затем у нее возникло ощущение, будто ее раздевают взглядом. Она обернулась, а позади стоит Фарук и ухмыляется, как чеширский кот. Слуги моментально принесли для него позолоченный трон. Он уступил его Ирен, а сам опустился рядом на стульчик.
Он пригласил ее искупаться при свете луны. Она отказалась и хотела уйти, но стоило ей направиться к двери, как подскочил английский посол сэр Майлз Лэмпсон. Под угрозой был английский контроль над Египтом и Суэцким каналом, и требовалось любой ценой удержать профашистски настроенного короля Фарука под знаменем британской империи. «Вы просто обязаны поплавать с ним, — сказал Лэмпсон. — Просто обязаны!»
Отказать она не могла, так как всей душой ненавидела немцев. И все же сопротивлялась до конца. Фаруку пришлось послать к ней домой «роллс-ройс» за купальным костюмом. На широком монтазахском пляже Ирен переоблачилась и побежала в теплое море. Фарук в мундире при всех регалиях сидел на песке, дышал густым ароматом жасмина и любовался. Потом Ирен пошла в храм Паллады, где стояла раздевалка. Сандалии она специально оставила на пляже, чтобы послать за ними Фарука. Затем «роллс-ройс» отвез ее домой.
На следующий день Фарук позвонил ей в десять утра и спросил, нельзя ли увидеться. Она отказала, заявив, что не любит бородатых. Это был заранее продуманный ход. Фарук недавно отпустил бороду, что примирило его с воинственным «мусульманским братством», тоже мечтавшим вышвырнуть англичан из Египта.
Меньше всего Фарука беспокоило то, что Ирен — еврейка. Напротив, его это вполне устраивало. Двадцать лет у Фуада, отца Фарука, была в любовницах еврейка миссис Суарес. Она даже устраивала первую свадьбу Фуада с девятнадцатилетней кузиной, принцессой Шавикар, одной из богатейших невест в Египте. Фуаду деньги были противопоказаны — он их моментально просаживал. Миссис Суарес вложила капиталы принцессы в предприятия своих еврейских друзей, которые превратили большое состояние в огромное. Миссис Суарес убеждала англичан посадить на трон Фуада, хотя он и не был прямым наследником. Она умерла в его объятьях, танцуя вальс на балу, и он ее оплакивал до конца своих дней.
Месяцами Фарук домогался Ирен при поддержке Лэмпсона, и в конце концов она согласилась прийти к нему на свидание. Девушка надела черное платье с очень хитроумными застежками и завязками и надеялась, что они надежно защитят ее честь от королевских посягательств.
Ее ждал обед из десяти блюд, включая устриц, голубя и морских окуней, приготовленных шеф-поваром — французом. Прислуживали шесть суданцев.
Все это происходило в огромной королевской спальне с видом на море. Из светской беседы Ирен вскоре поняла, что Фаруковы шпионы хорошенько покопались в ее прошлом. Король знал все интимные подробности ее замужества. Вдобавок Ирен пришла к выводу, что он на самом деле — взрослый ребенок и она без труда сможет им управлять. В полдень она вернулась домой. Через десять минут он позвонил — снова захотел ее увидеть.
Два месяца они регулярно встречались, но ничего сверх этого не происходило. Он предложил ей провести с ним уик-энд во дворце Абдин. Когда она приехала, слуги Фарука отнесли ее чемодан в королевскую спальню. Ей предстояло спать в одной постели с ним. Она спросила, не будет ли Фарук против, если она ляжет без ночной рубашки, так как слишком жарко. Он ответил: «Пожалуйста, если и мне это позволишь». Затем целомудренно чмокнул ее в щеку, пожелал спокойной ночи, и они уснули нагишом.
На другой день они, опять же обнаженные, купались в дворцовом бассейне. Но секса не было. Ирен отдыхала душой после кошмарного брака. Фарук сказал, что любит ее. Только что Фатима Туссон родила ему ребенка, и Ирен спросила, какие у них отношения. Фарук сказал, что послал ей в больницу жемчужное ожерелье, но сам не поехал, Фарук брал Ирен с собой на светские рауты, и она считалась его официальной любовницей. Но бывать с ней на проанглийских мероприятиях он отказывался. В конце концов она и вправду стала его любовницей, и он ради нее побрился. Взамен потребовал, чтобы она приняла мусульманскую веру, и подарил украшенный драгоценными камнями коран. Ирен проштудировала эту книгу.
На улицах люди кричали: «Да здравствует Ирен!» Она стала некоронованной королевой Египта и всюду сопровождала Фарука, тогда как Фарида присутствовала только на мероприятиях государственного значения. Все это не устраивало лишь мать Ирен, она упрашивала дочь вернуться под родной кров.
Почти все время Ирен проводила в огромном дворце Абдин, в котором было пятьсот комнат. Фариду и остальных своих женщин Фарук держал в гаремах, но Ирен жила в его апартаментах.
Пока Ирен развлекала Фарука, в стране нагнеталась профашистская истерия. На улицах бушевали демонстрации. Сочувствующий англичанам премьер-министр был вынужден подать в отставку, но Лэмпсон решил сам выбрать ему преемника. Он окружил танками дворец Абдин, выстрелами сбил замки с ворот и по главной лестнице привел солдат в кабинет Фарука. Затем он вручил королю бумагу с текстом отречения от престола. Было поставлено условие: либо Фарук ее подпишет, либо согласится взять премьер-министром креатуру Лэмпсона. Выбирать было не из чего.
К 1943 году угроза немецкого вторжения отступила, и англичане уже не заставляли Ирен спать с Фаруком. Как-то раз он повез ее в свой охотничий домик в оазисе южнее Каира. Их сопровождали Хэмфри Баркер, которого Ирен считала внебрачным сыном английского короля, и его очаровательная спутница Барбара Скелтон. Однажды вечером Ирен увидела, что Хэмфри выпивает в одиночестве. Она поднялась к спальне Фарука — дверь оказалась на замке. Ирен стучала, пока Фарук не открыл. За его спиной на гигантской кровати Ирен увидела Барбару. «Надеюсь, тебе удобно в моей постели», — сказала Ирен.
Утром Фарук, Ирен и Барбара завтракали вместе. После второй порции круассанов Ирен сказала Барбаре: «Как жаль, что ты не успеешь довести дело до конца. Тебя только что вызвали в Каир». Ирен приказала слугам упаковать вещи Барбары и усадить ее в машину. «Что ты делаешь? — жалобно вопросил Фарук. — Это же потрясающая, фантастическая женщина». В тот день Ирен с ним не разговаривала.
В Каире она остановилась у подруги. Когда они с Фаруком расставались, он мечтал, что сделает ее египетской королевой и она родит ему сына и наследника.
Вскоре Ирен встретила английского офицера Персиваля Бэйли, и они пустились в бурный роман. Фарук всюду таскался за ними, как побитый щенок. Когда они приезжали в ресторан поужинать или потанцевать, находили на своем столике его пробковый шлем или трость — дескать, он следит за каждым их шагом. Через десять дней они поженились, и это позволило Ирен получить английский паспорт. С одним лишь египетским паспортом ей бы ни за что не выбраться из страны.
Перед тем, как она отправилась в Англию, к ней явился помощник Фарука Антонио Пулли и сказал, что за всю жизнь Фарук сумел полюбить только ее. А теперь, когда она его бросила, Пулли боится, что король умрет от горя — Фарук не ест и не занимается делами, лежит день-деньской в постели.
Ирен согласилась попрощаться с Фаруком и застала его в ярости. Он угрожал, что, если она покинет пределы Египта, он не позволит ей вернуться. Он даже пригрозил объявить евреям войну. «Я облысею! Я ослепну! Я буду спать только со шлюхами! Я буду играть в азартные игры до конца своих дней!» — бушевал он. И, между прочим, выполнил эти обещания.
Ирен отправилась в Англию и поселилась в Саттон-плейс, в доме тети ее мужа — герцогини Сазерлэнд. Позднее этот особняк перешел в собственность нефтяного магната Жан-Поля Гетти. Ирен развелась с Бэйли и вышла замуж за бразильского миллионера.
Ирен напрасно считала, что выпроводила Барбару раз и навсегда. Ее роман с королем Фаруком оказался живучим. Впервые она встретила Фарука в Марселе, ему тогда было шестнадцать. А она держала путь в Индию со своим дядюшкой Дадли. В ходе второй мировой войны ее прислали в Египет в качестве шифровальщицы при «Форин офис». Однажды в ночном клубе она попалась Фаруку на глаза. На другой день к ней явился его слуга с предложением провести уик-энд во дворце Абдин. После этого она виделась с королем раз в неделю. В то время его официальной любовницей была Ирен, и Барбара понимала, что она не ровня этой красавице. Но продолжала встречаться с Фаруком — в его компании было гораздо веселей, чем с окружавшими ее английскими офицерами.
Позже Барбара Скелтон подалась в литераторы и опубликовала слегка беллетризованные воспоминания о своих визитах во дворец Абдина. Она рассказывала о том, как пила шампанское на крыше дворца, как перед ней исполняли танец живота обнаженные, с бритыми лобками плясуньи, как король удалялся в опочивальню с компанией хорошеньких девиц и как отхлестал ее пояском от халата. Но в дневниках она признается, что Фарук чаще предпочитал пояску трость.
Она посещала с ним балы, для чего он присылал дорогие платья «от кутюр». Английские власти боялись, что Барбара слишком близка к королю и, возможно, он ей выбалтывает государственные секреты. Поэтому ее отослали на родину.
Позже Барбара побывала замужем за писателем Кайрилом Конолли и издателем Джорджем Вейденфельдом. В числе ее любовников были поэт Питер Куиннел, критик Кении Тайнэн, мультипликатор Чарльз Эдамс, продюсер Джон Сутро, редактор Роберт Силверс, а также Франсуаза Саган и Бернард Франк.
Одиннадцать лет супружеской жизни с Фаридой принесли Фаруку трех дочерей. Фарида не хранила верность мужу, но ее крайне раздражали дамы, которые прокрадывались во дворец с черного хода, чтобы развлекать короля до рассвета. Когда его спальню покинула знаменитая певица из французской оперы, у Фариды лопнуло терпение, и она потребовала развода. Он согласился — в надежде, что другая женщина родит ему сына.
В 1949 году Патриция Уилдер Гогенло по прозвищу Малютка — настоящая австрийская принцесса — посетила Египет. Она родилась в штате Джорджия и успела побывать звездой «Шоу Боба Хоупа» и женой австрийского принца Александра Гогенлоэ. Брак оказался неудачным, но титул и многое другое у Малютки после развода остались. Она трубила на весь Голливуд о своих победах над Кларком Гэйблом и Тайроном Пауэром, брошенными ею ради учителя верховой езды. Еще она уверяла, что занималась сексом с Джоном Кеннеди в начале второй мировой войны в сыром лондонском бомбоубежище. И теперь, не смущаясь присутствием нового мужа, аргентинца, профессионального игрока в поло, она решила заняться Фаруком.
Они встретились в каирском клубе, и Малютка принялась флиртовать — просто чтобы досадить волоките-мужу. Получилось неплохо. Вскоре ее аргентинец отправился в Индию на сафари, а Малютка переселилась во дворец Абдин.
Она лелеяла надежды поменять титул принцессы на королевский, однако Фарук уже решил жениться на пухленькой маленькой простолюдинке. С шестнадцатилетней Нариман Садек он познакомился в ювелирном магазине, где эта девица и ее жених выбирали обручальные кольца. Когда девушку удостоил своим вниманием Фарук, она сообразила, что судьба подкидывает возможность сорвать куш, и бесцеремонно дала отставку своему жениху.
Перед свадьбой Фарук устроил мальчишник, и тот продлился три месяца. Со всей Европы косяками стекались проститутки, чтобы пополнить его вечно растущую свиту. В Биаррице к ним присоединилась Барбара Скелтон. Позже в Риме она представила Фаруку своего мужа Кайрила Конелли, но они не подружились.
Наконец отпраздновали свадьбу — и этому пышному торжеству позавидовали бы арабские ночи. Затем последовало четырехмесячное свадебное путешествие по Европе — наверное, одно из самых дорогих и роскошных в истории. Фарук ошеломил молодую жену изысканными блюдами, платьями «от кутюр», сверхдорогими алмазами и бесценными картинами. Они останавливались в парижском отеле «Рояль-Монсе», венецианском «Даниэли», каннском «Карлтоне». Прежде чем подняться на борт королевской яхты, он облачил шестьдесят приглашенных гостей в одинаковые синие блейзеры, белые фланелевые брюки и яхт-клубные фуражки. К пристани их вез кортеж «роллс-ройсов». Едва ли крестьянская девушка смела мечтать обо всем этом!
Что же касается супружеской верности, то Фарук баловал ею Нариман не чаще, чем бывшую супругу. В Александрии весь верхний этаж гостиницы «Моссат» служил ему холостяцкой квартирой, а обслуживали его там красивые медсестры.
И все же Нариман родила Фаруку желанного сына, а в 1952 году отправилась с ним в изгнание. Он был вынужден бросить огромную порноколлекцию — «голубые» кинофильмы, эротические журналы, книги, карты, наручные и настенные часы, чьи движущиеся части были украшены… скажем так, движущимися частями.
Власти нового режима выручили за всю эту коллекцию свыше миллиона долларов.
Отставной король Фарук обосновался в Риме и с маниакальным усердием принялся проматывать тающие капиталы. Он стал любимцем папарацци, и газеты наперебой рассказывали о его сенсационных похождениях и богемных пассиях. Но в его распутной и разгульной жизни все-таки нашлось место и для большой любви. На берегу острова Капри, в клубе «Кансон дель Маре», принадлежащем Грейси Филдс, звезде английского мюзик-холла, он познакомился с подающей надежды шестнадцатилетней актрисой Ирмой Минутоло. У нее были большие глаза, большие губы и большие груди — последние особо подчеркивались ее узким бикини.
Фарук заметил Ирму, когда она выходила из воды, и не отводил от нее взгляд. Он оставил своих спутников и неторопливо приблизился к Ирме. На нем был махровый купальный халат, украшенный изображением египетской короны. Он снял темные очки — свой «фирменный» знак, погладил Ирму по светлым рыжеватым локонам и похвалил фигуру. Ее тут же очаровали его синевато-зеленые глаза. Потом она скажет, что необъятная талия, плешь и темные очки делали его облик более королевским, в смысле, менее мальчишеским.
В тот вечер Ирма выиграла конкурс «мисс Капри». Утром Фарук отправил сто пятьдесят роз в гостиницу, где она жила с матерью. Сеньора Капече-Минутоло намеревалась провести на острове целый месяц, но, как только прибыли розы, схватила несовершеннолетнюю дочь в охапку и увезла обратно в Неаполь. Фарука это не обескуражило. Узнав адрес Ирмы, он ежедневно отправлял ей огромный букет цветов. Мать запретила Ирме подходить к телефону, но однажды звонок раздался, когда сеньора Карпече находилась в саду, и Ирма взяла трубку. «Как Вам понравились цветы? — спросил Фарук. «Какие цветы?» — удивилась Ирма. Тогда Фарук перешел прямо к делу: сказал, что влюблен в нее и что она — единственный лучик света во мраке его изгнания.
И вдруг телефонные звонки и доставка букетов прекратились. Ирма очень расстроилась. Она даже школьным подругам не посмела ничего рассказать — до такой степени ее запугала матушка.
Примерно через месяц Ирма вышла из школы и не обнаружила машину, на которой всегда возвращалась домой. В некотором отдалении на улице зеленел изумрудом «роллс-ройс» с египетским флажком на антенне. К Ирме приблизился мужчина в темном костюме, назвался секретарем Фарука и спросил, не согласится ли она пройтись с ним. Он проводил ее к «роллс-ройсу». На заднем сиденье дожидался Фарук в элегантном костюме в тончайшую полоску. Она спросила, где ее машина. «Мы все уладили, — ответил Фарук. — Он вернется только через пятнадцать минут». Фарук погладил ее по голове и снова сказал, что влюблен. «А как насчет тысяч ваших женщин?» — спросила она, вспомнив матушкины нотации. Фарук рассмеялся и ответил, что они для него ничего не значат и что только Ирме удалось завоевать его сердце. Не согласится ли она стать его третьей королевой? У Ирмы брызнули слезы. Она распахнула дверцу машины и убежала. Вскоре обнаружила свое авто и упросила водителя отвезти ее домой. Они договорились: если он ничего не расскажет ее родителям, она тоже будет помалкивать.
В течение двух недель Фарук ничем не напоминал о себе. Однажды на перемене к Ирме подошел школьный сторож и сказал, что ее зовут к телефону. Звонил Фарук. Сообщил, что завтра она получит дюжину роз и что к ним следует хорошенько присмотреться. Назвал адрес виллы «Дасмет» в Гроттаферрата, в горах неподалеку от Рима.
На другой день Ирму снова позвали в сторожку. Прибыли розы. Девушка осмотрела их и обнаружила, что одна — искусственная. В бутоне прятался рубиновый перстень, инкрустированный бриллиантами. Дрожащей рукой она набрала номер Фарука. Сначала пришлось объясняться с тремя секретарями. Наконец она услышала голос экс-короля и сказала, что не надо было покупать ей такого дорогого подарка. «Что ты! — воскликнул он. — Конечно, надо было». — «Но почему — мне?» — удивилась девушка. «Потому, что ты не такая, как все. Потому что ты дитя. Потому что ты чиста. Потому что я тебя обожаю», — последовал ответ.
Затем он взял с нее обещание, что она ежедневно будет думать о нем по часу, пока он через две недели не вернется в Неаполь. Она перевыполнила обещание — думала о нем по двадцать четыре часа в сутки. Жадно читала все, что печатали о нем итальянские газеты и журналы, с болью разглядывала фотографии, на которых он позировал в ночных клубах в окружении артисток и шведских блондинок.
В те же дни Фарука видели в компании роскошной восемнадцатилетней шведки Бригитты Свенберг, бывшей любовницы Лаки Лючано — американского гангстера, депортированного в Италию в 1946 году. Лючано с Фаруком уже встречались в «Кансон дель Маре» у Грейси Филдс. У них было много общего — обоих изгнали с родины, оба узнали вкус большой власти и оба любили красивых женщин. Лючано защитил приятеля от многочисленных покушений — Насер, всегда боявшийся, что западные державы попытаются вернуть Фарука на трон, хотел его ликвидировать. Лючано знал в Италии каждого киллера, о любом заговоре ему мгновенно становилось известно, и Насер, как ни старался, переиграть его не сумел.
Лючано познакомился с Бригиттой вскоре после того, как ее облюбовал американец сицилийского происхождения, пообещав работу в Нью-Йорке. Этот джентльмен дал ей билет до Нью-Йорка с остановкой в Буэнос-Айресе, а ее паспорт забрал на хранение. Лючано объяснил Бригитте, что ей «посчастливилось» встретить торговца белыми рабами, и Буэнос-Айрес оказался бы вовсе не промежуточной, а конечной станцией. Его стараниями Бригитта получила паспорт назад.
Фарук раза два видел Бригитту с Лючано, а затем обнаружил ее в римском ресторане в обществе молодого приятеля из американского посольства. Экс-король представился, и они провели час за разговором, а потом он подвез ее до дома на пуленепробиваемом «мерседесе». Затем Фарук договорился с Лючано, и Бригитта перешла в его руки. Бригитта любила Фарука за «милые глаза» и за власть над двадцатью с лишним миллионами человек. А он ее — за то, что она, по его словам, напоминала ему Нариман.
Фарук старался не попадать вместе с Бригиттой под объективы, но в такой борьбе папарацци всегда одерживали верх. Бригитта любила находить в газетах свои фото, чего нельзя сказать об Ирме. Кроме того, Ирме было обидно за жену Фарука, всегда прозябавшую на заднем плане. Но история Нариман вселила в нее надежду, так как, когда Фарук познакомился с Нариман, она тоже была шестнадцатилетней светловолосой и девственной простолюдинкой.
По возвращении Фарука в Неаполь Ирма ушла из школы, не дожидаясь конца занятий, и на электричке добралась до Посилипо, рыболовецкого порта. Она встретилась с экс-королем в отдельном кабинете ресторана. Расставаясь, Фарук вручил ей письмо с душевными излияниями. Дома Ирма снова и снова его перечитывала.
Затем опять наступила долгая пауза. Внезапно в марте 1953 года в прессе поднялась шумиха из-за того, что Нариман бросила Фарука. Она собралась улететь в Каир, развестись по исламскому закону и добиться, чтобы четырнадцатимесячного сына Фуада отдали ей на воспитание.
В крушении этого брака Фарук обвинил новых правителей Египта. Они применили «самое сильное оружие на свете — тещу», сказал он репортерам. Он заявлял во всеуслышание, что мать Нариман — «самая ужасная женщина в мире».
Несомненно, разрыв Фарука с женой был только на руку революционному египетскому режиму, ведь Фарук был смещен, но монархия еще не уничтожена. Так что маленький Фуад, по сути, был королем Египта и Судана, а по законам ислама мать имеет неоспоримые права на ребенка, пока ему не исполнится семь лет.
Через несколько недель Фарук снова позвонил Ирме в школу. Попросил пожить у него. Для Ирмы это было равносильно предложению руки и сердца.
Ирмин папа-ретроград был возмущен до глубины души, а вот маме Фарук уже не внушал прежнего отвращения. От нее не укрылось, как сильно влюблена ее дочь. Благоприятное впечатление произвел и рубиновый перстень, и хотя последнее время Фарук жаловался на финансовые затруднения, его считали одним из самых богатых людей в мире.
В то лето сеньора Капече-Минутоло сказала мужу, что Ирме следует поучиться в римской школе иностранных языков — отшлифовать французский. Сеньор Капече-Минутоло возразил, что французский Ирмы не нуждается в улучшении. Тогда сеньора Капече-Минутоло предложила, чтобы Ирма набралась ума-разума у «Сестер святого сердца» в их школе, расположенной в Риме у Испанской лестницы.
Муж согласился. В день отъезда дочери он был очень занят и не смог ее проводить. Девушка сама добралась до вокзала; там ее ждал «роллс-ройс» Фарука. Он привез Ирму в королевскую виллу под Гроттаферрата. Ей предоставили целое крыло здания с огромной мраморной ванной — точь-в-точь как в фильме Риты Хэйворт, о котором Ирма как-то раз упомянула в разговоре с Фаруком. Ее учили хорошим манерам, музыке, литературе и верховой езде. Чтобы нарядить Ирму для предстоящего «дебюта», пригласили лучших кутюрье и меховщиков.
Торжественный выход Ирмы в свет состоялся на римской виа Венето, в доме «дольчевита». Там Фарук и Ирма тотчас стали королем и королевой толпы завсегдатаев ночных клубов. Фарука постоянно окружали красивые женщины, но Ирма задушила в себе ревность, и король не обделял ее вниманием. На рассвете вся честная компания вернулась на виллу Дасмет. Фарук целомудренно облобызал Ирме руку. Она ушла в свое крыло и не виделась с ним до девяти вечера. А потом они снова кутили всю ночь напролет. При таком образе жизни Ирма не могла не привлекать к себе внимания, тем более, что Фарук покупал ей платья с глубоким вырезом. Вскоре итальянцы прозвали ее «Irma Сарасе de Totalo» — «Ирма Способная На Все». Через месяц каждая скандальная газетенка в Италии считала своим долгом напечатать ее фото на первой полосе. Папа-ретроград был в бешенстве.
Галантный Фарук отправился в Неаполь, чтобы почтить визитом семью Ирмы. Отец поинтересовался, почему Фарук не спросил разрешения, прежде чем увез девочку. «Потому что Вы бы навсегда заперли ее в католической школе», — ответил Фарук.
Видя, что Ирма стала официальной любовницей Фарука, Бригитта решила с ним порвать. Ей не хотелось находиться на втором плане. В качестве прощального подарка Бригитта предложила Фаруку новоиспеченную «мисс Вселенную» — молоденькую финку по имени Арми Куусиа, работавшую у ее тети. Бригитта обещала написать Арми, спросить, интересно ли это ей. Она вернулась в Швецию и там свежие впечатления о Лючано и Фаруке изложила на бумаге, что и послужило трамплином для ее успешного прыжка в писатели.
Фарук увез Ирму в полугодичное турне по Европе. Она познакомилась с кинозвездами, видными политиками, членами королевских семейств. Она даже ужинала с Малюткой Гогенлое в Кицбюэеле — правда, Фарук с ужина ушел, заподозрив, что сидящая рядом англичанка — агент Насера и собирается его отравить.
От Ирмы он требовал сущих пустяков. В путешествиях они всегда селились в отдельных номерах. В Риме он снял ей апартаменты в своем квартале, но виделись они лишь дважды в неделю. Когда она подумывала, не пойти ли ей в оперные певицы, он оплатил уроки пения и устроил ей в Неаполе триумфальный дебют. Зато перестал водить в ночные клубы и никогда не брал в казино.
И, разумеется, он не прекратил дурачиться. Писатель Гор Видал вспоминал однажды вечер на виа Венето, проведенный в обществе Фарука: «Бывший король целовал проститутке сосок, и тут налетел мотоциклист и вырвал у нее сумочку. Не отрываясь от соска, Фарук рассмеялся, а затем дал ей денег, чтобы не слишком переживала».
Ирма узнавала из газет и журналов, что он встречается с другими женщинами, Видал их прозвал «охотницами на толстяков». Но Фарук не желал обсуждать с Ирмой свои интрижки, и она верила, что вся его любовь принадлежит ей одной. По ее словам, Фарук был «ревнивей Отелло». Однажды она, не предупредив его, решила сама прокатиться в Анцио на «роллс-ройсе» до берега и вскоре узнала, что ее разыскивает половина итальянской полиции. В другой раз на нее загляделся шофер и сразу был за это уволен.
Сам Фарук распутничал без передышки, но они с Ирмой оставались друзьями до последнего его дня, когда он в 1965 году умер в возрасте сорока пяти лет. В тот вечер невероятно тучный Фарук сидел в ресторане со своей подружкой, шикарной блондиночкой Аннамарией Гатти. Она снимала квартирку на виа Остиенсе. Фарук сам приехал за ней. Телохранителей теперь у него не было. Он ездил на «фиате 2300» с дипломатическими номерами — «роллс-ройс» пришлось продать. Фарук с Аннамарией решили поужинать в придорожном ресторанчике на виа Аурилья Антика, он назывался «Иль-Де-Франс». Фарук съел дюжину сырых устриц в табачном соусе, омара «термидор», жареного ягненка с картофелем фри, каштановый крем «Монте Бианко», два апельсина, залил все это двумя большими бутылками минеральной воды и кока-колы. Закурил гаванскую сигару, обязательную для поддержания его имиджа, как и ношение темных очков, а затем схватился за горло и рухнул на стол. Посетители ресторана приняли это за очередной королевский розыгрыш. Когда поняли, что Фарук вовсе не шутит, было слишком поздно.
Он скончался, не доехав до больницы.
Многие экспатрианты-роялисты убеждены, что его отравили. С другой стороны, он весил почти сто сорок килограммов и вечно жаловался на высокое кровяное давление. В свидетельстве о смерти говорится о кровоизлиянии в мозг. Вскрытия и расследования не проводилось.
На теле Фарука были обнаружены две тысячедолларовые банкноты, бумажник с купюрами по десять тысяч лир, золотая аптечка с таблетками от высокого давления и «беретта» калибра 6,35 — он опасался наемных убийц.
Его спутница Аннамария Гатти вскоре исчезла. Ирме разрешили идти за гробом на похоронах, рядом с ней шла Фарида — первая жена Фарука — с дочерьми. Тринадцать лет Ирма считалась официальной любовницей Фарука, и общественность видела в ней третью королеву.
Актерскую славу ей принесла роль суперсексапильной оперной певицы в фильме Франко Дзефирелли 1988 года «Молодой Тосканини». Ее партнершей была Элизабет Тейлор.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.