Бешеная компания

Бешеная компания

Ещё в довоенные годы теоретическая физика объединяла молодых, исключительно талантливых учёных — Бронштейна, Гамова, Ландау, Иваненко. Они энергично брались за решения труднейших задач квантовой механики, теории относительности, и каждый из них уже в те годы сделал достаточно, чтобы войти в историю научных открытий.

Дмитрий Иваненко активно участвовал в создании модели ядра из нейтронов и протонов, он предсказал синхротронное излучение, многое внёс в теорию квантов и гравитации. Его роль в атомном проекте СССР была бы, несомненно, велика, но жизнь распорядилась иначе.

Сначала сбежал за границу — подальше от кровавого режима — Гамов, потом большевики расстреляли Бронштейна, бросили в тюрьму Ландау. И Дмитрий Иваненко «сломался», он предал бывших друзей и стал верным режиму. Надо сказать, что профессор Власов тоже был учеником Тамма и подавал серьёзные надежды, хотя академик Сахаров отмечал некоторые странности его поведения, когда слушал его лекции, будучи студентом физфака МГУ. «Когда я был рядом, — рассказывает академик Леонтович, — я как следует бил, как только Власов начинал сходить с катушек, и он приходил в норму». И тот и другой деградировали до того, что стали работать на кафедре физики МГУ в компании отпетых борцов с «космополитизмом». Приоритет советской науки, в которой самое главное и самое значительное сделал именно он, Дмитрий Иваненко, стал для него священным знаменем.

Война с подлинной наукой пришлась как нельзя, кстати, появилась возможность отомстить космополитам Гинзбургу, Леонтовичу, Тамму, Ландсбергу за то, что мало цитировали профессора Иваненко и тем самым существенно принизили наш приоритет.

Например, космополит Ландсберг, рассказывая в одной статье о протонно-нейтронной модели ядра, совершенно кощунственно не выделил особой его, Иваненковской, роли в создании этой модели.

А коварный Леонтович процитировал профессора, но в какой связи? Он всуе назвал ряд работ Иваненко, в которых проявилась «известная неопрятность» профессора в отношении произведений других авторов, «заимствования со стороны Д.Д. Иваненко… И эта неопрятность к чужим работам послужила причиной того, что ряд работ не цитировались или цитируются только под давлением Д.Д. Иваненко своей бешеной компанией и криками в отношении своих работ».

С этой «бешеной компанией и криками» автору пришлось столкнуться ровно 40 лет спустя — в конце 80-ых автор подготовил серию публикаций, в которых впервые рассказал о том, как на самом деле возник и развивался советский атомный проект, об успехах и промахах учёных, разведки, правительства, о многочисленных ненужных жертвах. И вот когда, несмотря на сопротивление цензуры, на угрозы КГБ, на страстное желание Минатома «поправить» историю первая статья вышла в свет («Аргументы и факты» № 40, 1989 г.), в редакции раздался резкий звонок.

— Прекратите немедленно печатать статьи, — закричала телефонная трубка страшным голосом профессора Иваненко.

— ?

— Вы совершаете жуткую, непоправимую ошибку…

— ??

— Не цитируя работы Иваненко по протонно-нейтронному ядру, вы наносите непоправимый вред приоритету советской науки…

Трубка долго кричала и обличала. На шум собрались работники редакции, кто-то предложил вызвать профессору «скорую». Однако, все попытки прервать крики или вставить хоть слово окончились безрезультатно. Сотрудники отдела отправились обедать…

Через полтора часа картина была неизменной — телефонная трубка подпрыгивала от выкриков, а провода чуть было не задымились. Подумалось тогда, какова же была эта бешеная страсть, если даже спустя 40 лет она парализовала работу целого отдела…

Но на репетициях 1949 года профессора, оказывается, быстро усмирили. Академик Ландсберг рассказал всем, что встретил недавно статью «патриота» Иваненко, напечатанную в английском журнале «Naturе». При этом профессор умышленно обошёл молчанием имена советских учёных, сделавших много важных открытий. Цитировал Иваненко только свои труды…