Часть 1 Витязи подводного космоса

Часть 1

Витязи подводного космоса

1. Кронштадт

Финский залив затихал, предвкушая белую ночь – необычайную красоту природы, которая бывает в Петербурге в июне, когда «одна заря спешит сменить другую, всего дав ночи полчаса». На Кронштадтском рейде тишина, все замерло. Море – как зеркало. Ощущается приятный каждому моряку аромат водорослей, да иногда вдруг подует легкий бриз с берега и повеет из Петровского парка пьянящим запахом цветущей липы. Восемнадцатилетний курсант первого курса Алексей Игольников стоит с автоматом на причале. Сегодня ему доверили охранять причал подводников. Поскольку задача не ясна, да и патронов нет в автомате, курсант мечтает о морской службе и романтике дальних странствий, о пальмах на Канарских островах и Летучем Голландце, о юных креолках и страстной любви, о благородных пиратах и мстителях из Эльдорадо, об адмирале Горацио Нельсоне и его леди Гамильтон.

В кино.

В изобразительном искусстве.

Да, выбор сделан. В прошлом году Алексей поступил в училище подводного плавания, Учился упорно, настойчиво и с большим интересом. Он будет штурманом подводной лодки. Навигация, мореходная астрономия, технические средства кораблевождения, гидрометеорология – от одного перечисления наук кружится голова. Вчера курсанты прибыли на первую морскую практику в Кронштадт – город русских моряков, колыбель Российского Флота. Большой Кронштадтский Собор, Якорная площадь, памятник адмиралу Макарову Степану Осиповичу со словами: «Помни войну» – это все священно и трепетно для каждого моряка. Какая чистота и порядок в городе, мощеные булыжником мостовые, чугунные решетки, каналы, много зелени, деревья, посаженные, возможно, еще Петром Первым, – от всего веет стариной, все сделано добротно, на века. Как хочется быть достойным наших великих предков, как хочется отдать свои молодые силы Родине, послужить на благо Отчизны.

Крепость и город Кронштадт.

Остров Котлин.

Мысли юноши прерываются каким-то равномерным глухим гулом. Он ищет источник этого необычного звука, но ничего не обнаруживает. Горизонт чист. Но звук нарастает. Что-то приближается, но не видно, что. Наконец, в лучах заходящего солнца появляется рубка, а через некоторое время и весь корпус подводной лодки. Лодка в надводном положении под дизелями возвращается в базу, к тому причалу, который охраняет курсант. Хитроумными конструкторами выхлоп от дизелей сделан в воду, чтобы не было видно дыма, но зато звук, распространяясь в воде в пять раз быстрее, чем в воздухе, слышен задолго до появления лодки в пределах прямой видимости. Поэтому и пришлось курсанту долго удивленно вращать головой, пока он не понял причину необычайного утробного звука. Малая подводная лодка «Малютка», как ласково называют ее подводники, перешла на движение под электромоторами и, ловко маневрируя, вошла в гавань. Подойдя к причалу, мастерски ошвартовалась с первого захода. Командир лодки, молодой, спортивного вида старший лейтенант, дав команду «Приготовиться к ужину», направился по причалу к телефону доложить оперативному дежурному базы о результатах выхода в море. Веселые энергичные матросы дружно начали готовиться к ужину: появились раскладные столы, их установили тут же, на причале, рядом с лодкой; консервы, хлеб, ложки, вилки – все появлялось, как в сказке про скатерть-самобранку. Матросы шутили и смеялись. Один из них крикнул: «Не послать ли нам Мучковского за бутылочкой Московского?». Что вызвало дружный смех. А затем раздались возгласы одобрения, когда, действительно, появился вестовой матрос Мучковский, который торжественно нес в руках три бутылки крымского портвейна, обычная норма подводников – 50 граммов вина в день. Когда возвратился командир, на столе дымился лагун с солянкой, а от второго лагуна шел ароматный запах тушеного мяса с гречкой. Матросы сидели вокруг стола и спокойно ждали командира. Флотский ритуал – никто не начнет прием пищи, пока командир не сядет во главе стола в кают-компании. Матрос Мучковский торжественно стоял поодаль, держа в руках белоснежное полотенце и кусок ароматного мыла. Командир по-мальчишески скинул китель и с удовольствием умылся. Расчесавшись и застегнувшись на все пуговицы, легким движением брови дал команду, по которой три матроса мгновенно разлили вино по кружкам. Командир поднял свой бокал и торжественно сказал: «За Флот!». Все выпили и принялись за еду. Приятно видеть, как едят молодые здоровые мужчины, которые хорошо поработали и теперь могут насладиться вкусной едой. Курсант первого курса Алексей Игольников смотрел на них и испытывал огромную гордость: «Какое единение, какой демократизм у подводников. Офицеры, мичманы, матросы – все сидят за одним столом, все едят пищу из одного котла. Какое мощное морское братство! Какая сила в этом едином, спаянном коллективе», – восхищался юноша. Он был счастлив, что через несколько лет и он сможет так же красиво носить пилотку офицера-подводника; также небрежно сойти на причал и, окинув лодку хозяйским взглядом, дать команду боцману обновить белой краской бортовой номер; и его так же будут уважать офицеры и матросы, как этого молодого командира. Компотом из консервированных персиков моряки закончили ужин. Дружно и быстро начали мыть посуду и убирать со столов. Несколько минут – и на причале наведен флотский порядок. Мучковский вынес гитару. Командир взял несколько аккордов и хорошо поставленным баритоном запел: «Споемте, друзья, ведь завтра в поход уйдем в предрассветный туман…» Матросы в непринужденных позах сидели и стояли вокруг командира, лица их были задумчивы. Простые слова известной морской песни Соловьева-Седого «Вечер на рейде» захватили их; «… о службе морской, о дружбе мужской споем веселее, друзья», – проникновенно пел командир. К курсанту, которому казалось, что о нем все забыли, подошел боцман и протянул два мощных бутерброда с мясом и пару луковиц: «Перекуси, корешок, когда стемнеет. Командир передал». Боцман помолчал, затем доверительно продолжил: «Любимая песня командира. Его отец участвовал во время войны в Северных конвоях. Дружил с английскими моряками. Англичане обожали эту песню. Всегда перед выходом из Мурманска пели ее. Отец погиб, спасая моряков с конвоя PQ-17". Последний припев командир пропел по-английски: "Good buy, my lovely sity…» (Прощай, любимый город, уходим завтра в море…). Слезы навернулись на глаза восторженного юноши. Ему хотелось облегчить свою душу рыданиями. Какие люди, какой народ – эти моряки! Какие внимательные и заботливые командиры. Как хочется быть достойным их!

Подбежал посыльный матрос и передал приказание командиру прибыть в штаб. Командир отдал гитару черноволосому матросу, который тут же ударил по струнам, и все подхватили разухабистую морскую песню: «В Кейптаунском порту с какао на борту «Жанетта» поправляла такелаж…» Через несколько минут командир, только появившись на пирсе, свистнул и махнул рукой. Матросы мгновенно исчезли в лодке. Помощник встретил командира у трапа докладом, что лодка к выходу в море готова. Командир легко поднялся на рубку и спокойно скомандовал: «Отдать швартовы». Он шел в море делать свою работу. Описав красивую циркуляцию, «Малютка» направилась в белую ночь, в манящие просторы Балтийского моря. Так же уходили корабли и сто лет назад, и двести. И каждый раз Кронштадт желал им счастливого плавания.

Петровский парк.

Курсант первого курса Алексей Игольников, сжимая автомат, как завороженный смотрел на удаляющийся кормовой огонь лодки и, как заклинание, повторял математическую фразу: «Пусть количество погружений равняется количеству всплытий». Юноша был потрясен мимолетной встречей с подводниками. Эмоции переполняли его благородную душу. Да, быть подводником – это настоящая мужская профессия. Ему еще много придется учиться, но он приложит все силы, чтобы стать одним из них…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.