Праздники легиона
Праздники легиона
Конечно, главный праздник для легионера — это выигранный бой, без потерь.
И все же во Французском Иностранном легионе два самых главных праздника: 30 апреля и 24 декабря. Один — это «Камерон», годовщина боя при Камероне в Мексике в XIX веке, а второй — Рождество.
«Камерон» — протез капитана Данжу
Основным официальным праздничным днем в Иностранном легионе считается 30 апреля — в этот день в 1863 году на асьенде Камерон в Мексике 63 легионера под командованием капитана Данжу, встав в круговую оборону, в течение десяти часов отражали бешеный натиск двух тысяч мексиканцев. Горстка иностранцев на жалованье против целой армии энтузиастов-патриотов! Патриоты предлагали им сдаться на почетных условиях. Контрактники отказались и предпочли смерть. Кто не погиб в бою, тот вскоре умер от ран.
На могилах легионеров рядом с местом боя вскоре был установлен скромный памятник. Уходя из Мексики, 27 февраля 1867 года легионеры прощались с павшими словами, произнесенными на их могиле генералом Жаннигро: «Мужественные наши братья по оружию, погибшие на поле чести… Ваш героический подвиг не будет забыт и останется в анналах военной истории и нашей экспедиции в Мексику!» Слова оказались пророческими — именно Камерон стал символом стойкости легиона, его преданности присяге Франции и примером, на котором воспитывают многие поколения легионеров. В 1892 году в Камероне установили новый памятник и начертали на нем на латыни: «Их было меньше шестидесяти против полчища. Их раздавила эта масса. Но жизнь покинула этих французских солдат скорее, чем их отвага. 30 апреля 1863 года».
Через пятьдесят шесть лет после этого торжественного события, в 1948 году полковник Пенетт, отставной офицер легиона, по собственной инициативе начал хлопотать о строительстве мавзолея павшим солдатам. Благодаря своей настойчивости и вере в успех задуманного предприятия через несколько лет он сумел убедить в своей правоте не только французское и мексиканское правительства, но и верховного комиссара ООН. Скульптор Владимир Каспе разработал проект мавзолея с простыми и четкими линиями. По замыслу автора он своими формами напоминает о простоте и ясности любой миссии, выполняемой легионом по всему миру. В апреле 1963 года прах погибших солдат (кости и черепа героев уместились в двух ящиках) был перенесен к месту последнего упокоения.
Легионеры произносят название асьенды и своего праздника по-своему: по привычке не читать по правилам французской фонетики «е» они «съедают» и всегда выходит «Камрон».
Человеку, не служившему в легионе, трудно понять смысл этого праздника: в каждой армии найдется немало примеров стойкости и самопожертвования, а в российской — особенно. И разница не только в оценке отдельной человеческой жизни и «приоритете гуманитарных ценностей», как говорили в забытую эпоху горбачевской «перестройки», а в характере самого народа. То, что для нас — норма, для француза — героизм. Отсюда опять разница: мы своих смельчаков из-за массовости их героизма быстро забываем, а французы своих немногих героев помнят. Но смысл один — «шестьдесят данжуйцев», как наши «двадцать восемь памфиловцев». Но в легионе погибших не оплакивают, а мстят за них. А отомстив, чтят их память.
Празднование «Камерона» проводят в каждом полку. В «Отчем доме», в Обане, на плацу, напротив Памятника павшим, перед глазами десяти тысяч приглашенных ветеранов, официальных лиц и просто «друзей легиона» и местных жителей, проходит парад. Он начинается с того, что деревянный протез левой руки капитана Жана Данжу, командовавшего боем в Камероне, самый достойный из офицеров-ветеранов обносит перед замершими в молчании шеренгами.
Данжу хоронили без протеза — он куда-то исчез. После боя его не нашли, да особенно никто и не старался. Зато спустя пару лет деревянная рука обнаружилась — ее случайно увидел и выкупил один из офицеров у пеона в соседней Камерону деревне — тот клялся, что нашел руку на развалинах асьенды… Крестьянин зачем-то сохранил эту совершенно никчемную в его хозяйстве вещь.
Свою руку капитан Данжу потерял вовсе не в жарком бою. В 1853 году во время мирной топографической съемки в горах Кабилии произошел досадный несчастный случай: он хотел подать знак и выстрелил холостым зарядом… Курок щелкнул по капсюлю, и казенную часть ружья разнесло в клочья, а с ней и руку. Первый раз протез геройски погибшего капитана был показан войскам в гарнизоне Сиди-Бель-Аббеса в 1936 году. Ее нес лейтенант по фамилии Даини. В 1937-м этой чести удостоился капитан Риккио — классический герой довоенного легиона, вобравший все лучшие черты офицера того времени. В 1938 году настала очередь полковника Тероба, по кличке «Тонтон Тероб». Едва зародившись, традиция прервалась до 1947 года. Единственный, кто удостоился этой чести три раза подряд с 1947 по 1949 год, был коммандан Мерле. Тогда и появилось правило: никто не имеет права проносить на параде руку более трех раз. С тех пор кто же будет нести протез капитана Данжу — вопрос долгих обсуждений и большая интрига, теперь такое случается только один раз в жизни.
Кому-то покажется странным, что главная реликвия Французского Иностранного легиона — протез. С точки зрения англичан, французы вообще «very peculiar people», то есть «весьма специфические люди»…
В каждом подразделении происходит общий сбор за красиво накрытыми столами — знаменитая легионерская попойка — «попот». Все это так, но если на праздник 30 апреля смотреть глазами легионера, то становится ясно, что именно этот день — средоточие всех традиций, легенд и верований Иностранного легиона. Это не просто военный церемониал, а торжественная месса верующих, которую служит тот, кто для них выше самого папы римского, — командующий легионом.
«Камерон» довольно «молодой» праздник, его отмечают с 1906 года. Именно тогда о героически погибших в Мексике легионерах вспомнил выпускник Сен-Сира, тогда еще только лейтенант с очень длинным именем Франсуа Мари Жюль Виктор Леон, однако в истории он остался просто Франсуа. Итак, юный Франсуа командовал небольшим отрядом легионеров Первого пехотного полка на всеми забытом блокпосте в Таланге на китайско-вьетнамской границе в провинции Тонкин («Тонкин» — искаженное французами название столицы средневекового Вьетнама г. Тханглаунг, современного Ханоя. — В. Ж). Его проинформировали из штаба о том, что 28 апреля в Сиди-Бель-Аббесе на знамя его полка будет прикреплен орден Почетного легиона, о чем нужно было сообщить личному составу. Лейтенант подошел к этому неформально: 30 апреля, ровно в девять, весь гарнизон был построен с оружием на маленьком плацу. Наказанные были прощены и тоже заняли свое место в строю. Лейтенант обошел строй, внимательно глядя каждому солдату в глаза — всем было уже ясно, что это не обычная утренняя поверка. А затем громко, четко, по-военному кратко доложил о награждении знамени полка орденом и связал это событие с битвой в Камероне, рассказав о подвиге легионеров под командованием капитана Данжу и младших лейтенантов Вилэ и Моде. А затем выхватил из ножен саблю и салютовал так, будто знамя было не на другом конце света — в Африке, а перед ним. Так было положено начало празднику легионеров.
Повод для «попота» получил продолжение: в 1912-м такой же праздник устроили себе во Втором пехотном в Марокко. Спустя десять лет, в конце апреля 1924 года, старший сержант Штерн бодро докладывает из гарнизона в Сефру в том же Марокко, что вторая конная рота всю ночь 30 апреля несла добровольно службу по случаю праздника в результате выдачи дополнительной «четвертинки» красного вина… Наконец вьетнамско-марокканская инициатива снизу была услышана, и перед «странной войной» — в 1936 и 1939 годах — в «Отчем доме» в Алжире так же отмечался этот праздник. Затем последовал долгий перерыв на мировую войну: с 1 января 1946 года, по приказу командующего полковника Готье, поминовение легионеров из Камерона стало отмечаться во всех полках. Так что этот праздник нельзя назвать придуманным или спущенным «сверху».
Но почему же именно «Камерон» стал главным праздником легиона? Это и не сражение и даже не победа в бою. Выражаясь языком реляций русской армии, просто «дело у деревни Камерон». Сколько их было? Таких «шестьдесят легионеров», «героев Шипки» и прочих «девятых рот» в истории войн? Но не все погибшие становятся символами, несмотря на отчаянные старания оплаченных разными правительствами делателей истории…
Иногда одно поражение стоит всех больших побед. «Победа… Поражения… Эти высокие слова лишены всякого смысла. Жизнь не парит в этих высотах, она уже рождает новые образы. Победа ослабляет народ; поражение пробуждает в нем новые силы», — писал летчик де Сент-Экзюпери.
Смысл символизма «Камерона» прост — когда кто-то нагло называет легионеров наемниками, то слышит в ответ: «Если бы легионеры были бы действительно наемниками, то тогда, при Камероне, они б сдались. Это — самое разумное и правильное решение в такой ситуации. Для наемника. Но они были легионерами и предпочли смерть — бесчестью…»
Рождество
Рождество или, как его называют во Франции, «ноэль» — для одинокого эмигранта самый грустный день в году. Вечером 24 декабря все французы собираются своей семьей дома встречать «первую звезду». Приглашать посторонних, даже друзей, не принято. У любого француза есть родители, любимые бабушки и дедушки, братья и сестры, тетушки и дядюшки: это же их страна. А родственники эмигрантов чаще всего находятся очень далеко. И в такой вечер чужого праздника их отсутствие ощущается особенно остро. В этот вечер одинокая девушка-иностранка с французским паспортом или холостой мужчина в лучшем случае могут пойти в ближайшую церковь к рождественской мессе, куда французы отправляются всей семьей, и немного «погреться» о чужое счастье.
В легионе в этот вечер не бывает одиноко и грустно. Рождество справляют по всей французской армии, но в Иностранном легионе — по-своему. Легионеры обязательно наряжают елку и оформляют рождественский вертеп — макет, изображающий сцену рождения Христа. В искусстве создания вертепов соревнуются все: однажды полковнику Ваяну, командовавшему «Отчим домом» в Сиди-Бель-Аббесе в 1961 году, пришлось ознакомиться с тридцатью тремя вертепами!
Для легиона Рождество тоже семейный праздник. Легион — не обычное воинское подразделение, а большая семья. И отношения между людьми здесь не в стиле «я — начальник, ты — дурак», а как в нормальной семье, где младшие уважают старших, а старшие любят и заботятся о младших. Недаром старшие офицеры называют младших и простых легионеров «nos garcons» — «наши мальчишки».
И все это — не пустые слова. Известно, что в сочельник вся Франция сидит дома и ест всей семьей «фуа гра» — гусиную печенку. В этот священный для семьи вечер даже самые искушенные «ходоки» проводят вечер с женой. Но только не офицеры Иностранного легиона: на Рождество они в казарме, со своими «мальчишками», а их мальчишки сидят с мамами без пап. Как мне объяснил комбат, парашютист майор Моррель: «Жена офицера-легионера знает, что у ее мужа есть вторая семья — легион. И не должна ревновать». У комбата в сочельник дома остается семь сыновей.
Но никому даже в голову не придет остаться со своей первой семьей (или второй — вот в чем вопрос для каждого легионера и его жены!) и не провести ночь в казармах, раздавая и получая рождественские подарки, распевая песни и попивая вино или пиво.
«По-своему» Рождество начали справлять в легионе с 1912 года. Например, во Втором пехотном полку, расквартированном в Фезе в Марокко, легионеры не стали сооружать вертеп, а изобразили живую сценку, используя свои форменные бурнусы и шешы, правда, в роли младенца Иисуса выступала большая кукла… Офицеры в тот вечер появились в комнате, где проходило ночное рождественское бдение, ровно в полночь с подарками в руках. Раздали подарки своим солдатам, а потом пили с ними и пели на русском, испанском, французском и немецком. «А вот молились в ту ночь все больше немцы, а французы — мало», — сообщает современник.
Никто уже не вспомнит, кто в легионе придумал сделать «ноэль» особым праздником, но легионеры разных национальностей и вероисповеданий ждут Рождество с тех пор с радостью. Во Франции Рождество справляют не так пышно и красиво, как в Германии, но присутствие в легионе большого количества немцев после Второй мировой войны добавило немало немецкого и австрийского «гемютлиха» в оформление праздника. Однако Рождество для легионеров не религиозный праздник, а семейный. А как же иначе, если в одном подразделении собрались и православные, и католики, и протестанты, и мусульмане, и буддисты, и иудеи? Но вертеп, елка и подарки обязательно присутствуют, а ночное бдение превращается в «попот». Разумеется, кто считает нужным, может отправиться на мессу к полковому «падре»… но к началу «попота» опаздывать не следует!
Конечно, в связи с тем, что легионеры служили и продолжают служить по всему свету, география вносит свои дополнения в этот праздник; никого не удивляет, если вместо елки — пальма, а вместо снега — вата из перевязочных пакетов. Даже во время боевых операций легионеры не изменяют своему обычаю справлять Рождество. Во время операции в Сомали командир отдает письменный приказ своим парашютистам: «Движение в направлении Байду. Остановка в 17.30, 30 км на юго-восток от города. Разбивка бивуака. 20.30 — рождественская месса, раздача подарков, скетчи и шаржи, ужин. Команда собирается вокруг елки. Поздний отход ко сну».
Разумеется, по периметру выставлены караулы с приборами ночного видения.
Бывали и забавные случаи во время встречи Рождества: хорошо подвыпившая компания легионеров демонстрирует полковнику свое творчество — вертеп и при этом бормочет: «Нужно простить Божью Матерь: она сегодня многовато выпила». А в другой раз старый служака «аджюдан», когда в комнату внесли вертеп с новорожденным Христом, скомандовал: «Смирн-аа! Равнение на Святое Семейство!»
Если 30 апреля стал днем отваги и самопожертвования, то 24 декабря для легионеров — вечер самых теплых человеческих чувств. И к нему относятся как к домашнему празднику: все делается от души, а не «по приказу». Легионеры даже сочиняют свои, легионерские, рождественские сказки. Например, о том, как беременная Мария и ее муж, Иосиф из Назарета, отправились в Вифлеем, чтобы принять участие в переписи населения. Они были бедны, а мест в дешевых гостиницах не было. Добрый человек посоветовал им поискать ночлег в пригородах города. Выйдя из города, они увидели на небе яркую звезду и пошли в ее направлении. Шли долго, и уже не было никакой надежды найти людей и ночлег. И вдруг увидели форт. Мария уже была еле живой от усталости, и ребенок должен был вот-вот родиться. Иосиф боялся постучать в ворота, но Мария заставила его. Раздался окрик: «Кто там?» Иосиф торопливо поведал их историю. В ответ прозвучало: «Стоять! Не двигаться!» Молодая пара перепугалась не на шутку. Вдруг ворота распахнулись, и они увидели двадцать солдат в белых кепи. Один из них был в черном кепи.
Он и сказал: «Входите скорее! Мы подготовим удобное место для вашей жены!» А дальше все как в настоящей сказке. Иосиф не понимал их языка. Видел только, что тот, в черном кепи, отдает приказы, а солдаты их охотно исполняют. У каждого была своя задача: один быстро постелил постель для Марии, другой ловко накрыл на стол для них двоих, третий резво развел огонь, четвертый со знанием дела резал овощи… Разумеется, спустя некоторое время раздался детский крик. Иосиф распахнул дверь из комнаты роженицы и прокричал: «Это мальчик. Имя ему — Иисус!» В ответ легионеры дружно грохнули: «Ура! Да здравствует Иисус!» А позже, когда все собрались за одним столом и Иосиф стал благодарить своих спасителей, капитан в черном кепи сказал ему: «Это мы должны благодарить вас. В этот вечер мы чувствовали себя одиноко, и каждый сидел в своем углу. Все мы так далеко от наших семей и наших близких. А благодаря вашему появлению мы все собрались вокруг семьи». А в это время старый ветеран-легионер, попыхивая трубкой, строгал из деревяшки детскую игрушку и бормотал себе под нос: «Сегодня день необычный… и ребенок тоже необычный. Не как все. Он точно оставит след в жизни человечества, как оставил сегодня в нашей. Готов поспорить на все свое убогое жалованье солдата».
А потом на мотив этой сказки один русский легионер-художник нарисовал трогательную картинку: Мария с маленьким Иисусом, завернутым в тряпицу, стоит в окружении улыбающихся легионеров в бурнусах — тех самых, что носили во время службы в Сахаре в пятидесятые годы прошлого века.
«Святая Варвара»
День святой Варвары — третий официальный праздник Иностранного легиона.
В России день великомученицы Варвары — 17 декабря (по новому стилю). Он совпадает с праздником Ракетных войск стратегического назначения, поэтому с 1998 года ракетчики считают ее своей святой покровительницей. Во Франции этот день приходится на 4 декабря (так же было и в России по старому стилю).
Почему же именно святая Варвара? Только ли потому, что считается избавительницей от внезапной смерти, без причастия и покаяния, что воспринимается верующими как наказание? Несомненно, жизнь легионера полна опасностей, а, как известно, «сапер в жизни ошибается только раз». Все это так, но французские католики верят в то, что святая Варвара оберегает от удара молнии, ведь после казни великомученицы ее истязателей собственного отца Диоскура и правителя города Мартиана поразил удар молнии. Она же покровительствует тем, кто имеет дело с огнем и взрывчатыми веществами: минерам, артиллеристам, саперам и пожарным. Но мало кто из саперов-легионеров знает, что мощи их святой покровительницы покоятся в Киеве: православное предание рассказывает, что в XII веке византийская царевна Варвара Комнина — дочь императора Алексея перед отъездом в Киевскую Русь к жениху умолила отца отдать ей мощи святой Варвары. Муж царевны — великий князь Святополк Изяславович положил мощи в каменную церковь, выстроенную годом ранее, а затем основал старейший в Киеве мужской монастырь — Михайловский Златоверхий. После его разрушения в 1930 году мощи перенесли во Владимирский собор в Киеве, где они находятся и поныне.
Саперы-легионеры день великомученицы Варвары называют «мирным Камероном», потому что там, где заканчивается работа пехотинцев, начинается работа саперов — восстановление всего того, что было разрушено в бою. В этот день в саперных полках проходит парад и устраивается «попот», на котором командир полка разрезает огромный торт не ножом, а саперным топором с длинной ручкой.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.