«Он был слишком левым, он был слишком правым»

«Он был слишком левым, он был слишком правым»

В 1890-х положение Витте было необычайно сильно. Ежегодный прирост промышленной продукции составлял 15 % и более, ежегодно прокладывалось 2500 верст новых железных дорог. Интенсивно развивались металлургия, машиностроение, нефте– и угледобыча. Блестяще проведена денежная реформа. Особенно высоко ценил деятельность Витте Александр III, ведь, пока он отвечал за финансы, в казне всегда в достатке были деньги.

Однако служебная карьера Витте сопровождалась постоянной травлей, кампанией лжи и истерии: «Взяточник, масон, продался еврейским банкирам». Уверенный, удачливый, деловой «всезнайка» Витте казался окружающим его недругам надменным, тщеславным. У него было много завистников и врагов. Его политика индустриализации страны ущемляла интересы крупных землевладельцев. Как монархист, он выступал за экономическую экспансию, но в то же время был против «демонстрации мускулов». Призывая к осторожности, он был против любого военного конфликта и выглядел непатриотично.

Неотвратимо и неумолимо локомотив истории тащил Россию под откос. Когда Мама (царица) узнала о подписании акта 17 октября 1905 года, она решила отомстить за этот акт, манифест о гражданских свободах, вырванный у правительства после мощного революционного движения. В своем письме император Вильгельм призывал царицу принять меры предосторожности и держаться центра. Она не внимала советам, ведь он совсем не знал России и ее порядков.

– Я заставлю ее проклясть этот день… и смыть это пятно кровью, – повела царица контрнаступление на главных виновников Сергея Витте и министра внутренних дел Петра Святополк-Мирского.

– Держать ее можно только кулаком, – отвечала царица императору Вильгельму. – И все министры стараются влиять на Папу до того, как она что-либо проведает, – возмущалась Александра Федоровна.

Противник всякого насилия Витте пытался разрядить ситуацию и найти компромисс. Будучи во главе правительства, он хорошо распознавал людей, сумел создать небольшую, но знающую, деловую команду. Автор царской конституции Витте во время Октябрьской политической стачки в 1905 году настоял на программе уступок буржуазии, что нашло свое выражение в Манифесте 17 октября 1905 года.

Но виноватым, как всегда, оказался стрелочник, который не боится открыто высказывать свое мнение, этот коварный Витте. Больше всего Витте был виноват после ночи 9 января 1905 года, из-за Гапона, который служил одновременно и рабочим, и охранному отделению.

– Накануне у Витте была депутация рабочих и предъявила свои условия. И от него зависело ликвидировать дело с самого начала. Он этого не сделал, – возмущалась царица. – Надеяться не на кого… от министров попахивает чесноком. Левые рвут Россию на части, прикрываясь народом, правые готовы оставить царя, за что они жестоко поплатятся.

После принятия 17 октября Манифеста о гражданских свободах, которым завершилась всеобщая забастовка, вновь виноватыми оказались Сергей Витте и министр внутренних дел, министр «общественного доверия» Петр Святополк-Мирский. Когда Мама узнала, что акт уже подписан, с царицей сделался припадок. Она стала просить Папу изменить свое решение, но Папа был непреклонен.

Сергей Витте постоянно был вынужден проводить политику лавирования. Он был слишком левым для основной массы дворянства, для народившейся буржуазии и бюрократии. Для либерально-демократических кругов он был слишком правым. Вот что писал об этом сам Витте: «В конце XIX и в начале XX в. нельзя вести политику средних веков; когда народ делается… сознательным, невозможно вести политику явно несправедливого поощрения привилегированного меньшинства за счет большинства. Политики и правители, которые этого не понимают, готовят революцию, которая взрывается при первом случае, когда правители эти теряют свой престиж и силу».

Известно, как нетерпимо он относился к тем, кто пытался запустить свою руку в государственную казну. Отношения Сергея Витте с Николаем II и Александрой Федоровной были крайне напряженными. «Служить бы рад, прислуживаться тошно», – думал Витте и больше всего переживал по поводу хлеба. Рабочие голодали и бастовали. «Народу нужны хлеб и лапти», – критиковал он царя, чем вызывал огромное недовольство царицы (Мамы), Александры Федоровны.

Отличился Витте в 1900 году, когда после выставки он уехал в Париж, а затем был в Копенгагене, у датского короля Христиана, отца вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Там же в этот период находилась и сама Мария Федоровна. Обсуждался вопрос о возможном наследнике, в первую очередь о младшем брате Николая, великом князе Михаиле Александровиче.

Сергей Витте позволил себе указать на военного красавца, князя, которого обожала армия и который, по мнению Витте, более подходит для трона.

– От отца он унаследовал необходимые для управления государством идеи, а от матери – ум и дипломатические способности, – хвалил Витте младшего брата Николая.

Тогда же, осенью 1900 года, когда Николай тяжело болел в Ялте брюшным тифом, Витте вновь бесцеремонно заговорил о Михаиле как о возможном наследнике. Эти слова и слухи окончательно отвратили Маму от радеющего за Россию Сергея Витте. Как и многих, Витте раздражал повышенный мистицизм и интерес царицы к юродивым, монахам, гадалкам, спиритам и экстрасенсам.

Огромный, груженый локомотив России шел под откос. Это ясно видел Сергей Витте. И вновь он воочию видел, как огромная, неподвластная царю революционная махина всенародного локомотива недовольства и протеста набирает скорость и на всех парах мчится, сметая все на своем ходу. И остановить этот поезд уже не удастся никому!

Ведь теперь это был не просто груженый царский поезд, который однажды удалось спасти Витте, а мощная революционная дубина. Не раз он просыпался в холодном поту, но как на этот раз спасти Россию от безжалостной красной напасти – придумать не мог. Только глаза его становились все печальней и обреченней. Как он жалел о скоропостижной ранней смерти Александра III! Уж этот твердый либерал не допустил бы такого.

На этот раз судьба повернулась к Витте обратной стороной. И теперь ему надлежит оказаться вновь по милости царя там, в самом низу. Обидно и горько было сознавать это на старости лет. Он заранее предчувствовал свое неизбежное падение с политического Олимпа России и сделал единственно возможный и верный шаг в этом направлении. После поражения в Русско-японской войне и дальнейшего обострения всех противоречий выбора не было, судьба сделала его виновным во всех бедах, и он молча покорился воле небес.

А ведь именно Сергей Витте был против войны с Японией. В 1906 году Сергей Витте добился у французских банкиров займа 2,25 миллиарда франков, что позволило укрепить позиции правительства в борьбе с надвигавшейся революцией. 16 апреля 1906 года он подал в отставку, которая была принята. Позже он напишет свои «Воспоминания», в которых даст собственное понимание того времени.

Последние годы жизни Витте проведет в Петербурге и за границей. Однако, переживая за судьбу народа, Сергей Витте будет пытаться влиять на внутреннее положение страны. По воспоминаниям секретаря Распутина, Арона Симановича, Витте встречался с Распутиным.

Поскольку Витте обвиняли в том, что он «продался евреям», Симанович, учитывая заслуги Витте в решении еврейского вопроса, предложил тому заполучить расположение всемогущего, тайного вершителя судеб России через супругу Витте, мадам Матильду. Именно к ней Распутин посылал своих просителей. Удовлетворенные просители возвращались обратно к Распутину с выражением благодарности. Вот таким необычным способом благодаря посредничеству мадам Матильды, в адрес которой враги Витте не раз отпускали разные колкости и оскорбления, Витте сумел добиться расположения Распутина. Дело в том, что после смерти первой жены в 1890 году бездетный Витте встретил в театре Матильду. Она была замужем, и он долго уговаривал ее развестись с мужем, что в то время высшее общество осуждало. По этому поводу Сергей Витте даже хотел подать в отставку, но Александр III не позволил сделать это. У Матильды Ивановны была дочь, которую Витте удочерил.

Секретарь Распутина Симанович стал искать квартиру для тайных встреч. Квартиру нашли в том же доме, где и жил Распутин. Симанович имел только один интерес. Он надеялся на Витте в дальнейшем решении еврейского вопроса. Решая вопрос еврейского равноправия, Симанович добивался от Витте уничтожения существовавших в то время ограничений в отношении еврейского народа. Витте согласился с условием Симановича поставить еврейский вопрос на первый план, договор был достигнут.

Отметим атмосферу всеобщей слежки, следили не только за царем и его семьей, за Распутиным. Следили даже за секретарем Распутина. Арон Симанович вспоминает, что не мог шага ступить в Петербурге из-за слежки, за ним по пятам ходили несколько агентов.

Расчетливый Симанович начал осторожно готовить встречу, Витте должен был представиться как Иван Феодорович. Однако истинный знаток и сердцеед человеческих душ Распутин сразу понял, кто скрывается под этим паролем, более того, Распутин был польщен. Еще бы, к нему за помощью обращается столь некогда влиятельный в свое время, бывший глава правительства Сергей Витте!

Встреча состоялась, прислуживал нанятый отставной солдат, который ни разу не видел Витте и не представлял, кто он такой. Вот на какие хитрости шел Витте, пытаясь повлиять на ход событий и, в первую очередь, добиться окончания войны.

При встрече они оба сразу поняли друг друга и прониклись симпатией. Они оба не хотели войны! Они оба переживали о судьбах России! Они оба переживали о судьбе монархии и судьбе нынешнего царя! Они оба были против развертывающейся истерии пропаганды войны и травли евреев, больше всего в этом преуспевала газета «Новое время».

По воспоминаниям Симановича, Распутин сначала тактично поинтересовался, как ему величать столь высокого гостя. В целях конспирации условились на новом пароле Графчик. Распутин согласился с Витте в том, что положение в стране тяжелое.

– Ты человек умный, сделай свое предложение! – уповал на огромный государственный опыт Сергея Витте Распутин.

Витте объяснял, что он против войны. Переживая о судьбах страны, он не может быть равнодушным к судьбам Родины, не может наслаждаться жизнью за границей, куда его пытаются спровадить, наоборот, он предлагает то, что, по его мнению, может спасти положение дел. Конституция Витте так и не была принята, Россия так и осталась неконституционной монархией. И в этом Витте усматривал трудности последних лет, не захотел царь сдержать обещания, данные народу. Однако его не допускают к власти родственники и ближайшее окружение царя. Никто не хочет его слушать из-за его неприятия войны, из-за его позиции он попал в немилость.