5.

5.

"Безлошадный" лейтенант Николай Семенцов выполнял приказ заместителя начальника штаба бригады майора Михайличенко по доставке боеприпасов. Поздно вечером, сделав все, что было велено, он доложил майору. Тот поблагодарил молодого офицера и сказал:

А теперь идите к ремонтникам. Там вас ждет, изнывая от разлуки с вами, тридцатьчетверка. Стала лучше прежнего. Заправляйтесь чем полагается, и завтра с утра — в бой.

— Товарищ майор, а почему завтра? Старший лейтенант Волков говорил, что уже сегодня ночью будем освобождать Ново-Петровцы.,

— Так уже ночь и наступает, кому положено — все там. Ехать сейчас рискованно: заблудиться можете.

— Нет, дорогу знаем! — заговорил разом весь экипаж.

Майор подумал.

— Карта есть? — спросил он у Семенцова.

— Есть.

— Ну что делать с вами!.. Как говорят: кто море прошел, тот в речке не утонет. Хорошенько изучите маршрут, запишите схему радиосвязи, чтобы могли связаться с другими танками.

Выехали в полночь. Дорога едва просматривалась. А когда оказались в лесу, то и вовсе видимость пропала. Правда, со временем глаза привыкли к темноте, стало как-то надежнее... Теплый ветерок продувал танк в открытые люки. Где-то впереди слышались глухие Очереди.

— Наши, кажись, готовятся к броску, потому и притихли,— обронил башенный стрелок Волков.

Проехали больше половины пути. Здесь должен быть поворот. Механик-водитель Герасимов предложил:

— Товарищ лейтенант, давайте сократим путь, свернем вправо не теперь, а через два квартала?

Лес многочисленными просеками разрезался на квадратные участки, и их танкисты для удобства ориентирования называли кварталами: два квартала прямо, полтора — влево...

Только это сказал Герасимов, как в наушниках послышался голос командира батальона:

— По выходе на опушку всем танкам развернуться в линию!..

"Значит,— решил Семенцов,— наши выходят на простор. Надо торопиться",

— Сокращай,— согласился он с механиком-водителем.— Да гони быстрее!

Когда проехали два намеченных Герасимовым квартала, перед самым поворотом, на углу просек, вдруг заметили дымный огонек, над ним искры.

— Механик-водитель! Захлопни люк, что-то неладно! Подъезжай поближе на первой передаче! — приказал лейтенант.

Никак, кто-то завтрак готовит,— высказал предложение башенный стрелок Волков. Остановились и тут же услышали испуганное:

— Рус! Рус!..

Защелкали по башне пули. Семенцов быстро захлопнул и свой люк.

Оставив за собой изуродованную кухню и проехав по стоявшей рядом небольшой палатке, тридцатьчетверка выскочила на нужную просеку и по ней достигла поля, где уже шел бой, — наши танки с мотострелками атаковали Ново-Петровцы. В ночи полосами вспыхивали выстрелы двух десятков танковых пушек. Крест-накрест вспарывали темноту струи автоматных и пулеметных очередей. Танкисты слышали надорвавшийся голос комбата Волкова:

— Душкин! Душкин! Атакуй, восточную окраину и седлай дорогу на Валки! Семенов! Обходи ротой справа! Ты слышишь меня? Обходи справа! Всем контролировать проселочные дороги!

Сам командир батальона тремя танками вышел на лютежское шоссе, а затем ворвался в село. Шоссе прикрывалось несколькими противотанковыми орудиями. Два из них он разбил огнем из пушки. Третье, стоявшее в огороде, за частоколом, раздавил.

Николай Семенцов, воспользовавшись короткой паузой доложил по рации командиру роты о прибытии своего танка.

К половине третьего ночи бой шёл уже по всему селу. На улицах горели вражеские машины. Стало светло как днем. Около церкви стояли тяжелые немецкие орудия, которые до последнего момента били куда-то через лес, должно быть, по переправе. По атакующим тридцатьчетверкам они не успели сделать ни одного выстрела, и тут же были смяты ими.

Лейтенант Дашевский, остановив свой танк, вбежал большую, похожую на длинный барак хату, где, по сведениям бригадной разведки, размещался штаб 82-й пехотной дивизии захватчиков.

В помещении было пусто.

— Осмотреть все постройки! — приказал он двум бойцам из своего экипажа, а сам стал оглядывать хату.

На столе неубранные остатки вечернего пиршества. Висят на стене генеральская шинель, китель и фуражка с высоченной тульей. В углу — распахнутый сейф. В нем видны какие-то бумаги, коробка с орденами.

— Немцы! — вдруг закричал один из танкистов, оставшихся во/дворе, и дал длинную очередь из автомата.

Дашевский выскочил из хаты. По направлению к опушке леса, отстреливаясь, бежали несколько человек; один из них — в светлой рубашке, без головного убора.

— Так это же и есть фашистский генерал! — с отчаянием проговорил лейтенант.— Эх, упустили...

Снова сел в танк, включил рацию. Комбат будто этого только и ждал.

— Дашевский, — услышал он его голос, — доложи, что со штабом?

— Штаб пустой,— ответил лейтенант.— Разбежались, как крысы. Забрал восемнадцать Железных крестов. Генерал скрылся, оставил лишь свое обмундирование.

— На кой черт мне их кресты и амуниция? Растяпы!..

Обидно было Дашевскому слышать такое и в то же время понимал огорчение Волкова...

В это время танки роты Душкина заканчивали разгром противника на восточной окраине села. К рассвету Ново-Петровцы были полностью очищены от врага, а сам он отброшен за Валки.

Через полчаса после того, как стих бой, прибежал связной от Душкина и доложил командиру батальона, что четыре вражеских танка и две самоходки с прицепленными к ним орудиями, выдвинувшиеся со стороны Валков, занимают на южной окраине Ново-Петровцов огневые позиции.

Полковник Овчаренко, который к этому времени вместе с начальником политотдела и оперативной группой штаба бригады прибыл в село, сделал вывод:

— Будут обстреливать нас. А потом надо ждать контратаку. — Немного подумав, вдруг оживился: — А если кинуть приманку? Сделаем вот что, — повернулся он к старшему лейтенанту Волкову. — На южном выходе из села устроить танковую засаду. Тремя машинами и ротой автоматчиков инсценировать бой в центре села. Побольше шуму. Чтобы как в настоящем бою!

"Атаку" возглавил командир взвода автоматчиков Деревянко. С громкими криками "ура" бойцы быстро перемещались от одного дома к другому, вели отчаянную пальбу из автоматов. Три Т-34 выскочили из-за церкви и стали утюжить улицы и переулки, громыхая выстрелами в сторону леса.

Приманка сработала. Гитлеровцы, решив, что в Ново-Петровцах продолжается бой, двинулись на село, рассчитывая неожиданным ударом отбросить советских танкистов назад, помочь своим закрепиться в населенном пункте. Однако танковая засада, пропустив немцев несколько вперед, обрушила на них шквальный огонь. Гитлеровцы метнулись вправо и нарвались на танки Васильева, Гладкова и Левкина, для которых ложная атака завершилась вполне реальной.

Через каких-нибудь двадцать минут все танки, штурмовые орудия и противотанковые пушки врага были уничтожены. Только один лейтенант Рафеев, наиболее удачно расположивший свой танк в засаде, подбил одну самоходку и три орудия.

Танкисты и автоматчики, разгромив контратакующую группу противника, вырвались вперед и с ходу заняли Валки. Этот блистательный успех, однако, омрачила гибель комбата. Оказавшаяся впереди всех и встреченная противотанковым огнем, его тридцатьчетверка была подбита со столь драматическим исходом...

В результате многодневных напряженных боев в условиях лесистой местности яростное сопротивление противника на этом участке было сломлено. Плацдарм на правом берегу Днепра удалось расширить по фронту на несколько километров. Были освобождены такие крупные населенные пункты, как Лютеж, Старо-Петровцы, Ново-Петровцы. Переправы через Днепр теперь стали недосягаемы для артиллерии противника. Тем самым была обеспечена форсированная переброска других наших частей и их тылов на правый берег.

...На занятых далеко от Старо-Петровцев позициях закрепились стрелковые подразделения. Вместе с ними, несколько позади, закопались танки.

В сумерках к машине Николая Семенцова подошел начальник политотдела бригады подполковник Полукаров. С ним были незнакомый майор и старший лейтенант Семенов, командир роты.

Семенцов вгляделся... Вот так незнакомый! Это же майор Ковалев, Никита Григорьевич! Командовал этим же батальоном, потом был ранен, его сменил Старший лейтенант Черняев... Значит, возвратился из госпиталя в свои, так сказать, пенаты, на ту же должность.

— Как дрался экипаж? — Вопрос комбата Семенову.

— Действовал смело, лично у меня претензий нет — доложил командир роты.— Только вот...— ротный замялся, сбросил с себя строгую официальность, улыбнулся. — Давеча из решетки жалюзей их танка вытащил поварской черпак. Не понимаю, зачем они возили его...

Семенцов и другие члены его экипажа смущенно переглянулись между собой. Пришлось доложить комбату, как ночью "атаковали" вражескую кухню.

— Значит, по вашей милости врагу пришлось сражаться натощак? — развеселился комбат.— И то — дело. Кухню недооценивать нельзя.

Когда начальство удалилось, к экипажу Семенцова подошел замполит батальона Коломийцев, человек новый в подразделении. Познакомился с каждым и поинтересовался, нет ли среди них защитников Ленинграда.

— А как ваша простреленная нога, товарищ капитан, не беспокоит? — вдруг вместо ответа спросил его лейтенант Семенцов, узнав в замполите бывшего политрука роты тяжелых танков КВ 106-го отдельного танкового батальона Ленинградского фронта. В один из морозных дней начала 1942 года на окраине Сестрорецка финский снайпер угодил Ивану Федотовичу в ногу. Семенцов с двумя бойцами доставили политрука в медицинский пункт батальона.

Коломийцев тоже узнал Семенцова. Встрече были искренне рады оба. Вспомнили боевых товарищей, блокадный паек...