С БЛАГОСЛОВЕНИЯ ШЕЙХА
С БЛАГОСЛОВЕНИЯ ШЕЙХА
В сквере косили траву. Три женщины катили по лугу ручные таратайки. Отдуваясь сизым дымком, пофыркивали моторчики. За женщинами тянулись три рядка скошенной травы. Аромат свежего сена, хоть к нему и примешивался бензиновый запах, живо напомнил Сергею Алексеевичу родную костромскую деревню, милую, неповторимую пору сенокоса. Ему даже послышался стук отбиваемых кос, звонкие ребячьи голоса на Унже…
Барвенков любил эти утренние часы в столице и, как правило, шел из своего Лаврушинского переулка на работу пешком. В прокуратуре тихо, пустынно. Двери многих кабинетов открыты настежь — сейчас здесь хозяйничали уборщицы. Сергей Алексеевич поднялся на третий этаж, где размещался их следственный отдел, и вошел в свой небольшой кабинетик, на двери которого висела табличка: «Следователь по особо важным делам С. А. Барвенков».
Сергей Алексеевич пришел сегодня специально пораньше, чтобы за эти два дня закончить все дела, а в субботу… О, в субботу они вместе с Димкой и с Мариной сядут в поезд и — прощай Москва! На целый месяц в родную деревню, на милую речку Унжу. Вот где идет сейчас сенокос, не то что эти три тетки в сквере. Сергей Алексеевич даже засмеялся при этом сравнении. Можно будет и самому тряхнуть стариной — косу держать не разучился. В Польше во время войны помогал одному крестьянину косить — ничего, не осрамился.
В начале одиннадцатого Барвенкова вызвал заместитель Генерального прокурора.
— В отпуск собрался, Сергей Алексеевич? — спросил он, здороваясь.
— В деревню, — ответил Барвенков, — последний раз перед самой войной был.
— Рыбку половить есть где?
— За этим еду. Правда, речка Унжа невелика, в основном окунь идет, ерши. Но для ухи совершенно незаменимы!
— Это верно, — заместитель Генерального улыбался. — А щук ловить не приходилось?
— Ловил. На спиннинг. Но на этот раз спиннинг решил не брать. Азарт с этой хищницей большой, это верно. Перехитрить ее не просто. Но у нас в семье никто щуку не любит — ни в ухе, ни жареную.
— Это, пожалуй, верно, Сергей Алексеевич, я тоже не любитель. — И тут Барвенков увидел, что заместитель Генерального уже не улыбался. Он вынул из сейфа папку и передал ее Барвенкову. — Прошу ознакомиться, потом скажете ваше мнение.
В папке — сообщения из разных районов, расположенных на границе Казахстана и Киргизии.
Вот протокол осмотра места первого происшествия:
«Выставлена рама из окна бухгалтерии Яйсакской РТС. На карнизе, под окном, обнаружены следы подлома от выноса через окно тяжелого предмета. На земле, под этим же окном, на расстоянии не более одного метра от стены обнаружен железный ящик без следов каких-либо повреждений и попыток взлома. От выставленного окна через вспаханное поле и лесонасаждение обнаружены следы ног четырех человек. Следы выходят на проселочную дорогу Яйсак — станция Ак-Булак, расположенную в 100 метрах от здания конторы РТС. В помещении бухгалтерии, где находилась касса, следы от обуви».
Обнаружить преступников не удалось. Уголовное дело прекратили. Все свидетельствовало о тщательной подготовке преступления. Преступники знали, что охранник Миндубаев, едва стемнеет, уходит от бухгалтерии — у него есть другие объекты, знали, что в кассе хранилась крупная сумма денег.
Хищение было налицо, хотя деньги оказались целы. Судя по всему, преступники не смогли их извлечь из железного ящика, а унести его целиком им оказалось не под силу.
А вот новое сообщение — и тоже о неудавшейся попытке неизвестными лицами ограбить Родниковское отделение Госбанка. На этот раз оконная рама кассы была выставлена ломами, а сами бандиты вооружены. Сторож банка, Телеуев открыл стрельбу, но выстрелом в голову был сам тяжело ранен. Все-таки он сумел сообщить о случившемся по телефону.
Преступники скрылись, а ограбление благодаря самоотверженному поступку охранника было предотвращено. В ходе расследования местными следователями выдвигались различные версии, они в той или иной мере проверялись, но все оказалось безрезультатно.
Еще сообщение. В ночь на 13 июля нарушена телефонная связь Карахабдинской РТС с райцентром. Впоследствии выяснилось, что провода были умышленно перерезаны. Преступники проникли через окно в помещение конторы и похитили кассу — железный ящик, в котором находилось три тысячи рублей. Разбитый сейф был обнаружен на окраине поселка Алга.
Не успели проверить все возможные версии этого опасного преступления, как таким же путем был похищен сейф с деньгами из Джурунской РТС. При расследовании этого факта удалось установить, что хищение произошло примерно в три часа ночи.
«Я услышал сильный лай своей собаки, — показал один из свидетелей. — Я подумал, что в мой огород забрел скот. Потом вышел на улицу, остановился у двери. Я услышал какой-то шум из автомашины и увидел, что кто-то в кабине зажигает спички… Когда я стал туда подходить, из кабины сразу выскочили двое. Я стал кричать: «Стой, стрелять буду!» Но незнакомцы не остановились и побежали в сторону нефтебазы».
Чем дальше вчитывался Барвенков в эти протоколы, тем все явственнее понимал, что здесь действует одна и та же группа.
А вот при каких обстоятельствах совершилось ограбление кассы Акыр-Тюбинской РТС. Об этом рассказал охранник Усманов. «Примерно в два часа ночи внезапно был сорван запор, дверь открылась, и тотчас прозвучал выстрел. Я стоял в стороне. После этого дверь сразу же закрылась. Я стал кричать, звать на помощь. И тут ворвались сразу четверо неизвестных. Один из них набросился на меня, остальные побежали к сейфу. Они подтащили кассу к барьеру, но она в дверь не проходила, они сломали одну сторону барьера и стали кантовать сейф на улицу. Одновременно с этим преступники сняли с меня поясной ремень и им связали мне ноги, затем достали платки и ими связали мне сзади руки и завязали глаза, но я успел кое-что разглядеть…»
Тюлькубасское отделение Госбанка в самом центре села. В ночь на 16 июля телефонная и телеграфная связь банка с районным центром была перерезана на двух столбах. Осмотр помещения банка показал, что преступники пытались проникнуть в кладовую. Вынули из стены восемь плит бутового камня, в стене образовалось несквозное отверстие размером 86 X 53 сантиметра. Однако, видимо, помешал рассвет, а внутреннюю часть железобетонной стены одолеть не удалось, и в кладовую злоумышленники так и не проникли.
Прошло пять дней.
Для жителей Покровки 22 июля было обычным днем, и никто не предполагал, что село станет местом трагических событий, которые надолго запомнились не только жителям Покровского района, но и, пожалуй, далеко за его пределами.
Этой ночью было совершено бандитское нападение на отделение Госбанка. Были убиты охранник банка Мехтиев и проезжавший мимо банка на велосипеде колхозник Паволоцкий. В банке взломаны окно и решетка. Похищен несгораемый сейф, а в нем свыше семнадцати тысяч рублей, два револьвера. Разбитый сейф обнаружен в поле.
Связь банка с городом Джамбулом была нарушена: опять-таки перерезаны провода. В эту же ночь на шоссе, что идет в сторону села Покровки, в тридцати четырех километрах от Джамбула, зверски убит шофер Киргизского геологического управления Саркисян.
Бандиты скрылись.
Сергей Алексеевич дочитал последнюю страницу дела, а в голове уже рождались одна за другой версии, строились предположения. Он уже спорил с невидимым своим собеседником, убеждал его, отвергал его возражения. Так было всегда. Барвенков не раз давал себе слово воздерживаться от подобных преждевременных прогнозов, не строить никаких догадок, пока не выедешь на место и, говоря языком криминалиста, не добудешь сам необходимых доказательств. Иначе можно составить предвзятое, ошибочное представление и повести следствие по ложному пути.
И тем не менее всякий раз он не мог удержаться, чтобы вот так не поразмышлять над первыми скупыми протоколами.
Докладывая заместителю Генерального о своем мнении, Барвенков очень коротко рассказал ему об одной из таких версий. И добавил, что на месте ему, конечно, будет виднее.
— А как же окуни?
Сергей Алексеевич поднял голову.
— А-а?.. Ну что же, окуни пусть подрастут. А то эти хищники могут там такое натворить…
— Ну, ни пуха ни пера!
Нелегко было уговорить Димку ехать в деревню пока вдвоем с мамой: с мамой на рыбалку не пойдешь. И вообще, как выяснилось, с женщинами только одна сплошная морока.
— Ну я же приеду. Съезжу в одну небольшую командировку — и сразу к тебе. Слово мужчины.
На том договорились.
…И вот уже жаркая Киргизия. Машина мчится по асфальтированному шоссе, с обеих сторон обсаженному пирамидальными тополями. Навстречу верхом на осликах и на мотоциклах едут мужчины в черных барашковых шапках, в халатах. Идут женщины в широких национальных платьях.
На полях работают комбайны. На пастбищах — отары овец, чабаны в тех же островерхих шапках. И синие горы на горизонте. А по дорогам идут машины. Вереницы машин самых разных марок. Недалеко от города Джамбула остановились у небольшой чайханы. Барвенков вместе со следователем республиканской прокуратуры Улугбековым вышли из машины. Сергея Алексеевича поразила тишина. Только неподалеку журчал арык, да звенела в небе песня жаворонка.
Хозяева угостили московского гостя ароматной шурпой. Он с удовольствием пил этот острый горячий напиток из цветистой пиалы.
— Уху напоминает, — сказал Барвенков. — Знаете, когда ее сначала сваришь из мелочи — из окуньков, из ершей, а потом второй раз — из красной рыбы.
И Сергей Алексеевич подумал, что Димка, конечно, уже ловит окуней с деревенскими ребятами. А мать, наверное, беспокоится.
Еще до приезда Барвенкова на место происшествия на окраине Джамбула местными следователями был обнаружен грузовой автомобиль ЗИС-150 ЦЖ № 55–24 без сиденья в кабине. А примерно в пятнадцати километрах, в стороне от дороги, в поле, нашли разбитый железный сейф. Из протоколов осмотра места происшествия и других документов трудно было пока представить, как все это произошло. Необходим был дополнительный и очень тщательный осмотр.
В Джамбуле Барвенкова уже ждал следователь из Алма-Аты Жакипов, там же были эксперты, начальник местной милиции, районный прокурор.
Барвенков распределил обязанности, и работа началась.
При повторном осмотре в кузове автомобиля обнаружили следы краски. Откуда она? Около села Богословки, что на самой границе двух республик, в нескольких метрах от разбитого сейфа был ясно виден след протектора. Значит, сейф был на машине. Что это за машина? Чья?
И сразу возник другой вопрос: может быть, убийство шофера и бандитский налет на Покровское отделение Госбанка — дело рук одних и тех же преступников? Но автомобиль обнаружен в тридцати километрах от Госбанка, а труп шофера Саркисяна в пятнадцати. Вопросы следуют один за другим, а ответа на них пока нет. Барвенков поручает работникам милиции установить, откуда преступники могли взять орудия взлома. Чем разбит сейф?
Назначаются всевозможные технические, трасологические экспертизы.
Самый ценный источник информации — это, конечно, очевидцы. Семья Угулбека Алтыбаева — жена и два сына, Володя и Чингиз. Они живут буквально рядом с банком.
Начинаются допросы свидетелей. Сам Алтыбаев, высокий, худощавый мужчина лет сорока, кажется напуганным. Говорит, а сам все косится на дверь. В ночь на 22 июля в его квартиру ворвались трое или четверо с винтовками и пистолетами.
— Молчать и не трогаться с места!
Чингиза вывели из дома, куда-то повели.
Сам Чингиз говорит:
— Наставили на меня наган и повели к банку, а там заставили вызвать охранника Мехтиева. Я подошел к двери, позвал: «Дядя Андрей, откройте». Он, конечно, узнал мой голос и тут же открыл дверь, в него сразу же выстрелили.
А потом и Чингиза и всех остальных загнали в дом.
Быстрый, черноглазый Петя Кусиди говорит торопливо, но тоже с опаской:
— Мы с ребятами были на улице. Смотрим, к банку подошла машина, из нее выскочили четыре человека и бегом к банку, а двое — к нам. В руках у них наганы. Нас всех повели через двор к Воробьевым и говорят: в окна не смотреть.
А спустя некоторое время все услышали два выстрела, потом затарахтел мотор, — видимо, подкатили машину к окну и грузили что-то. Слышали, как тронулась машина.
— Значит, нападение на отделение Госбанка тщательно готовилось, — приходит к выводу Сергей Алексеевич. — Преступники знали многое. Даже то, что им и знать никак не положено.
Выяснилось, что сторож Мехтиев, тот самый дядя Андрей, инструкцию по охране не выполнял. До наступления темноты он, как правило, сидел на скамеечке, часто уходил, любил поболтать или покурить с прохожими. А если кто из знакомых позовет, всегда выходил из помещения.
Работники банка во главе с управляющим Уразбаевым и главбухом Черепановой частенько устраивали прямо здесь же банкеты. В субботу буквально за несколько часов до нападения в банке состоялся такой банкет.
Его участники, видимо, хватили лишнего.
В кабинет следователя входит управляющий Ахмет Алимжанович Уразбаев. Он явно взволнован. Не дожидаясь приглашения, сел, но потом спохватился, встал.
— Садитесь, садитесь, — сказал Сергей Алексеевич, внимательно рассматривая управляющего. «М-да, пьет, и довольно часто, — подумал Барвенков, вглядываясь в одутловатое сизое лицо Уразбаева, — семья большая, работает один. На какие деньги?»
— Скажите, Уразбаев, у кого должны храниться ключи от сейфа?
— У старшего кассира.
— Почему в ту ночь они оказались у вас в кармане?
— Видите ли, мы тогда… поздно работали… Было много работы… Очень спешили…
— И устроили по этому поводу пьянку?
— Нет… ну, то есть совсем немного… Все устали… готовили отчет…
— Так немного, что вы потеряли свой велосипед?
— Велосипед нашелся.
— Это хорошо. А вот государственные деньги из сейфа пока не найдены, — задумчиво сказал следователь и вдруг спросил прямо, без обиняков: — На какие средства так часто пьете?
Уразбаев вскочил со стула, лицо его покрылось розовыми пятнами.
— Вы… вы… вы подозреваете меня?
— Я спрашиваю, где берете деньги на эти банкеты? В то утро в отделении Госбанка обнаружено шесть пустых бутылок из-под водки.
— Честное благородное слово, товарищ начальник, к этому делу я непричастен…
— Я говорю сейчас не об этом. Вы пьете с подчиненными прямо в учреждении. У вас в рабочем столе, а не в сейфе, как положено, лежал револьвер. И сейчас он в руках у бандитов. Может быть, сегодня из этого револьвера будет убит еще один честный человек.
Уразбаев снова плюхнулся на стул и, закрыв лицо руками, беззвучно заплакал…
Перед Барвенковым и всей следственной группой встала задача найти орудия преступления. На месте преступления их не оказалось. Но ведь именно они могут и должны пролить свет на многие, пока неясные вопросы. Сейф весил 1200 килограммов, имел двойную перегородку стен. Ни молотком, ни плоскогубцами взломать его невозможно. Место около сейфа и на много сотен метров, даже на километры вокруг, было осмотрено, но результатов это не дало.
— Опытные люди, — сказал Жакипов, — все предусмотрели.
Заключение технической экспертизы гласило: сейф взломан с помощью зубила. Эксперты определили и время, которое понадобилось для взлома. Значит, надо, не мешкая, обследовать все близлежащие кузницы, мастерские и другие предприятия, где могли быть изготовлены такие зубила.
Это оказалось делом трудоемким. Беседы с десятками людей — кузнецами, завхозами колхозов и совхозов, с рабочими. Зубил делалось немало, много покупалось их и в магазинах.
В колхозе имени XX партийного съезда Сергей Алексеевич встретился с кузнецом Петросом Мистикиди, черноволосым улыбчивым богатырем.
— С удовольствием припомню все зубила, которые сделал, — сказал кузнец.
И он действительно назвал шесть зубил. При проверке все шесть были на своих местах. И, уже прощаясь, Сергей Алексеевич почему-то спросил:
— А жена без вас не могла никому передать?
Анна Мистикиди накануне ограбления отдала на время три кузнечных зубила Салихманову Хайрулле. И в тот же день из соседней кузницы пропала кувалда.
— Зачем мне, начальник, зубила? Я колхозник, я не механик, — говорит Салихманов.
Очная ставка. Допрос. Еще допрос.
— Не брал зубила, — твердит Салихманов. — Зря женщина говорит, путает она. Аллах ее накажет за это.
Между тем одновременно выясняется, что за клиентура у Покровского отделения банка, как связаны работники с посторонними людьми. Кто конкретно бывал в помещении банка 20 и 21 июля, накануне ограбления.
Оказывается, среди других в тот день был и Салихманов. Его опознали сотрудники. Он приходил сюда под самыми разными предлогами — узнать, не поступили ли деньги на его имя, просто разговаривал со служащими о том, о сем.
Группа Жакипова ведет усиленные поиски орудий взлома. С помощью миноискателей проверяется большая территория во все стороны от разбитого сейфа — вплоть до грузового автомобиля. Поиски идут несколько дней. И… безрезультатно.
Параллельно этому группа Улугбекова опрашивала жителей окрестных сел и деревень. Во время купания в арыке под мостом пятнадцатилетняя девочка наткнулась на какой-то предмет. Это была кувалда. Кузнец опознал свою пропажу.
Еще одна очная ставка Салихманову, и, наконец, он сознается:
— Я брал.
— Назовите соучастников.
— Не знаю никого. Это все приезжие. Они мне предложили, я согласился. Где они — не знаю.
И опять начинается долгая, упорная борьба. Хитрый и, как показалось Барвенкову, запуганный Салихманов твердил свое: «Не знаю, это чужие люди, начальник».
— Но свидетели говорят, что вы называли одного из них по имени.
— Да, одного зовут Эми.
Потом называются имена и других преступников: Дауд, Берсанака, Сайнутдин, Уйвас. По поручению Барвенкова работники милиции близлежащих районов установили их всех. Взяты под стражу Сусуркаев Эми, Габаев Берсанака, Дараев Дауд, Алгереев Сайнутдин, Габаев Уйвас.
Преступники пойманы, но это еще только половина дела. Надо было найти похищенное, установить, возможно, есть и другие участники преступления, отыскать огнестрельное оружие. И самое главное — определить, кто убийца или убийцы. При ограблении банка было убито три человека и похищено более семидесяти тысяч рублей.
Среди прочих денег, записано в акте, были ветхие купюры двадцатипятирублевого достоинства, изъятые из обращения, на общую сумму 3900 рублей.
Обыск на квартире Салйхманова подходил к концу, а следователю ничего не удалось обнаружить. Сергей Алексеевич перебирал личные вещи жены Салйхманова — Минги. В платке были завернуты тысяча пятьсот рублей двадцатипятирублевыми купюрами, весьма потрепанными. На одной из них карандашом была написана цифра «3900».
— Деньги мои личные, — утверждал Салихманов.
Между тем старший кассир Дмитриенко заявил, что эту цифру — 3900 — при изъятии купюры из обращения написал именно он. И она находилась в похищенном сейфе. Экспертиза подтвердила это утверждение Дмитриенко.
Устраивается очная ставка Салйхманова с Алгереевым Сайнутдином и Габаевым Берсанака.
— Деньги зарыты на усадьбе Салйхманова, — утверждают они, — пусть вернет.
После долгого запирательства Салихманов соглашается показать место, где зарыты деньги. Но… там их не оказалось. Чутьем следователя Сергей Алексеевич понял, что Салихманов действительно хотел выдать деньги. Возможно, их кто-то перепрятал? Но кто знал об этом? Алгереев и Габаев. Но они тоже показывают это место.
На допросе Салйхманова Минга.
— Деньги я не трогала, — твердит она, — ни о какой краже знать не знаю.
Сергей Алексеевич проводит очную ставку между супругами.
— Не болтай, жена. Отдай деньги.
— А как же Ха… — спросила она, но Салихманов резко оборвал ее:
— Цыц! Я сказал — отдай!
После ареста мужа Минга перепрятала и деньги и оружие. Она выдала следственным органам сорок тысяч рублей и три пистолета.
Потом был найден пистолет ТТ. Как выяснилось впоследствии, он был подброшен к дому гражданина Даулетбаева.
Перед Барвенковым и его помощниками стали главные вопросы: как, кем, при каких обстоятельствах были убиты Мехтиев и Саркисян. У входа в банк обнаружены пять стреляных гильз. Две гильзы нашли около трупа Паволоцкого.
Баллистическая экспертиза установила, что они убиты с близкого расстояния из оружия, отобранного у преступников.
Очные ставки, перекрестный допрос, анализ показаний свидетелей, данные экспертиз — все это помогает следователю восстановить полную картину преступления. Вот как это было.
Сусуркаев и Габаев Б., вооружившись пистолетами, Амагов, имевший охотничье ружье, совместно с Салихмановым, Газиевым, Алгереевым, Габаевым У. и Гугаевым решили ограбить отделение Госбанка. Был разработан план нападения. На квартире Синаева Мусли, который жил недалеко от банка, все это и обсуждалось.
Салихманов, Сусуркаев и Амагов тщательно знакомились с расположением банка, устройством входных дверей и окон, расположением сейфов.
Достали зубила, кувалды. Нужна была грузовая автомашина. Вышли к шоссейной дороге. Остановили автомашину и силой высадили шофера Саркисяна в кузов. Проехали еще метров двести и, выбрав благоприятный момент, выстрелили в затылок Саркисяну и выбросили его из кузова. У Саркисяна взяли из кармана сорок рублей и сняли часы. Потом порезали телефонные провода, которые шли из Покровки в Джамбул. Около 11 часов они были у банка.
Все дальнейшее произошло так, как описали это свидетели — и живые и немые.
Когда грузили сейф в машину, Сусуркаев и Амагов, стоявшие на страже на дороге, увидели человека на велосипеде. Двумя выстрелами они уложили его тут же: он мог помешать. Так решилась судьба гражданина Паволоцкого, отца троих детей, фронтовика.
Сейф перевезли на околицу села Гродниково. Кувалдами, зубилами и ломами разбили его, похитив более семнадцати тысяч рублей. Деньги переложили в мешки, а зубила и кувалду сбросили в арык. Деньги и оружие отвезли на квартиру Салйхманова.
Габаев и Сусуркаев, чтобы дезориентировать следствие, отогнали машину на юго-восточную окраину Джамбула.
Пересчитав на квартире Салйхманова добычу, они спрятали ее в сенцах. Салихманов выдал каждому по тысяче рублей.
Итак, одно преступление раскрыто. А нападения на кассы РТС и других учреждений? Ведь все те дела были прекращены, а виновные так и не установлены.
Снова начинаются допросы обвиняемых, свидетелей, очные ставки, опознаются вещественные доказательства. Преступники приперты к стенке. Они сознались во всех шести нападениях и ограблениях.
Поздним вечером Сергей Алексеевич вместе со своими помощниками сидел в кабинете районного прокурора.
Окна были открыты настежь. Дневная жара спала. Свет от настольной лампы выхватывал из темноты причудливые сплетения ветвей старого карагача, росшего под самым окном.
Позади остались многие бессонные ночи, полные споров, догадок, находок и разочарований. Барвенков стоял у раскрытого окна и жадно курил.
— Вы еще не отдыхал|и в этом году? — спросил Улугбеков. — Приезжайте всей семьей к нам. Отвезем вас на Иссык-Куль, поставите палатку — красота. Вы видели когда-нибудь диких белых гусей? Приезжайте на Иссык-Куль.
— Почему Иссык-Куль? Зачем, слушай, работнику прокуратуры белые гуси? Что от них толку? — быстро заговорил, показывая белые зубы, Жакипов. — К нам, пожалуйста, Сергей Алексеевич. Поедем на Урал. В Гурьев, к Каспийскому морю. И рыбалка тебе и охота — пальчики оближешь. Сам товарищ Шолохов ездит в наши края.
Сергей Алексеевич слушал следователей с улыбкой.
— Спасибо за приглашение. — Потом, совсем не меняя тона, продолжал: — Вот тут еще одно маленькое дельце провернем и тогда будем думать об отпуске.
— Что вы имеете в виду?
— А вы не обратили внимания, как однажды нам чуть не проговорилась жена Салихманова?
— На очной ставке?
— Это когда старик на нее прикрикнул?
— Да. Мне показалось…
— Она хотела кого-то назвать…
— И сама испугалась.
— И вообще, — проговорил Сергей Алексеевич, — мне все время казалось, что преступники кого-то боятся.
— Возмездия боятся, — сказал Жакипов.
— Не только. Кто-то стоял за их спиной. Кто-то руководил их действиями.
— Может, Уразбаев?
— Управляющий?
— Вряд ли. Жена Салихманова знает. Очевидно, он, этот неизвестный, бывал у них в доме. Надо установить, кто бывал в эти дни у них.
Жакипов стукнул себя по лбу.
— Сергей Алексеевич, я помню, тогда она сказала: «А как же Ха…»
Было установлено, что у Салихманова бывал человек по имени Хамад.
Барвенков вызвал Салихманова.
— Вам салам от Хамада, — сказал он, не давая заключенному опомниться.
От глаз следователя не укрылось, что Салихманов побледнел при этом имени и стал беззвучно шевелить губами.
— Говорите все честно, Салихманов.
— Нет, нет… Не могу. Он лишит меня ума.
— Он уже вас лишил и не только вас. Все вы — послушное орудие в его руках.
— Это верно, начальник.
Хамад Газиев появился в этих местах два года назад. А молва о нем пришла сюда еще раньше. О Га-зиеве говорили с почтением и страхом. «Шейх», — так называли его все. Он наместник бога. Он предсказывает будущее. Он обладает сверхъестественной силой.
— Он убедил меня в том, что, если я не буду его слушаться добровольно, он заставит, — сказал Салихманов.
— Я человек религиозный, — пояснил Амагов. — Шейх принес святой коран и стал оттуда читать. Я малограмотный. Он сказал: «Я лишу тебя ума, если не будешь делать так, как я приказываю». Он говорил: «Вы должны грабить и убивать. Я благословляю вас именем аллаха. Вам ничего не будет. Я освобожу вас. Всякого, кто вам будет мешать, я сделаю слепым».
Поняв, что «шейх» их нагло надул, эти люди рас-сказали все подробно, нарисовав портрет своего «святого» главаря. Но где он сейчас, этого никто из них не знал.
— У него своя автомашина, за ним. не угнаться.
Барвенков объявил всесоюзный розыск, подробно описав все приметы Хамада Газиева и все те ограбления, которые совершены с его благословения. И только тогда собрался в Москву.
— Ну, товарищи, еще раз спасибо за приглашения. В другой раз обязательно приеду и на Иссык-Куль и на Урал. А сейчас меня ждут на Унже.
В этот же день он был в Москве. Во Внуковском аэропорту его встретил старый приятель, архитектор.
— О, Сергей, как ты загорел! С юга?
— С юга.
— Рыбку половил? — спросил он, помня неизменную страсть своего друга.
— В основном щук, — ответил Барвенков.
— И удачно? Большие попадались?
— Да. Но самая большая сорвалась.
— Ну, у рыбаков всегда так.
Заместитель Генерального внимательно выслушал доклад следователя, задумчиво проговорил:
— Значит, все бандиты действовали с благословения шейха?
— Да.
— Ну что ж. Вы свое дело сделали. Поезжайте, ловите своих окуней. Наверное, уже подросли.
— Поеду, — улыбнулся Сергей Алексеевич в ответ, — с вашего благословения.