Олег Звонок Горбачева, или предатель предателя…

Олег

Звонок Горбачева, или предатель предателя…

Так по-купечески праздновалась победа Ефремовым. Но это была не последняя его виктория. В дни премьеры «Дяди Вани» в марте 1985 года к власти в Кремле пришел новый человек – Михаил Горбачев. Надежда Запада и всех прогрессивных советских либералов. Человек, который незадолго до этого провалил продовольственную программу в стране (как куратор сельского хозяйства), но это не стало поводом к недопущению его к руководству страной с 280-миллионным населением. Его «продвиженцы» упивались возрастом нового генсека – ему было 54 года, как и Ленину в момент его смерти. Но до Ленина этому человеку было как до Луны. Он даже правильно говорить по-русски не умел. Впрочем, русским он был наполовину – мама у него была украинка. То есть опять до руководства СССР был допущен полукровка. В то время как можно было бы выбрать чистокровного русского – уже упоминаемого выше Григория Романова. Он хоть и был на восемь лет старше Горбачева, но ничего не проваливал, а даже наоборот – будучи ответственным за оборонную промышленность, поднял ее на новую ступень. К тому же последний фронтовик в рядах Политбюро. И главное – антилиберал. Но именно это и стало поводом к тому, чтобы и в этот раз (почти как в 1976 году) заблокировать его приход к власти. Когда в Москве умер генсек К. Черненко (10 марта 1985 года), Романова даже не удосужились срочно вызвать в Москву из литовской Паланги, где он отдыхал. Та же история случилась и с другим конкурентом Горбачева – Владимиром Щербицким, который в эти дни находился с официальным визитом в США. Американцы, заинтересованные в том, чтобы к власти пришел именно Горбачев, долго не предоставляли Щербицкому возможность вылететь на родину. Короче, это был конкретный заговор, а не честные выборы.

И снова послушаем рассказ А. Смелянского:

«Михаил Горбачев пришел на «Дядю Ваню» 30 апреля 1985 года. Рано утром он должен был, как положено, стоять на первомайской трибуне. Отдать вечер Чехову накануне пролетарского праздника – такой вольности генсеки себе никогда не позволяли. Через неделю он позвонил Ефремову, стал рассказывать свои впечатления о спектакле, что Астров – Олег Борисов понравился, а дядя Ваня – Андрей Мягков просто душу надрывает. Потом сказал о том, что много дел, что надо встретиться и поговорить о театральных заботах и что вообще «надо нам наш маховик раскручивать». Представлял ли он в тот миг, куда раскрутится наш «маховик»?

Мы были вдвоем в кабинете. Ефремов, казалось, общался в своем обычном стиле, не подлаживаясь к собеседнику. Положил трубку и вдруг вытер капельки пота со лба. Заметил мое удивление и с виноватой улыбкой пояснил вполне по-чеховски: «Знаешь, трудно выдавливать из себя раба».

Этот звонок Горбачева Ефремову не был случайностью. Так один предатель давал знак другому предателю – мы с тобой одной крови, вместе будем раскручивать маховик будущего вселенского предательства. В эту раскрутку очень скоро Горбачев подключит и других интеллигентов из разряда либеральных: Элема Климова и Андрея Смирнова в Союзе кинематографистов, Владимира Карпова в Союзе писателей СССР, Александра Аксенова в Гостелерадио, Виталия Коротича в «Огоньке», Егора Яковлева в «Московских новостях» и т. д.

История не знает сослагательного наклонения. Но если представить себе, что вместо М. Горбачева генеральным секретарем ЦК КПСС избрали бы Г. Романова, то вселенское предательство никогда бы не случилось. Поскольку избран был бы совершенно иной вектор перестройки. И к власти в ведущих идеологических учреждениях пришли бы совершенно другие люди. Не Элем Климов и Андрей Смирнов, а Сергей Бондарчук, не Владимир Карпов, а Юрий Бондарев, не Александр Аксенов, а остался бы прежний руководитель – Сергей Лапин и т. д. И в МХАТе не случился бы раскол, поскольку не досидел бы до него его зачинатель – Олег Ефремов. И Таганка бы не раскололась, поскольку не вернулся бы в СССР беглец Юрий Любимов – ее главный погубитель. Короче, много бы чего не произошло. Но главное – не развалилась бы великая страна из-за предательства тех, для кого предательство было естественным состоянием души.