Дорога
Дорога
…Вскоре подъехали машины. Отвозили джигинских немцев на железнодорожную станцию города Крымска по очереди. Наконец дошла очередь и до семьи Иды Кроль. Их семью разметили на подводе, и она тронулась в путь. Перед глазами Иды в последний раз мелькнули знакомые очертания родного села, а вскоре село и вовсе скрылось из вида. Впереди ждала неизвестность.
Из воспоминаний Иды Готлибовны Балько
«…Мы ехали как на смерть…»
В этот день на станции Крымская было настоящее столпотворение. Давка. Неразбериха. При посадке в вагоны всех членов немецких семей еще раз тщательно проверяли, производили досмотр их вещей, лишнее отбирали. Лишним, например, посчитали тот самый набор слесарных инструментов, который отец Иды Кроль взял с собой в надежде иметь гарантированный кусок хлеба на чужбине. И вот уже чемоданчик с инструментами отброшен в сторону, а отца Иды торопят проходить в вагон, не задерживать остальных. За ним шла мать Иды, в руках которой было то самое ведро с тушенкой, обмотанное ворохом детской одежды. Конечно, трудно поверить, что конвой не разгадал маленькой хитрости женщины, наивно пытавшейся выдать ведро с тушенкой за маленького ребенка. Но, видимо, в глазах женщины было столько решимости и отчаянной смелости, что после недолгой заминки ее пропустили в вагон вместе с драгоценным грузом.
Александр Штумм, житель села Джигинка, рассказывает, что в тот день при посадке на поезд несказанно повезло и его бабушке. Она-то среди прочих вещей захватила с собой швейную машинку. И каким-то чудом эту швейную машинку ей разрешили пронести с собой в вагон. Машинка эта, нужно сказать, была знаменитой фирмы «Зингер». В то время не каждая семья могла позволить себе такую роскошь. Далеко не каждая семья. Швейная машинка марки «Зингер» была визитной карточкой благосостояния, предметом гордости. Она, эта машинка, умела все. Модные платья, кофточки и жакетики, рубашки и костюмы – все, что угодно, можно было шить на такой чудо-машинке. Забегая вперед, скажу, что именно благодаря этой швейной машинке семья Штумм не погибла от голода в Восточном Казахстане, куда их сослали. Бабушка была великой мастерицей по части рукоделия. Шила она и одеяла. Шила их из лоскутков, из остатков ваты, пуха – все шло в дело. Ее одеяла всегда пользовались спросом, потому и заказов хватало. Дни и ночи строчила машинка. Стежок за стежком уводила она от голодной, мучительной смерти большую семью Штумм. Спасительница эта, к слову сказать, дожила и до тех дней, когда семья многие годы спустя смогла наконец вернуться в свое родное село. И здесь, в Джигинке, швейная машинка марки «Зингер» еще долгое время кормила свою семью.
Из воспоминаний Альмы Карловны Герман
«…Нашей семье повезло. Дело в том, что старший сын Анны Петровны Герман, моей свекрови, был в те дни в командировке. И он еще не успел вернуться, а уж нас выселяют. Тогда председатель (русский, очень добрый и хороший человек) сказал Анне Петровне, чтобы она из дома ни в коем случае не выходила. Ни под каким предлогом. Стрелять в вас не будут, мол, так что оставайтесь в доме, пока ваш сын не вернется. Так и сделали. Мы видели все, как немцев на следующий день после приказа вывозили. Ужас был. Людей вывезли, село опустело. Коровы мычат, собаки так страшно воют. Не передать словами, как это страшно. Так немцы только из домов выехали, как в их дома стали другие заселяться…»
Из воспоминаний Людмилы Биркле, жительницы села Джигинка
«…Моя бабушка вспоминала, что в то утро, 29 сентября, вся их семья еще в доме была (ожидали подводы), когда в их двор зашли чужие люди и стали по-хозяйски распоряжаться их добром, вещи забирать, кастрюли какие-то. Прямо-таки на глазах хозяев. Как будто их и не было уже. Это ужасно поразило тогда бабушку…»
Из воспоминаний Альмы Карловны Герман
«…Адольф, сын свекрови моей, вернулся через три дня, и тогда нас тоже повезли на станцию Крымская, где уже все остальные немцы были погружены в вагоны. Выделили нам половину вагона, где вся наша семья, 13 человек, и разместилась… К нам относились очень хорошо, разрешили все вещи в вагон взять. А мы-то за три дня много чего в дорогу заготовили. И мяса много взяли, и другой провизии. И вещей много, вплоть до постельного белья. Мой свекор засыпал в большой сундук фасоль, а среди фасоли спрятал Библии, чтобы конвой при проверке их не нашел. Так, когда солдаты помогали нам этот сундук и другие вещи в вагон заносить, то один другому и говорит, что, мол, не понимаю, люди на смерть едут, а с собой железо и столько вещей везут… Солдаты думали, что мы, немцы, не понимаем, о чем они говорят, потому так и сказали. А я-то русский хорошо понимала…»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.