24. КАК БЫЛ УБИТ ПРЕЗИДЕНТ. Попытка реконструкции
24. КАК БЫЛ УБИТ ПРЕЗИДЕНТ. Попытка реконструкции
Призовем снова на помощь нашего главного судью — Здравый смысл. И дадим ему, как и прежде, право отводить подозрительных или явно недобросовестных свидетелей.
Первым отведенным будет судья Уоррен. Здравый смысл не может поверить, чтобы в ситуации непрерывных атак критиков на ход расследования председатель Комиссии отказался бы использовать фотографии вскрытия и рентгеновские снимки — если бы они подтверждали его версию, — потому, видите ли, что они могут произвести удручающее впечатление на чувствительные сердца. Здравый смысл не верит таким разъяснениям, он верит поступку: сокрытию фотодокументов от публики и от членов Комиссии. Поступку, совершенному тем самым человеком, который отказался выслушать Руби, хотя тот шесть раз просил его дать ему возможность говорить правду, забрав его в безопасное место — в Вашингтон. (См. выше, стр. 76.)
Мы не будем верить и помощнику Уоррена, Ли Ранкину, который уверял, что документы нельзя видеть, потому что Роберт Кеннеди не дает доступа к ним. Теперь мы знаем, что в тот момент (в 1964 году) фотодокументы были в распоряжении Секретной службы, а следовательно — доступны Комиссии; семья Кеннеди получила их лишь в апреле 1965 года.
Хирурги, проводившие вскрытие, тоже не могут быть признаны абсолютно надежными свидетелями. Это те самые врачи, которые не заметили рану в горле и узнали о ней только на следующий день из разговора по телефону. Это те самые врачи, которые «исследовали» рану в спине, просто засунув туда палец, вместо того чтобы провести подразумеваемый правилами детальный разрез и проследить путь пули внутри тела. Это те самые врачи, которые сжигали свои черновые записки и отказывались от собственных зарисовок расположения ран на теле.
Если биолог в лаборатории ставит опыт с различными культурами, помещенными в пробирки, и наутро обнаруживает, что одна из пробирок, по неизвестным причинам, оставалась открытой, он не начинает гадать, попали туда посторонние микробы или нет, — он просто выбрасывает пробирку. Если мы обнаруживаем, что с вещественными доказательствами кто-то манипулировал, нет смысла гадать, до какой степени дошла манипуляция — нужно просто отказаться принимать их во внимание.
Именно поэтому мы не можем верить и фотодокументам, хранящимся ныне в Национальном архиве. Расписка, данная Секретной службой о получении этих фотодокументов ночью 22 ноября 1963 года, указывает на наличие 28 негативов (при этом а машинописном перечне имеются исправления, сделанные от руки). Несколько лет эти документы находились в полном распоряжении правительства Джонсона. В 1969 году комиссия Кларка, допущенная к ним, насчитала 38 снимков. Вывод: либо кто-то добавил 10 снимков, либо целиком подменил всю коллекцию.
Во время вскрытия мозг президента был извлечен и помещен в формальдегид, в специальный контейнер. После затвердения мозга можно было сделать срезы, которые показали бы движение пули (или пуль или осколков) в мозговой ткани. Такие срезы сделаны не были, а мозг таинственным образом пропал. Пропали и срезы тканей, сделанные во время вскрытия.
Что же остается?
Остается огромный объем надежных свидетельских показаний и вещественных доказательств, которые лишь в сумме своей могут восстановить картину случившегося.
Выстрел первый
Попробуем вообразить, что вся наша информация об убийстве сводится к следующему: на теле убитого обнаружена маленькая (3–5 мм) рана в горле и вдвое большая рана в спине, примерно на шесть дюймов ниже шеи и на два дюйма вправо от позвоночника. Рентгеновское просвечивание не обнаружило пули внутри тела.
Какой вывод мы могли бы сделать на основании этой скупой информации? Что скорее всего рана является сквозной, со входом в горле и выходом в спине, что стрелявший находился впереди, слева и сверху по отношению к жертве, что он стрелял из мощного ружья малого калибра.*
* Начиная с 1959 года Colt Co. начинает выпуск ружья AR-15 калибра 5,56 мм, которое оказалось очень эффективным и было принято американской армией в войне во Вьетнаме под названием М16. Было на рынке в то время и отличное немецкое ружье того же калибра, Gewehr 3, позже модифицированное фирмой Heckler & Koch в ружье НКЗЗ, отличавшееся большой точностью стрельбы; имелась и снайперская модель этого весьма компактного ружья (длина 37 дюймов или 94 см.) раны. И сколько же сотен метров пролетела эта пуля, если она смогла войти в тело президента всего лишь на два дюйма, в то время как другая пуля пробила сидевшего рядом губернатора насквозь? Само собой разумеется, не отвечали критики и на вопрос, что стало с пулей, ударившей президента в горло.
Понятно, что официальное расследование отмело бы такую версию с порога. Но поразительно, что и ни один из критиков не выдвинул это напрашивавшееся предположение. Все они считали рану в спине входной, но Не давали объяснения, куда же девалась пуля из этой мелкой раны.
Попробуем же проанализировать остальную имеющуюся у нас информацию в свете этого допущения: первый выстрел — сквозная рана от горла к спине.
1. Свидетельские показания врачей и медсестер в Паркландской больнице, имевших огромный опыт работы с огнестрельными ранами, не оставляют никаких сомнений в том, что все они считали рану в горле входной; с их слов и пресса в первые дни разнесла весть о том, что одна из пуль ранила президента в горло.
2. Рану в спине видели только хирурги, проводившие вскрытие. Даже они не решились в своем отчете назвать ее с уверенностью входной (хотя знали, что именно такое заключение требовалось от них в сложившихся обстоятельствах) написали «предположительно входная» («presumably of entry»).
Палец доктора Хьюмса вошел в рану только на полтора дюйма. Это совершенно необъяснимо, если считать рану входной, ибо пуля в процессе движения в теле деформируется и канал может только увеличиваться. Если же считать рану выходной, все противоречия отпадают: только выходная часть канала была достаточно широка, чтобы в нее мог войти палец доктора Хьюмса. Дальше он уперся в основную, узкую часть канала (доктор решил, что здесь рана кончается), которая равна была калибру пули, то есть около 5 мм, и палец, конечно, не мог пройти дальше.
3. Самое главное подтверждение этой версии — обследование отверстий в одежде президента. Края отверстий в галстуке и воротнике рубашки не содержат микроскопических частиц металла — типичное явление для входных отверстий, когда пуля еще не разрушена. Края отверстий на спине (в пиджаке и рубашке) содержат частички меди — характернейшее свойство выходных отверстий.
4. Свидетельство кинокамеры. Как уже говорилось, в фильме Запрудера президент появляется из-за уличного знака в кадре № 226 явно раненный: он хватается руками за горло и начинает падать лицом вперед и налево.
Во всех приключенческих и гангстерских фильмах последних лет пули, попадающие в грудь человека, эффектно отшвыривают его назад. Я никогда не видел, как убивают людей, не был на войне, однако судьба свела меня однажды с профессиональным убийцей, выполнявшим задания Сталина за границей. Прошел он и войну а к моменту нашей встречи сменил профессию — стал драматургом и спокойно доживал, пользуясь всеми привилегиями члена Союза советских писателей.
Среди прочих интересных вещей он рассказал мне, что «человек всегда падает на пулю»; то есть, что при ранении в корпус импульсивный рывок мышц — прочь от ранящего предмета — перегибает тело таким образом, что человек падает в ту сторону, откуда прилетела пуля. Во всяком случае, полицейский Типпит, раненный в грудь, упал лицом вперед. Так же падают люди на документальных кинолентах, запечатлевших расстрелы. Если все это верно, мы получаем еще одно подтверждение того, что пуля прилетела спереди.
5. Положение стрелявшего. Как ни подтягивала Комиссия Уоррена рану в спине наверх, все равно она оставалась расположенной ниже раны в горле. Надо было перегнуть президента чуть ли не головой в колени, чтобы соотнести рану «от спины к горлу» (официальная версия) с местоположением стрелявшего в окне 6-го этажа ТРУ. (Недаром в расследовании прокурора Гаррисона в 1967 году, среди прочих нелепостей, рассматривается версия: выстрел, произведенный из уличного люка сзади автомобиля.) В то время как версия «рана от горла к спине» никаких неестественных поз не требует: она лишь показывает, что стрелявший находился на каком-то возвышении впереди президентского автомобиля.
6. Впереди было лишь два возвышения: травяной холм справа, с деревянной оградой на нем (зона 2) и железнодорожный переезд, под который направлялась колонна машин (зона 3). Стрелять было удобно и с той, и с другой позиции, однако возникали серьезные противоречия: на железнодорожном переезда было двое полицейских и около дюжины зрителей, так что укрыться там было невозможно; если же стреляли из зоны 2, находившейся впереди и справа от президентского автомобиля, выходная рана в спине должна была оказаться не справа от позвоночника, а слева.
Будучи в Далласе в мае 1985 года, я обнаружил, что и зона 4 представляла весьма удобную позицию. Оставаясь внутри машины, отпаркованной там на стоянке, стрелявший мог приспустить окно (предпочтительно дымчатое), взять жертву на мушку, произвести выстрел и затем незаметно уехать, воспользовавшись наступившей паникой. Выбор позиции 4 был логически вероятен еще и потому, что убийцы никогда не могли быть уверены, что президентский автомобиль поедет по улице Эльм. Если бы маршрут пролег по улице Мэйн (центральная из трех), позиция № 1 оказалась бы слишком далеко от цели, позиция № 2 — гораздо менее удобной, зато позиция № 4 — идеальной.
Еще одно: свидетелю Холланду, стоявшему на переезде, и свидетелю Тоугу (зона 4) первый выстрел показался громче других, а свидетелям, находившимся на Дэйли-плаза, — тише. Это было бы объяснимо, если бы стрелявший находился к Холланду и Тоугу заметно ближе, то есть в зоне 4.
7. Свидетельница, видевшая первую пулю, Верджи Рэкли (она же миссис Дональд Бэйкер) стояла на северной стороне улицы Эльм, вблизи здания ТРУ. Она показала, что после первого выстрела, звук которого был слабым и донесся со стороны железнодорожного переезда, она увидела, как пуля ударила в мостовую позади президентского лимузина (см. выше, стр. 169). То есть она сначала не поняла, что это была пуля — просто увидела искры, когда что-то ударило по асфальту. Она была твердо уверена в этом и подтвердила свои показания 15 лет спустя, отвечая на вопросы Комитета Стокса. Еще один свидетель (Рой Скелтон), стоявший на переезде, тоже видел, как что-то ударило в мостовую сзади и слева от президентского автомобиля в момент первого выстрела.
Таким образом траектория пули может быть подробно прослежена на всех участках: а) выстрел с позиции впереди и выше президентского автомобиля (ниже мы вернемся к вопросу о том, был ли он произведен с позиции 2 или с позиции 4); б) пуля, двигаясь по нисходящей, ударяет президента в горло (входная рана, увиденная восемью врачами в Паркландской больнице, отверстия в галстуке и воротнике — без следов металла); в) выходная рана в спине, расположенная ниже входной, увиденная врачами в Бефезде (напомним — соответствующие отверстия в рубашке и пиджаке имеют микроскопические частицы металла); г) удар пули о мостовую позади президентского автомобиля, увиденный Верджи Рэкли-Бэйкер и Роем Скелтоном.
Выстрел второй
Критики Отчета Уоррена потратили много лет на разрушение «теории единственной пули». Нам нет нужды проделывать заново их трудную работу. Можно просто напомнить, что ни один из свидетелей, видевших покушение, не сомневался, что губернатор Коннэлли был ранен вторым выстрелом. Не сомневался в этом и сам губернатор, не сомневалась и его жена, сидевшая рядом; то же самое подтверждает и фильм Запрудера, на котором ясно видно на кадрах 225–233, что президент уже ранен, а губернатор все еще твердо держит шляпу правой рукой, которая у него — по «теории единственной пули» — должна быть уже раздробленной.
Характер ран, полученных губернатором, однозначно показывает, что он был ранен выстрелом сзади и сверху. Пуля пробила туловище, затем ранила кисть правой руки и левое бедро. На полу лимузина были найдены два обломка пули — носовой и задний. Баллистическая экспертиза показала, что эта пуля вылетела из того самого итальянского карабина калибра 6.5, который был найден на 6-м этаже книжного распределителя. Нейтронный анализ кусочка металла, извлеченного из кисти губернатора показал, что по химическому составу он идентичен пулям итальянского карабина (сравнивались «чудо-пуля» № 399, найденная на носилках в Паркландской больнице, и большие куски № 567 и № 569).
Таким образом, на сегодня у трезво мыслящего наблюдателя не может оставаться сомнений: некто, укрывшийся на 6-ом этаже ТРУ, выстрелил из итальянского карабина, принадлежавшего Освальду, и тяжело ранил губернатора Коннэлли.
Оставим пока в стороне вопрос сделал ли это сам Освальд или кто-то другой. Попробуем задаться вопросом: зачем это было сделано?
Простейшее объяснение: стрелявший целился в президента, но промахнулся и попал в губернатора. Это тем более вероятно, что баллистические испытания «освальдова» ружья показали: оно давало ошибку вправо и вверх, то есть именно в направлении от президента к губернатору. Или можно допустить, что убийца перепутал и выстрелил в губернатора, приняв его за президента. Можно было бы и остановиться на одном из этих вариантов, если бы не история адвоката Джарнагина.
Выше (стр. 160–161) была рассказана суть этой истории. Приведем несколько отрывков из беседы между Освальдом и Руби, как она была записана Джарнагином:
РУБИ: Ты уверен, что справишься с работой и не попадешь ни в кого, кроме губернатора?
ОСВАЛЬД: Уверен… Когда губернатор прибывает сюда?
РУБИ: О, он будет здесь много раз во время кампании…
ОСВАЛЬД: Откуда я смогу пришить его?
РУБИ: С крыши какого-нибудь здания… Или из этого окна (указывает на северное окно клуба «Карусель»).
ОСВАЛЬД: …Не то чтобы мне очень важно было знать, но все же, что вы имеете против губернатора?
РУБИ: Он отказывается сотрудничать с нами и помогать с досрочными освобождениями; если бы губернатор хоть в чем-то шел нам навстречу, с несколькими надежными ребятами мы могли бы вскрыть этот штат… А так — посмотри на этот клуб: наполовину пусто. Если бы мы могли вскрыть этот штат, деньги были бы для всех…
ОСВАЛЬД: Откуда вы знаете, что губернатор не пойдет вам навстречу?
РУБИ: Это бесполезно, он слишком долго пробыл в Вашингтоне, а они там очень добродетельные; кто там побыл, начинает рассуждать, как генеральный прокурор. Генеральный прокурор — вот до кого ребята хотели бы добраться, но это безнадежно, он все время торчит в Вашингтоне…
А вот отрывок из допроса Марины Освальд (неизвестно какого по счету), проходившего 6 сентября 1964 года:
МАРИНА: Лично мне кажется, что Ли целился не в президента Кеннеди, когда он убил его.
КОНГРЕССМЕН БОГГС: В кого же тогда?
МАРИНА: Я думаю, в Коннэлли. Это мое личное мнение, но мне кажется, что он стрелял в губернатора Коннэлли, в губернатора Техаса…
СЕНАТОР РАССЕЛЛ: …Меня обеспокоило ваше заявление, миссис Освальд, о том, что вы считаете, что Ли стрелял в Коннэлли, а не в президента, потому что раньше вы нам этого не говорили… Не рассказывали ли вы нам, что обсуждая выборы губернатора в Техасе, Ли оказал, что он голосовал бы за Коннэлли?
МАРИНА: Да.
РАССЕЛЛ: А теперь вы считаете, что он мог стрелять в человека, за которого готов был голосовать?..
МАРИНА: …Я прошу прощения за то, что я всех только запутала.
Если верить показаниям Марины, она знала и о покушении на генерала Уокера, совершенном Освальдом (см. ниже, стр. 211), и о том, что он собирался пойти «посмотреть на приезд Никсона», спрятав пистолет в кармане. Было бы неудивительно, если бы она знала и о планах своего мужа на 22 ноября 1963 года.
Попробуем снова — как мы уже делали много раз — поставить себя на место главного «сценариста» убийства. Мы видели, что фальшивой версии (Освальд — убийца-одиночка) было уделено огромное внимание. С того момента, как Освальд покидает Новый Орлеан в конце сентября 1963 года и заговорщики привозят его в дом Сильвии Одио, чтобы представить ярым антикастровцем, он уже явно включен в сюжет, чья-то рука уже ведет его. Но представим себе: а что если этот неуравновешенный тип за оставшиеся семь недель переменит свои намерения, наделает ошибок, попадется, начнет болтать, решит признаться властям? Весь план рухнет, президента станут охранять в десять раз тщательнее, он будет появляться на публике гораздо реже, в закрытом автомобиле. Но если Освальд будет воображать, что покушение готовится на губернатора Коннэлли, его измена не нанесет заговорщикам большого ущерба. Просто им надо будет искать другого «козла отпущения». Возможно, и Руби не знал до последнего момента, на кого готовится покушение на самом деле. Если замысел «сценариста» был именно таков, придуманный им ход следует признать дьявольски эффективным.
Свидетель Ховард Бреннан не только дал показания Комиссии, но оставил также мемуары, которые его друг-священник записал на пленку незадолго до его смерти. Цитата на странице 168 взята из этих воспоминаний. Трудно поверить, чтобы человек выдумал эту сцену. Скорее всего, Бреннан, действительно, видел, как стрелявший застыл, оперев ружье прикладом о подоконник. Он только неправильно истолковал жест: вполне возможно, что убийца испытывал не торжество, а изумление, когда увидел, что кто-то другой тоже ведет огонь по президентскому лимузину и жертвой выстрелов этого другого падает президент. Ведь и Руби тоже, по показаниям свидетелей в «Даллас-Морнинг-ньюс», просто окаменел, когда прилетела страшная весть (см. выше стр. 58).
Остается задаться вопросом: кто выстрелил в губернатора Коннэлли из здания ТРУ — Освальд или его сообщник?
В 11.45 или 11.50 несколько служащих книжного распределителя, ремонтировавших пол на 6-ом этаже, сели в два лифта и устроили шуточные гонки вниз. На 5-ом этаже они увидели Освальда, который окликнул их и попросил закрыть внизу двери лифта. Около 12.00 Бонни Вильямс поднялся на 6-ой этаж со своим ланчем (объедки куриного сэндвича были обнаружены на 6-ом этаже полицией), никого там не увидел, съел свой ланч в одиночестве и, не дождавшись своих приятелей, которые обещали присоединиться к нему, спустился на 5-ый этаж, откуда ему слышались их голоса. Это произошло примерно в 12.15.
Около этого времени секретарша Кэролин Арнольд зашла в комнату, отведенную для ланча сотрудников, и увидела там Освальда, сидящего за столом. Сам Освальд утверждал, что он именно там и находился во время стрельбы.
Но начиная с 12.15 несколько свидетелей заметили человека (или двух человек) в окне 6-го этажа. 18-летний юноша Арнольд Роуланд дал самое исчерпывающее описание того, что он видел. Примерно в 12.15 он заметил человека с ружьем в западном окне 6-го этажа ТРУ. Этот человек стоял внутри, в 3–5 футах от окна и держал ружье с оптическим прицелом. Он был светлокож, с темными волосами, худощав, одет в футболку, светлую рубашку с открытым воротом и темные брюки. Роуланд решил, что это кто-то из охраны президента, и не стал указывать полиции на подозрительного человека. Он только хотел показать его жене, но когда миссис Роуланд посмотрела туда, куда показывал муж, человек уже исчез.
Ховард Бреннан видел человека с ружьем уже в восточном окне и описал его внешность почти в тех же словах, что и Роуланд. Сначала он заметил его подходившим к окну и отходившим от окна без ружья. После первого выстрела, который Бреннан принял за мотоциклетный выхлоп, он снова почему-то взглянул на то окно и увидел, как этот человек целился из ружья и произвел выстрел. У Бреннана мелькнула мысль, что это заговор, что пули сейчас начнут летать во всех направлениях, и он бросился на землю. Придя в себя, он сообщил Секретной службе о том, что видел. Вечером того же дня он опознал Освальда в полиции, но сказал, что не может утверждать это с абсолютной уверенностью. (Как он объяснил позднее Комиссии — он был уверен, что президента убили коммунистические заговорщики, и что сам он тоже будет убит сообщниками Освальда, если окажется главным свидетелем обвинения.)
Видел стрелявшего из окна 6-го этажа человека и другой свидетель — Эмос Юнис. Но он не разглядел ни его одежды, ни лица — заметил только ствол ружья и голову с каким-то белым пятном. (Освальд, конечно лысым не был, но брат его и другие родственники заметили, что после возвращения его из СССР волосы у него необычайно поредели и просвечивали.)
В 12.32 управляющий Трули и полицейский Бэйкер столкнулись с Освальдом на 2-ом этаже у автомата с кока-колой (см. выше стр. 104–105).
Критики официальной версии, доказывавшие невиновность Освальда, пытались дискредитировать показания Бреннана — коронного свидетеля Комиссии Уоррена. Комиссия, в свою очередь, старалась дискредитировать Роуланда — потому что он утверждал, что видел на 6-ом этаже еще одного человека: черного, появлявшегося именно в «освальдовском» окне, выглядывавшего оттуда минут за пять до проезда президента. Но было еще несколько свидетелей, видевших двух людей в этих окнах. Миссис Кэролин Уолтер сказала, что один — тот, что с ружьем — был одет в светлую рубашку, второй — в коричневый пиджак. Руби Гендерсон не видела ружья, но видела двух человек (один из них — темнокожий), которые работали внутри и одновременно высматривали приближение президентского кортежа. ФБР игнорировало показания обеих женщин. Один из исследователей отыскал 15 лет спустя заключенного, находившегося в тюрьме через дорогу от ТРУ: он тоже сказал, что видел двоих, как и его соседи по камере. Наконец, фильм, снятый Чарльзом Бронсоном за несколько минут до стрельбы, был проанализирован специалистами в 1978 году для Комитета Стокса. «Я теперь уверен, — написал эксперт, — что /в этих кадрах/ один человек передает ящики другому».
Если мы попробуем просуммировать показания всех свидетелей непредвзято, мы убедимся, что в них нет никаких противоречий, что, не объявляя никого из них лжецами, можно достаточно точно восстановить картину того, что произошло.
Начнем с того, что Освальд не мог заранее выбрать позицию для стрельбы, потому что не знал, какой из этажей окажется в нужный момент безлюдным. После того, как команда спускавшихся вниз ремонтников заметила его на 5-ом этаже, он должен был понять, что любой сотрудник, забредя в поисках удобного для наблюдения места наверх, поймает его, как в ловушку. Скорее всего какое-то время он должен был прятаться на лестнице. В 12 часов на 6-ой этаж явился Бонни Рой Вильямс со своим куриным сэндвичем. Несколько минут спустя на пятый этаж поднялись Ярман и Норман. Вполне возможно, что в этот момент Освальд, не зная, что предпринять, и спустился вниз, на первый этаж, где его увидел Эдди Пайпер, а позже перешел на второй этаж, где его увидела Кэролин Арнольд в 12.15.
В этот момент в игру должен был включиться сообщник. Сообщник, находившийся наверху, скорее всего на лестнице, должен был сообщить ему, что 6-ой этаж свободен, что Бонни Вильямс перешел на пятый. Освальд поднимается наверх, достает из тайника ружье и неосторожно приближается к окну, где его на короткий момент замечает Роуланд. После этого Освальд с сообщником начинают двигать ящики к окну, чтобы укрыть себя от глаз случайного свидетеля, который мог бы забрести наверх. Именно в этот момент их замечают Кэропин Уолтер, Руби Гендерсон, заключенные в тюрьме напротив, Ховард Бреннан (одного Освальда), кинокамера Чарльза Бронсона. В 12.30, как только президентский автомобиль появляется из-под листвы дерева, Освальд стреляет и ранит губернатора Коннэлли. В момент выстрела он замечен Ховардом Бреннаном и Эмосом Юнисом. Он оставляет ружье на попечение сообщника и спешит вниз, где через две минуты сталкивается с Бэйкером и Трули. Сообщник же, выполняя инструкции заговорщиков, не уносит ружье прочь из здания (как он, скорее всего, обещал Освальду), а прячет его среди ящиков, подбрасывает к гильзе, вылетевшей из итальянского карабина, еще две (вспомним, что лишь одна из трех найденных гильз могла вылететь из Освальдова ружья в тот день — см. выше, стр. 178) и покидает шестой этаж, а затем и здание ТРУ.
Полицейский Бэйкер и управляющий Трули поначалу не осматривали этажи, но почему-то сразу же устремились на крышу здания, где пробыли довольно долго. Поэтому сообщник мог спуститься по лестнице или на лифте без помех и покинуть здание через заднюю дверь. Через пятнадцать минут он появляется в бело-зеленом «рэмблере» (тот самый темнокожий водитель, которого заметил Роджер Крэйг), подбирает Освальда, возможно, передает ему в этот момент автобусный трансфер, оставленный в зеленом «рэмблере» другим сообщником, — трансфер, который должен был обеспечить Освальду алиби, но который теперь уже не нужен, потому что произошла встреча с полицейским и управляющим, и затем увозит его в Оак Клиф — сначала к его дому, а потом, пересев в другую машину (скажем, в старенький «плимут»). везет к станции Боу-Тексако, где, как полагает Освальд, его ждет красный «фалькон», на котором можно будет скрыться, а на самом деле — где ждет его засада и где его убийство полицейским должно быть обставлено наиболее правдоподобным образом.
Один из самых часто используемых аргументов защитников Освальда: у него не было достаточно времени, чтобы спрятать ружье, спуститься с шестого этажа и появиться у автомата с кока-колой на втором этаже. Но, во-первых, заботу о ружье мог взять на себя сообщник; во-вторых, человеческая способность оценивать длительность коротких промежутков времени, да еще в состоянии нервного возбуждения, крайне ненадежна. Если Трули и Бэйкер говорят, что от выстрелов до столкновения с Освальдом прошло полторы минуты, это вполне могли быть и две, и две с половиной. А этого уже более чем достаточно, чтобы спуститься на четыре этажа и не запыхаться. (Тест, проведенный Комиссией, дал 1 минуту 18 секунд.)
Чтобы поверить в невиновность Освальда, надо допустить, что кто-то другой, одетый, как он, выглядевший, как он, прокрался в здание ТРУ, не замеченный никем из семидесяти сотрудников, забрался на 6-ой этаж произвел выстрел и затем исчез неизвестно куда, в то время как настоящий Освальд прятался неизвестно где, а потом объявился у автомата с кока-колой абсолютно спокойный — единственный из пятисот свидетелей, который сумел сохранить спокойствие в такую минуту. Не многовато ли?
Остается последний вопрос: кто был сообщником Освальда?
Судя по показаниям свидетелей, это должен был быть негр, одетый в пиджак, немолодой, появившийся на 6-ом этаже вместе с Освальдом примерно в 12.15.
Как мы помним, полицейское радио передало приметы подозреваемого убийцы очень рано (см. выше стр. 111). Но примерно час спустя в эфир понеслось сообщение о еще одном человеке, которого следовало задержать для допроса. Капитан Сойер сказал, что около этого времени к нему подошел помощник шерифа с фотографией и описанием черного служащего ТРУ, которого следовало отыскать. Почему? Во-первых, на него было досье в полиции, потому что он отсидел в тюрьме за наркотики, во-вторых, он, кажется, имеет информацию о стрелявшем с 6-го этажа, в-третьих, он покинул здание ТРУ (заметим, единственный служащий, кроме Освальда, которого не могли найти). Звали этого человека Чарльз Гивенс. Ему было 38 лет.
В начале третьего часа дня Гивенс был замечен в толпе около ТРУ, задержан и отведен для допроса в полицию. Там он заявил, что с утра работал на 6-ом этаже вместе с бригадой ремонтников, что в 11.30 спустился вниз в уборную, что около полудня ушел к своему приятелю на стоянку автомобилей на углу улиц Мэйн и Рекорд, что там они видели проезд президента. Позже в тот же день, отвечая на вопросы агентов ФБР, Гивенс заявил, что видел Освальда читающим газету внизу, на первом этаже (в комнате «домино») около 11.50. В дальнейшем его показания начинают видоизменяться, и эта деталь больше нигде не появляется. Зато 5 месяцев спустя, во время допроса в Комиссии Уоррена, он впервые сообщает, что около 11.50 он поднялся на 6-ой этаж за забытыми сигаретами и там увидел Освальда.
Это сообщение превратило Гивенса в важного «свидетеля обвинения». Отчет Уоррена упоминает его имя 4 раза и заявляет, что после Гивенса никто из сотрудников не видел Освальда вплоть до проезда президента. (Показания Кэролин Арнольд и Эдди Пайпера игнорируются.) А стало быть, он там, на 6-ом этаже, и оставался вплоть до решительного момента.
Роль важного свидетеля спасла Гивенса от многих неприятных вопросов. Его алиби держится на показаниях свидетеля Шилдса, который путается на каждом слове и говорит, что Гивенс был с ним до 12.10 и что в это время раздались выстрелы. Причем у Шилдса было пять месяцев на то, чтобы подготовить гладкую историю. Остается также неясным, где Гивенс провел полтора часа до его задержания полицией. Он заявляет, что вернулся к ТРУ, но полицейский не пустил его внутрь. Никто из сотрудников не видел его вернувшимся в половине первого. Никто не сообщал, что полиция не пускала их обратно. Наоборот, многие говорили, что вернулись в здание, где было устроено что-то вроде проверки, на которой и выяснилось отсутствие Освальда. Следователь Белин не стал спрашивать у драгоценного свидетеля, где он провел время с 12.30 до момента ареста примерно в 2.15. И действительно — где?
Примерно в 11.45 Гивенс, вместе с другими ремонтниками, спустился с 6-го этажа. Один из них (Ярман) припоминает, что, кажется, видел его на улице в начале первого. После этого он исчезает из поля зрения свидетелей так же, как исчезает Освальд. Зато, начиная с этого момента, черного человека, одетого в пиджак, видят вместе с Освальдом на 6-ом этаже случайные свидетели (Роуланд, Кэролин Уолтер, Руби Гендерсон). В 12.45 помощник шерифа Роджер Крэйг видит, как Освальд прыгает в машину, за рулем которой сидит темнокожий. В 1.10 человека в длинном пиджаке видит около убитого Типпита мистер Уайт (см. выше, стр. 99).
С другой стороны, мы знаем, что к своим сорока годам Гивенс оставался типичным перекати-поле — без семьи, без постоянной работы, без настоящей профессии. 13 месяцев отсидел в тюрьме за наркотики. Лейтенант Ревилл высказал мнение, что за деньги Гивенс мог бы дать ложные показания. Ну, а как насчет того, чтобы сыграть свою роль в сценарии? За очень хорошие деньги?
Не знаю, удалось бы сейчас, 24 года спустя, найти прямые улики против Гивенса: Но то, что он годился на роль сообщника, что его местонахождение, перемещения и поступки делают его наиболее вероятным участником заговора, не представляет сомнения. Помочь Освальду выстроить баррикаду, спрятать ружье после стрельбы, подбросить две пустые гильзы, покинуть через заднюю дверь ТРУ, дойти до угла Мэйн и Рекорд, взять отпаркованный там «рэмблер» (так что Шилдсу и врать бы не пришлось, что он был там, — действительно, был), подобрать Освальда, отвезти его домой, затем, пересев в свой старенький «плимут», доставить беглеца к месту встречи с Типпитом, затем в панике покинуть его, вернуться в район Дэйли-плаза, отпарковать машину и лишь после этого дать властям арестовать себя — на все это у него было как раз довольно времени.
Все свидетели в один голос говорили, что не видели в здании ТРУ посторонних. Представить себе, что два злоумышленника (не Освальд и не Гивенс) могли незамеченными проникнуть на 6-ой этаж здания, где работает несколько десятков человек, сделать свое черное дело и затем незамеченными улизнуть, — значит верить в чудеса. Профессиональные убийцы в чудеса не верят и на них не рассчитывают. Они не лезут со своими ружьями в толпу, они выбирают такое место для засады, где их заметить было бы крайне трудно. Например, за деревянной оградой в зоне 2.
Третий выстрел
Этот выстрел поразил президента в голову. Он был произведен убийцей, укрывшимся за оградой в зоне 2 и использовавшим разрывную пулю. Перечислим вкратце еще раз основания для такого вывода.
1. Подавляющее большинство свидетелей считало, что выстрелы раздались из-за ограды, и устремились туда немедленно вместе с полицейскими на поиски убийцы.
2. Фильм Запрудера показывает резкий рывок головы президента назад и влево, из чего можно заключить, что стрелявший находился впереди и справа.
3. Полицейские Б. Мартин и Б. Харгис, ехавшие сзади и слева от лимузина, были забрызганы кровью и мозгом. Причем эта смесь хлестнула по ним с такой силой, что первым впечатлением одного из полицейских было: пуля попала в него (см. выше, стр. 166). Осколок черепа был найден также сзади и слева.
4. Акустический анализ звукозаписи стрельбы, случайно сохранившийся в полицейских архивах, был произведен в 1978 году для Комитета Стокса и с абсолютной определенностью показал, что третий выстрел был сделан с травяного холма с оградой на вершине (зона 2).
5. Нейтронно-радиоактивный анализ установил, что химический состав осколков пули, извлеченных из головы президента, не соответствует составу пуль Освальдова ружья.
6. Свидетель Ли Боверс, находившийся в башне, возвышающейся над стоянкой машин в зоне 2 (см. фото на стр. 297), видел двух человек за этой оградой незадолго до стрельбы. (Три года спустя этот свидетель погиб в автомобильной аварии.) Другие свидетели, прибежавшие туда сразу после выстрелов, обнаружили во множестве окурки и отпечатки ног на земле.
7. Три свидетеля показали, что они видели вспышку в районе ограды, и пятеро — что они почувствовали запах пороха там.
8. Свидетель Холланд с абсолютной уверенностью заявлял, что видел клубок дыма или пара, вырвавшийся из-под кустов за оградой после третьего выстрела. Защитники официальной версии отводили его показания на том основании, что современные ружья используют бездымный порох. Но ружья с обрезанными стволами дают выброс раскаленных газов, который, при соприкосновении с влажной листвой может (и должен) произвести клубок пара. Заметим также, что одна из модификаций винтовки М16, описанной выше (стр. 180), отличалась тем, что при выстреле раскаленные газы вырывались из ствола (видимо, слишком короткого) с яркой вспышкой.
9. На фотографии, сделанной Мэри Мурман почти в момент выстрела, видна ограда и смутный силуэт головы над ней. Ограда, президентский автомобиль и миссис Мурман находились на одной линии. Миссис Мурман бросилась на землю, потому что считала, что она оказалась на линии огня. Впоследствии были сделаны фотографии с той точки, где она стояла, — силуэт на них отсутствует.
Но каким же образом убийца мог ускользнуть?
Сразу за оградой находится большая стоянка машин. Теоретически можно было спрятаться в одной из них или попытаться уехать, воспользовавшись суматохой. Но практически такой способ бегства был невыполним. Машина, удаляющаяся на большой скорости от места преступления, была бы немедленно замечена. Так же был бы замечен и убегающий человек. Нет, убийца с самого начала должен был рассчитывать на одно: успеть спрятать ружье в багажник одной из машин на стоянке и затем смешаться с толпой.
Однако реальный убийца пошел еще дальше. Он притворился агентом Секретной службы и показал подоспевшим полицейским фальшивое удостоверение. Следователь Либелер не стал расспрашивать полицейского Джо Смита, как выглядел увиденный им человек. Этот неизвестный показал полицейскому удостоверение, и Смит не стал вглядываться в него, но вернулся к осмотру отпаркованных автомобилей. Секретная служба заявила, что ни один из ее агентов не оставался в этот момент в районе Дэйли-плаза, что все они последовали за президентским лимузином. Следователь не потребовал фотографии агентов, прикомандированных к президенту в тот день, чтобы показать их Смиту. Не были ему показаны и фотографии подозрительных людей, находившихся в тот день в Далласе с невыясненными целями (Юджина Брадинга, например, Моргана Брауна — см. о них на страницах 57 и 280). А ведь вполне возможно, что полицейский Смит — единственный человек, который мог бы опознать настоящего убийцу президента. (Смит умер несколько лет назад.)
Правда, 15 лет спустя обнаружилось, что еще один свидетель столкнулся там же с «агентом Секретной службы». Молодой солдат Гордон Арнольд, с кинокамерой в руках, хотел пройти за оградой в сторону железнодорожного моста (зона 3). Его остановил человек в штатском, с портупеей под пиджаком, и сказал, что там проходить нельзя. Арнольд стал было спорить, но человек сказал, что он в Секретной службе, и показал ему значок. Молодой солдат подчинился и вернулся на травяной склон. Когда началась стрельба, он бросился на землю, потому что был уверен, что стреляли из-за его спины.
В недавно вышедшей книге «Обоснованное сомнение» исследователь Генри Хёрт рассказывает о показаниях полусумасшедшего преступника и пропойцы Эстерлинга, утверждающего, что он был вовлечен в заговор и что имел дело с Освальдом в Новом Орлеане летом 1963 года (подробнее о нем ниже, на стр. 223–226). В его рассказе много явных выдумок и несообраэностей, но есть и интересные детали. Он. например, утверждает, что при нем проводилась стрельба из итальянского карабина Освальда в бочонок с водой. Пули и гильзы при этом были собраны заговорщиками и спрятаны. Также он видел специальное ружье, изготовленное в Чехословакии, с коробкой справа для улавливания вылетающих гильз. Для перевозки этого ружья был изготовлен большой деревянный ящик с фальшивым дном, куда и пряталось ружье. Если такой ящик, заваленный каким-нибудь домашним скарбом, был установлен в одном из фургончиков, отпаркованных за оградой, никому бы не пришло в голову разламывать его, если бы даже проводился тщательный обыск всех автомобилей. Но такой обыск проведен не был.
Теперь, когда мы с уверенностью можем утверждать, что третий выстрел был произведен из-за деревянной ограды, можно вернуться к проблеме первого выстрела.
Был ли и он произведен из-за ограды или стрелявший находился на стоянке машин в зоне 4?
Трудно представить себе, чтобы маленькая рана в горле президента и страшная рана в голове были нанесены пулями одного и того же калибра. Почти не сомневаясь, можно считать, что для двух выстрелов были использованы два разных ружья. Трудно представить себе, что двое убийц с двумя разными ружьями спрятались в одной и той же засаде — за оградой, — где и одному-то укрыться было нелегко. (Второй человек, увиденный там Ли Боверсом мог быть подручным или шофером.) Если бы Освальд не выстрелил из окна 6-го этажа (а заговорщики должны были допускать такую возможность), исчезал бы столь важный для них элемент перекрестного огня. Если бы какая-то случайность помешала в последний момент использовать засаду в зоне 2 (допустим, полицейские заглянули бы туда перед проездом президента) вся схема убийства, не имевшая запасного варианта, провалилась бы; в то время как наличие запасной засады в зоне 4 давало бы убийцам возможность все равно поразить свою жертву. Выстрелы с разных сторон, разными пулями сбивали с толку свидетелей и давали возможность вести защиту на суде в том случае, если бы убийцы были схвачены. Ведь именно это и произошло в случае с единственным схваченным убийцей — Освальдом: его защитники используют тот факт, что стрельба велась и из других точек, как главное доказательство того, что он-то не стрелял вообще.
Таким образом, логически рассуждая, мы должны склониться к варианту зоны 4. Конечно, показания свидетелей лишь косвенно подтверждают этот вывод: Холланд и Тоуг слышали первый выстрел как более громкий, шеф Карри по первому импульсу приказал послать полицейских на железнодорожный переезд, находившийся рядом с зоной 4. Но вещественное доказательство — положение выходной раны в спине президента справа от позвоночника — указывает на зону 4 с гораздо большей определенностью. Если бы Верджи Рэкли сказала, что пуля ударила в правую полосу за президентским автомобилем или хотя бы в среднюю, я бы не сомневался, что первый выстрел был сделан оттуда. Но она говорит, что пуля ударила в левую полосу — и это сбивает меня с толку. Это было бы возможно, если бы президент во время выстрела из зоны 2 повернулся всем корпусом к зрителям, стоявшим справа. Также не совсем ясно, что имел в виду Рой Скелтон, когда сказал, что пуля ударила в мостовую слева от президентского автомобиля. Он находился на железнодорожном переезде, то есть впереди кортежа. Если он имел в виду «слева» по отношению к его точке наблюдения, а не по ходу автомобиля, это бы тоже подтверждало вариант зоны 4. Можно также допустить, что Верджи Рэкли не помнила точно, куда ударила пуля, но, так как она верила, что стрельба велась из-за ограды (что соответствовало действительности лишь в отношении третьего выстрела), она подсознательно указала на левую полосу, потому что это подтверждало бы ее версию.
Но где бы ни находились убийцы, были они только профессионалами-исполнителями. Сценарий и режиссура заговора должны были быть разработаны кем-то другим. И так как этот «сценарист» отвел Освальду столь заметную роль в своем замысле, ясно, что он должен был знать его очень близко и должен был обладать какой-то властью над ним, должен был иметь возможность манипулировать им. Таким образом мы снова должны вернуться к фигуре Освальда и к мотивам, двигавшим им.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.