Глава 18 Зачем Молотову Дарданеллы?

На странице 200 мистер Резун врет о том, что английский историк Бэзил Лиддел Гарт в своей книге «Вторая мировая война» утверждал, что Гитлер принял решение нападать на Советский Союз в ответ на якобы непомерные требования В.М. Молотова на переговорах с Гитлером в Берлине в ноябре 1940 года: «Гитлер нашел ответ на все сталинские требования. „После отъезда Молотова Гитлер собрал некоторых своих подчиненных и ясно дал им понять, что собирается вторгнуться в Россию“ (Б.Г. Лиддел Гарт. Вторая мировая война. М., 1976. С. 145)».

Заламаншский «исследователь» снова цитирует источник неверно. Б. Лиддел Гарт на самом деле писал иное. Гитлер намеревался напасть на Советский Союз вне зависимости от хода и результатов переговоров с В М. Молотовым: «10 ноября 1940 года в Берлин для обсуждения широкого круга вопросов, включая предложение Германии о присоединении России к странам „оси“, прибыл Молотов. По окончании переговоров было опубликовано совместное коммюнике, в котором говорилось: „Обмен мнениями протекал в атмосфере взаимного доверия и установил взаимное понимание по всем важнейшим вопросам, интересующим СССР и Германию“. В узком кругу немецкие участники переговоров также высказывали удовлетворенность их результатами, итоги которых были подведены 16 ноября: „Пока какого-то определенного соглашения заключено не будет. Россия высказывает готовность присоединиться к «тройственному пакту», после того как будут прояснены несколько следующих вопросов… Молотову было сообщено о предполагаемых действиях Германии на Балканах в поддержку Италии, и возражений они не вызывают. Он предлагает гарантировать условия, благоприятные для русского влияния в Болгарии, подобные тем, какие имеются у Румынии для германского, но в этом не должны участвовать немцы. Германия, однако, выражает свою незаинтересованность в обладании Турции Дарданеллами и с пониманием относится к желанию России обзавестись там базами…“

Однако „взаимное доверие“ как раз полностью отсутствовало, и дипломатические выражения никогда еще не были столь бессодержательными. В военной директиве Гитлера № 18 от 12 ноября 1940 года говорилось:

„Начались политические переговоры с целью выяснить, какую позицию займет Россия в ближайшем будущем. Независимо от исхода этих переговоров все приготовления для кампании на Востоке, проводимые в соответствии с устными указаниями, должны продолжаться“.

Пока дипломаты вели переговоры, работа над военными планами шла своим чередом. Сам Гитлер, в отличие от других, не был удовлетворен итогами переговоров и считал вопросы России относительно „Пакта трех держав“ откровенными увертками, и его все больше вдохновляла собственная идея предпринять нападение на Россию. Редер, имевший с ним беседу 14 ноября 1940 года, отмечал, что „фюрер по-прежнему склоняется к тому, чтобы разжечь конфликт с Россией“. После отъезда Молотова Гитлер собрал некоторых своих подчиненных и ясно дал им понять, что собирается вторгнуться в Россию. Их попытки отговорить его от этой авантюры не имели успеха. Довод о том, что это означало бы войну на два фронта – положение, оказавшееся роковым для Германии в Первой мировой войне, – тоже не убедил Гитлера»⁵²².