2.

2.

В начале июля доукомплектование бригад было завершено. Провели несколько двухсторонних учений. В ротах прошли общие собрания личного состава с повесткой дня: "Бить врага по-гвардейски!".

...Задолго до рассвета комбриг Овчаренко вызвал к себе командиров и политработников подразделений. Полковник был загадочно возбужден и немногословен.

— По данным разведки,— без всякого вступления сообщил он,— сегодня между пятью и шестью утра немецко-фашистские войска на Курском выступе должны перейти в наступление. Нашей бригаде приказано действовать на южном фасе выступа. Конкретно о боевых задачах бригады и батальонов поговорим на месте.

Его заместитель по политчасти Полукаров поинтересовался расстановкой коммунистов и комсомольцев, спросил, назначены ли агитаторы.

Объявленная после этого во всех подразделениях боевая тревога как рукой смахнула крепкий сон гвардейцев. Батальоны получили приказ на марш...

Ночью бригада подошла к хутору Озеровский. На его окраине колонну встретила заранее приехавшая сюда оперативная группа во главе с полковником Овчаренко. Здесь же были подполковник Полукаров, новый начальник разведки лейтенант Андроников, заместители командиров батальонов капитан Зудилин и старший лейтенант Дианов.

Комбриг приказал Андроникову немедленно связаться с командирами обороняющихся соседних стрелковых частей и уточнить у них обстановку, а 3удилину и Дианову сосредоточить танки в известный уже им районах тщательно замаскировать их.

Командиры батальонов майор Феоктистов, капитаны Ковалев и Недайводин получили боевую задачу, из которой им стало известно, что их 5-му танковому корпусу, приданному 6-й армии, предстоит вести оборонительные бои. На правом фланге, левее Яковлевки, обороняется 1-я танковая армия, на левом — 2-й танковый корпус. 21-я танковая бригада к трем часам ночи занимает оборону в районе хутора Озеровский — Калинин с целью отразить танковые атаки противника, наступающего из Белгорода, а при первой же возможности — контратаковать его.

В эти дни вражеская авиация проявляла чрезвычайную активность. По нескольку раз в сутки она наносила массированные удары по боевым порядкам наших войск. Воздух и земля дрожали от гула самолетов, грохота орудий, разрывов снарядов и бомб. В солнечную погоду отчетливо было видно, как поднимавшаяся снизу сплошная дымно-пыльная туча расползалась по чернеющим, густо заросшим бурьяном полям.

Танковая рота Загребельного устроила засаду в роще северо-западнее Озеровского под склонами высоты 243,2, а две другие роты окопались и замаскировались юго-западнее села. Взвод противотанковых орудий батальона автоматчиков бригады занял огневые позиции на стыке стрелковых рот. Противотанковая батарея лейтенанта Макушкина разместилась на опушке дубовой рощи.

...А артиллерийская канонада противника не прекращалась. Обороняющиеся танкисты и автоматчики без труда различали в промежутках между всплесками разрывов медленно движущиеся на них тяжелые, а за ними средние танки. Последним эшелоном шли бронетранспортеры с пехотой.

— Приготовиться к отражению атаки тяжелых танков противника! — радировал Феоктистов всем экипажам батальона.

Вскоре командир бригады и комбаты стали получать с поля боя тревожные радиодонесения. Первым доложил командир танка лейтенант Кузнецов:

— На меня идут одиннадцать машин с большими дульными тормозами!

— Без паники,— спокойно передал Феоктистов.— Это всего лишь "тигры"...

Многие бойцы и командиры бригады о новых марках вражеских танков имели весьма слабое представление. Да и некогда было узнавать подробности: ночью совершали марш, только успели занять огневые позиции — начался бой.

Вслед за Кузнецовым о необычном танке сообщил младший лейтенант Головниченко.

— Сделал пять попаданий бронебойными,— добавил командир машины,— а он, проклятый, все ползет!

Полковник Овчаренко, услышав эти доклады, радировал:

— На нас идут новые марки танков противника "тигры" и "пантеры". Попадания бронебойными в их лобовую часть малоэффективны. Всем подпускать их ближе и бить по гусеницам, по бортам, заклинивать башни. Снарядов не жалеть!

Разгорелась ожесточенная дуэль тридцатьчетверок с мощными танками врага. Наши танкисты постепенно нащупали наиболее уязвимые места и открыли меткий прицельный огонь. Пример находчивости и боевой смекалки показали экипажи самих командиров батальонов— майора Феоктистова и капитана Ковалева.

Феоктистов занял удобную огневую позицию в заранее оборудованном капонире и тщательно замаскировал свой танк. На месте командира башни сел лейтенант Красноцветов. Подпустив вражескую машину поближе, выстрелили по ней раз, другой, третий... К великому их удивлению, "тигр" после третьего выстрела, направленного в лобовую часть, остановился как вкопанный.

— Товарищ майор, у них что-то случилось! — подал голос лейтенант.

— Случилось, не случилось — это их забота,— крикнул комбат.— Пока стоит, надо его добить! Заряжай бронебойным!

В тяжелую машину послали еще четыре снаряда. Было хорошо видно, как отлетел в сторону ленивец и увечно повис ствол орудия. Феоктистов перенес огонь на другие "тигры", которые шли на соседей, справа и слева. Стрельба пошла по бортам, а это куда надежнее! Впрочем, так и комбриг советовал. В паузе между двумя выстрелами майор передал по рация:

— Бейте по бортам "тигров", которые идут сбоку от вас! Поражайте двигатель и ходовую!

Танкисты последовали приказу и примеру своего комбата, и дела пошли куда веселее. Доблестно сражались с вражескими бронированными "хищниками" замполит роты Фомин, командиры танков Посаженников, Тхорев, Дубко, Зуйко, Позин, Никитин, Кузнецов и многие другие. На их счету было уже по два-три подбитых "тигра" и "пантеры", которые тут и там застыли на поле теперь уже бесполезным для врага и не опасным для наших бойцов металлом. Ветром относило от них огромные шлейфы дыма.

Не обошлось без потерь и у танкистов 152-го батальона. О них первым узнал майор Феоктистов, когда начал вызывать на связь командиров танков. Ему не ответили лейтенанты Н. А. Бурцев, Г. С. Андреев, Е. М. Шовеко, А. В. Дигас, — они пали геройской смертью...

Исключительное мужество и стойкость в этом жестоком бою проявил экипаж танка старшего лейтенанта Л. А. Чернявского. Его юркий Т-34, оставив капонир, принялся маневрировать, чтобы уловить удобный момент для стрельбы в борта неуклюжим фашистским машинам. Первым же снарядом у одного из "тигров" выбило ленивец, следующим—заклинило башню. Загорелся другой танк. Но непросто вести бой одной тридцатьчетверке против четырех вражеских тяжелых машин... Вспыхнул и танк Чернявского... Весь израненный, механик-водитель Ильин все-таки сумел вывести машину с поля боя. Но привез он уже бездыханное тело командира...

В тяжелом положении оказалась первая рота лейтенанта Загребельного. Она отбила четыре атаки, и все же двум десяткам вражеских танков удалось окружить ее. После напряженного боя трем нашим машинам — самого командира роты, лейтенантов Белоусова и Псаря — удалось вырваться. Остальные были повреждены...

Стали поступать доклады о том, что боеприпасы на исходе. Не успел Феоктистов дать насчет этого распоряжение, как начальник боепитания лейтенант Ларионов доложил, что боеприпасы доставлены. Загрузку их в танки тут же организовал адъютант штаба лейтенант Иван Лисичкин. Мог ли думать юный лейтенант, что во время этого, в общем-то "прозаического" занятия оборвется его жизнь!.. Иван Михайлович, как не по годам именовали его товарищи и командиры, был сражен осколком разорвавшегося вблизи от него снаряда…