СОКРОВИЩЕ КНЯ3ЕЙ ЮСУПОВЫХ
СОКРОВИЩЕ КНЯ3ЕЙ ЮСУПОВЫХ
*********************************************************************************************
Князья Юсуповы оставили значительный след в российской и петербургской истории. Они всегда подчеркивали свою принадлежность к татарам, указывая, что в их фамильном гербе отмечен «муж, одетый в татарское платье». А последний из рода, Феликс Феликсович Юсупов, писал: «Конечно, мне нравились красота, роскошь, удобства, яркие благоуханные цветы, но тянуло меня к кочевой жизни далеких предков». Характерно, что даже в шутливом стихотворении он называл себя титулованным татарином.
*********************************************************************************************
ДЕТИ НОГАЙСКОЙ ОРДЫ
Юсуповы происходят от ногайских князей. Их предок Абубекир Бен Райок вел свое начало от мусульманского пророка Али, племянника Магомета. Его потомки правили в Египте, Дамаске, Антиохии и Константинополе. Иные покоятся в Мекке, близ знаменитого камня Каабы. Один из них, по имени Термес, ушел из Аравии к Азовскому и Каспийскому морям и захватил обширные территории от Дона до Урала, где впоследствии образовалась Ногайская Орда.
В XIV веке потомок Термеса Эдигей Мангит, слывший великим стратегом, ходил в походы с Тамерланом, бил хана-изменника Кыпчака, а потом ушел на юг к Черному морю.
Там он основал Крымскую Орду или Крымское ханство. В конце XV века его правнук Муса-Мурза, владыка мощной Ногайской Орды и союзник великого князя Московского Ивана III, захватил и разрушил Кыпчаково ханство — мятежную часть Золотой Орды. Сменил Мусу его старший сын Шиг-Шамай, но место последнего скоро занял его брат Юсуф.
Хан Юсуф — один из самых сильных и умных правителей своего времени. Иван Грозный, союзником которого он был двадцать лет, почитал тогда Ногайскую Орду как государство, а самого хана звал другом и братом.
Юсуф имел восемь сыновей и дочь Сумбеку. Казанская царица, она блистала красотой и умом, была страстна и отважна. Казань переходила из рук в руки, а Сумбека жаждала власти и брала в мужья очередного победителя. В четырнадцать лет она вышла за Еналея, ставшего жертвой сына крымского хана Сафа-Гирея. Сафа-Гирей пал от руки родного брата, который взял в жены Сумбеку. Но вскоре он был изгнан, бежал в Москву, и несколько лет царица правила одна.
Но распалась былая дружба Ивана Грозного и Юсуфа — русские войска осадили Казань. Казанское царство пало, а царица Сумбека сдалась на милость победителя. Царь Иван восхитился ее мужеством и оказал полонянке великие почести. На богато убранных судах велел доставить Сумбеку с сыном в Москву, поселил в Кремле. А Юсуф тосковал по дочери и внуку и требовал их освобождения. Иван его угроз не слушал, на письма не отвечал. Оскорбленный хан стал готовиться к войне, но был убит своим братом Измаилом.
После смерти Юсуфа его потомки ссорились вплоть до конца XVII века. Правнук великого хана Абдул Мирза был крещен, наречен Дмитрием и получил от царя Федора Иоанновича титул князя и фамилию Юсупов. Известный своей отвагой, он ходил с русским государем воевать в Крым и Польшу. Но однажды князь Дмитрий попал в немилость — его лишили половины имущества за то, что в постный день он потчевал московского митрополита гусем под видом рыбы.
Сын Дмитрия, Григорий, ближайший советник Петра I, строил флот, воевал, проводил реформы. За ум и великие способности император высоко ценил его. Князь Борис Григорьевич продолжил отцовское дело: в двадцать лет он отправился учиться морскому делу во Францию, а по возвращении стал верой и правдой служить России.
При Анне Иоанновне его назначили московским губернатором, при Елизавете Петровне — начальником кадетского корпуса. Из самых одаренных воспитанников Борис Юсупов набрал любительскую актерскую труппу, где играл и будущий поэт Сумароков. Кстати, именно по ходатайству князя в 1756 году императрица подписала указ о первом публичном театре в Санкт-Петербурге.
Николай Борисович Юсупов соединил все лучшие качества своих предков — благородство характера, ум тонкий и образованный, чувство собственного достоинства и безграничную преданность царям. Правнук Дмитрия, наказанного когда-то за гуся, он рассказывал, как однажды, ужиная в Зимнем дворце у императрицы Екатерины II, на ее вопрос, умеет ли он разрезать гуся, отвечал: «Мне ли того не уметь, заплативши столь дорого!» Императриц пожелала узнать историю и, узнав, очень смеялась. «Прадед ваш получил по заслугам, — сказала она, — а остатка имения на гусей вам хватит, еще и меня с семейством прокормите».
ПЕРВЫЕ ДОМА И ДВОРЦЫ
Князья Юсуповы были очень состоятельными людьми. Они владели множеством домов и дворцов, в которых содержались ценнейшие коллекции предметов искусства. Дворцы их и поныне считаются гордостью архитектуры Петербурга, а художественные шедевры украшают прославленные музеи России.
Первый дом Юсуповых находился на 4-й линии Васильевского острова, на котором, согласно плану Петра I, должен был размещаться центр новой столицы. Сведения об этом здании очень скудны. Так же мало сведений и о других домах Юсуповых, построенных в XVIII веке.
В 1789 году Николай Борисович Юсупов-старший вернулся из-за границы с большой коллекцией произведений искусства. Для ее размещения необходимо было большое помещение. Юсупов купил у князя Одоевского участок на набережной Фонтанки у Обуховского моста и поручил архитектору Джакомо Кваренги перестроить находившийся там каменный дворец. Работы велись с 1789 по 1792 год. В результате возник ансамбль в стиле строгого классицизма, включивший в себя главный дом с повышенной средней частью и двумя более низкими ризалитами, соединенными полукругом крыльев с двумя флигелями.
Одновременно с перестройкой дворца на месте регулярного сада был создан пейзажный, простиравшийся от Фонтанки до Садовой улицы (Юсуповский садик и сейчас — популярное место прогулок горожан). В нем устроили искусственные холмы, пруды, беседки, гроты и оранжереи.
В 1809 году князь продал имение в казну, а в 1810 году здание дворца и прилегающая к нему территория были приобретены для института корпуса инженеров путей сообщения. Сегодня здания принадлежат Санкт-Петербургскому государственному университету путей сообщения.
В 1830 году Николай Борисович купил у Александры Браницкой, урожденной Энгельгардт, дворец на Мойке со всей обстановкой за 250 тысяч рублей ассигнациями. После перестройки дворец стал трехэтажным, с восточной стороны вдоль набережной его удлинили. Причем, чтобы не нарушить симметрии старого здания, пристройка получила самостоятельный фасад. В здании создали анфиладу парадных помещений с театром. На втором этаже восточного флигеля разместили залы художественной галереи Юсуповых.
Большие средства были затрачены на внутреннюю отд елку дворца. В живописных работах участвовали итальянские мастера Виги, Медичи, Скотта, Торичелли. Роспись плафонов выполнил замечательный русский мастер Алексей Иванович Травин. В более поздние периоды над отделкой интерьеров работали архитекторы Бернар, Монигетта, Степанов, Вайтнес, Белобородов.
Именно в этом дворце в ночь с 16 на 17 декабря 1916 года Феликс Юсупов, Владимир Пуришкевич и великий князь Дмитрий Романов убили Григория Распутина.
ОКОТА К ПЕРЕМЕНЕ МЕСТ
После смерти князя Бориса Николаевича Юсупова его вдова Зинаида Ивановна решила построить себе новый дворец, а хоромы на Мойке оставила сыну — Николаю Борисовичу-младшему и его жене Татьяне Александровне.
На Литейном проспекте был куплен участок. Проект дворца сначала выполнял архитектор Боссе, а затем — архитектор Бонштедт. Работы велись с 1852 по 1858 год. Для облицовки фасада из Германии специально доставили бременский песчаник. Этот же камень использовался для декоративных деталей: аттиков на карнизах, пилястров, кариатид, ваз и гирлянд. Во внутренней отделке применялись искусственный мрамор, лепка, позолота, роспись и резьба по дереву, наборный паркет…
В конце 1850-х Зинаида Ивановна Юсупова уехала во Францию и там вышла замуж за маркиза де Шево (поэтому дворец на Литейном, называют также дворцом маркиза де Шево). После смерти владелицы в 1893 году огромное здание перешло по наследству к ее внучке Зинаиде Николаевне Юсуповой (по мужу — графине Сумароковой-Эльстон).
С разрешения новой хозяйки в 1908 году дворец сдали в аренду Театру сатиры и пародии «Кривое зеркало». Здание значительно переоборудовали. С началом Первой мировой войны здесь размещался госпиталь, содержащийся на средства Юсуповых (другой был во дворце на Мойке). После революции в здании находился польский Дворец просвещения им. Ю. Мархлевского. В 1934 года он стал Домом политического просвещения. С 1947 года здесь обосновалось общество «Знание».
В середине XVIII века началась застройка Невского проспекта за Фонтанкой. На месте нынешнего дома находилась небольшая усадьба. С 1792 по 1800 год этот участок принадлежал князю Куракину, который выстроил здесь большой каменный трехэтажный дом. В XIX веке он неоднократно перестраивался новыми владельцами. Была изменена и внутренняя планировка помещений. Уже всередине XIX века первый этаж сдавался под магазины, а в парадных залах второго и третьего этажей размещался один из самых фешенебельных клубов Петербурга — Английский.
В 1877 году княгиня Татьяна Александровна Юсупова, урожденная Рибопьер, купила этот дворец с участком земли в 2276 квадратных сажен за 800 тысяч рублей с лишним. Князья Юсуповы продолжали сдавать помещения дворца различным клубам и обществам. В 1881 году здесь впервые организовали выставку передвижники. А в 1885 году среди картин выдающихся художников петербуржцы увидели картину Репина «Иван Грозный и его сын Иван». Она имела такой успех и вызвала такой наплыв зрителей, что на улице пришлось выставлять отряд конной полиции.
6 октября 1924 года на Невском проспекте открылся Центральный дом работников искусств. В 30-е годы в помещениях второго и третьего этажей произвели перепланировку, при этом уничтожили все камины. В 1959 году были выполнены работы по реконструкции и капитальному ремонту здания. В настоящее время его занимает Дом актера Станиславского.
ПЕРВЫЙ СОБИРАТЕЛЬ
Картинная галерея, равно как и другие коллекции семьи Юсуповых, создавалась на протяжении многих лет. Основателем ее был Николай Борисович Юсупов-старший (1751–1831 гг.). Его понимание живописи и определило основное направление коллекции.
Находясь во Франции, Николай Борисович переписывался с Екатериной II и ее сыном Павлом Петровичем, будущим императором. Юсупов желал «пересадить все великое на берега Невы». Князь прилагал большие усилия, чтобы купить как можно больше интересных произведений искусства и заполучить для России наиболее талантливых живописцев, каменщиков, лепщиков. Пользуясь благосклонным отношением Екатерины Великой к искусству, наряду с живописными произведениями он покупал мозаики, шпалеры, шкатулки, фаянс и другие предметы декоративно-прикладного характера. Именно в эти годы благодаря стараниям князя в Ватикане были скопированы все лоджии Рафаэля. Екатерина II заказала ему снять копию лишь одной лоджии, но Юсупов добился ее разрешения на исполнение копий всего ансамбля художниками Мароном, Росси и их помощниками.
Среди донесений Юсупова имеется следующее: «Рафаэль сделал картоны для ковров, которые были вытканы во Фландрии. Семь из них находятся в Англии у короля, прочие потеряны, ковры — в Риме. Можно бы заказать копии с картин в Англии, а в Риме — копии с ковров, которые исполнены очень хорошо. Тогда Ее Величество имела бы главные произведения этого живописца». На что Екатерина ответила: «Об них я не имею понятия, но если сюжеты печальные или слишком серьезные, я их не хочу».
Императрица страстно любила красивые камни, особенно ценила их обработку, собирала геммы и камеи. Вот что писала она Юсупову: «Милостивый государь князь Юсупов, я получила оба ваших письма и три камеи в свое время. Я ожидала верной оказии, чтобы вам ответить, я отлично помню, что я вам обещала… Итак, Пихлер, Ведер и Амастини принялись наконец за работу, чтобы увеличить мое небольшое собрание, которое в эту осень получило некоторое подкрепление через покупку собрания резных камней герцога Орлеанского… К этой миссии прибавилась другая: мы сделали открытие, найдя громадное собрание медалей от 14 тыс. до 15 тыс экземпляров, которое валялось не знаю на каком чердаке… Мозаики для ларчиков, обещанные вами, доставят мне большое удовольствие, равно как и картина Ангелики Кауфманн — та, что уже у меня, я никогда не пройду мимо нее, чтобы не остановиться…»
Письма Павла Петровича были более конкретны: «Я получил, князь, ваше письмо из Парижа 15 (26) прошлого месяца… Я думаю, вы можете заказать картины Верне и Роберу, не стесняясь ценою. Что до Грёза, то я прикажу написать ему сегодня же, чтобы указать ему, каким способом послать его картины…»
Скупая картины и другие произведения искусства для Эрмитажа, Гатчины и Павловска, Николай Борисович Юсупов не забывает и о своей коллекции. За короткое время она пополняется западноевропейской живописью и скульптурой, оригинальными рисунками, редкими гравюрами, камеями, часами, табакерками, ценными книгами.
Уже в 1778 году в коллекции были «Лежащая Венера», приписываемая Тициану, мужской портрет Веласкеса, «Старик с ребенком» Рембрандта. Скоро в руках Юсупова оказываются четыре пейзажа Клода
Лоррена, парные портреты Рембрандта, картины Лоренцо Лотто, Рибейры, Фурини, Карло Дольчи, Доменикино, Тьеполо, Риччи, Воувермана, ван Дейка, Бурдона, Верне, Гюбера Робера и многих других.
Итальянские и французские мастера XVII и XVIII веков, голландцы и фламандцы XVII века, англичане и немцы XVIII века — вот основа галереи. Около пятнадцати лет она размещалась в доме 115 на Фонтанке, а после 1810 года 382 картины были перевезены в имение Архангельское и 120 картин — в московский дом в Харитоньевском переулке.
ШЕДЕВРЫ ВОЗВРАЩАЮТСЯ И… ИЗГОНЯЮТСЯ
После смерти первого собирателя все его состояние перешло к законному наследнику — Борису Николаевичу, который в 1837 году перевез картинную галерею в свой петербургский дом на Мойке и разместил в только что созданной для этой цели пристройке. В 1839 году новый хозяин издает каталог коллекции на французском языке (ныне находится в Государственном Эрмитаже).
Борис Николаевич не любил живопись, поэтому в 1830 -1840-х годах новых поступлений не было. Зато его сын, Николай Борисович-младший, известный любитель музыки, композитор и собиратель старинных скрипок, весьма ею интересовался. Вместе со своей матерью Зинаидой Ивановной, урожденной Нарышкиной, он пополняет собрание большим количеством полотен современных ему западноевропейских художников. В галерее появились работы Коро, Тройона, Мейсонье, Изабе и многих других. К сожалению, подбор этих картин зачастую был случайным и не такого высокого качества, как прежний, дедовский.
В 1900 году на страницах журнала «Мир искусства» появилась статья Бенуа. Это было первое описание частного собрания Юсуповых. Статья подробно и глубоко знакомила с составом и характером галереи.
После 1900 года приобретения галереи носили единичный характер. Зато увеличилось собрание семейных портретов. Начатое ранее работами Ротари, Фюгера, Лампи, Вуаля, Виже Лебрена, Монье и Гро, продолженное Робертсоном,
Винтергальтером и Дюбофом, оно пополнилось великолепной серией работ Валентина Серова. В их числе три портрета Зинаиды Николаевны Юсуповой, ее мужа Феликса Сумарокова-Эльстона, их сыновей Николая и Феликса.
При Зинаиде Николаевне картины начали представляться на выставках как в России, так и за рубежом. Мужской и женский портреты Рембрандта на Амстердамской выставке 1898 года были признаны лучшим ее украшением. Шедевры юсуповской галереи побывали на выставках 1902-го, 1905-го и 1906-го. На выставку «Старые годы» в 1908 году владелица представила лучшие полотна собрания: картины Рембрандта, Клода Лоррена, Лоренцо Лотто, Питера де Хоога, Тенирса, Трооста, Тьеполо, Гварди, Ланкре, Буше, Робера, Буальи: Эти же картины в 1912 году отправились на выставку «Сто лет французской живописи» и произвели там огромное впечатление. В1919 году, согласно описи, княжеская галерея насчитывала более тысячи картин…
Главными ценностями собрания скульптуры Юсуповых были шесть античных мраморов: два «Гермеса», «Ганимед», «Мальчик с гусем», «Отдыхающий сатир», «Голова атлета». Жемчужиной коллекции — скульптурой «Поцелуй Амура» — ныне гордится Эрмитаж.
Собрание скрипок включало работы таких великих мастеров как Гаспаро Пручаро (1517), Джованно Мандино (1617), Антонио Амати (1602), Иеронимо Амати (1660), Николо Амати (1686), Джузеппе Гварнери (1686) и, наконец, самого Страдивари!
Здесь же находилось большое количество нот с автографами композиторов. Это собрание — 128 предметов — в основном было приобретено Николаем Борисовичем Юсуповым-младшим.
Знаменитая библиотека Юсуповых насчитывала более 55 тысяч томов, среди которых — более 400 инкунабул.
В коллекцию драгоценных камней, начало которой положила Татьяна Васильевна Юсупова — племянница Потемкина, входили более 180 печатей на ониксах, сердоликах и других камнях.
Огромную ценность представляют шпалеры. Три из них, изображающие охоту Мелеагра на дикого вепря, были вытканы в Брюсселе в мастерской Яна Лейнерса. Один гобелен, по преданию изображающий внуков Людовика XIV, называется «Дети-садовники». Эти три шпалеры и гобелен вручил князю Юсупову Людовик XVIII в качестве дипломатического подарка. При последних владельцах дома на Мойке в фойе театра можно было лицезреть и четыре фламандских шпалеры XVII века (все они сегодня находятся в Эрмитаже).
Искусствовед Сергей Эрнст, защищая в 1924 году музей и коллекции в бывшем дворце Юсуповых на Мойке от ликвидации, писал: «Картинная галерея является главным сокровищем юсуповского собрания. Но за почти полуторавековую жизнь собрания успел сложиться и развиться целый ряд других собраний — скульптуры, рисунков, бронзы, миниатюр, мебели, фарфора, серебра, гобеленов, кружев, табакерок, — собраний, как бы украшающих и дополняющих галерею… В этом отношении юсуповский дом является единственным на всю Россию — сохранение и защита этого редчайшего, столь богатого и столь разнообразного собрания по истории культуры и истории искусства является одной из самых прекрасных и самых почетных заслуг тех, кто ведает делами искусства в России». Но несмотря на такие убедительные слова и доказательства художественный музей вскоре был расформирован. В изгнании оказались и Юсуповы, и их коллекции…
Последний из Юсуповых, Феликс Феликсович, позже напишет в своих мемуарах: «Это история старорусского семейства в типичной для него обстановке восточной дикости и роскоши. Начинается она у татар в Золотой Орде, продолжается в императорском дворе в Санкт-Петербурге и оканчивается в изгнании».
Александр СМИРНЫХ