Богатырь на льду (Александр Рагулин)
Богатырь на льду (Александр Рагулин)
Этого человека канадские профессионалы прозвали Русским Медведем за его силу и богатырское телосложение. Он был одним из немногих советских хоккеистов, который не только не боялся силовых столкновений на льду, но всегда искал их и практически в каждом из них выходил победителем. Великий тренер Анатолий Тарасов уважительно называл его Палычем, хотя к другим хоккеистам ЦСКА всегда обращался по имени. Однако нагрузки, которые выпадали на долю игроков армейского клуба, в итоге оказались непосильными для многих игроков, в том числе и для таких богатырей, как Русский Медведь. В последующие годы он пережил несколько инфарктов. Последний из них, четвертый, стал роковым.
5 мая 1941 года в семье московских архитекторов Рагулиных родились сразу трое мальчиков, которых назвали Толей, Сашей и Мишей. Однако минуло всего лишь полтора месяца, как началась война. Отец мальчиков был призван в армию, а мама, прихватив детей, уехала с ними в эвакуацию в Кемерово. В те же дни там гастролировал с концертами Леонид Утесов. И однажды мама тройняшек встретила певца на улице. Узнав его, обратилась к нему: «Леонид Осипович, познакомьтесь с моими близнецами. Как вы их находите? Не очень они худые?» — «Не волнуйтесь, — ответил Утесов. — Вырастут — здоровяками будут, как я. Я ведь тоже из двойняшек, сестра у меня есть». Утесов оказался прав: все трое братьев Рагулиных вырастут настоящими богатырями, а один из них — Александр — через 30 лет сразится на льду с канадскими профессионалами.
После войны Рагулины вернулись в Москву и жили во Фрунзенском районе. Здесь же пошли в школу № 51. А спустя какое-то время родители определили детей еще в одно учебное заведение — в музыкальную школу. Саша учился по классу контрабаса, Толя — фортепиано, Миша — виолончели. Плюс все трое еще дополнительно занимались на скрипке. Мальчики мечтали стать великими музыкантами, и учителя в «музыкалке» всерьез говорили, что из них может действительно получиться великолепное трио. Однако тогда помимо музыки и живописи (еще одного увлечения братьев Рагулиных) они еще много времени уделяли спорту. Причем одинаково хорошо играли и в хоккей, и в футбол. Родители этому увлечению не препятствовали, поскольку были уверены, что музыка все равно перевесит, а спорт необходим для физического здоровья. Но братья Рагулины все сильнее увлекались хоккеем и стали играть за школьную команду, выступая в ней на первенстве Москвы. Товарищи по команде в шутку называли их МТС — машинно-тракторная станция, за их габариты и неуемную энергию на льду. В итоге на них обратил внимание знаменитый тренер подмосковного «Химика» Николай Эпштейн и привлек в свою команду. Александр стал защитником, Михаил — нападающим, а Анатолий встал в ворота. Стоит отметить, что, несмотря на свой подмосковный статус, команда «Химик» была очень сильной. Достаточно сказать, что в 1958 году она обыграла сборную Чехословакии.
Из трех братьев Рагулиных наиболее мощно выступал Александр, который быстро обратил на себя внимание других тренеров. Например, Анатолия Тарасова из ЦСКА. И в 1962 году Рагулин оказался в этом прославленном клубе, а чуть раньше его призвали под знамена национальной сборной. Правда, дебют молодого хоккеиста едва не закончился провалом. Рагулин играл против сборной Канады, и в середине игры у него сломалось лезвие на одном коньке. Говорить об этом Рагулин никому не стал, поскольку запасных коньков тогда не было и его бы сразу усадили на скамейку запасных. Поэтому играл на одном коньке, не выходя из своей зоны и действуя не слишком изобретательно — как только получал шайбу, тут же отправлял ее подальше от своих ворот. В итоге никто ничего не заметил. И хотя за ту игру Рагулина не хвалили, но в сборной и в ЦСКА оставили.
Помимо хоккея Рагулин еще успевал учиться в Московском областном педагогическом университете, который в те годы был четвертым в мире после Кембриджа, Оксфорда и Гарварда по числу учившихся там чемпионов мира и Олимпийских игр. Рагулин учился старательно, особенно любил анатомию и физиологию.
Рагулин практически сразу вошел в число лучших игроков советского, а затем и мирового хоккея. Обладая богатырским телосложением — рост 185 см, вес 105 кг, — он не строил свою игру лишь на силовом единоборстве и выполнении чисто разрушительных функций. Отличное видение поля, отточенная техника, невозмутимость и рассудительность позволяли ему быть истинным конструктором игры. Овладев шайбой, он моментально точнейшим пасом направлял в атаку партнеров. А сильнейший бросок с синей линии позволял Рагулину нередко добиваться успеха и самому.
В ЦСКА при Анатолии Тарасове тренировки были чрезвычайно изнурительными, но Рагулин всегда подходил к ним творчески — без нужды себя никогда не перегружал. В спортзале, где его товарищи по команде наращивали мышечную массу, тягали штанги, приседали по 100 раз с 20-килограммовыми дисками, он нашел один, 12-килограммовый, и с ним занимался. Все хоккеисты знали, что это «блин Палыча», и не трогали его. К слову, уважительное прозвище Сан Палыч ему придумал лично Тарасов. Рагулина действительно все уважали за его силу и невозмутимость, причем не только товарищи по команде, но и соперники. Последние в играх против ЦСКА всегда старались как можно меньше соприкасаться с Рагулиным, который высился перед своими воротами будто неприступная скала. Достаточно сказать, что, когда ЦСКА тренировался под открытым небом в Архангельском, Рагулин со всего разбега врезался плечом в сосну и после этих ударов шишки сыпались с дерева как град. Больше никто в команде так делать не умел.
По словам самого Рагулина: «В жизни я спокойный, но когда выходил на площадку, просто зверел. Мог размазать по борту любого, если замечтается. Даже слушок пошел о моей жестокости, хотя играть я старался всегда по правилам и удовольствия от свалок не получал».
Несмотря на железную дисциплину, царившую в ЦСКА, игроки армейской команды все-таки находили возможность и расслабиться — как тогда говорили, «нарушать спортивный режим». Обычно игроки разбивались на небольшие группки по нескольку человек и на несколько дней становились завсегдатаями лучших столичных ресторанов. Рагулин обычно проводил время с тремя своими партнерами по команде: Кузькиным, Локтевым и Альметовым. Любимый тост был краток: «За нашу победу!» Маршрут был постоянным: сначала «зависали» в Сандуновских банях, после чего перемещались в находившийся неподалеку ресторан «Узбекистан». Причем иногда даже пили перед решающими матчами, но на игре это совершенно не отражалось — пить в те годы спортсмены умели.
Свою первую золотую медаль в регулярном первенстве страны Рагулин завоевал в 1963 году. В том же году он впервые стал и чемпионом мира в составе национальной сборной. С этого момента имя Александра Рагулина было на слуху не только у многомиллионной армии спортивных болельщиков, но и у людей, не имеющих к спорту никакого отношения. Когда Рагулин шел по улице, его, как какого-нибудь знаменитого актера, тут же обступала толпа людей и буквально не давала прохода, требуя автографов. Были случаи, когда юные девушки из далеких областей страны специально приезжали в Москву, чтобы выйти замуж за Рагулина. Однако молодой хоккеист не спешил с женитьбой, полагая, что еще недостаточно нагулялся. И однажды отказал даже одной миллионерше. Дело было в 1966 году на чемпионате мира в Любляне, где Рагулин был признан лучшим защитником. В тот день советские хоккеисты обыграли своих извечных принципиальных соперников чехословаков со счетом 7:1. И сразу после матча в мужскую раздевалку заходит расфуфыренная дама, вся в мехах и бриллиантах, подходит к Рагулину и приглашает его на банкет. «Я не могу, я с ребятами», — ответил обескураженный Рагулин. «Сколько человек?» — спросила дама. «Двадцать». — «Хорошо, приходи с ребятами». И дама назвала самый дорогой ресторан в городе. Но Рагулин на свидание не пошел, поскольку прекрасно понимал, что об этом случае немедленно будет доложено на самый верх. И они всей командой отправились в ближайший ресторан, пусть и менее дорогой, чем у миллионерши.
К лету 1973 года Рагулин считался уже одним из самых титулованных советских хоккеистов. Он был 9-кратным чемпионом страны, десять раз становился чемпионом мира, девять раз — чемпионом Европы, трижды брал «золото» Олимпийских игр. Прекрасно проявил себя и в первой Суперсерии против канадских профессионалов в сентябре 1972 года. Те матчи вошли в историю современного хоккея и запомнились небывалым накалом страстей и драматизмом.
Канадцы перед матчами были настолько уверены в своей безоговорочной победе, что раструбили на весь мир, что выиграют все восемь матчей. Однако в первой же игре проиграли с разгромным счетом — 3:7. И когда приехали в Москву, где проходила вторая часть Суперсерии, счет игр был не в их пользу: из четырех матчей канадцы сумели победить только в одном. Поэтому злость буквально переполняла профессионалов. И в московской части Суперсерии они устроили настоящую охоту за советскими хоккеистами, пытаясь травмировать их и вывести из игры. Рагулин был одним из немногих игроков советской сборной, который был не против принять вызов канадцев и показать им свою богатырскую силу. Однако тренеры команды специально предупредили его, чтобы он забыл об этом: не ввязывался в драки и бил соперников другим оружием — результативностью. Рагулину пришлось смириться. Но даже смирный Рагулин наводил страх на канадских игроков, и те за редким исключением старались не связываться с ним. А сразу после той Суперсерии дали ему весьма характерное прозвище — Русский Медведь.
Сезон 1973 года складывался для Рагулина весьма успешно. Он стал чемпионом страны, выиграл чемпионаты мира и Европы. Но когда осенью того же года начался регулярный чемпионат страны, армейские болельщики, к своему огромному удивлению, обнаружили, что в составе ЦСКА Рагулина уже нет. Сначала думали, что он заболел и выйдет на лед чуть позже, но время шло, а хоккеист на льду так и не появился. А потом выяснилось, что карьера Рагулина в большом хоккее завершена. Причем не по его воле.
Рагулин стал очередной жертвой крутого нрава тренера ЦСКА Анатолия Тарасова. Долгие годы они работали бок о бок в одной команде, но в последнее время их отношения разладились. Титулованный Рагулин все чаще стал позволять себе нарушения спортивного режима, спорил с Тарасовым даже по самым незначительным поводам. Любой другой тренер не стал бы обращать на это большого внимания, учитывая талант хоккеиста. Но Тарасов был человеком другого плана — вольности он не прощал даже великим игрокам. И однажды бросил Рагулину классическую фразу: «Я тебя породил, я тебя и убью». После этого Рагулина вывели из команды и уволили в запас. Он хотел вернуться обратно в команду «Химик», где начинал свою хоккейную карьеру, но тот же Тарасов запретил его туда отпускать. В итоге Рагулина отправили тренировать юных хоккеистов в Детско-юношескую школу ЦСКА. Однако тренера из него так и не получилось. Обиженный на армейское руководство и лично на Тарасова, Рагулин все чаще стал впадать в депрессию, из которой находил только один выход — с помощью алкоголя. Из-за этого вскоре распалась его первая семья.
В первый раз Рагулин женился в пору расцвета своего спортивного таланта — в 60-е. Его женой стала киноактриса Людмила Карауш, известная по ролям в таких фильмах, как «Стряпуха», «Песочные часы», «Стучись в любую дверь», «Академик из Аскании». Их знакомство состоялось на одной из вечеринок, куда Людмила пришла вместе со своей подругой. Именно последняя и познакомила ее с Рагулиным, который был другом ее мужа. Рагулину Людмила понравилась с первого взгляда, и он практически с ходу предложил ей руку и сердце. Но та долго сомневалась, поскольку только недавно развелась с предыдущим мужем и имела на руках маленького ребенка. К тому же некоторое время назад у нее уже был один роман с известным спортсменом — шахматистом Тиграном Петросяном, который ни к чему серьезному так и не привел. Короче, Людмила не решалась принимать предложение Рагулина. Но он оказался мужчиной настойчивым: так искренне ухаживал за Людмилой и хорошо относился к ее дочке Наташе, что ее сердце в итоге дрогнуло. Они поженились, и в этом браке родился сын Антон.
Первые несколько лет молодые жили прекрасно, их отношениям многие завидовали. Но после того как Рагулин повесил коньки на гвоздь, все испортилось. Рагулин стал выпивать, все чаще пропадал из дома. По словам Людмилы: «Его славу хотел разделить с ним каждый встречный, и Саша не всегда мог отказывать, все чаще приходил домой навеселе, у нас с ним начались конфликты. Постепенно его, доверчивого и простодушного, стали использовать в своих целях не совсем честные и порядочные люди. Все его неприятности ложились только на мои плечи. Жизнь превратилась в кошмар. Я и близкие друзья Рагулина долго боролись за него, как могли пытались спасти Сашу, но его пристрастие к алкоголю оказалось сильнее… Мы с ним развелись, прожив вместе почти двадцать лет…»
Со своей второй женой Рагулин познакомился в начале 80-х, когда его отправили в Новосибирск тренировать тамошних молодых хоккеистов. Но тренерская работа у Рагулина и там не пошла, и даже едва не привела его в тюрьму по обвинению в финансовых злоупотреблениях. Зато там он нашел свою вторую жену — работницу гостиницы Ларису. Он привез ее в Москву, прописал в квартире своей матери. Но этот брак продлился всего несколько лет и закончился разрывом. Рагулин ушел в никуда, оставив жене квартиру, а с собой забрав только комплект своих золотых медалей.
Все эти неурядицы сильно подтачивали здоровье Рагулина — у него случилось два инфаркта. В начале 90-х у Рагулина появился шанс уехать жить в США, куда его звала одна страстная поклонница его спортивного таланта — бывшая уроженка СССР, перебравшаяся жить в Америку. Рагулин съездил к ней пару раз, пообещал жениться, однако потом вдруг передумал. Видно, понял, что жить без своей родины не сможет. А потом судьба послала ему новое испытание. Будучи одним из руководителей Ассоциации ветеранов хоккея, Рагулин положил все деньги этой организации в печально знаменитую фирму «Властелина». И едва их не лишился. Но буквально за день до ареста руководительницы этой фирмы Соловьевой Рагулин приехал в офис фирмы и сумел забрать все деньги обратно. Если бы этого не случилось, он вполне мог бы наложить на себя руки.
Летом 1991 года судьба послала Рагулину неожиданную встречу, которая круто изменила его жизнь к лучшему. 1 июня он познакомился со своей третьей, и последней, женой Ольгой. Он тогда жил в Красногорске, а Ольга работала там начальником отдела в администрации механического завода. Спустя год молодожены переехали жить в кооперативную квартиру близ железнодорожной станции Каланчевская. Это был престижный дом, где соседом Рагулиных был известный актер Юрий Соломин. Но Рагулину быстро разонравилось его новое место проживания, и они с женой вскоре переехали туда, где Рагулин провел лучшие годы своей спортивной карьеры, — в район метро «Сокол», неподалеку от Дворца спорта ЦСКА. Именно оттуда в середине ноября 2004 года Рагулина забрали в госпиталь, откуда он живым уже не вернулся.
Несмотря на два инфаркта, Рагулин свято верил в свое долголетие. На это были причины: его мама прожила 85 лет, а бабушка — 91. Однако в 2003 году, после очередной проверки в 6-м госпитале в Химках, врачи настоятельно порекомендовали Рагулину поберечь сердце и не менее двух раз в год ложиться на профилактическое обследование. Однако Рагулин эти рекомендации нарушал. В мае 2004 года он лег в госпиталь (и то после настоятельных уговоров своей жены), а вот уже в октябре ложиться наотрез отказался.
В тот роковой день 17 ноября Рагулину стало плохо еще ночью. Но он не разбудил жену, а только принял таблетки. Однако они не помогли, и спустя несколько часов самочувствие Рагулина ухудшилось. В госпиталь его повезли друзья. По дороге Рагулин попросил свернуть с трассы и заехать к его сыну от первого брака Антону, который с женой и двумя дочками снимал квартиру на «Соколе». Но дома оказалась только жена Антона, у которой Рагулин попросил валокордин. Вскоре приехал Антон и повез отца в госпиталь. Когда приехали, сын побежал за коляской, но Рагулин от нее отказался и сам дошел до приемной. На часах было четыре часа вечера. А спустя семь часов Рагулин скончался.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.