На перекрестке дорог

На перекрестке дорог

С 1918 по 1921 год на Северном Кавказе поочередно сменяли друг друга армия Деникина, армия барона Врангеля, Красная армия. В это же время здесь появляются отряды красно-зеленых, созданные казачеством Кубани. Движение красно-зеленых возникло в противовес политике террора, проводимой Деникиным. Впрочем, сразу после разгрома Белой армии казачество активно восстало и против насилия Красной армии. И отныне отряды казаков именовались бело-зелеными. Даже краткое перечисление армий, их перестановок и передвижений вызывает легкое головокружение. Что уж говорить о реальной ситуации, в которой оказались в эти годы жители Кубани. И где-то посередине этого кипящего котла – маленькое немецкое село.

Бесхитростные воспоминания очевидцев тех лет дают представление о тех судорожных, грандиозных, фантастических передвижениях, в центре которых время от времени оказывалась Джигинка. Вот, к примеру, одна из историй Джигинки, когда чуть было не расстреляли всю семью, включая девятерых детей. Приговоренных вывели во двор и поставили к стенке. Солдаты, готовясь к расстрелу, невозмутимо о чем-то переговаривались между собой, неторопливо прицеливались, равнодушно поглядывали на плачущих детей, цепляющихся за юбку помертвевшей от ужаса матери. И вдруг – чудо. К офицеру, который командовал расстрелом, подбежал солдатик, передал ему какую-то срочную депешу. Депеша, видимо, была важная. Во всяком случае, расстрел отложили до «лучших» времен. А потом, видно, и вовсе забыли расстрелять. Повезло.

Красные приговорили семью к расстрелу или белые – об этом история умалчивает. Вполне возможно, что это были деникинцы, поскольку случай этот является яркой и точной иллюстрацией политики террора, проводимой Деникиным на Кубани.

Из книги «История Кубани с древнейших времен до наших дней»

«…Система управления Деникина строилась на беспощадном терроре. Всех заподозренных в сочувствии советской власти расстреливали без суда. В Новороссийске, в первые дни после захвата города, 340 человек были повешены, 45 закопаны в землю живыми…»

В общем, это могли быть деникинцы. А могли быть и красные. Или бело(красно) – зеленые. Или махновцы. Такие были времена, что невозможно было разобраться, кто именно и ради какой идеи тебя сегодня расстреливает, а завтра грабит. Впрочем, вскоре наметился явный перевес сил в сторону Красной армии. Армия Деникина терпела поражение.

Из книги «История немцев России»

«…Осенью 1919 года армия генерала А.И. Деникина, потерпев поражение в боях с Красной армией, вынуждена была отступать на юг. Через районы, где располагались немецкие поселения, в очередной раз со всеми вытекающими разрушительными последствиями прошел поток наступающих и отступающих войск…»

На смену деникинцам пришла армия барона Врангеля.

Из книги «История немцев России»

«…В рядах врангелевской армии сражался и добровольческий полк немецких колонистов…»

Впрочем, немцы участвовали и в боях против армии Врангеля. В том числе и немцы Джигинки. Какими побуждениями руководствовались немцы-колонисты, вливаясь в ту или иную армию, теперь можно только догадываться. В каждом отдельном случае, вероятно, были свои веские причины. Это могли быть и личные убеждения. А могла быть и насильственная мобилизация.

Из книги «История немцев России»

«…На Северном Кавказе немецкие колонисты стремились сохранять нейтралитет и не участвовать в Гражданской войне. Однако это далеко не всегда получалось. Как красные, так и белые, поочередно овладевавшие местностями, где располагались немецкие колонии, беспощадно грабили немецких крестьян, забирая у них продовольствие, лошадей, другой скот, различное имущество. Имелись случаи насильственной мобилизации колонистов как в белые части, так и в красные…»

В конце 1920 года начинается заключительный этап по освобождению Кубани от белогвардейцев.

Из книги «История немцев России»

«…В ноябре 1920 года врангелевская армия также потерпела поражение и, отступив в Крым, эвакуировалась морем в Турцию. С ней ушла в эмиграцию и часть солдат немецкого колонистского полка, многие из которых затем перебрались в Канаду и США…»

Из книги «История Кубани с древнейших времен до наших дней»

«…В освобождении Кубани от белогвардейцев участвовала 1-я конная армия во главе с С.М. Буденным и К.Е. Ворошиловым, 9-я и 8-я армии…

…На Черноморском побережье действовала советская красно-зеленая армия, объединившая партизанские отряды. Она освободила все населенные пункты побережья. 27 марта были освобождены Анапа, Новороссийск, Кизляр, Грозный, Майкоп. Белогвардейские части были блокированы в районе Адлера и сдались на условиях амнистии…»

Спиритический сеанс с господином Гитлером (Альфред Кох)

– А когда же вы узнали, что Сталин хочет на вас напасть?

– В конце 1940 года. Разведка донесла мне, что идет сосредоточение войск на западной границе, накопление боеприпасов, коммунистические агитаторы готовят солдат к наступательной операции. Соответствующее обмундирование выдается, которое не выдается накануне осенней распутицы и лютой русской зимы. Половина танков, которые стояли на западной границе Советского Союза, была переставлена с гусениц на колеса. Это Сталин так готовился к оборонительной войне в России, где нет дорог? Не подлежит сомнению, что он собирался воевать в Европе! И таких примеров огромное количество. У всех пленных, которых мы взяли в 1941 году, не было сапог, только ботинки. Это в русской-то осенней грязи и ранних снегах?

Сталин хотел маршировать по Европе. И тому множество доказательств, например сосредоточение войск в узкой полосе вдоль границы. Если ты готовишься к оборонительной войне, у тебя тылы уходят далеко назад, чтобы одним ударом противник не смог все захватить. Фактически в первые две недели я разгромил почти всю Красную армию. Потому что у них к границе были подтянуты все склады, все боеприпасы, вся техника. Самолеты стояли рядом с границей: так ближе лететь бомбить Германию. И именно поэтому я за несколько первых дней уничтожил всю русскую авиацию. Если бы у Сталина в тот момент была оборонительная доктрина, то он расположил бы авиацию на 100–200 километров вглубь от границы. Это вам скажет любой военный.

Сталин так расположил свою армию, чтобы вероломно и неожиданно напасть на меня.

– Оккупация огромной европейской территории, в частности Франции, Польши, Чехословакии, независимой Австрии… Это вы называете оборонительной войной?

– Австрию никто не оккупировал. На референдуме 90 % проголосовали за включение Австрии в состав рейха. С Францией я вообще не собирался воевать! Французы первые объявили мне войну. Я должен был отвечать. И, даже разгромив французов, я оккупировал только северную Францию. Потому что там жили преимущественно нордические народы. Потомки франков, которые, как известно, германское племя, и норманны – то есть викинги. Южную Францию, преимущественно романскую и галльскую, я не оккупировал. Там было создано независимое государство со столицей в Виши. Герой Первой мировой войны маршал Петен, который «разгромил германскую армию в Первой мировой», встал во главе этой республики. У Петена в тот момент рейтинг был 90 %. Его до 1945 года французы считали своим спасителем. А потом вдруг резко он стал предателем! Простите, но если это оккупация, то это была очень мягкая оккупация и только северной Франции! Французы в Париже прекрасно жили – пили, ели, танцевали.

Дальше. Чехия со Словакией. Позвольте, но у меня есть международный договор, подписанный в Мюнхене англичанами, французами и итальянцами, о том, что Чехию я могу иметь как протекторат. У меня есть данные плебисцитов.

Единственная проблема – это Польша. Вот где я должен был держать оккупационную армию. Но я дал полякам, как и прибалтам, шанс стать арийцами. Они сдавали экзамен по немецкому языку, проходили через расовый отдел – и все. Поэтому я не видел никакого особого напряжения там, в Польше… Да, в польских лесах сидели Армия крайова и Гвардия людова. Одну содержал Черчилль, другую – Сталин. Но до 1944 года они были пассивны, и, если не считать идиотского восстания в Варшаве, реального сопротивления не было нигде!

Вермахт, кстати, технически тогда был не очень сильным. На боевом духе, на дисциплине и храбрости солдат, на вере в свою правоту мы победили всю Европу.

И все же я хотел мира. Сколько усилий мы потратили, чтобы помириться с Англией! Я по своей доброй воле выпустил из Дюнкерка английский экспедиционный корпус. Хотя у меня была возможность уничтожить практически все боеспособные сухопутные силы Великобритании еще в 1940 году. Но я считал, что братские арийские народы, британцы и немцы, не должны убивать друг друга. Поэтому говорить о том, что я поджигатель войны, мальчик, который играет со спичками, знаете, как меня в карикатурах рисовали, – это намеренное искажение реальности. Я не хотел ни с кем воевать. Меня вынудили.

– То есть вы боролись за свои законные права, но по сути дела вы лишили суверенитета и свободы целые народы.

– Поскольку немцы избрали меня своим вождем, то я беспокоился только за немцев. Пусть вожди других народов беспокоятся за свои народы! Когда Чемберлен и Черчилль объявляли войну Германии, они беспокоились о немцах? Они беспокоились только об англичанах. Когда французы объявляли войну Германии, они беспокоились о немцах? Они беспокоились только о французах. Или, может быть, Сталин беспокоился о немцах?

Это неслыханно – требовать от Германии уважения чужого суверенитета, в то время как суверенитет Германии попирался на протяжении 20 лет! Или расскажите, как англичане уважали суверенитет, допустим, Индии. Они все показали мне, как нужно относиться к чужому суверенитету.

– То есть, нападая на Польшу, вы уже знали, что это мировая война?

– Напротив, я был убежден, что сумею договориться и с Британией, и с Францией. И то, что они не напали на меня с запада на пятый день моего вторжения в Польшу, как того требовал их договор с поляками, убеждало меня в том, что мир возможен. И они действительно долго не начинали: я разгромил Польшу в конце сентября, а боевые действия с Францией начались только в мае. И я начиная с октября 1939 года был убежден, что с русскими я помирился и мне осталось помириться с англичанами. А вслед за англичанами придут и французы. Вот вам и «мир для целого поколения», как говорил Чемберлен…

– Странно: вы захватывали чужие территории, чтобы с ними помириться?

– В Польше я захватил свои территории. Они принадлежали рейху испокон веков.

– И во Франции, и в Голландии?

– Не вижу причин для вашей иронии. Я с Францией и Англией реально начал воевать в мае 1940 года. А всю осень 1939-го и всю зиму 1940-го я предпринимал титанические попытки с ними помириться. Они отказывались это делать! Они не хотели ни воевать, ни мириться. Они хотели держать меня на коротком поводке.

Из воспоминаний Эммануила Фельхле

«…В декабре (1920 года. – Прим. авт.) был сильный мороз, Азовское море было скрыто льдом, и Красная армия переехала через море к нам на Кавказ. Это было на новый 1921 год.

После этого стал мир…»