Лондон. 31 октября 1963 года. Аэропорт «Хитроу»

Лондон. 31 октября 1963 года. Аэропорт «Хитроу»

В этот день «Битлз» возвратились из гастролей по Швеции. Около десяти тысяч поклонников группы оккупировали все помещения аэропорта. Все рейсы были отменены, прибывающих отправляли в Бристоль или Кардифф. Десять рейсов не могли вылететь из Лондона. «Мисс Вселенную», пытавшуюся вылететь в Нью-Йорк, чуть было не растоптали, как только она вошла в здание аэропорта. Менеджеру красавицы стоило большого труда пристроить ее в VIP-зал, где уже было много важных персон. Среди ожидающих вылета были лорд Сноудон, министр иностранных дел Советского Союза, летевший транзитом через Лондон в Нью-Йорк на сессию ООН, его провожали посол СССР в Лондоне и первый секретарь посольства Владимир Георгиевич Захаров, отвечавший в посольстве за вопросы культуры и образования. Министр иностранных дел СССР о чем-то оживленно беседовал с популярным американским телеведущим Эдом Салливаном, с которым познакомился, еще когда был послом СССР в США. Лорд Сноудон молча слушал их разговор. Вдруг «Мисс Вселенная» вскрикнула, показывая пальцем на летное поле. По летному полю, приближаясь к зданию аэропорта, бежали четыре молодых человека в окружении полицейских.

— Что у вас здесь происходит? — удивленно спросил министр иностранных дел.

За всех ответил лорд Сноудон:

— А у нас это все называется «битломания», сэр. А это вот «Битлз».

«Битлз» вбежали в здание аэропорта. Полицейские с трудом преградили путь многотысячной толпе подростков. Министр иностранных дел спросил Эда Салливана, с которым был многие годы знаком.

— Вы уже приглашали их в свое шоу?

— Нет, — сказал Салливан, — в Америке их не знают.

— Так пригласите — и их узнают, — предложил министр.

Салливан пожал плечами, достал записную книжку, полистал:

— Ну вот, весь январь уже занят. А вот 9 февраля, пожалуй, можно. А я ведь, пока ждал рейса, купил пластинку «Битлз». Послушаю в Нью-Йорке.

Вошла стюардесса:

— Господа, рейс «Пан-Американ» Лондон — Нью-Йорк вылетает через 30 минут, прошу на посадку.

Все встали, пошли на выход. Министр обратился к послу:

— Я через две недели вернусь в Москву. Вы мне о том, что здесь происходит, справку подготовьте, пожалуйста.

— Подготовлю, сделаем, — сказал посол.

Посол сдержал свое слово. Справку подготовил первый секретарь посольства офицер разведки Захаров Владимир Георгиевич. Справку прочитали в КГБ, в ЦК КПСС, в МИДе, сам министр, который и позвонил министру культуры и обратил внимание на информацию из Лондона. В КГБ тоже обратили внимание на сообщения Захарова. Правильно рассудив, что «битломания» — новое молодежное явление, за которым неплохо было бы и понаблюдать. Это и было поручено Захарову — раз начал, то пусть и продолжит.

Захаров хорошо владел английским языком, регулярно читал английские газеты, слушал музыкальные передачи Би-би-си. Но в конце 1962 года он получил назначение в Лондон, о «Битлз» и других группах ничего не слышал — их просто нигде не было, ни в прессе, ни в эфире. «Битлз» как явление появились в мае 1963 года, когда их третья песня «From me to you» шесть недель продержалась на первом месте в Англии. Но появились они только в музыкальных изданиях. Центральная пресса по-прежнему хранила молчание. Следить за всей этой музыкой у Захарова особенного желания не было, ему в свое время нравились рок-н-роллы, но это так, в молодости, да и то только в домашних условиях. Работа, служба с этим не были никак связаны до того момента, когда КГБ СССР и МИД СССР обратили внимание на «Битлз» и другие группы, Захарову Владимиру Григорьевичу пришлось заниматься английской поп-музыкой по долгу службы.

Невероятно, но факт: начиная где-то с декабря 1963 года в КГБ СССР имели детальную информацию о том, что происходило в английской поп-музыке, какие группы появились в хит-параде, кто был популярен и, конечно, что происходило с «Битлз» и кто в ближайшее время им мог бы составить конкуренцию. Вот, например, донесение Захарова в Центр в середине января 1964 года: «Обращает на себя внимание лондонская группа „The Rolling Stones“, которая в данный момент находится на 8-м месте в Английском хит-параде и начинает пользоваться популярностью у английской молодежи. Группа позиционируется как группа, способная составить конкуренцию группе „Битлз“, находящихся в Англии на пике популярности. Менеджер группы, двадцатилетний Эндрю Лог Олдхам, работал в команде Брайена Эпштейна, менеджера „Битлз“, не исключена возможность, что Эпштейн участвовал в создании группы, могущей составить конкуренцию „Битлз“, не исключена возможность и того, что Эпштейн на начальном этапе оказал финансовую поддержку Олдхаму.»

А вот еще одно сообщение в Центр, на сей раз из Парижа: «Довожу до Вашего сведения, что 17 и 18 января 1964 года в Париже в здании Мюзик-холла „Олимпия“ состоялись выступления звезды французской эстрады Сильвии Вартан, популярного американского певца Трини Лопеза и впервые выступавшего в Париже английского квартета „Битлз“. На концерте 18 января среди группы известных французских композиторов присутствовал Богословский Никита Владимирович. После концерта за кулисами Богословский был представлен Сильвии Вартан и квартету „Битлз“».

В Москве никто не удивился — ни в КГБ, ни в ЦК КПСС, ни в Минкульте, — что Богословский Никита Владимирович был в Париже и был представлен известным зарубежным исполнителям. Человек он был выездной, композитор у нас в стране известный. Ничего удивительного во всем этом не было. Удивился сам Никита Владимирович, когда ему позвонила министр культуры СССР и попросила поделиться на страницах «Литературной газеты» впечатлениями о «Битлз». Только когда Богословский Никита Владимирович повесил трубку, он задал себе вопрос: «А как она узнала?» Впрочем, в СССР «выездные» люди такие вопросы себе не задавали, а то сомнения замучают и можно додуматься до чего угодно. Лучше не думать. Узнала и узнала. А статья о «Битлз» «Из жизни „пчел“ и „навозных жуков“» об английском эстрадном ансамбле «Битлз» («Жуки») появилась в «Литературной газете» 3 марта 1964 года. Статья, в основном, об американских гастролях «Битлз», которые состоялись в феврале 1964 года.

Захаров, прочитав эту статью, перевел ее на английский язык, сделав пять копий, показал послу. Идея была проста: отослать статью и перевод в офис Брайна Эпштейна, приложив визитные карточки Захарова и посла Советского Союза. Что и было сделано.

Март — апрель для «Битлз» прошли в съемках их первого фильма. Захаров следил за ними. Но музыкальная пресса, да и центральная пресса, после их феноменального успеха в Америке следила за каждым шагом группы. С 4 июня по 2 июля «Битлз» почти на месяц уехали в мировое турне. 1 июля посол СССР в Лондоне и первый секретарь посольства СССР Владимир Георгиевич Захаров получили приглашения на премьеру первого фильма «Битлз» «А Hard Day’s Night» в «London Pavilion» 6 июля 1964 года. На премьере присутствовал весь лондонский бомонд: члены королевской семьи, «звезды» шоу-бизнеса.

После фильма, который Захарову показался довольно сумбурным, а послу вообще не понравился, но кому об этом скажешь вслух: принцессе Маргарет, сестре королевы, которая на приеме, устроенном после показа фильма, стояла рядом с послом и лордом Сноудоном, о чем-то оживленно беседуя? Минут через десять Маргарет спросила:

— Господа, хотите, я вас представлю «Битлз»? Пойдемте.

Вот они: Ринго Страрр, Пол Маккартни, Джон Леннон, Джордж Харрисон и менеджер Брайен Эпштейн здороваются с принцессой Маргарет, лордом Сноудоном и жмут руки послу СССР и Захарову, первому секретарю посольства СССР в Лондоне. Посол улыбается. Он доволен: так ведь это его работа быть в курсе и в центре культурной жизни страны пребывания. Но, а Захаров даже и не мечтал, что так получится: вот он, прямой контакт с самими «Битлз». Подходили все новые и новые люди, поздравляли, хвалили фильм. Где-то через полчаса «Битлз» стояли среди «звезд» английского шоу-бизнеса. С бокалом шампанского в одной руке, с сигаретой — в другой, Захаров, оставив посла беседовать с лордом Сноудоном, взяв шампанское, бродил среди приглашенной публики. Увидев его, Джон Леннон сказал стоявшему рядом молодому человеку:

— Посмотри, вот этот парень из советского посольства.

Захаров, услышав это, кивнул Джону. Джон подошел к Захарову, попросил молодого человека последовать за ним.

— Вот это Кейс Ричард из «Роллинг Стоунз». А это, — сделал паузу, — Владимир Захаров.

— Первый секретарь посольства СССР в Лондоне, — подсказал Захаров.

— Их газеты о нас писали, так что мы известны за железным занавесом, — улыбнувшись, сказал Джон.

— А кто писал? — спросил Кейс.

— Да один русский композитор, он был за кулисами в Париже в «Олимпии» на концерте «Битлз».

— Ну вот, может быть и о нас кто-нибудь напишет?

Кейс посмотрел на Захарова. Захаров не растерялся, улыбнулся:

— Но у нас сейчас в Лондоне нет в гостях ни одного композитора.

Кейс рассмеялся:

— Будет кто стоящий — познакомьте.

И без паузы:

— А вам «Роллинг Стоунз» нравятся?

— Ну я их плохо знаю, то есть плохо знаю их репертуар.

— Но это дело поправимое. Завтра мы выступаем в клубе «Марки». Скажите, что ко мне, я предупрежу на входе.

То, что Захаров услышал, произвело впечатление. «Роллинг Стоунз» заводили больше, чем «Битлз», от их музыки исходила какая-то грубая сила. «Битлз» тоже заводили, играли более слажено, и неудивительно: в Гамбурге, в начале 60-х, они играли по 10 часов в ночных клубах без перерыва. У «Роллинг Стоунз» в основе был американский блюз. Своих песен не было, все чужие.

За кулисами Кейс познакомил Захарова с другими участниками группы: певцом Миком Джагером, гитаристом Брайном Джонсом, бас-гитаристом Биллом Вайменом и ударником Чарли Вотсом.

— Ну и я, — улыбнулся Кейс.

Кейс Ричард — еще один гитарист.

Когда Захаров отправлялся на работу в Англию, одним из его контактов в Лондоне был Йен Флеминг, бывший офицер британской военно-морской разведки. После войны, в 50-х, он отошел от дел и занялся литературным творчеством, и в 1953 году увидела свет его первая книга «Казино Рояль». А главный герой, офицер разведки Джеймс Бонд, стал появляться и в других книгах писателя Флеминга. Флеминг не работал на советскую разведку, но офицеры разведки всегда у него могли получить консультацию и дельный совет, если таковой им требовался.

Как и когда у Флеминга состоялся контакт с советской разведкой, Захаров не знал, да и в Москве на этот вопрос старались не отвечать. Оставалось только догадываться: или в 1933 году, когда тогда еще молодой журналист приезжал в Москву освещать процесс над британскими инженерами, или в 1939-м, когда он работал в Москве корреспондентом лондонской «The times». Захарову также было известно, что в канун войны директор Военно-морской разведки ВМФ Великобритании пригласил Флеминга личным секретарем. За годы службы Флеминг стал капитан-лейтенантом и со временем дослужился до коммандера. Он знал несколько иностранных языков, но в совершенстве владел немецким и французским. Правда, в Москве, в Центре, неодобрительно отнеслись к его роману 1957 года «Из России с любовью». Не вызвала симпатии и вредная, как считали в Москве, привычка выкуривать 70 сигарет и выпивать в тот же день литр джина. Правда была в том, что Флеминг не работал на советскую разведку, но тем, кто был с ним на связи, всегда готов был помочь советом, зачастую, очень дельным.

После череды громких скандалов в Англии с офицерами и агентами советской разведки в 50-х и начале 60-х годов важны были любые контакты. Но к моменту, когда Захаров прибыл в декабре 1962 года в Лондон, Флеминг уже почти постоянно жил на Ямайке в своей вилле «Золотой глаз», работая по три часа в день после утреннего купания. Иногда удавалось написать до двух тысяч слов. А иногда и ничего. И так в течение нескольких дней. А супергерой Джеймс Бонд бездействовал, ожидая продолжения своих приключений.

У Захарова был домашний телефон Флеминга. Но в конце декабря и начале января он молчал. Но где-то в конце января кто-то снял трубку. Захаров прогуливался в парке и звонил из автомата. От неожиданности даже растерялся, но быстро вспомнил, что надо сказать: «Здравствуйте, я от Алекса». На том конце провода тоже не ожидали этого звонка, но говорящий сразу овладел собой:

— Вы где?

— Я в Лондоне, в районе Нотинхем Форест. У вас есть мой адрес?

— Да, — ответил Захаров.

— Тогда завтра в 12.00 я вас жду.

И все, трубку повесили. Захарову осталось дожидаться завтрашнего дня.