Глава четвёртая. ДЕЛА И ЗАБОТЫ
Глава четвёртая.
ДЕЛА И ЗАБОТЫ
1. Новобранец.
Вот в какой котёл страстей, интересов, характеров и конфликтов попал мафиозный новобранец Альберт Лещенко,
Вполне типичная для современного мафиози биография и параметры личности (бывший спецназовец и спортсмен, ни разу не судим, высшее образование, разносторонние интересы), автоматически ориентировали его по жизни на подобных — бывших «спецов» и атлетов, ведущих здоровый образ жизни, уважающих человеческое достоинство (в основном, правда — своё собственное), чтящих закон, и нарушающих его лишь в порядке самообороны от суки — жизни…
Первоначально Алик причалил к одной из «бригад» Ахмеда Османовича, к руководимой неким «Бэциком» (позже расскажу о нём подробней). Дисциплина там была не армейской, и разрешалось проявлять несанкционированную инициативу… Вот в свободное от выполнения поручений босса время Леший и занялся различными проектами, сулящими приличную прибыль…
«Авторитетами» подобная активность уважалась. Именно так «шестёрки» поднимались до уровня «семёрок», те — «восьмёрок и так далее… При везении можно и в козырные тузы выбиться!..
Но при этом надо было соблюдать два обязательных правила. Первое: не попадайся!.. И второе: отчисляй «общаку»!..
Основным занятием Лешего в тот период было выколачивание из коммерческих банков крупных беспроцентных кредитов. То есть он уговаривал банкиров одолжить «крышуемой» им структуре крупную сумму, причём без всяких процентов и гарантий возврата, а — лишь голословно пообещав, что денежки будут возвращены через какое-то время…
Далее кредит либо вовсе не возвращался, либо возвращался, но спустя долгое время, успев за это время изрядно «прокрутиться» и многократно окупиться… Но как правило — деньги не возвращались вообще!..
Обычного посетителя, понятно, с просьбой о подобном «кредите» из банкирского кабинета вышвырнут в шею, но даже и просящего о подобном авторитетного братана тоже не спешили заключать в радостные объятия… Вот почему приходилось всячески давить, прессовать, жать со всех сторон…
«Ты, наверно, за свою жизнь больше людей убил, чем я — завёл друзей!» — однажды в разговоре с Аликом неудачно сострил я. Ужасно обидевшись и раскрасневшись, он на повышенных тонах принялся уверять, что вообще — ни разу и никого!.. Однако на фоне рассказанного им и ранее, и позже — звучало неубедительно… Если действительно — ни разу и никого, то чего ж богатеи его так боялись, щедро делясь нехилыми бабками?..
Впрочем. лично для себя «кашлять» банкиров Леший заставлял редко — всё же не тот у него чин, и такое ему — не «в масть»… Обыкновенно же его лишь использовали в качестве «вышибалы» другие. Некто приходил к банкиру такому-то с просьбой о кредите, а Леший — как бы при нём, своим присутствием подтверждая, что этот человек — серьёзен, и к его просьбам следует отнестись внимательно…
На языке братвы такой сопроводитель именуется «проводником», то есть — «проводящим» жаждущего кредит к искомой цели, имея от того (в случае успеха) свой законный процент…
Участие в подобных акциях позволило Лешему «набить руку». Огорчало лишь, что ему лично с этого капали в карман жалкие гроши, а хотелось — миллионов…
И поскольку в нашем регионе все уж было поделено и «схвачено» «паханами», то решил Леший вывести свою деятельность за пределы города, наивно полагая, что уж там ему никто не помешает… Но как раз там — и мешали, да ещё как!..
2. Огорчительные истории.
Например, в Москве Леший удачно купил, а затем перепродал акции одной из активно жульничающих тогда компаний (типа «МММ» и «Хопёр-инвеста»), и выручку вложил очень перспективно — в акции некоей гостиницы класса «Супер-люкс»… Знающие люди растолковали, что за пару лет те акции вырастут в цене десятикратно, и Леший настроился терпеливо ждать богатства…
Но оказалось, что в Москве сообразительных и без него — легионы…
И вот представители «солнцевских», отыскав Алика, пригласили его в кабак, на беседу. А там, под коньячок с лимоном — вежливо сказали буквально следующее: «Братан, давай определимся… Эта гостиница — НАША, сечёшь?.. И только нам с неё навар иметь… Если ты — с НАМИ, это — одно, мы готовы взять тебя в долю, — при условии, что работать будешь на нас, и под нашим присмотром… А если ты — сам по себе, то — извини… Но мы готовы купить у тебя эти акции. Свои бабки отобьёшь полностью, ещё и немножко компенсируем твои труды… Что скажешь?..»
А что говорить?.. Ежу понятно, что в случае отказа «солнцевским» — шлёпнут в этот же вечер, максимум — следующим утром… Между акциями и жизнью Леший выбрал жизнь.
«О чём базар, братэллы?.. Мы — братья!.. И я с вами — до конца!.. Но мне сейчас по делу домой пора… Поэтому вот мои акции — можете выкупить, а можете взять и просто так, в подарок…»
Понятно, «солнцевские» сделали благородный жест: «Никакого подарка… Покупаем!..» Но бабки за те акции дали смешные, — именно чтоб Алик лишь свои кровные вернул… А ведь акции те спустя пару лет действительно подорожали вдесятеро!..
…Другая осечка — ещё досадней… Скажу больше — этого кошмара Алику не забыть до конца своих дней!..
А дело было так… Надумал он зашибить копеечку посредничеством между производителем и потребителем товара. На таких схемах множество народа капиталы себе накрутило, да и поныне накручивает…
Суть такова: есть два госпредприятия А. и Б. Первое из них — производит нечто, требуемое второму для производственных целей. Второе — покупает у первого это нечто по некой цене, — то ли государственной, то ли рыночной, но — без всяких накруток и «процентовок».
Теперь представьте, что появилась третья фирма — С., которая предлагает А. за его товар цену чуть больше той, которую платит Б. Естественно, А. продает этот товар новому покупателю, что автоматически оставляет Б. без позарез необходимого ему сырья для производства, и взять его негде, кроме как у С., ранее скупившего все запасы у А.
Понятно, что продаётся уж товар Б. по цене, намного превышающей и ту, по которой Б. ранее покупал товар у А., и даже ту, по которой у А. купил товар С.
В результате посредник, фирма С., обогащается буквально ни на чём, получая свой доход из воздуха.
Но это — только на бумаге. На самом же деле фирма С. втихую, через подставных лиц (обычно — родственников или близких друзей) как раз и создана руководителями тех самых А. и Б., которые якобы и пострадали в результате этих сделок.
То есть данные госпредприятия — в убытке, но зато их директора, вкупе с ещё несколькими ключевыми руководителями — в крупном выигрыше, переложив хорошие бабки из государственного кармана в собственный…
Это — общая схема, имеющая ряд более мелких и частных вариаций.
Вот одна из них…
Некая шахта торгует углём через сеть посредников. Директор шахты с той торговли имеет свой персональный навар (по изложенной выше схеме). Но он не может уследить за всеми подчинёнными, часть которых, не имея своей доли прибыли от директорского гешефта, и не желая существовать на одну лишь нищенскую зарплату, ищёт какие-то пути и способы наладить собственный нелегальный бизнес…
И вот, допустим, заместитель главного инженера шахты через своего человека в отделе реализации провёл на роль одного из посредников некоего господина Лещенко, с которым когда-то целый год тянул совместно лямку армейской службы в Энской Бригаде особого назначения…
В чём суть маневра?.. Первосортный уголь продавался Лешему его дружком по цене второсортного, т. е. чуть ли не вдвое дешевле, а затем — перепродавался Аликом потребителям уже по его настоящей, коммерческой цене. Образовавшаяся сверх-прибыль делилась на три части: клерка из отдела снабжения, зам главного инженера и Лешего.
Большое бабло с такой локальной операции вроде бы не зашибёшь, но шахта — из богатеньких, проворачивать такие шухры — мухры можно регулярно и безнаказанно, и в итоге все заинтересованные стороны льющимся в их сторону ручейком прибыли остались довольны…
Но тут случился прокол… Это у себя в городе Леший, ввиду стоявших за его спиною мощных сил, — фигура весомая, в окружающем же оную шахту районе, состоящем из нескольких десятков шахтёрских посёлков, был он никем и ничем. Тут было предостаточно своих, «аборигенных» бандитов, со всех сторон льнущих к угледобыче, и извлекающих из неё персонально для себя пользу, и они бдительно следили друг за другом, так и норовя подставить ножку конкуренту…
Вот кто-то из них и «капнул» директору шахты, что покупающий у шахты уголь господин Лещенко — не столь уж и безобидный барыга, каковым кажется, и надо проверить — так ли уж всё чисто в совершаемых им с шахтой сделках…
А директорил на шахте какой-то сохранившийся ещё с советских времён мастодонт, чуть ли не Герой Соцтруда и лауреат какой-то там к ядреной матери премии… Не привык, не умел, не мог и не хотел он ни с кем делиться!.. Жаден слишком, загребущ, под себя всё тащил, непонятно для кого несметные сокровища скапливал… Должно быть, рассчитывал сам жить вечно!..
А тут пожалуйста — узнаёт, что два его сотрудника, в компании с приезжим «уркой», в наглую обворовывают шахту, забирая у неё бабки, которые при ином раскладе со спокойной душою свистнул бы у родного предприятия сам директор… Непорядок это, нарушение естественного хода вещей, неверно такое и неправильно!..
Вот почему однажды ночью в угольном штреке дежурящего по разрезу зам главного инженера шахты увесисто ударили сзади по голове, а затем — били упавшего кувалдой по лицу до тех пор, пока не раздробили череп на множество мелких фрагментов. Найти убийцу так и не удалось, разумеется.
Утром следующего дня, по пути из дома на работу, исчез некий сотрудник отдела реализации шахты. Идти от его домика до шахтоуправления — минут пять, не больше, но на этом недлинном участке пути он бесследно испарился, — и его потом так и не нашли.
Что-то подобное, видимо, предполагалось и Алику, но ему повезло: в ночь, когда в штреке был убил его однополчанин, кто-то, позвонив в номер поселковой гостиницы, где приехавший за очередным товаром Леший в тот момент кантовался, предупредил его о смерти друга.
У Лешего в запасе оставалось лишь несколько минут… Машина с выехавшими к нему киллерами уже подъезжала к гостинице, когда он, выскочив из номера через окно второго этажа, убежал в ближайшую лесопосадку, и двое суток прятался в какой-то заброшенной яме, дрожа от ужаса, и прекрасно понимая, что с ним сделают, если найдут…
И лишь выждав долгое время, и убедившись, что его больше не ищут — Леший, выбравшись из ямы, на попутке умчал обратно в родной Энск.
Так бесславно закончилась его эпопея с торговлей энергоносителями. Как впоследствии он мне говорил: «Это я ещё — везунчик!.. А вообще из тех моих корефанов, кто встрял в торговлю углём, нефтью или газом, к сегодняшнему дню в живых осталось процентов десять, не больше!..»
Меня интересовало, отомстил ли Леший за гибель армейского дружка?.. Леший вначале отделывался невнятным бурчанием, но однажды — показал давнюю газетную вырезку насчёт очередной «заказухи».
В ней рассказывалось, что в шахтёрском посёлке Закупинске. был убит Генеральный директор шахты имени Парижских Коммунаров Тутушкин. — в своём служебном «вольво», вместе с водителем, его расстреляли из автоматов в самом центре Закупинска, у ворот шахтоуправления.
Когда машина с директором подъехала к воротам, из припаркованного неподалёку «Жигулёнка» выскочило четверо вооружённых «Калашниковыми» неизвестных в масках, и ураганным огнём в считанные секунды превратили импортное авто в решето. Затем, — спокойно сели в «Жигули» и уехали.
Свидетелей преступления было множество, но останавливать убийц, или пытаться их преследовать никто не стал — всех раздавило ужасом!..
«Ну кто в маленьком шахтёрском посёлке сумеет противостоять четверке автоматчиков?!. Никто — ни милиция, ни ВОХР… Сквозь любой заслон пробьются тараном!..» — со знанием дела пояснил Леший. И добавил, что стрелявших так и не нашли, — кинули «Жигули» и автоматы в пяти километрах от места событий, пересели в другую машину, и — растворились в окружающем пространстве.
На прямой вопрос: «Не ты ли с корешами сработал?!» — Алин радостно расхохотался, после чего уже серьёзно в очередной раз заверил, что лично он — ни разу в жизни… никогда и никого!…
Тогда я зашёл с другого бока, усомнившись в разумности плана убийства директора шахты оравой стрелков, тогда как вполне достаточно было послать на это дело одного снайпера, — «Такое ощущение, что киллеры свою жертву — побаивались!».
Леший обидчиво засопел носом, помолчал, думая над ответом, затем — долго и многословно убеждал меня в преимуществах именно такого способа мочилова — толпой, с автоматами, чуть ли не с пушками…
…Ещё позже, уж по совсем иному поводу, Леший мимоходом сознался, что частенько мучим в последние годы ночными кошмарами… Снится каждый раз одно и то же: он спит в гостиничном номере, и вдруг кто-то, проломив двери и ворвавшись в комнату, взмахивает кувалдой над ним, обречённо застывшим в койке. Алик дико вопит, и — просыпается, весь в холодном поту…
М-да… Что-то сломалось в душе некогда грозного «боевого слона»… Хрустнуло, надломилось, порвалось что-то… Он и после того случая совершил немало подвигов, но внутренняя трещинка в душе, однажды возникнув, уже никогда не зарастала… В теле богатыря — мафиози затаился совсем другой Алик — вздрагивающий, озирающийся, просыпающийся по ночам от собственных воплей…
Так что не надо «ля-ля» насчёт повержено — побеждённого автоматчиками «угольного генерала», — никто его не поверг и не победил!..
Лежит сейчас в уютной могиле под роскошным памятником, небось, и в ус не дует, а случайно одолевшие его количеством и внезапностью киллеры так потом ничего особенного по жизни и не достигли… Прозябают на третьестепенных ролях (это — те, кого самих ещё не убили), нервишки расшатанные лечат…
И не ЖИВУТ они, а так… существуют!..
3. Свои — хуже чужих…
…Однажды как прорвало Лешего!..
«Своим — и то верить нельзя!.. Вообще — никому! — доказывал, лихорадочно сверкая глазами. — Причём именно своим — не верь в первую очередь!..
Взять, к примеру, мать… Нет, я её люблю, уважаю, всё такое… Но недавно, к примеру, говорит: «Дай мне 300 долларов!.. Я через год организую по своим профсоюзным каналам тебе нормальную квартиру, — не чета твоей нынешней малосемейке…»
Понятно, усомнился я, что за три сотни баксов кто-то сегодня (имеется в виду конец 90-х) приличную квартиру устроит, но она настояла, чуть ли не слезу пустила… Короче — дал!.. И что?!.
Съёздила тотчас в деревню, в гости к маме, бабушке моей то есть… Вернулась через месяц, тыкнула обратно сто долларов, говорит: «С квартирой ничего не получилось, пока это — возвращаю, а остальное верну позже…»
Но так ничего и не доплатила до сих пор, представляешь?!. Нет, я её на счётчик не ставлю, разумеется, но зачем — так?! Элементарно развела меня на баксы, и — лишь для того, чтоб в деревню не с пустыми руками ехать… Так сказала бы прямо, зачем одалживает, а то родному сыну уж врёт!.. И потом, двести долларов на поездку в село… Что-то расшиковалась — на мои денежки!..
Или взять отца. Тоже глубоко уважаю и чту его… Но вдруг понадобилось ему 250 долларов на кожаное пальто!.. Пошёл ко мне, а у меня столько не нашлось. (Я ведь доллары не печатаю — их ещё украсть надо, либо отнять у кого-нибудь)…
Двинул он тогда к корешу моему, Женьке, «Дай взаймы, а то сынок жилится!..» Тот и дал, удовлетворил просьбу отца старинного приятеля…
Прошло несколько месяцев, но долг Жене батя так и не вернул. Почесал Женька затылок, и — ко мне обратился. Так и так, мол, папаша твой задолжался, — что будем делать?..
А что тут сделаешь?.. Раздобыл я те бабки (пришлось даже одного… а, ладно — проехали!), отдал ему, но предупредил: «Не говори бате, что за него уплачено!.. Пускай где хочет — там и достает и тебе вернёт, а уж ты потом отдашь мне…»
И что?.. До сих пор отец тот долг так и не вернул!.. То — болел, и всю пенсию на лекарства ухлопал, то в отпуск на море ездил, то отдыхал после отпуска, то опять лечился после этого отдыха…
Зачем же сына своего подставлять, спрашивается?!. Нехорошо…» — чуть ли не расплакался Леший, расстроенный такими обидами от близких ему людей.
А я слушал и дивился… Десятками тысяч долларов разбрасывался за свою жизнь Леший, а 200–300 долларов для родителей — пожалел!..
«Да и жена — «бессербренница» — тоже… — продолжал вздыхать Леший. — Ещё когда бизнесом по крупному занимался — купил в Индии шматьё, завёз на склад… Говорю жене: «Сходи к кладовщику, выбери себе что-нибудь из одежды, я распорядился…»
Пошла, выбрала… Три шелковых платья разного цвета, и 12 упаковок трусиков, по 48 штук в каждой упаковке… На фиг столько?!.
У меня, к примеру, только четверо трусов, и ничего — обхожусь… А ей обязательно шесть сотен подавай!.. Спрашиваю её, а она: «Но ты ж здесь руководишь, — почему бы и не взять?!. Это — твоё, а значит — наше!..»
Объяснил идиотке, что вложил бабло в шматьё не для того, чтоб она на себя одновременно по сто трусиков напяливала, а для оборота средств и получения прибыли!.. Ну а чтоб доходчивее было — порвал двое платьев, и несколько упаковок трусиков ножницами изрезал… Показывал ей, что не шмотки мне важны, а — принцип!..
Думаешь, допёрло?!. Ни фига… Наоборот — оскорбилась по крупному, разругались, и на год она вообще укатила в село, к своим родителям… И дочку с собою забрала!..»
Лещий закручинился, вспоминая неприятное…
4. «Бригада» Бэцика.
Как ранее говорилось, «крёстным отцом» нашего Энкска по праву считается Ахмед Османович, олимпийский чемпион и первейший авторитет у всей пацанвы с накаченной мускулатурой.
И был у него племянник Слава, по кликухе «Бецик» (что означает погоняло — не помню, а придумывать не хочу), — тоже из «физкультурников», ещё и какой-то там Мастер спорта… Такой чмошник!..
Что умом нищ — полбеды, спортсмены в массе своей вообще безголовы (сказываются интенсивные тренировки и многолетняя перекачка мозговых извилин в мускулы)… Но плюс к тому ведь — ни воли, ни умения вести за собою людей, ни мужества… Одни амбиции да козыряние влиятельным дядюшкой!..
Чуть что — корчит из себя «бугра», пальцы веером, не столько делает — сколько орёт: «Да я вас всех!.. Да мне — раз плюнуть!.. Да подобных мне «крутояров» вы ещё и не видали!..» Сплошной вопляж. сотрясение воздуха, бесконечные угрозы всем и каждому, а в реальном деле — ноль… Придурок!..
Пацанов себе в «бригаду» он подобрал таких же несерьёзных горлопанов. Их послушать — уж полгорода замочили, а всех оставшихся — под собою держат…Но ведь ни хрена по сути и не делали, только — сулили!..
Тусовались они в принадлежащем Бецику оружейном магазине «Золотая пуля» (дядин подарок на 25-летие). Съедутся кодлой, — одинаково бритые наголо, в кожанках, со зверскими харями, — и давай с утра и до позднего вечера глушить водку, заодно обсуждая планы будущих «наездов» на состоятельных лохов.
Виталь, Дед, Однопалый, Боцман, Мутя — мудила один другого похлеще… Где только Бецик подбирал себе такую шваль?.. Лишь Леший смотрелся здесь супером, — спортсмен, спецназовец… Как только его в эту гоп-компашку занесло случайно?!. А на прочих — пробу ставить негде!..
Причём хоть и рисовались под крутых, но ранее никто даже не сидел ни разу. Разве что Боцман — коренастый мужичонка со стальными челюстями. По вечно насупленной харе и повадкам — особо опасный рецидивист с 20-летним тюремным стажем, хотя в прошлом «отмотал» лишь два года, да и то — по заурядной хулиганке…
…И вот как-то мелькнула в шальных мозгах Бецика идейка взять за вымя коммерческий банк «Степной». Однажды утречком объявил пацанам, что надобно «кашлянуть» оный банк на сто штук «зелени».
«Верно!.. Пусть кашляют!.. На пятьсот кусков!.. Даже на «лимон»!..» — горячо поддержала братва
Осторожный Леший напомнил, что «Степной» находится под «крышей» у всем хорошо известного Додика, славного и грозного «пахана», которому вряд ли понравится, что «его» банк пытаются «обуть» посторонние…
В ответ Бецик запальчиво заявил: «Додику давно пора указать его место!» Прозвучало солидно — как приговор «сходняка»… Дескать, как племяш Ахмеда Османовича сказал, так и будет, без базаров…
Но в тот же день в банк с предъявой не поехали — лень-матушка заела, да и погода плохая на дворе, дождь и ветрено…. Решили подождать благоприятной погоды… Ждали долго!…
Следующие три дня — на полном серьёзе обсуждали, как именно будут получать со «Степного» вожделенный миллион баксов, и куда их потратят.
Громадье замыслов ни капельки не смущало, что делить пока что нечего, наоборот — реальное отсутствие «зелени» лишь стимулировало «растратную» фантазию тех, кто эти денежки только надеялся получить…
Накупив себе «мерсов», дач, яхт и особняков в Америке, на условно оставшееся, условно поделив его между всеми членами «бригады», надумали играть в карты. Кое-кто, крупно проигравшись, начал играть уже «в долг», и в оконцовке- продулся вконец, задолжав выигравшим такие афиногенные суммы, что и произносить вслух подобную цифру казалось немыслимо, не то что где-то её достать…
В результате, не успев совершить ещё и первый «наезд» на «Степной», пацаны Бецика стали планировать второй, а затем и третий налёты на всё тот же банк, и теперь уж добычей каждого из них должны были стать чуть ли не десятки инвалютных миллионов…
Казалось невозможным проиграть в карты бабло таких немыслимых размеров, но — проигрывали же!.. Играя на свою долю во 2-м и 3-м «наездах», многие ухитрились задолжать подельникам такие лавэ, что впору сразу же осуществлять и 5-й, и даже 125-й «наезды»…
Короче, полная фигня нарисовалась!..
…Самое интересное, что про эту игру на ещё не полученное со «Степного» «бабло» скоро узнал весь город!.. Разумеется, дошла информация и до намеченных к «эксу» банкиров…
Из уважения к Ахмеду Османовичу они долго делали вид, что ничего особенного не происходит. Подумаешь — разгулялась молодёжь, и от безделья — языками ляпает…
Но когда вконец офонаревший от «кокса» и доступных тёлок Бецик предложил подельникам разыграть в «очко» жизни членов правления банка, с их жёнами и детишками (типа: «кого в карты проиграем — тех мочим на фиг!»), то в «Степном», с молчаливого одобрения Додика, решили круто перевести стрелки…
В тот понедельник, как всегда, Бецик со товарищи кучковались в оружейном магазине.
Потом ему понадобилось отлучиться на часок к зазнобе. Опасаясь ездить без телохранителя, он позвал с собою Боцмана, но тот поленился оторвать задницу от кресла (пиво, раки, карты, приятные сердцу кореша — до поездки ли?!), и отговорился под каким-то предлогом.
А вот Леший не отказал в просьбе шефа свозить его к тёлке, и не потому, что так уж хотел угодить, а просто надоели эти бакланские базары про будущие «подвиги»… Все знают: когда много говорят, то мало делают, а это — чревато…
Так вот, укатил на «тойёте» племяш Ахмеда Османовича с сопровождающим из своей резиденции, что внимательно наблюдающим за нею неизвестным гражданам только и надо было…
Буквально через пять минут мятая чёрная «Волга» притормозила у «Серебряной пули», и из авто по магазину в упор шарахнули из гранатомёта!.. Громыхнуло классно, потом ещё и внутри сдетонировало… В общем, магазин разметало на обломки!..
Клочья кожаных курток, мяса, костей и картишек в смеси с обломками мебели, помповых ружей и газовых пистолетов щедро разлетелись в разные стороны. Смешно получилось с нижней челюстью Боцмана: перелетев через улицу, она вонзилась в ствол акации, и торчала оттуда, отпугивая взгляды собравшихся у места взрыва обывателей.
…Серьёзные люди предъяв «Степному» за этот подрыв не делали. Всё было чётко «по понятиям»: налицо факт самообороны (за гнилые базары рвать пасти сукам — всенепременно!), Бецика киллеры благоразумно пощадили, а что положили его пацанов — так их не жалко, мусорные ребята, царство им всем небесное…
Бецику бы образумиться, сказать душевное «спасибо» подарившим ему жизнь банкирам, и заняться наконец чем-либо доходным и престижным… Вместо этого он, обидевшись за погубленных дружбанов, вконец завёлся.
И в любом кабаке, где ныне тёрся с телками и братвой, кричал во весь голос, что, мол, обидели-оскорбили невинно его, хорошего мальчугана, и надо бы, найдя этих обидчиков, покончить с ними жестоко и показательно!..
Причём конкретно гнул он пальцы не против кого-то «вообще», а конкретно супротив Додика, подозревая (не без оснований), что это именно он подыскал для «Степного» крутых ребят с гранатомётом…
В чём только он Додика не грузил: и в «общак»-де долю отчисляет не со всех прибылей, и в прошлом году «авторитеты»-де договорились, что именно Додик устранит взявшего слишком много на себя директора вещевого рынка, а тот жив до сих пор…(Причём, по слухам, с Додиком даже стал вась-вась!)
Ну и про сына Додика не забыл напомнить. Мол, — специально посадил юношу за решётку для того, чтобы тот, отбыв срок по «правильной» статье, приобрёл воровской авторитет, получив в будущем право претендовать на почётное звание «законника»…
«Мы тут пашем как черти, на пользу братве, а его сынуля «зону» в комфортных условиях топчет… А потом, стало быть, окажется, что он — «пахан»!..» — надрывался Бецик.
Слушавшие его пацаны охотно соглашались: да, нехорошо… И вроде — всё по «понятиям», а если разобраться — насмешка какая-то!..
Додику, понятно, про этот трёп сразу доложили…
Вставал вопрос: что делать?.. По идее — мочкануть козла, и всех делов… Но — «племянник!..» Родная кровь, что ты… Ахмед Османович обидится!..
Додик, ворюга старой, ещё советской формации, никогда не отличался ученостью, но и идиотом не был, понимая: стоит сейчас на минном поле…
Любой неловкий шаг в сторону, и он — покойник…
И тогда он сделал умный ход: обратился за помощью к СанСанычу, человеку «номер — два» в нашей мафиозной иерархии…
Причём надо учесть: пришедшего в «группировку» прямиком из милиции СанСаныча ненавидящий нутром всё ментовское Додик глухо недолюбливал (надо понимать — не без взаимности!), но когда затронуты жизненные интересы — тут не до предрассудков…
И именно этого своего полу-врага Додик убедил сообщить Ахмеду Османовичу некие деликатные сведения про любимого племянника. Взамен же Додик, уступал под контроль СанСаныча половину вещевого рынка…
СанСаныч, хитрый жучяра, понимал прекрасно, что у этого подарка — «двойное дно»: надеялся Додик, что Ахмед Османович, убеждённый СанСанычем в необходимости устранить Бецика, с того дня затаит зло против соратника, и в будущем, мучимый воспоминаниями о погибшем родиче, попытается с ним «разобраться»…
Но СанСаныч не боялся рисковать в нужные минуты… Плюс к этому он понимал, что мудрый Ахмед Османович ради Бецика против воли «общества» — не пойдёт. А и пойдёт — так тем хуже для него… Из той схватки победителем он не выйдет!..
…Вот ввиду каких соображений в один прекрасный вечер СанСаныч безбоязненно заявился в гости к Ахмеду Османовичу, на загородную дачу.
Два часа сидели на террасе, ели шашлыки, запивая их хорошим вином, гутарили про жизнь. совместные дела и общих знакомых… А в начале третьего часа — вспомнили про Бецика.
Ахмед Османович наверняка был в курсе тёрок между своим племяшом и Додиком, которого он уважал, но одновременно — и опасался, как возможного конкурента. (Вот почему, кстати, безответственная болтовня Бецика была олимпийцу отчасти и «в масть»)… Догадывался и о том, что именно СанСаныча Додик попросил стать посредником в урегулировании этой деликатной ситуации… Не догадывался только, что прибыл к нему СанСаныч не с пустыми руками…
Несколько минут СанСаным разглагольствовал на тему: «Какой прикольный пацан — этот Бецик!», но затем вскользь упомянул, что слишком уж пускает волну… А это — во вред делу!..
Ахмед Османович охотно согласился, что хоть и дерьмоват по характеру племяш, но парнишка — заводной, неуёмный, а что шумит сверх меры, так ведь — молодость!..
СанСаныч, поддакнув этой фуфылке, тут же уточнил: не столь уж чистосердечен Бецик перед дядей, как тому, по доброте душевной, видится…
В частности, в прошлом месяце, по заданию Ахмеда Османовича покупая партию якобы французкой косметики в Варшаве, Бецик смахлевал с ценами (купил по одной, а в отчёте дяде — указал другую, более высокую, и разницу — положил в свой карман)… В результате этой несложной махинации от Ахмеда Османовича (а следовательно — и от «общака») было утаено не много не мало — 40 тысяч долларов!.. Вот, кстати, подтверждающие этот факт документы…
И СанСаныч всучил Ахмеду Османовичу раздобытые где-то Додиком бумаженции. Просмотрел их Ахмед Османович, заметно поскучнел… Вздохнув, положил бумаги перед собою, ничего не сказал…
«Оно конечно, сорок кусков — не сумма… — задушевно улыбнулся СанСаныч. — Но знаете, куда малец их потратил?!. На любовницу, массажистку Нюру!.. Хороша краля… Вы, по-моему, тоже её услугами пользуетесь?.. Вот фотографии, кстати: она и Бецик в постели… Хороша, ничего не скажешь, — фигуриста!..» — и СанСаныч бросил пачку фотографий на стол перед Ахмедом Османовичем.
Тот взглянул мельком, нахмурился…
«И так ли уж случаен «наезд» Бецика именно на Додика? — пустил последний из «шаров» СанСаныч. — Нет ли умысла стравить вас обоих, убрав вас руками Додика, а затем — самому — занять ваше место…»
Оба помолчали… СанСаныч не торопил с ответом. Судьбу родного племянника Ахмед Османович должен решить сам.
«Поступайте с ним по справедливости!» — перед тем, как прощально пожать руку СанСанычу, наконец-то решил судьбу Бецика «олимпиец».
«А Нора?» — уточнил СанСаныч. «А что — Нора?..» — непонимающе уставился Ахмед Османович. Из чего вытекало, что так уж виноватой массаэжистку он не считает. И вообще — легко ли ему, мужчине предзакатных лет и с ослабленным спортом здоровьем, расставаться с последней (очень может быть!) царицей своего сердца…
СанСаныча судьба Норы особо не колыхала, и, про себя пожав плечами,
он тотчас забыл о её существовании.
…Тем временем Бецик цвёл и пах, не подозревая, что тучи сгущаются над его тупой головой. Ему-то казалось противоположное: дела налаживаются!..
Новая «бригада» быстро собиралась вокруг него. Что характерно — текло под его крылышко всё то же бакланьё в основном, способное только языками пылить… И опять пошли базары про какие-то будущие «наезды», чуть ли даже — всё на тот же банк «Степной»…
Но однажды, вскоре после описываемых событий, в жаркий летний день, пошёл Бецик с двумя кентами, Соловьём и Кипой, на пляж, — оттянуться на горячем песочке, девочек снять посиськастей, да и вообще… оторваться по полной программе!..
Пошёл он, стало быть, с двумя надёжными пацанами на лоно природы, отдохнуть на берегу водоёма, и — утоп. Только через сутки отыскали водолазы мускулистое тело Бекцика на самом дне…
По словам потрясённого Соловья (Кипа лишь скорбно поддакивал), вздумалось Бецику сделать заплыв от берега метров на сто. И тут — то ли судорога прихватила, то ли ещё что, но только вдруг вскрикнул он — и скрылся под волнами… Кинулись пацаны в воду, спасать его — да где там… Ушёл на дно с концами!..
К сожалению, свидетелей данного события не нашлось — только эти двое. (Если кто-то и отдыхал на этом участке пляжа в тот день, то сразу слинял. Увидев, какие грозные орлы здесь расположились).
Оснований сомневаться в искренности друзей покойного не было, и его смерть с чистой душой списали на естественные причины. Похоронили со всеми почестями на главном городском кладбище, среди всяких знатных людей. Вся братва съехалась почтить память почившего брателлы. Разумеется, был и Ахмед Османович, скорбный…
Из речей корефанов Бецика над разрытой могилой многие впервые узнали, что Мастером спорта Бецик был, оказывается, именно по… плаванию!.. И — утонул в нескольких десятках метров от берега, на глазах преданных братанов…
Что называется — судьба!..
Многие пацаны на тех похоронах подходили к Соловью и Кипе, — хотели узнать: что же именно кричал Бецик из воды перед тем, как отправиться на корм рыбам?.. Но те лишь руками разводили, ссылаясь то на дырявую память, то на ослабленный после участия во множестве перестрелок слух… Так ничего и не вытянули из него любопытствующие… В конце концов от них отстали — и так люди переволновались, а тут и они со своими дурацкими расспросами…
…С СанСанычем и Додиком при встречах с тех пор был Ахмед Османович вдвойне вежлив и предупредителен. Может — испытывал к ним благодарность за то, что глаза на коварного племянника ему открыли, а может — наоборот… Чужая душа — потёмки…
«Бригада» Бэцика распалась. Пацанва оттуда разошлась кто куда. Леший вот — подался в группировку СанСаныча… И своего старого кореша Женьку туда же привёл.
5. Женька.
Тоже — интересный кадр!.. И по логике — никак среди братанов оказаться не мог, ибо после армии, окончив школу милиции, отпахал семь лет опером в угро (вначале — районном, затем — городском). Сперва, подобно многим — пламенный патриот своего ведомства, просто-таки обожал оперскую собачью работёнку, но потом — просёк, какое же это, в сущности, дерьмо…
И во время очередной кадровой перетряски в «конторе» — сбёг на «гражданку»… Год отпахал охранником какой-то частной фирмы, а затем — подался в бандюганы, рассудив, что по нынешним временам приличному человеку так — сподручнее…
Но не к каким-то кондовым уголовникам подался (всё ж бывшему оперу такое — западло!), а — к своим, «ментовским» СанСаныча…
…Был Женька крепок телом, прыгуч и сноровист. Мало равных ему в уличной, далёкой от спортивных правил и каких-либо ограничений драке.
Как-то (в ментуре уж не работал) вышел вечером из дома, собаку выгулять (у него — мощный ротвейлер, самка), а навстречу — лихая троица отморозков попалась. И от нечего делать стали те мудаки к нему цепляться… Сценарий известный и многократно прокрученный: «Эй, братан, дай закурить!.. Как это — «Нет!»?.. А в рыло хочешь?!», ну и так далее…
Естественно. Женька послал их куда подальше, а им этого и надо. Они думали, что он на собачку свою надеется, но они псину абсолютно не боялись, потому как имели мощные контраргументы: в самый разгар дружеской дискуссии на тему: «Кто козёл?.. Я — козёл?!. Да это ты — козёл!», — в руках одного из той троицы оказался пистолет, другой вытащил дубинку, а третий вооружился ножом…
Вместе они смотрелись грозно, но Женька — не испугался. Кивнул понимающе, привязал собаку к дереву (чтоб не пострадала случайно), и — началось… Первым делом — поломал руку с пистолетом. Потом выхватил дубинку у второго, и ею же его же так шарахнул по башке, что та загудела как пустой котелок. Оставшийся с ножиком — испуганно попятился перед медленно надвигающимся Женькой, размахивая ножиком в воздухе и жалобно вопя: «Отстань, падла!.. Не трогал я тебя!.. Отпусти!..»
А Женька и не хотел никому вредить, ему лишь — чтоб хулиганьё отцепилось… Изловчившись, пнул ногой вопящего в грудь так, что того метнуло в кусты, где он и затих…
Вернулся Женька к дереву, где его заждалась собака. И тут этот, с перебитой конечностью, хрипит ему с асфальта: «Ничё, гад, вот позову своих корешей — посмотрим, что тогда скажешь!..»
На что Женька лишь осклабился: «Да просто обоссу и тебя, и твоих вонючих корешей!.. А потом — приду к тебе домой, и обоссу ещё и твоих домочадцев!» Сказал — и дубинкой крикуна по головушке дурной стукнул… Чтоб не возбухал!..
М-да… Крутоват!..
…Пару слов о его суке. Массивная, могучая, преданная хозяину.
Ночью, когда Женька спит в постели с родной супружницей, обожала эта псина сигать к ним в кровать. Ляжет между ними — и затаится, ждёт, не прогонят ли… Если видит, что не гонят крепко уснувшие хозяева, — своей много-килограммовой тушей начинает тихонько супругу Женьки оттирать к краю постели… А потом бац — внезапно толкает её лапой в бок!.. И та своей тоже не лишённой массивности тушей брякается с кровати на пол, уступая место хвостатой конкурентке…
Что называется — собачьи шуточки!..