#Великобритания #Лондон Москвичи и лондонеры

#Великобритания #Лондон

Москвичи и лондонеры

Tags: Коммунистический взгляд на капиталистические ужасы. – Роман Абрамович как командный резерв для лондонских сепаратистов. – Чем Кен Ливингстон отличается от Юрия Лужкова, Англия от России, а москвич от лондонца.

Гады демократы, довели страну.

Где прежнее счастье вылазок в закордонье? Где парфюмерная свежесть международных аэропортов?

Я несколько недель в Лондоне, жизнь структурно неотличима от прежней. Ну, в Москве бегал по утрам по Миуссам – а здесь бегаю по Гайд-парку, там плавал в бассейне – и здесь плаваю (только здесь дешевле), там держал под рукою «Афишу» – здесь TimeOut. От местных газет и вовсе ощущение дежавю. «Несмотря на всю экономическую мощь, уровень безработицы в Лондоне на 7 % выше среднего по стране (там 4,9 %). Кроме того, 48 % лондонских детей живут в бедности на фоне 30 % в среднем по стране». Привет Зюганову. Каждый день я узнаю, как очередная звезда уехала из Лондона, потому что здесь грабят, убивают, насилуют, не работает метро и вообще – жить невозможно, особенно с детьми.

Мазохисты, выбирающие жизнь в нищете, без метро и работы, но с насильником под окном, называются лондонцами, или, если быть точным, Londoners, лондонерами. Половина лондонеров – желтые и черные, в чалмах, сапогах на шнуровке до пупа, в зеленых париках, бритые наголо, в проклепанных косухах, при пирсинге и тату, сбежавшие из своих Норфолков и Уэльсов, Бангладеш и Египтов. Именно они бросилив чайник театрального Вест-Энда заварку чайна-тауна, они превратили помоечный железнодорожный Камден в прикольный веселый район, они сотворили местную униформу – голубые джинсы, пиджак, кроссовки, они сделали предметом гордости звучание в Лондоне 300 языков. Самые крутые из них читают сегодня «Тревоги статуса» Алена де Ботона, бегают на выставку Роя Лихтенштейна и зажигают под бразильского DJ Marky.

Стоило, спрашивается, ехать работать на Би-Би-Си, если в России работал на «Радио России», читал Жижека и тусовал в «Б2» под Tiger Lillies? Мы, лондонцы, москвичи, питерцы – столичные жители – крутые, улетные, wow & cool. Именно мы даем 16 % национальной экономики и получаем обратно лишь 84 % от уплаченных налогов (цифры привожу местные, но нет сомнений, в Москве все точно так).

Однако различия есть. Не может не быть. Иначе как объяснить, что в лондонском чайна-тауне – сто тысяч дешевых китайских ресторанов, а в московском Китай-городе – лишь администрация президента, Минфин да Минтруд, который как раз ограничением китайской иммиграции озабочен?

May I ask your attention, леди и джентльмены?

Тут у нас вышел очередной TimeOut с шапкой: ЛОНДОН ЗАЯВЛЯЕТ ОБ ОТДЕЛЕНИИ. (Господи, а о чем еще мечтают Питер и Москва? Понаехали тут…) Внутри – карта новой Европы: Германия, Франция, Ла-Манш, Лондон. Привычные очертания Британии – в голубых размывах океана. «Что случилось с вашей страной, господин премьер-министр?» – «Она утонула». Рядом – плакат: «Голосуйте за Народную Республику Лондон!» Возможный гимн республики – «Закат на Ватерлоо» The Kinks, возможный флаг – лоскутное одеяло, возможный глава республиканской сборной по футболу – Роман Абрамович. (Шучу. Согласно интернет-голосованию, он оказался седьмым, заняв то же место, что и поп-звезда Дайдо в номинации «президент».)

В редакционной статье обозреватель Би-Би-Си Роберт Элмс популярно объясняет экономический базис отделения (без Англии Народная Республика Лондон численностью 8 миллионов человек станет восьмой по богатству страной мира, перестав субсидировать незадачливые Шотландию и Уэльс). Но самое главное, объясняет причины отделения.

«Дело не только в экономике. Культурно и расово Лондон сегодня дальше от остальной страны, чем когда бы то ни было. Наша восхитительная мешанина рас и религий, языков и кухонь давно не смешивается ни с чем. Стоит съездить на денек-другой в эту монокультурную Англию, с ее белым хлебом, теплым пивом, ненавистью к иностранцам, травлей лисиц и сексуальных меньшинств («fox hunting, gay hating»), чтобы понять, насколько далеки от них мы».

Ну, и далее в том же духе: мы, лондонеры, изменим миграционную политику и практику выдачи лицензий, изменим законодательство в отношении наркотиков и т. д.

Понимаете, да?

Они не закрывать собираются ворота, а открывать. Чем больше польских, китайских, русских, индийских, таиландских эмигрантов «с их невероятной энергией и драйвом», тем нам, лондонерам, лучше. Чем меньше сажают за марихуану – тем лучше. Чем меньше лицензий на торговлю и бизнес – тем мы, лондонеры, богаче.

Они там у себя в редакции созвали экспертный совет из 12 человек, включая членов парламента, актеров, директоров туристических обществ и театральных компаний, ребят из Лондонской школы экономики, а на следующий день три часа обсуждали идею отделения столицы от страны на радио BBC London. «Делай что хочешь, пока это не мешает другим». Вот в чем они сходятся. Лондонеров классическая, с овечками по полям, с овсянкой, пэрами и сэрами Англия не устраивает, потому что такая Англия тормозит их perpetuum mobile.

В Питере же и Москве, я слышал, риелторы и туркомпании недавно умоляли вернуть лицензирование, ибо боятся «недобросовестной конкуренции» (добросовестная – это та, которая тебе не страшна). В России не только мидлы, но и up-мидлы до смерти боятся, что лицо России ненароком станет смуглым и раскосым, – хотя, по моему, бояться надо той тупорылой самодовольной хари, которую наше великое отечество сегодня имеет, мечтая о солидности, респектабельности и единой национальной идее.

И с точки зрения среднего лондонера средний москвич – это английский быдлан, со всеми его потугами на викторианский стиль и великой верой, что звезды не ездят в метро (в Лондоне члены парламента ездят на работу на великах, за это им даже доплачивают из бюджета), со всей его клаустро– и гомофобией и стоеросовым желанием жить «прилично», – ибо это картина Шишкина, утро в советском лесу.

Здесь мэр Кен Ливингстон популярен среди лондонеров, потому что открывает фестиваль эмигрантов в Ноттинг-Хилле, одобряет уличную торговлю (кило мартовской клубники с лотка – сто рублей), отдает перестраивать старые фабрики Норману Фостеру (от его стеклянного огурца крышу сносит реально) и приветствует эксперименты вроде стеклянного куба с людьми на Трафальгарской площади. При Ливингстоне, кстати, регистрация в полиции (бессмысленная, тем не менее, процедура) занимает минут пять.

А в Москве мэр Лужков популярен среди населения, потому что носит пролетарскую кепку, кричит, что Москва для москвичей, запрещает свободную торговлю, покровительствует Церетели и Шилову, устраивает облавы на приезжих и делает так, что зарегистрироваться в течение отведенных трех дней решительно невозможно. Его влияние огромно. Мои московские друзья чуть не поголовно лужковцы. Говорят, Дима Быков, когда-то над ним издевавшийся до упаду, теперь под его знаменами.

И вот это убивает меня наповал.

Лондонерам, случайно затусовавшим в Москве или Питере, пора объединяться в братство, выбрав штаб-квартирой какое-нибудь приличное место, вроде «Китайского летчика Джао Да». Пора начать выдавливать из Москвы так называемых коренных москвичей во главе с их любимым мэром. Если они хотят правильной, регламентированной жизни, по пусть ее строят в чистом посконном русском поле под Суздалем, со всеми их Церетели делают себе красиво, пусть налаживают производство кепок. На фига им для таких глобальных целей мегаполис со всем его qui pro quo.

Москва и Питер – для мировых нахалюг; для беженцев из Таджикистана (так старательно одевающих своих детей для воскресной прогулки по центру); для наглых парней из Харькова, вопящих под акустические гитару о-фи-генными голосами; для азиатов, пятью рыбинами кормящих пять тысяч страждущих не хуже Христа; для растиньяков и космополитов, у которых если что-то и есть – это жизненный драйв.

Нас, лондонеров, в Москве все-таки прибывает.

Когда мы победим, мы вернем Китай-город китайцам. Мы объявим сезон открытой охоты на членовозовские мигалки и отдадим улицы велосипедистам и роллерблейдерам. Мы объявим английский вторым государственным языком и запретим по телеку дубляж фильмов, ибо загадочность русской души, выражающаяся в шовинизме, обычно и держится на тоскливо осознанной ущербности, вытекающей из незнания языков.

Зато растущие детки будут схватывать чужую жизнь на лету. Москву – молодым. Сколько можно терпеть страну, к двадцати пяти заводящую пузо и помирающую к тридцати пяти?

Быков, блин, докажи, что ты жив!

Ты бы мог увидеть небо, я бы взял тебя с собой.

2004

COMMENT

Слухи про коллаборационизм Быкова оказались сильно преувеличенными, что он потом доказал в язвительнейших (по отношению к Лужкову) «письмах счастья»… Да и вообще – тип хлебосольного, тароватого, вороватого хозяина не мог быть тем, что привлекло бы (хотя б и ненадолго) сложноустроенного и, что называется, well-educated Быкова.

То, что было мною сочтено оппортунизмом, на самом деле являлось у Быкова тотальгией, то есть (согласно введшему этот термин и употребившего его применительно к Быкову философу Михаилу Эпштейну) «тоской по целостности, по тотальности, по тоталитарному строю, в том числе по советскому прошлому… тоской по единению с народом». Конкретно же в Быкове (как верно подмечает Эпштейн, и Быков против этого уж точно не будет протестовать) разлита тоска по общей идее, по объединявшим всех в СССР идеалам: «Да, советская власть (цитирую Быкова) натворила отвратительных дел, но при этом всегда говорила очень правильные слова, и эти правильные слова успели воспитать несколько неплохих поколений».

Мне кажется, Быков просто не видит – он много бывал за границей, даже выступал с лекциями, но никогда долго не жил – что любая государственная идеология, вот эти «общие правильные слова», возведенные в ранг внутренней политики, присуща только тоталитарным устройствам. То есть таким устройствам, которые требуют единообразия не только в общественной, но и в личной жизни подданных. Вот тут-то и начинает чесать всех под одну гребенку какой-нибудь моральный кодекс строителя коммунизма…

А в европейских демократиях нет национальных идей и общих идеологий никаких нет – там нации объединяются не идеями, а культурными привычками…

Впрочем, здесь я поставлю точку (в конце концов, мой комментарий – где хочу, там и обрываю!), чтобы наш давний спор с Быковым не выглядел со стороны как полемика Ленина с Каутским. Или Каутский – это довольно некрасиво снятый в 2010-м со своего мэрского поста, ставший в итоге австрийским эмигрантом Лужков?..

2014