Самая лживая газета

Самая лживая газета

Но тут начались пробуксовки. Кафтанов, а вслед за ним и отдел науки ЦК признали, что совещание «плохо подготовлено». Сначала предлагалось перенести его на более поздние сроки, а потом разговоры об этом спектакле и вовсе затихли.

Обо всех этих сварах по своим каналам узнал всемогущий Берия. Он поинтересовался у Курчатова, насколько обоснованы обвинения в идеализме, и есть ли польза от теории относительности и квантовой механики.

Курчатов высказался в том смысле, что без этих теорий нельзя развивать атомную энергетику и многие основные направления в ней, в частности, ядерное оружие, используют в своих расчётах выводы этой новой физики. Берия был человеком прагматичным, и вывихи идеологов его не интересовали. Тем более, что в числе подвергнутых репрессиям ожидались «его люди», участвовавшие в строительстве водородной бомбы, — Тамм и Гинзбург.

Лаврентий Павлович отправился к Самому Мудрому и Самому Проницательному. Тот очень боялся разномыслия и свободы в среде интеллигенции, но атомной бомбы он боялся ещё больше, понимая, что один только её взрыв в окрестностях Кремля уничтожит и всю охрану, и всю Лубянку, да и его самого.

Он настолько панически боялся этого страшного конца, что немедленно дал команду — совещание отменить вообще. Но Коба не был бы лицемерным и двуличным Сталиным, если бы не оставил кое-какие погромные лазейки для опричнины.

Вскоре прокатилась волна печатных «разоблачений», где взахлёб ругали «академиков» — разносу подвергались их взгляды, статьи, учебники, монографии. Бумаги не жалели, бранных слов тоже.

Готовилась, похоже, новая волна репрессий, но к счастью, диктатора хватил удар, и окружавшая его политическая банда сделала всё, чтобы не допустить врачей к лечению этого чудовища.

Довольно-таки быстро значительная часть бдительнейших идеологов поменяла свои взгляды на прямо противоположные.

Новый министр высшего образования разогнал учёный совет физфака МГУ, уволил декана. На его место пришёл «человек» Курчатова— В. Фурсов. Выгнали, как уже говорилось, Акулова и других самых крикливых «пролетарских» физиков.

А Капица и Иоффе были восстановлены в прежних должностях. Но ещё много «недоперестроившихся» затаились в тоскливой надежде на лучшие времена.

Однако, команда физиков, работавшая над атомным и водородным оружием, была спасена вместе с новой наукой, которая с трудом начала получать права гражданства в СССР.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.